– Прекратите! Прекратите! – закричала она, потом повернулась и запустила в Джесси пропитавшуюся щелоком тряпку. Она попала на его подбородок и свисала на шею, как крысиный хвост. Его кожа тут же начала пылать, глаза расширились. Он отчаянно отбросил тряпку. Мисс Абигейл с ужасом поняла, что наделала. В следующий миг она вела себя так, словно всю жизнь готовилась этому моменту: схватила с умывальника сухое полотенце и бросилась промокать им его лицо. Руки Джесси и мисс Абигейл торопливо, неистово вытирали кожу.
Джесси видел расширившиеся от страха глаза мисс Абигейл, говорившие, что она зашла слишком далеко.
– Вы... – выдохнула она, оттирая его подбородок более усердно, чем свой стол. – Вы смеетесь над всем, что я делаю для вас, и ко... корите за все, в чем сами виноваты. Ни разу с тех пор, как вы оказались здесь, вы не по... поблагодарили меня ни за что. Вместо этого вы критикуете, браните и клевещете на меня. Что ж, если я такая хладнокровная, туго затянутая и неприятная, почему вы начали делать то, на кровати, прошлой ночью? Почему?
Униженная, находясь на грани срыва, она тем не менее взглянула ему в глаза:
– Вы думаете, я не понимаю? Вы думаете, я такая наивная, что не пойму, что вы сами не устояли передо мной?
Ее пальцы замерли на полотенце, которое лежало на плече Джесси. Оно закрывало ему рот, и усы выглядели более темными, по контрасту с его белизной. Джесси и мисс Абигейл молча стояли лицом друг к другу. Он впивался в нее глазами, и она опустила взгляд на его бронзовую грудь. Ее руки, трепеща, оторвались от полотенца так же, как ее глаза – от его безжалостного, знающего взгляда. Ей вдруг захотелось сказать все по-другому. Медленно он стянул полотенце со рта. Его слова, произнесенные тихим, смущенным голосом, напугали мисс Абигейл.
– А что, если так, Эбби? Что, если я не устоял?
Пораженная, она почувствовала, как стали натянуты ее нервы, как закололо в затылке, волна смущения окатила ее с головы до ног.
Он – игрок, преступник, он ее враг. Ему нельзя доверять. Но она не могла оторваться от полных смущения глаз грабителя, которые пронзали ее насквозь, как не смогла бы пронзить ни одна пуля. Джесси не улыбался и не хмурился, он смотрел на мисс Абигейл с выражением глубокой искренности.
– Меня никогда об этом не спрашивали, – выдавила она задыхающимся шепотом.
– Меня тоже, – сказал он тихо.
Она быстро отвернулась от него и спросила:
– Кожа горит? – Но Джесси повернул ее к себе, крепко ухватив повыше локтя.
– Вы хотели обжечь меня? – спросил он, глядя на жилку на ее шее.
Мисс Абигейл чуть отклонилась и перевела дыхание.
– Я... нет... я не знаю, чего хотела. – Ее голос был робким и неуверенным. – Я не знаю, как жить рядом с вами. Вы так злите меня, хотя я этого совсем не хочу. Я хочу...
Но она вздохнула, не в силах закончить. Она хотела спокойствия. Она не хотела, чтобы у нее так бешено колотилось сердце, но хотела такого человека, как он.
– Ты тоже меня злишь, – сказал он почти нежно, пожав ее руку своими сильными пальцами.
Он видел в профиль, как ее правая грудь поднялась от глубокого, неровного вздоха, как опустились ресницы и порозовела щека.
– Отпустите мою руку, – неуверенно попросила она. – Я не хочу, чтобы вы до меня дотрагивались.
– Вы опоздали, Эбби, – ответил он, – я уже дотронулся. – Он нежно встряхнул ее руку. – Эй, посмотрите на меня.
Она не пошевелилась, и Джесси взял ее за узкие плечи и силой развернул к себе. Она смотрела себе под ноги, и его руки горячим касанием опускались вдоль ее безвольных рук, остановились на запястьях. Он нежно держал ее руки в своих, а она боролась с желанием взглянуть в эти темные-темные глаза.
– Сегодня воскресенье, Эбби. Может, мы хоть на один день попытаемся стать друзьями и посмотрим, что из этого получится?
– Я бы... – Она сглотнула.
Сердце рвалось из груди, она не смела смотреть выше его подбородка. Он побрился, и пахнул мылом. Его усы были тонкими и черными, но мисс Абигейл не поднимала взгляд выше их. Джесси вздохнул и сел в кресло-качалку, по-прежнему держа мисс Абигейл за руки. Это было так приятно и прекрасно! Он медленно мял ее ладони своими большими пальцами от запястья до кончиков пальцев, а она говорила себе, что надо вырвать руки, но в то же время впитывала в себя каждое прелестное мгновение этого касания, так непохожего на то, что было раньше. Джесси был таким нежным, мягким. Она смотрела на их соединенные руки, прекрасно понимая, что он делает, но не отстранялась от него.
Джесси медленно поднес ее ладонь ко рту, закрыл глаза, и теплые губы вместе с мягкими усами потерялись в ней. Согнутые, собранные в чашечку пальцы мисс Абигейл оказались во власти долгого поцелуя, и она почувствовала, как, словно по мановению волшебной палочки, в ее жилах взыграла кровь. Джесси обнял мисс Абигейл за талию и увлек к себе на колени.
– Нет, не надо... опять, – попросила она.
– Почему? – прошептал Джесси. – Его сильные руки сомкнулись на ее плечах и неуловимо притягивали к нему на грудь.
– Потому что мы ненавидим друг...
Он заставил ее замолчать поцелуем. Его руки скользили по ее спине, усы были такими же мягкими, как до того дня, когда она их сбрила, ищущий, трепещущий, настойчивый язык пробуждал желание, но мисс Абигейл отпрянула, воскликнув:
– Это безумие, мы не должны...
Но ладони Джесси вновь повернули ее лицо. Он прижал свой рот к ее губам, положил ее руки к себе на шею и придерживал там, пока не почувствовал, как мисс Абигейл обняла его.
Она думала, что сошла с ума, и с новой силой отдавалась поцелуям Джесси. Его руки пробегали вверх и вниз, вверх и вниз по спине, сжимали талию, бедра.
Джесси прошептал ей в рот.
– Не сопротивляйтесь, Эбби... один раз, не сопротивляйтесь, – слова едва различались, потому что его язык был во рту Эбби. Его руки, лежащие на ее бедрах, развернули ее так, что она стала наполовину лежать, наполовину сидеть на коленях Джесси. А он все приподнимал и раскачивал мисс Абигейл в маленьком кресле, пока она уже не понимала, что с ней и где она. В конце концов он стал для нее гладкой, твердой равниной плоти, на которой она покоилась. Его руки, обвив талию, крепко держали ее, и через отделанные оборками нижние юбки она почувствовала его.
Он был высоким... и сильным... и почему-то очень хорошим.
Она очнулась, отодвинулась от Джесси, сопротивляясь.
– Нет... Вы – вор. Вы мой враг.
– Вы сами себе враг, Эбби, – прошептал Джесси. Он приподнял ее за подмышки, и ее грудь оказалась у его лица. Он легко держал ее, и она чувствовала его дыхание сквозь накрахмаленный перед благопристойного платья. Он вдыхал в нее жар жизни, против которого она так боролась.
– О, пожалуйста... пожалуйста, отпустите меня.
Она почти плакала, боль и удовольствие смешались в груди, сердце, руках на сильных плечах Джесси... и в той ее части, что покоилась теперь на его груди.
– Эбби, позвольте мне, – сказал он, – позвольте мне.
– Нет, нет, пожалуйста, – просила она, касаясь губами его мягких волос.
– Позвольте мне сделать из вас женщину, Эб.
– Нет, не надо, – выдохнула она, – я... я не буду больше трогать ваш револьвер или усы. Обещаю. Я буду кормить вас всем, чем угодно, только отпустите меня, пожалуйста.
– Вы не хотите, – он слегка отпустил ее, и их губы оказались рядом. Однако между их ртами почему-то оказалось полотенце.
– Убери полотенце, Эбби, – умолял он, крепко держа ее за талию.
– Нет, Джесси, нет, – дрожащим голосом едва слышно проговорила она.
Услышав свое имя, Джесси понял, что она тоже хочет его. Он приподнял подбородок, полотенце упало вниз, и он прижался к ее шее.
– Давайте будем друзьями, – сказал он, уткнувшись в ее высокий, плотный воротник.
– Никогда, – отрезала она.
Он снова приник к ее губам. Почти лежа в кресле и раскачивая его, он все теснее прижимал мисс Абигейл к себе. Джесси знал, что сказать ему «да» выше ее сил, что взять ее он мог только насильно, так как даже если бы она отдалась, она сделала бы это против своей воли. Ее надо было заставить сказать «да» или заставить потерять голову. Но именно это одно слово – да – она не могла произнести. Когда он отпустит ее, ей наверняка станет стыдно оттого, что она зашла так далеко. Джесси, чтобы облегчить ее переживания, решил пошутить:
– Быстрее говорите «да», Эбби, потому что нога чертовски болит.
Еще не успев устыдиться, она рассердилась:
– О! Вы эгоистичный и невыносимый тип! К ее ужасу он засмеялся, все еще удерживая ее:
– Но давайте все же останемся друзьями, хотя бы на сегодня. Мне тоже надоело воевать.
Она с трудом вырвалась и поправила платье.
– Если вы пообещаете не делать больше ничего подобного.
– А думать об этом можно? – Его темные усы изогнулись вверх над дразнящей улыбкой.
Мисс Абигейл не знала, куда деть глаза. В смятении она отправилась на кухню, а Джесси на костылях пошел следом.
– Не возражаете, если я посижу здесь? – спросил он. – Меня тошнит от спальни.
Не глядя на него, она разрешила:
– Делайте все, что вам вздумается, только не мешайте.
Он с безразличным видом сел возле стола и упер костыли об пол возле ног.
– Не буду, – пообещал он.
Однако он постоянно мешал мисс Абигейл – сидел, вытянув ноги, и эти дурацкие ходули лежали у него между ног. Ей требовалось огромное усилие, чтобы не смотреть на них, и она не сомневалась, что Джесси прекрасно знает, как они действуют на нее. Мисс Абигейл раздражалась все больше, но в двери раздался голос доктора Догерти:
– Привет всем. Можно войти?
Дом мисс Абигейл просматривался насквозь от передней двери до задней, и доктор увидел, что двое сидят на кухне.
– Т-а-ак, – протянул он при виде Джесси, – вы как огурчик. Как себя чувствуете?
– С каждым днем все лучше, спасибо мисс Абигейл, – ответил Джесси, как всегда с радостью встречая доктора.
– Она мне так и говорила сегодня в церкви. Ох, мисс Абигейл, я принес штаны, которые вы просили. Авери специально открыл свой магазин, сделал одолжение. Если они не подойдут, будет обидно, потому что Авери уже закрылся.
Мисс Абигейл вскользь взглянула на джинсы и продолжила заниматься обедом, а доктор и Джесси удалились в спальню, чтобы осмотреть ногу. Мисс Абигейл различала их приглушенные голоса, а потом доктор вернулся с рекомендациями:
– Опасность миновала, и он может делать все, что сможет в доме, снаружи, где угодно. Немного свежего воздуха и солнце пойдут ему только на пользу. Теперь, когда он имеет приличную одежду, можно безболезненно отправиться на прогулку за город или посидеть в саду.
– Сомневаюсь, что ему понравятся эти планы.
– Я уже предложил их Джесси, и он, кажется, совсем не прочь выйти из дома. Это не помешает и вам. Ну, теперь я пойду. Если понадобится что-нибудь – зовите.
Мисс Абигейл пошла проводить его до входной двери, и на полдороге из спальни вышел Джесси, уже одетый в синие джинсы и голубую хлопковую рубашку нараспашку.
– Спасибо, что зашли, док, и за одежду, – сказал он и проводил доктора до двери, словно дом принадлежал ему.
– Это была идея мисс Абигейл, – уведомил его доктор.
– Тогда я поблагодарю мисс Абигейл, – сказал Джесси, улыбнувшись.
Доктор вышел за дверь, спустился по ступеням веранды и крикнул:
– До завтра, вы оба!
Сказав так, доктор объединил их, что вызвало у Эбби любопытное теплое чувство, что-то вроде чувства безопасности, когда она стояла рядом с Джесси у двери, провожая вместе с ним доктора.
Голос Джесси прозвучал неожиданно вежливо и искренне:
– Приятно снова чувствовать себя одетым. Спасибо, Эбби.
Мисс Абигейл отпрянула, она уже привыкла к его уколам и критике, но понятия не имела, чем ответить на его вежливость. Она вспомнила, как вежливо Джесси называл ее мисс Абигейл, когда пришел доктор, но стоило ему уйти, Джесси вернулся к прежнему фамильярному обращению. Она почувствовала, что он смотрит на нее сверху вниз, задержала взгляд на его голой груди, покрытой черными волосами, на длинных обнаженных ступнях, и задумалась, что бы ему ответить. Но тут он повернулся, поднял костыль и вежливым жестом пригласил ее идти вперед на кухню. Она ощущала его горящий взгляд на спине, пока он тяжело ступал позади нее.
Она опять стала готовить, а он сел рядом, и в комнате повисло напряженное молчание, пока Джесси не заметил:
– Док задал мне жару за то, что я навел на вас револьвер.
Мисс Абигейл не смогла скрыть своего удивления: он произнес это без всяких ругательств.
– Меня удивило, что вы поделились с ним, – добавил он.
Она робко проговорила:
– Я сказала ему только о свиных отбивных, больше ни о чем.
– Да? – сказал он в ответ. – И все?
Ей было не по себе от того, что он сидел возле нее и следил за каждым движением. Наконец она осмелилась бросить на него взгляд через плечо. Костыли лежали на том же притягивающем ее взгляд месте, и Джесси облокотился о стол и хмурился, приглаживая указательным пальцем усы, словно пребывал в глубокой задумчивости.
Мисс Абигейл снова повернулась к нему спиной и с невинным видом осведомилась:
– Он спрашивал еще о чем-нибудь? Последовало молчание, а потом он ответил:
– Он спрашивал, отчего покраснели мой подбородок и щека. Я сказал ему, что ел свежую клубнику из вашего сада и испачкался. Вам не мешало бы заиметь клубнику...
Видя ее со спины, Джесси заметил, что руки мисс Абигейл замерли.
Эбби почувствовала, как ее щеки от самой шеи заливает краска.
– Вы... вы хотите сказать... что не рассказали ему о тряпке с щелоком?
– Нет.
Джесси увидел, как мисс Абигейл расслабилась. Она громко сказала:
– Да, у меня в саду есть клубника.
Она начала что-то взбивать ложкой, это движение всколыхнуло юбки на ее узких бедрах. Внезапно она остановилась и тихо промолвила:
– Спасибо.
Странное чувство охватило Джесси. Мисс Абигейл ни разу не разговаривала с ним так ласково. Он прочистил горло, и это прозвучало посреди тихой комнаты, словно гром.
– У вас нет ничего, чтобы приложить к лицу, Эбби? Сильно жжет.
Она быстро повернулась, и он заметил выражение участия, промелькнувшее на ее лице. Подойдя к нему, она осторожно дотронулась до его подбородка и тут же отдернула руку, глаза их встретились.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58