Борьба против антинародной политики режима началась с 1975 года – с первых дней его существования. В декабре 1978 года в одном из освобожденных районов страны на съезде народных представителей был создан Единый фронт национального спасения Кампучии (ЕФНСК).
В конце декабря 1978 года революционные вооруженные силы по призыву ЕФНСК развернули наступление по всей стране. 7 января 1979 года над столицей Пномпенем взвилось знамя ЕФНСК с пятью золотыми башнями – символом древнего кхмерского храма Ангкор Ват. Реакционный режим клики Пол Пота – Йенг Сари пал. 11 января была провозглашена Народная Республика Кампучия. 17 января я был уже в Пномпене в первой группе иностранных журналистов, знакомился с Манифестом Народно-революционного совета, взявшего на себя функции правительства новой Кампучии. Была провозглашена основная цель борьбы народа – строительство миролюбивой, независимой, демократической, нейтральной, неприсоединившейся Кампучии. Были приняты срочные меры по демократизации всех сторон общественно-политической жизни, утверждению в стране подлинного народовластия. Объявлено об отмене репрессивных законов прежнего режима, о гарантировании Народно-революционным советом демократических свобод, свободы вероисповедания, права на труд, на отдых, на образование, равенства всех граждан, уважения их достоинства и личности.
Тотальный геноцид
Как только заходил в Пномпене разговор о старых революционерах Камбоджи, лица моих кхмерских собеседников мрачнели…
…Секретарь ЦК Народно-революционной партии Тусамут бесследно исчез. Был ликвидирован кликой Пол Пота. Старейший революционер Сон Нгок Минь справлен в декабре 1972 года в Пекине. Бывший посол Кампучии в СРВ Сьенан расстрелян кликой Пол Пота в Пномпене. Дипломат Инсивут расстрелян в Пномпене сразу же после своего возвращения из СРВ. Журналист Кхум забит мотыгой в Свайриенге. Погиб и Софим, бывший член Политбюро ЦК Коммунистической партии Кампучии…
Я знал многих из них. Сьенан уезжал в Камбоджу из Ханоя, и я пришел, чтобы проститься с ним.
«Может, не ехать?» – спросил я.
Он не ответил. Уехал…
Сплошной траур в течение более трех лет покрывал землю этой древней страны. Только за первый год нахождения у власти в Пномпене режима Пол Пота было уничтожено свыше 800 тысяч человек. Разумеется, никто не вел точного учета жертвам пномпеньской клики, но большинство международных обозревателей в Индокитае считали, что за три с лишним года в Кампучии уничтожено около трех миллионов граждан. Практически целиком прекратило существование национальное меньшинство чамы – эту народность вырезали поголовно. Даже одного анонимного доноса в охранку было достаточно, чтобы «соансроки» – агенты безопасности – убили человека. Самым распространенным орудием убийств была мотыга. Один из соансроков признавал: «Я убил 2300 человек. И со мной никто не мучился. Я убивал одним ударом мотыги в затылок. Другие приканчивали жертву двумя – и пятью ударами. А потом еще пускали пулю…»
Из документов охранки полпотовского режима, захваченных при освобождении столицы Кампучии, следовало, что, если ее агент не мог лично расправиться с «врагом», он сам подлежал смертной казни. Безжалостная коса смерти вовсю разгуливала от западных до восточных границ Кампучии. Сотни трупов плыли, влекомые течением, по Меконгу и его притоку Бассаку. Расправы над мирным населением начались практически с первых же дней после вступления вооруженных сил Пол Пота в Пномпень 17 апреля 1975 года. Даже детишки, выходившие с цветами встречать части Пол Пота, разгонялись прикладами. Почти все жители столицы были изгнаны из города. Пномпень – один из красивейших городов Юго-Восточной Азии – превратили в огромное кладбище. В те апрельские дни по городу разъезжали китайские джипы. На них были установлены громкоговорители, из которых неслись категорические приказы: «Жители, убирайтесь все из города, немедленно и навсегда. Иначе будете расстреляны». Здания столицы опутывали колючей проволокой.
С тех мрачных дней 1975 года по указке Пекина на кхмерской земле замышлялся чудовищный эксперимент построения невиданного в истории человечества общества без городов, без семей, без личного имущества и даже без достоинства граждан. Начинался «большой скачок» назад, к средневековью, наступило вопиющее попрание человеческих прав. Кампучия превращалась в страну-острог.
Я спросил о том, как зарождалось сопротивление этому антинародному режиму. Мне рассказали, что движение сопротивления началось уже в сентябре 1975 года. Народное восстание вспыхнуло в провинции Сиемреап. Оно было подавлено. Только в одной небольшой деревушке по указанию охранки уничтожили за сутки свыше 300 человек.
В 1976 году повстанческое движение охватило провинции Батгамбанг, Сиемреап, Кандаль. И снова охранка обрушила на поднявшийся народ жесточайшие репрессии. Сжигали селения, расстреливали в семьях повстанцев людей до третьего поколения. Чтобы сыновья и внуки не могли мстить за погибших отцов и дедов.
В 1977 году в ноябре восстание распространилось уже на 8 из 19 провинций Кампучии. А в мае 1978 года были образованы первые освобожденные районы.
«Идеологи» Пол Пота рассылали из Пномпеня циркуляры, в которых предписывалось уничтожать всех инакомыслящих, вырезать лиц вьетнамского происхождения. «Никакой пощады врагам. Милосердие – это тоже преступление».
Сотни тысяч людей пытались искать убежище от репрессий клики Пол Пота во Вьетнаме и Лаосе, в Таиланде. Беженцы, с которыми доводилось мне видеться, говорили, что они уходили порой группами до тысячи человек. Но нередко наталкивались на засады и уничтожались на месте солдатами Пол Пота без суда и следствия. Из каждой сотни, пытавшейся вырваться из тисков режима, выживали лишь единицы. Но все-таки сотни тысяч людей спаслись, уйдя за пределы Кампучии. Вот только одно из их страшных показаний. 43-летний учитель кхмерской словесности, уроженец провинции Свайриенг, рассказывал, что с лета 1975 года его заставили забыть о профессии и работать на рисовом поле. Впрочем, как он заметил, так обходились со всеми представителями кампучийской интеллигенции.
«И мы еще считали, что нам повезло. Ведь большинство представителей интеллигенции уничтожалось полпотовцами».
Солдаты и офицеры проамериканского режима Лон Пола, взятые в плен, расстреливались на месте. Их выводили за пределы города и буквально косили очередями из пулеметов.
«Я лично видел, – говорил учитель, – как в Свайриенге были расстреляны 20 бывших солдат Лон Нола».
Уничтожению подвергались также немощные старики, которые не были способны работать. Их забивали палками или мотыгами под улюлюканье солдат Пол Пота. Этот же учитель рассказывал, что он видел однажды беременную женщину, за юбку которой цеплялись трое детишек. Доведенная до отчаяния женщина (ее дети пухли от голода) украла горсть риса с общинной кухни. Она была схвачена «соансроком», зверски избита, затем ее заставили рыть длинную канаву. Едва отрыв два метра, она потеряла сознание и упала в канаву. Никто не пытался ей помочь. «Соансрок» – солдат безопасности – засыпал живую женщину землей.
Множество подобных историй доводилось слышать, встречаясь с беженцами Кампучии. И за спиной этих преступлений клики Пол Пота – Йенг Сари стоял Китай, вкладывавший ежегодно в этот антинародный режим свыше миллиарда юаней. Более 20 тысяч китайских советников обосновались в Кампучии. Они-то, разумеется, закрывали глаза на все издевательства, которым подвергали полпотовцы не только коренных жителей, но и кампучийцев китайского происхождения. Пекинская пропаганда тогда в 70-х была готова сообщать о репрессиях в отношении лиц китайского происхождения во Вьетнаме и умалчивала об ужасающих расправах в Кампучии. Этот режим рухнул 7 января 1979 года.
Полпотовщина, вышедшая из подполья, проявила себя как самый жестокий, человеконенавистнический военно-политический режим второй половины XX века. Народу Камбоджи с помощью Вьетнама потребовалось почти четыре года борьбы, чтобы свергнуть псевдореволюционную клику Пол Пота. 25 января 1979 года я был на первом митинге – празднике победы на пномпеньском стадионе. В 8 часов утра 21 орудийный залп возвестил о начале митинга. Впервые по радио прозвучал государственный гимн Народной Республики Кампучии. 25 апреля 1979 года 65 тысяч пномпеньпев, те, кто успел вернуться в столицу, впервые за столько лет встречали свой традиционный новый год – Чоулчхнам. В городском театре «Четыре рукава Меконга» прошел первый концерт артистической молодежи.
Победа в Камбодже была достигнута, но полпотовцы ушли в горы и джунгли, создали базы на таиландской территории и продолжали чинить кровавые злодеяния. «Партизанская война» фактически не прекращалась до 1999 года.
Теперь нет Пол Пота и его ближайшего окружения. Порядок, стабилизация установлены огромной ценой, ценой миллионов человеческих жизней. Но отдельные выстрелы еще раздаются в Камбодже.

* * *
Итак, мы побывали на трех фронтах Индокитая: на Вьетнамском, и его флангах – в Лаосе и Камбодже. Но была и еще одна война. С «пятой колонной», с международным гегемонизмом. И на этом фронте опыт народов Индокитая уникален. Он, так сказать, в единственном экземпляре. У нас на Дальнем Востоке (о. Даманский) и в Казахстане (Жаланашколь, Джунгарские ворота) тоже был свой опыт боевого соприкосновения с маоистами, но все-таки он, к счастью, был не тех масштабов. Итак, о вьетнамско-китайской войне в феврале – марте 1979 года.

Глава XII.
Китай-Вьетнам: Четвертый фронт
Если снова война?
Мы, иностранные журналисты, аккредитованные в Ханое, собрались в отделе печати МИДа Вьетнама. И здесь вновь зазвучало страшное слово: «Война!»
«Надо быть готовыми работать на боевых позициях. Семьям предстояла эвакуация за пределы СРВ, а те, кто может не успеть, должен иметь полную заправку бензина в автомашинах, чтобы дотянуть как минимум до Дананга. Это километров 700 от Ханоя». (Моему сыну Василию было всего восемь лет. Он не собирался уезжать. И даже просил пистолет. Настоящий, конечно! Не дали.)
Запас пищи, одежда… маленькие дети… Говорили о многом. Но разве все предусмотришь, если срочная эвакуация… Если уже сегодня, а не завтра – война. А китайская граница – всего в 140 километрах от Ханоя. Дэн Сяопин заявил, что может позавтракать в Китае, а пообедать уже в Ханое…
После организационных вопросов слово взял полковник госбезопасности СРВ, старый знакомый еще по временам американской войны. Он давно «переквалифицировался» и теперь занимался пограничными вопросами на Севере Вьетнама. Иначе говоря, отношениями с Китаем.
– Как готовился пограничный конфликт? – первый вопрос.
– Кратко немного истории, – начал полковник. – Последние годы приходилось трудно работать с хуацяо (китайскими эмигрантами). Пекин пытался их активно использовать в интересах своей гегемонистской политики. 29 сентября 1977 года заместитель председателя ЦК КПК Дэн Сяопин заявил, что «вопрос о работе среди заморских китайцев надо поднять на повестку дня». И вопрос этот был поднят сначала на специальном совещании по проблемам хуацяо, в котором, по сообщению агентства Синьхуа, приняли участие восемнадцать «заинтересованных» центральных ведомств и организаций КНР, а затем на сессии Всекитайского собрания народных представителей в феврале – марте 1978 года.
В кулуарах и в открытую воспроизводились слова Мао Цзэдуна, сказанные еще в 1959 году на военно-дипломатическом совещании: «Мы должны покорить мир, это – наша цель. Мы должны любыми средствами захватить Юго-Восточную Азию, в том числе Южный Вьетнам, Таиланд, Бирму, Малайзию, Сингапур. Этот район богат сырьем, которое себя с лихвой окупит…»
– При этом, – заметил полковник, – широко известно, что стратегические планы «покорения» планеты разрабатывались в КНР еще в более ранний период. По сведениям, например, американской разведки в канцелярии Мао Цзэдуна в 1953 году была составлена программа действий, рассчитанная на 20 лет. Она предусматривала, например, захват всей Азии к 1965 году. Потом на очереди – Африка. «Отторжение» ее природных богатств должно было привести к «капитуляции» самоуверенную старую Европу. Но этого, как видим, пока не произошло. – Полковник закурил.
– В отношении Вьетнама, других стран Индокитая и всей Юго-Восточной Азии Пекин делал ставку на свою «пятую колонну» – хуацяо, которых насчитывается в регионе примерно 20 миллионов. Значительная их часть занята в промышленности и торговле. Совокупный капитал китайской эмиграции в ЮВА достигал почта 20 миллиардов долларов США. Именно в состоятельной прослойке хуацяо пускали корни и орудовали агенты КНР. Им нужны не только «души», но и содержимое их сейфов – золотые слитки, драгоценности, опиум. Подбираясь к богатствам, китайские разведчики проповедовали те же идеи, что и циньские наместники: «Китай везде, где есть китайцы». А они – представители Пекина – видите ли, будут проводить политику покровительства «зарубежным соотечественникам». Но каким соотечественникам? Пекин проявляет заботу только о тех, кто может принести пользу и нарочито игнорирует судьбу многих сотен тысяч китайских эмигрантов, разбросанных по разным районам мира и подвергающихся эксплуатации. И понятно, почему весной 1978 года китайская пропаганда, подняв кампанию в «защиту хуацяо», пыталась взять под свое «крыло» именно тех китайцев, на которых распространялись законные права правительства Социалистической Республики Вьетнам, проводившего национализацию крупной частной промышленности и торговли в южной части страны, прежде всего в городе Хошимин.
Пекинская операция «наныдяо» входила в силу. Ее поддержали и за океаном, где в различных кругах стали муссировать тему «исхода китайцев», о преследованиях китайских промышленников и коммерсантов во Вьетнаме. Заранее спланированные действия Пекина по оказанию давления на СРВ, в связи с вопросом о якобы «бедственном положении» лиц китайской национальности во Вьетнаме, продолжали принимать все большие размеры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70