Челси справилась с первой, а затем и со второй частью основных упражнений. Донна заметила, что Челси стала понемногу расслабляться. Иногда она сбивалась с такта, но теперь любое движение доставляло ей удовольствие. Донне было знакомо такое состояние, главное здесь – не останавливаться.
Когда музыка сменилась на более медленную, Челси выглядела такой же разгоряченной, как и остальные. Как только занятия закончились, она достала из сумки полотенце и вытерла лицо и шею.
Донна сделала то же самое рукавом футболки, как, впрочем, и все остальные в группе. Затем, поймав взгляд Челси, спросила:
– О'кей?
– Здорово, – ответила Челси, переводя дыхание. Потянувшись, она положила руку на свой живот: – Хорошая зарядка.
Взяв Челси за руку, Донна подвела ее к инструктору, которая выключала магнитофон. Джинни Биден была женой профессора, преподававшего в колледже в Манчестере. Джинни было уже за тридцать, и дома ее ждал маленький ребенок, с которым сейчас сидел ее муж. Она вела занятия по утрам, потом оставалась дома с ребенком, а муж уезжал в Манчестер. Такой распорядок устраивал их обоих. Своей фигурой Джинни не могла сравниться с телевизионными инструкторами аэробики, но для домохозяйки из Норвич Нотча она выглядела отлично. Вот почему Донна решила познакомить Челси с ней в первую очередь.
– Привет. Я – Челси Кейн. – Она протянула руку. – Отличная тренировка.
– Приходите еще, – обрадовалась Джинни. – Не устали? Может быть, темп был слишком быстрым?
– Да, пожалуй. Но все нормально, я привыкну.
– Вы недавно в городе?
– Да.
– Приехали погостить? – спросила Джинни, вопросительно взглянув на Донну.
Донна покачала головой, и Челси уточнила:
– Я приехала на несколько дней. Я работаю с "Плам Гранит".
Глаза Джинни медленно расширились.
– Челси Кейн? Вы – Челси Кейн? Ой, извините, я сразу и не сообразила. Такой ранний час… – Она нервно огляделась вокруг. – Вы уже знакомы с остальными?
Остальные женщины уже смотрели на Челси. Они слышали ее имя и, безусловно, знали, кто она такая. Все настороженно замолчали.
Донна не растерялась и, снова взяв Челси за руку, стала знакомить ее со всеми по очереди. Челси кивала и улыбалась, ей тоже кивали, но не улыбались и не подавали руки. Наконец Челси подошла к последней женщине, самой старшей в группе. У нее были совершенно седые волосы и очень хрупкое телосложение.
Донна, стараясь выговаривать слова как можно четче, громко произнесла:
– Это моя мама, Маргарет Плам. Мама, это Челси Кейн.
На лице Челси появилось замешательство, но она быстро пришла в себя и протянула руку.
– Очень приятно с вами познакомиться, миссис Плам. Я никак не ожидала встретить вас здесь.
– Как и я вас, – сказала Маргарет.
Как истинная леди, она подала руку Челси, хотя, заметила Донна, не без колебания. Челси пожала слабую руку внезапно побледневшей Маргарет.
"С тобой все в порядке?" – знаками спросила Донна, но миссис Плам не ответила, она смотрела на Челси.
– Вы часто сюда приходите? – поинтересовалась Челси.
– Да, – ответила Маргарет.
– Это прекрасно.
– Я люблю бывать в церкви, – сказала Маргарет, пряча дрожащую руку за спину.
Донна коснулась ее плеча и повторила вопрос: "С тобой все в порядке?" Она знала, что Маргарет не одобряла контракт, заключенный Оливером. Донна сожалела, что не смогла подготовить ее к встрече с Челси. Она и сама не ожидала увидеть ее сегодня утром.
Не отрывая взгляда от Челси, Маргарет сказала:
– Я утомилась и хотела бы позавтракать. "Проводить тебя?" – знаками спросила Донна, но Маргарет уже повернулась и пошла к выходу.
– Ей нездоровится? – спросила Челси, глядя вслед удаляющейся Маргарет.
Донна пожала плечами, и когда Челси посмотрела на нее, пожала ими еще раз.
Улыбнувшись, Челси сказала:
– Ты очень хорошо разговариваешь. – Донна покачала головой. – Нет, правда. Я и представить себе не могла, что ты можешь так разговаривать. Наверное, долго пришлось учиться? – Донна опять покачала головой и приставила к уху ладонь. – Ты когда-то могла слышать? Что же с тобой случилось? – Донна неопределенно махнула рукой и посмотрела на часы.
Было уже семь пятнадцать. Мэтью взбесился бы, если бы она не подала ему завтрак в семь тридцать. Она виновато взглянула на Челси.
– Да, конечно, – сказала Челси. – Ты будешь сегодня в магазине?
Донна кивнула.
– Можно я зайду?
Донна кивнула более энергично. Пожав Челси руку, она поторопилась к выходу.
Через пятнадцать минут она подала мужу большую чашку черного кофе и, отступив к плите, замерла в ожидании. Мэтью вернулся домой далеко за полночь, а затем долго и шумно взбирался по лестнице. У Донны пропали последние сомнения, когда она утром посмотрела на его лицо: Мэтью страдал от тяжелого похмелья. Она видела, как дрожала чашка в его руках. Сделав глоток, он поставил чашку перед собой и, упираясь локтями в стол, обхватил руками голову. Он просидел так целых пять Минут, в течение которых Донна не отрывала взгляда от его губ. Он пришел бы в ярость, если бы она пропустила хотя бы одно его слово. Тогда бы ей не поздоровилось.
Медленно подняв голову, он потянулся за чашкой и сделал еще один глоток.
– Что за пойло ты мне дала?
– Наверное, кофе слишком крепкий.
Мэтью взглянул на нее исподлобья:
– Не ори.
Не отрывая от него глаз, она стала перебирать подол юбки. Донна не могла слышать свой голос и поэтому говорила иногда слишком громко. Это всегда причиняло ей неудобства, особенно с Мэтью. Большинство людей понимало ее проблему, но только не он. Он хотел, чтобы она говорила, как все.
Он мог бы научиться читать по губам или говорить знаками, если бы хоть немного уважал Донну. Правда, он пытался научиться, когда ухаживал за ней, но его хватило только до свадьбы. У Донны оставался небогатый выбор: либо говорить знаками, либо разговаривать не слыша себя. Ни то ни другое не было идеальным выходом, но когда человек совершенно глух, нельзя требовать от него невозможного.
– Где моя газета? – спросил он, не скрывая раздражения.
Газета лежала рядом на столе. Донна взяла ее и протянула мужу. Он развернул ее, пробежал глазами первую страницу и бросил обратно на стол.
– Почему ты еще не в магазине?
– Сейчас иду, – ответила она, стараясь не повышать голос. – Там сейчас Монти.
Монти был старшим братом Мэтью. Так как Эмери Фарр занимал пост главного почтмейстера Норвич Нотча, то магазин остался на попечении его сыновей.
Мэтью зло посмотрел на Донну:
– Сколько раз я повторял, что ты, а не Монти должна открывать магазин? Монти там нечего делать. Сейчас же иди туда.
После аэробики Донна успела только принять душ и накинуть домашнюю одежду. Ей потребовалось бы еще минут десять, чтобы привести себя в порядок и выйти из дому. Все же она развязала передник и уже собиралась снять его, когда Мэтью неожиданно ударил ее по ноге.
– Я хочу глазунью из двух яиц. Смотри, чтобы она не подгорела, как в прошлый раз. И не забудь тосты. И еще сок.
Снова завязав фартук за спиной, она повернулась к холодильнику. Не успела она достать яйца и поставить сковородку на плиту, как Мэтью пнул ее еще раз.
– Сегодня приезжает коммивояжер. Удвой заказ на следующую поставку видеокассет. Люди хотят смотреть эти фильмы, а у нас им нечего выбрать.
Донна кивнула.
– И убери к черту все эти деревянные грибы с витрины. Они все портят.
Он снова уткнулся в газету.
Донне нравились деревянные грибы. Они располагались на витрине вместе с муляжами фруктов и овощей, которые тоже были сделаны из дерева и продавались как украшения для кухни. Их купила мать Мэтью на небольшой фабрике в одном из близлежащих городков. Вообще, Люси часто покупала все что надо и не надо, но на этот раз она не прогадала. Грибы замечательно вписывались в интерьер витрины и, безусловно, способствовали хорошей торговле, если, конечно, хорошая торговля хоть что-нибудь значила для Мэтью. Донна не стала с ним пререкаться, проще было оставить грибы на витрине, а если Мэтью вспомнит про них опять, обратиться к Люси.
Она отвернулась и разбила яйца в сковородку, налила в большой стакан клюквенный сок и положила в тостер два кусочка хлеба. Достав из буфета серебряный столовый прибор и салфетки, она положила их перед мужем на столе.
Мэтью ударил ее по руке.
– Ты опять сменила стиральный порошок, – сказал он, скривив губы.
Донна недавно стала пользоваться порошком с добавками, облегчающими утюжку.
Поддев пальцем воротник своей рубашки, Мэтью брезгливо сморщился:
– Она пахнет цветами. Как прикажешь мне работать, если я пахну, как букет фиалок? Люди подумают, что я педераст.
– Запаха нет, – с трудом проговорила Донна, понюхав его рубашку.
– Она воняет, я тебе говорю. Воняет хуже, чем та гадость, которую ты последнее время на себя выливаешь. И что это такое, кстати?
Донна выбрала себе туалетную воду из парфюмерного набора, поступившего к ним в продажу. Она вспомнила, как Челси посоветовала ей рекламировать ободки для волос, надевая их на себя. Донна решила проделать то же самое с туалетной водой, и результат был налицо: за последнюю неделю запах воды, которой она пользовалась, понравился трем женщинам, и они купили себе по флакончику. Донне и самой очень нравился этот немного экзотический аромат, уносивший ее в неведомый мир шикарных ресторанов, апартаментов в небоскребах и лимузинов. Он напоминал ей о Челси.
– Вода хорошо продается, – сказала Донна.
– Плевать я хотел на это. Не смей ею больше пользоваться.
– Покупателям нравится запах.
– Тебе он не подходит.
– Но мне он нравится.
– Прекрати орать! – На его лице появилась гримаса отвращения.
Донна отвернулась к плите, ее сердце бешено колотилось. Положив яйца и тосты на тарелку, она поставила ее вместе со стаканом сока перед Мэтью. Затем со сковородкой в руке она направилась к раковине. Когда чья-то рука дотронулась до ее плеча, Донна чуть не подпрыгнула.
Это был Джози. Без сомнения, он слышал крики отца. Ее сердце сжалось от боли.
"Все в порядке?" – спросил он знаками.
"Все хорошо", – показала она в ответ и улыбнулась.
"Папа не в настроении?"
"Он плохо спал".
"Где он был вчера вечером?"
"Играл в карты с Джемиссоном-младшим и Кэлом", – наугад предположила она.
Сразу же после свадьбы Мэтью отучил ее спрашивать, куда он уходил или откуда возвращался. Он любил свою свободу, и, зная, что он не склонен отказываться от своих холостяцких привычек, Донна пыталась понять его. Частенько это удавалось ей с трудом, особенно когда он пропадал, не сказав ни слова, тогда как она не могла отлучиться от маленького Джози. Еще хуже, когда его друзья заходили в магазин и спрашивали о нем. Ей приходилось выдумывать всякие небылицы, чтобы скрыть свое неведение.
Мэтью иногда играл в карты с Джемиссоном-младшим и Кэлом. Сын Джорджа Джемиссона был другом детства Мэтью. Еще одним его закадычным другом был Кэлвин Болл. Он работал бухгалтером в магазине и был братом зятя Донны. Правда, они редко задерживались за игрой до полуночи, особенно в будние дни. К тому же Донна часто видела их без Мэтью, но предпочитала не задумываться, где бы еще он мог пропадать.
"Мне нравится запах, – продолжал Джози. – Не знаю, почему папа так расстроился. От тебя хорошо пахнет".
Донна притянула его к себе и крепко обняла. Она и сама не знала, за что Бог наградил ее таким добрым и хорошим сыном, и поэтому молилась и благодарила Его каждый день. Кудряшки Джози касались подбородка Донны, но она понимала, что время таких объятий подходит к концу. Джози исполнилось уже двенадцать лет, и очень скоро он тоже захочет свободы и самостоятельности. Донна могла только молиться, чтобы отец хоть немного изменился и стал хорошим примером для мальчика. Мысль, что ей когда-нибудь придется расстаться с сыном, приводила ее в уныние.
Она перестала обнимать его и сказала знаками:
"Твой папа очень чувствителен к новым запахам. Может быть, он привыкнет к нему".
"Иногда хочется чего-нибудь нового. Жаль, что папа не понимает".
Донна посмотрела на своего мужа. Он постоянно носил слаксы и хлопковую рубашку, которую она погладила вчера вечером. Она не помнила, чтобы он хоть раз появился в костюме за последний год. Со времени их свадьбы Мэтью обзавелся заметным брюшком, но все равно оставался привлекательным мужчиной, блондином с аристократическими чертами лица. Когда он хотел расположить к себе человека, ему нужно было просто улыбнуться.
Джози был блондином, как и все Фарры, но с грубыми чертами лица, как у Пламов, и носил очки. Донна любила своего сына таким, каким он был. Неважно, что он никогда не станет таким же красивым, как его отец. Зато у Джози была нежная и отзывчивая душа.
"Как прошла аэробика?" – спросил он.
"Хорошо. Угадай, кто там был сегодня?"
Когда он пожал плечами, Донна пальцами показала по буквам: "Челси Кейн".
У Джози округлились глаза: "Она приехала на "ягуаре"?"
"Она пришла из гостиницы. Я не видела никакой машины поблизости".
"Машина очень красивая, и она тоже очень красивая, Все ребята в школе так говорят, хотя половина из них ее не видела, а Том и Этан видели, они и говорят. А еще они говорят, что она скоро уедет насовсем, а их мамы сказали, что она злая".
Донна хотела сказать, что Челси Кейн совсем не злая, но глаза Джози остановились на отце. Взглянув в его сторону, она поймала фразу на середине:
– …делаете мне. Если вы хотите разговаривать, разговаривайте вслух! Вы крутите у меня перед носом своими руками, хотя знаете, что я ничего не понимаю. В своем собственном доме я должен терпеть такие издевательства? У вас что там, секреты от меня?
– Пожалуйста, Мэтью, – быстро сказала Донна. – Джози хотел помочь мне. У нас нет никаких секретов от тебя.
– Он не глухой и может отлично разговаривать. – Обращаясь к Джози, он добавил: – Ты должен говорить, когда хочешь сказать что-нибудь. Ты понял, пацан?
Джози кивнул.
Донна погладила его по голове:
– Иди, они ждут тебя.
Когда он убежал, она посмотрела на мужа. Мэтью запихивал в рот кусок тоста, на котором лежал яичный желток. Продолжая жевать, он взял второй кусок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70