Али все это очень не нравилось. Может, это Великая Богиня Мать, которая вернулась на Архипелаг в воплощении старухи? Али мысленно взмолилась, чтобы это было не так. Если пришла Богиня, она может раскрыть планы Киприота. И в этом случае начнется война между Великими Богами и Киприотом, а он ведь еще не готов.
Наконец Али увидела ту, за кем шла. Старушка сидела на скамейке в саду около домашнего храма. Али настроила Зрение под темноту. Женщина сняла платок. Ее голову покрывала седая щетина. На месте одного глаза красовался рубцеватый шрам. Старуха засмеялась, и Али увидела, что у нее не хватает зубов.
– Плохая. Коварная. Осторожная, – прошептал Секрет, который дрожал на плече Али.
Старуха сощурилась и посмотрела на Али.
– У тебя на шее висят эти маленькие сплетники-болтуны. До чего мило. Ну, пусть пока помолчат, – она направила на темнят палец, и белый свет заискрился вокруг Али. Трик и Секрет немедленно уронили головы и обмякли. Али испуганно потрогала их. Темнята в ожерелье были по-прежнему теплые, но голов Али не нашла.
– Да живы они, живы, – уверила старуха. – Не хочу, чтобы они вмешивались.
«А я не хочу, чтобы ты вмешивалась», – подумала Али.
– Добрый вечер, – вежливо сказала она вслух. Из рассказов матери и тети Дайны Али знала, что с незнакомыми богами следует вести себя как можно вежливее. – Не могла себе представить, что Фонфала придет поздравить богиня.
– Ну что ты, дорогая, я просто люблю изображать служанку, – сказала богиня, – люди думают, что ты мебель. Они и не замечают тебя. Можешь развлекаться как хочешь. Люблю смотреть, как корчатся в огне их маленькие ничтожные жизни. А еще веселее, когда они начинают упрекать друг друга за то, что у них все идет наперекосяк!
По телу Али побежали мурашки. Что-то очень знакомое виделось ей в богине.
– Ты богиня рэка? – спросила она осторожно.
– Нет уж, спасибо большое. Разве у них мало неприятностей от моего кузена? Скажи спасибо, что его сестра Богиня Ягуар под замком, а остальные боги слишком малы, – сказала богиня. Она цапнула рукой по воздуху, поймала светлячка и запихала его в рот. – Ох, обожаю. Не знаю, удастся ли полакомиться ими дома.
Али вспомнила, что когда-то слышала о богине, очень похожей на эту. Дайна как-то рассказывала ей о причуддивои картакской покровительнице.
– Ты – Кладбищенская ведьма!
Богиня уставилась на нее, открыв рот. Показались все ее семь зубов.
– Умная какая, – с удовольствием произнесла она. – Я слышала о тебе. Нет-нет, – воскликнула она, когда Али испуганно отступила, – не убегай. Во-первых, это невежливо, во-вторых, я еще не закончила.
Али не смогла двинуть ногой. Обеими ногами. И губами. И руками. Она хотела открыть рот и завопить, но ничего не получилось.
Богиня кивнула.
– Во всех отношениях умная, в точности как мой двоюродный братец и рассказывал. Слышишь, я не хочу портить игру Киприота. Просто пощипаю его немного. Кроме того, хочу оказать услугу одному из своих мальчиков. Он такой славный, да. Он построил мне храм, заплатил свои собственные деньги, между прочим! А хорошие поступки надо вознаграждать, к тому же он влюблен.
Али выпустила воздух, который набрала, чтобы заорать. Она могла говорить, на помощь решила не звать.
– Можно я спрошу тебя кое о чем раз уж я тут стою?
Ведьма хмыкнула.
– Да ты, смотрю, непростая штучка. Хорошо воспитанная, несмотря на то, что мать как жестокий неотесанный мужлан.
Али не обратила внимания на оскорбление. Ее мать словами и похуже обзывали.
– Этот верующий, должно быть, очень предан тебе, раз ты не поленилась проделать этот долгий путь сюда. Не проще ли было вознаградить его дома? Или у тебя здесь еще дела? – Али говорила тихим и сладким голоском.
– Скорее, личная месть, чем дела, – ответила ведьма. – На ваш Архипелаг мне плевать… Но Киприот всем слишком надоел, хоть он и бог. Он злорадный. Он утверждает, что мы – шутники послабее, чем он, не сможем задурить голову Митросу и Богине… Его надо проучить, – ведьма схватила еще одного светлячка и захихикала: – А между прочим, у Киприота передо мной должок. Он дважды перехитрил меня недавно. Я великолепно отплачу ему.
Али задумалась: «Что ведьма имеет в виду? Тетя Дайна рассказывала, что боги изъясняются загадками». Ведьма ответила ей вслух.
– Естественно, – радостно сказала она, – вы, смертные, просто восхитительны. Видели бы вы себя со стороны, когда пытаетесь думать.
«Картакец», – осенило Али. Она злобно уставилась ведьме в лицо. Верующий из этих мест…
– Займид Хетним? – спросила она. Ведьма подавилась смехом и фыркнула.
– Умная девочка, – она встала и отряхнула руки. – К тому времени, когда ты сможешь освободиться, мой мальчик получит любовь всей своей жизни, Киприот – взбучку, а ты – дополнительную работу.
Кладбищенская ведьма издевательски согнула пальцы, словно махнула на прощание и сгинула.
Али очень не нравилось происходящее, но она ничего не могла поделать. Уходя, Кладбищенская ведьма запечатала ее губы. Мысли Али неслись как угорелые. «Дурища! – повторяла она себе снова и снова. – Глупая, самонадеянная, слепая… Почему я не заметила, что между Сарэй и Займидом что-то происходит? Сарэй совсем не умеет скрывать свои чувства. Меня учили разгадывать интригу в любом ее проявлении! Но нет, я занималась лишь Топабоу и вербовкой новых агентов. И пока я невыносимо блистала своим глубоким умом, влюбленная девчонка состряпала свое дело прямо у меня под носом!»
Али немилосердно ругала себя, вспоминая все явные и очевидные признаки, включая твердую убежденность Сарэй в том, что на Архипелаге ничего никогда к лучшему не изменится. Али вспомнила, как спокойна была Сарэй после предложения Имаджан выйти замуж за малолетнего короля. Несмотря на все советы, которыми ее засыпали, Сарэй, казалось, была уверена в том, что ей не придется заключать брак со своим кузеном-королем.
Но вот заклинание, которое сковало Али, начало таять. Медленно, словно весенний лед в пруду под солнечным светом. Магия отлетала кусочек за кусочком. Али чуть с ума не сошла, дожидаясь освобождения. Неподалеку, она знала, Кладбищенская ведьма наслаждалась ее страданиями. Наконец магия отпустила ее.
– Все так плохо? – спросил Трик, как только они с Секретом ожили. Они вернулись к форме ниток бус с двумя замочками-медальонами.
– Нехорошо, – сказала темнятам Али, – я – идиотка.
Она даже не стала подниматься на галерею для слуг, а просто вбежала в бальный зал. Ни Сарэй, ни Займида здесь не было.
Она кинулась на галерею слуг – слуги Займида не было. Али приказала себе не впадать в панику, и ринулась вон. Как дочь Фонфала, герцогиня занимала собственный павильон, отделенный от главного дома. Там она ночевала с падчерицами и слугами. Петранну и Эльсрена поселили в детскую в главном доме, вместе с остальными детьми. Али знала, что Булэй, Пембери и Дорилиза находились где-то в домашнем лазарете.
Али побежала в павильон герцогини. Внутри горела лампа, зажженная к возвращению леди Балитанг. В ее дрожащем свете Али увидела, что сундука Сарэй, того, в который раздосадованная Булэй побросала все платья своей госпожи, на месте нет. Более того, на кровати герцогини лежал сложенный и запечатанный лист бумаги. Записка адресовалась «Винне и Дов» и была написана витиеватым почерком Сарэй.
Али сидела на ступенях павильона, когда подошла герцогиня.
– Али, что случилось? – спросила она встревоженно. – Папа сказал, что ты влетела в бальный зал, словно за тобой гнались привидения…
Али протянула ей конверт, оставленный Сарэй.
– О нет, – выдохнула Виннамин. Она поспешила в павильон, не взяв конверта. Али осталась на месте.
Вскоре послышались чьи-то шаги на дорожке из каменных плит. Это была Дов.
– Али, ты не видела Сарэй? Ферди Томанг обегал весь главный дом, и сказал, что убьет Займида, или Дрюса, или Ведека, если кто-нибудь из них спрятался с ней… Али?
Виннамин вышла на ступени и села рядом с Али.
– Она оставила нам письмо, – сказала она и сломала печать. Под светом факелов, установленных при входе в павильон, герцогиня прочитала девочкам письмо. Голос ее звучал убито.
«Мои дорогие Винна и Дов, я могу лишь тысячи раз просить вашего прощения за то, что сбежала таким образом».
Дов как стояла, так и села на каменную дорожку.
«Я так виновата перед вами! К тому времени, когда вы будете читать это письмо, мы с Займидом будем уже плыть к Картаку. В бухте Мориджи нас ждет корабль».
Бухта находилась в пяти милях от имения. Это был любимый порт контрабандистов-рэка, потому что его трудно было разглядеть как с моря, так и с суши.
Герцогиня продолжила.
«Я не могу больше смотреть, как хороших людей доводят налогами до нищеты, бросают в тюрьмы, бьют и убивают. Я от этого болею, от всех этих бесконечных казней, отчаяния и страха. Я не могу выйти замуж за ребенка, который младше меня на тринадцать лет, и тем самым стать игрушкой для регентов. Я знаю, вы не можете бороться с ними и победить, но, как только победят они, то я ломаного гроша не дам за свою жизнь или за жизнь Дайневона. Нам обоим не дадут долго жить.
Пожалуйста, передайте Дорилизе, Пембери, Булэй, Рихани и Юнай мои извинения за то, что я немножко отравила их. Действие этих трав закончится к рассвету. Я знаю, они остановили бы меня.
Я ничего бы этого не сделала, если бы не была по-настоящему влюблена. Займид добрый и ласковый. Когда людям плохо, он им помогает. Мы не переживем разлуку. И ни он, ни я больше не можем смотреть на страдающих людей, для которых мы можем сделать так мало. С Займидом я смогу жить так, как хочу, буду растить наших детей и помогать ему строить больницы, когда он займет должность императорского целителя. Как и я, он умоляет простить нас за побег. Я напишу потом, когда мы устроимся. Пожалуйста, поймите, я поступила так не по внезапному порыву. Я готовилась к этому побегу несколько недель. Сама мысль о браке с ребенком-кузеном ужасна, но если ты любишь другого, это просто ад.
Я люблю вас обеих, и Эльсрена, и Петранну. Я надеюсь, что вы пожелаете мне счастья. Займид уже сказал, что нашего первого сына мы назовем Мекуэном.
Преданная вам Сарэй».
Глава 13
ПЛАНЫ МЕНЯЮТСЯ
Виннамин смолкла, и никто не произнес ни звука. Они просто сидели на ступенях и мрачно молчали.
Наконец, подошла Нуритин. Она уже давно их разыскивала.
– Что случилось? – спросила она, когда увидела их лица.
Виннамин, не говоря ни слова, протянула ей письмо.
Пока Нуритин читала, Али обошла домик для гостей, проверяя его на предмет подслушивающих заговоров, но нашла только несколько сильных заговоров, отгоняющих заговоры подслушивания. Такого рода защита стояла на всех постройках и землях Фонфала. «Семья Фонфала, – подумала Али, – любит уединение».
– Здесь нет подслушивающих заговоров, – оцепеневшим голосом сказала она и села рядом с Дов, – и шпионов тоже нет.
Нуритин, которая уже второй раз перечитывала письмо, строго взглянула на нее.
– Тетя, она знает, – устало сказала Виннамин.
– Хм, – отозвалась Нуритин, не сводя взгляда с сидящей Али. Та оперлась подбородком о руку и посмотрела пожилой леди в глаза. Она устала, ей было очень плохо. И она не собиралась стоять столбом только потому, что Нуритин считала ее служанкой. В конце концов старуха отвела взгляд.
– Глупая девчонка, – отозвалась Нуритин и отдала письмо герцогине, – она, определенно, не верила, что сможет убедить Имаджан не давать ходу этому браку, – Нуритин посмотрела на Дов.
– Ты ведь не сделаешь подобной ошибки, а?
Дов удивленно взглянула на нее.
– Вы считаете, что регенты предложат то же самое мне? Да они, наверное, подумают, что Сарэй им в лицо плюнула, когда убежала. Мне кажется, нам всем пора бежать в Танаир, пока они нас не арестовали.
– Они не посмеют, – решительно возразила Нуритин. – Вы, девочки, для этого слишком известны. Имаджан сама первая признала это, предложив Сарэй выйти замуж за короля. Теперь ей необходимо предложить то же самое тебе, и ты должна делать так, как мы советовали Сарэй. – Неожиданно Нуритин улыбнулась тонко и холодно. – Вам ведь обидно, что она не поделилась с вами своими планами, – проговорила она, глядя на Дов и Виннамин. – Мне она тоже ничего не говорила. Она провернула это у нас под носом, дерзкая девчонка. Она скрывала свой интерес к этому картакцу. Она ведь очень здорово умела исчезать на любовные свидания еще до вашей поездки в Танаир. Без сомнений, с тех пор она усовершенствовала эту способность.
Али подумала о рэка, о том, как эта новость подействует на них, и даже вздрогнула. Это ее движение привлекло внимание Нуритин.
– И от тебя она сбежала, наблюдательная ты наша, – ядовито проговорила Нуритин с улыбкой, не предвещавшей ничего хорошего. – Тебе-то как должно быть обидно.
Али, Дов и Виннамин удивленно уставились на нее, и Нуритин передразнила их и тоже вытаращила глаза.
– И без всяких ваших таинственных намеков по поводу этой юной особы о том, что она якобы на самом деле значит гораздо больше, чем просто горничная, я заметила, какая она внимательная. Я не знаю, на что она способна, и не хочу знать. Когда мне надо будет это узнать, я уверена, вы мне скажете. Сейчас надо решить, как сообщить новость обществу. Сначала здесь, потом дома. Регенты узнают об этом к моменту нашего возвращения, если этот новый начальник разведывательной службы хоть что-то соображает в своем деле. Но важно сообщить им лично. День или два они будут в ярости, а потом предложат то же самое нашей Дов. Можете сидеть здесь и переживать, если хотите, а я пошла спать, и вам советую. Сегодня вечером мы больше ничего поделать не сможем. – Она посмотрела на Али. – А так как Сарэй позаботилась о том, чтобы Дорилиза была не в состоянии остановить ее, я требую, чтобы меня раздела ты.
Она встала, отряхнула юбки и вошла в дом.
Али проводила ее восхищенным взглядом.
– Хочу быть как она, когда вырасту, – пробормотала она.
– Давай сначала постараемся вырасти, – мрачно ответила Дов, – и тогда можешь быть какой хочешь.
– Нуритин права, – опустошенно сказала Виннамин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49