Что-то густое, вязкое наваливается на нее, душит, и Агнесса уже не чувствует и не слышит ничего…Джек проснулся от ее метаний и стонов. Он попытался разбудить Агнессу, но она не просыпалась — бред ее был тяжел и бессвязен. Она вскрикивала, металась, ударяясь о стену, лицо пылало, искаженное болезненной гримасой, — ей грезилось что-то ужасное, она задыхалась.Джек вскочил, зажег свечу и поднес ее к лицу Агнессы.— Агнес, что с тобой, Агнес?Внезапно она открыла глаза, но взгляд оставался бессмысленным, черные капли зрачков были огромны и пусты.Через секунду веки сомкнулись вновь, и голова повернулась набок.Джек оделся, присел на стул, лихорадочно размышляя, что делать.Прошло четверть часа. Агнесса затихла, дыхание ее стало ровнее. Керби проснулся и завозился в своем углу. Было около пяти утра, на улице стояла непроглядная тьма.Джек немного успокоился; наклонившись к Агнессе, погладил ее волосы. Она свернулась клубочком; казалось, совсем затихла, но вдруг, схватившись руками за голову, изогнулась и застонала. Джек взял ее за руку, болезненно тонкую, с отчетливо проступающей сетью голубых жилок.Багровый румянец сполз с лица Агнессы, губы побелели, дышала девушка едва-едва, а временами Джек не мог уловить биения ее сердца. Он принялся тереть ее виски, руки — ничего не помогало, она не двигалась, а зловещая бледность приобретала постепенно оттенок синевы.Джек кинулся вон из комнаты. С ясностью, доходившей до ужаса, он понимал, что, если не сделает сейчас единственного верного шага, может случиться непоправимое.Джек выскочил в коридор и сделал первое, что пришло на ум и чего он никогда бы не совершил в ином состоянии духа: постучался к Гейл.Послышался шорох, недовольный голос, и через минуту (Джеку эта минута показалась часом) на пороге появилась лохматая, заспанная Гейл. Еще плохо соображая, она уставилась на Джека.Его глаза бешено горели.— Гейл, где найти врача? Сейчас, немедленно!Гейл прищурилась с подозрительным недоумением и несколько секунд молча смотрела на него.— Зачем тебе?— Агнесса заболела!— Да?.. А что с ней?..Джек не ответил; схватив Гейл за руку, с силой потянул ее за собой. От неожиданности она почти не сопротивлялась и вмиг очутилась на середине маленькой комнаты Агнессы и Джека, полураздетая, непричесанная, сонная, не успевшая ничего понять.Джек бросился к Агнессе. Она так слабо дышала, лицо ее оставалось неживым.— Что это с ней? — удивилась Гейл, подходя ближе.— Не знаю… Нужно врача, скорее!— Погоди…— Гейл взяла кисть Агнессы. — Да, дрянь дело. Знаешь, это, наверное, очередная приисковая зараза, здесь такое часто случается… Я знаю одного доктора, — заявила она, — он живет на окраине поселка. Если хочешь, сходи к нему.— Как найти его? Говори! — потребовал Джек. Гейл неторопливо объяснила, прибавив:— Если он не захочет прийти, скажи, что я тебя послала, Гейл Маккензи. Он меня знает.— А ты…— Я посижу с ней. Иди!Джек помчался на улицу. За ним стрелой вылетел Керби.Гейл подошла к зеркалу, провела расческой по своей гриве. Потом приблизилась к окну.До рассвета оставалось часа два, но иссиня-черная ткань неба начинала уже редеть, обнажая проблески утренних звезд. Где-то на равнине горел непонятный слабый огонь, пугающий неизвестностью и в то же время странно манящий своим светом. Он показался ей лучом надежды, чудесным знамением всевышних сил.Агнесса глубоко вздохнула. Гейл подошла к кровати, все еще размышляя; порылась в кармане, достала кружевной платочек и вытерла капли пота, проступившие на лбу больной, но после, опомнившись, брезгливо вздрогнула, осторожно взяла платок двумя пальцами и швырнула на пол.Свеча оплыла, тонкий дымок вился вокруг лимонного овала пламени.Снизу послышался шум, лай собаки, и запыхавшийся голос проговорил в коридоре:— Помилуйте, юноша, я же не так молод, как вы! Дайте мне хотя бы здесь отдышаться. Вы меня прямо-таки загнали!Через секунду человек вошел в комнату. Увидев Гейл, кивнул ей:— Доброе утро, мисс Маккензи!— Доброе утро, мистер Энтони! — улыбнулась она и встала, освобождая место.— Не загораживайте свет, — предупредил Энтони; Джек и Гейл отошли к дверям. Керби улегся на свое место.Врач осмотрел больную, послушал сердце… Гейл и Джек настороженно следили за его действиями. Минут десять стояла тишина, прерываемая лишь тяжелым дыханием Агнессы и звуками перебираемых инструментов.По лицу Энтони нельзя было понять ничего определенного. Он был спокоен.— Подойдите ко мне, — негромко сказал он Джеку, а когда тот приблизился, спросил: — Когда она почувствовала себя плохо?— Так — вчера вечером, но нездоровилось ей уже несколько дней. Что с ней, скажите?— Положение ее очень серьезное, и в ближайшие дни вы должны предпринять все, что возможно, иначе будет поздно. Я напишу, какие нужны лекарства и как их принимать. Достать их можно, но только за золото, только в обмен на золотой песок! Если вы их достанете вовремя, то больная, может быть, поправится. Не буду вас обманывать: состояние опасное. Да, и необходимо постоянное тепло в помещении и хорошее, непременно хорошее питание.Он сел за стол и составил целый список названий.— Вот. Все это нужно достать как можно скорее. И пусть при ней постоянно кто-нибудь будет. Запомнили?..Джек, внимательно и безмолвно слушавший все это, кивнул.Энтони не спеша собрался и направился к выходу.— Я провожу вас, доктор, — сказала Гейл и вышла за ним.Они молча миновали коридор и лестницу. На крыльце Гейл, ежась от холода, сунула руку за пазуху и вытащила маленький сверток.— Возьмите, — она протянула Энтони деньги. — Это ведь я позвала вас.— Благодарю, мисс Маккензи, — проговорил тот, спрятав сверток.— Скажите, доктор, девушка в самом деле может умереть? — спокойно спросила Гейл.— Может. Даже если начать лечить ее немедленно, я все равно не уверен в благополучном исходе. Она очень ослаблена…— Жалко!— А у них есть золото?— Нет. — Гейл, вспомнив о чем-то, презрительно усмехнулась. — Они нищие. Ничего у них нет.— Как ваше здоровье, мисс Маккензи? — немного потоптавшись на крыльце, спросил Энтони.Она отвечала равнодушно:— Я здорова.— Дай вам Бог!..Они разошлись.Гейл вернулась к Джеку. Он стоял, отвернувшись к окну; Гейл выждала с минуту, потом сказала:— Надеюсь, я тебе больше не нужна? Тогда пойду к себе.— Ты не знаешь, кто здесь может достать нужные лекарства? — спросил он, не поворачиваясь.— Конечно, знаю. Тот же Энтони достанет, если ему заплатить. Имея золото, здесь можно достать все, что угодно.— Что он за человек? Откуда ты с ним знакома?— Через моего приятеля, у них какие-то общие дела. Энтони очень любит деньги, но как врачу ему можно доверять.— Что он делает на прииске, такой корыстный? Ведь он врач!— Ну и что? — со смехом удивилась Гейл. — Бескорыстные на прииск не приезжают — им не нужно золото! Да, он врач, и что тут такого?.. Каждый добывает золото наиболее доступным ему способом!— Пожалуй!..Джек подошел к постели Агнессы. Бледность вновь уступила место жаркому румянцу, руки девушки то вытягивались вдоль тела, то сплетались беспомощно, будто в мольбе.— Я пойду, — повторила Гейл, приближаясь к выходу.— Иди. Спасибо тебе. Зайдешь утром? Нужно поговорить.— Утро уже, кажется, наступило. Зайду, так и быть, — и закрыла за собой дверь.Джек в самом деле не заметил, как рассвело. Глядя на лежащую в беспамятстве Агнессу, он думал только об одном: где и как добыть золото? Он не смел представить, как это Агнесса, еще недавно удивительно живая, юная, вдруг превратится в ничто. Ему случалось видеть смерть: погибали приятели в бессмысленных драках от ножей портовых головорезов, разбивались, падая с лошадей, — это считалось делом обычным. «Не повезло», — так говорили о них, и такое не сегодня-завтра могло произойти с каждым. И никто не боялся этого.Познакомившись с Агнессой, Джек испытал много ранее не изведанных чувств, и хотя чувство потери близкого человека было ему знакомо с времен гибели Александра Тернера, все-таки по-настоящему жуткую тоску и боязнь смерти другого он ощутил только сейчас. Эта девушка стала как бы частью самого Джека, без нее весь мир развалился бы на куски, просто перестал бы существовать.Джек понимал: честным путем золото здесь не достать. Оно было нужно сегодня, в крайнем случае завтра, не позднее! Одолжить было не у кого, заработать — негде. Судьба загнала его в тупик, не оставив даже выбора. Он размышлял, зная, что теряет драгоценные минуты, пытался придумать хоть что-нибудь. И мысленно был готов на все, лишь бы не потерять Агнессу,Гейл пришла, как обещала. Открывая ей дверь, Джек одновременно выпустил на улицу Керби.— Отощал он что-то у тебя, — сказала она. — Давай его мне — за неделю откормлю!— Лучше скажи, где достать золото?Гейл засмеялась, но вырвавшийся у нее полустон-полувздох прозвучал вовсе не весело:— Если б я знала!..Она взглянула на Агнессу: девушка лежала неподвижная, как восковая кукла; с того времени, как она впала в забытье, прошло всего лишь несколько часов, но черты ее лица заострились, она казалась давно и безнадежно большой. «Умрет», — подумала Гейл и спросила:— Она не приходила в себя?— Нет.Джек подошел к Гейл; взял ее за плечи, повернул к себе и посмотрел в глаза. Она вздрогнула.— Ты хочешь меня о чем-то попросить?— Ты должна мне помочь, — твердо произнес он.— Если хочешь, чтоб я дала тебе деньги, — усмехнулась она, — то уверяю тебя, у меня их просто нет.— Я не хочу, чтобы ты давала мне деньги, — ответил Джек, — но ты должна помочь мне их достать.На ее губах появилась легкая улыбка.— Тебе, наверное, редко отказывают, да?— Почему ты так решила?— Просто ты такой симпатичный парень, так красиво улыбаешься… Тебе очень трудно сказать «нет».— Я говорю с тобой серьезно, Гейл.Гейл отстранилась от него.— С чего это ты взял, что я должна тебе помогать? Да и чем я тебе помогу? Я не знаю, где взять золото, не знаю!— Энтони тоже сказал, что не знает. А ты говоришь, он может достать все, что угодно!— Если ему заплатить, — уточнила Гейл.— Нечем мне заплатить, нечем! Ты же слышала все! День-два — и будет поздно! Вчера я скорее умер бы, чем стал унижаться перед кем-то, а сегодня готов просить помощи у первого встречного!— Но почему ты так упорно утверждаешь, что я могу тебе помочь, не понимаю!— Ничего я не утверждаю! И вообще, можешь идти, я тебя не держу! — Джек пинком распахнул перед нею дверь.— Ну ты и псих! Прямо второй Кинрой! — спокойно заметила Гейл. Она прошлась по комнате, собираясь с мыслями. — Да, — сказала она, — посмотри, до чего ты довел бедную девушку! А сам, наверное, обещал ей золотые горы! Все вы такие, все! — с ненавистью повторила Гейл, игнорируя его взгляд. — Завлек, соблазнил…— Она говорила с нажимом, делая ударение на каждом слове. — Чем? Красивыми глазами, своей улыбочкой?.. А теперь!..— Если ты хочешь доказать, что я свинья, напрасно теряешь время: я давно уже это понял!— Ладно, — смилостивилась Гейл, — попытаюсь тебе помочь. Но только ради Агнессы. Хочешь, я познакомлю тебя с моим приятелем?— Зачем?— Если ты ему подойдешь, он даст тебе работу.— Какую?— Тебе не все равно?..— Все равно, если за нее платят золотом.— Что ж, работа эта нехитрая и заработок хороший. Но соглашаться не спеши, а то, может, потом пожалеешь! — Она рассмеялась.— Что-то ты темнишь!— Нет, почему? — возразила Гейл и произнесла с расстановкой:— приятель Кинрой Клейн, бывший зотолотоискатель, вместе со своими дружками грабит дилижансы на дорогах, убивает богатых путешественников… У меня золота нет, я жду своей доли уже год, но, кажется, так и не дождусь. Впрочем, это отношения к делу не имеет… Так вот: Кинрою нужны были люди. Завтра он, возможно, зайдет ко мне, и я смогу с ним поговорить. Понятно?Джек молчал. Гейл подождала немного, потом, внимательно глядя на него своими карими глазами, спросила:— Что же ты не отвечаешь?— Так значит, завтра? — переспросил он. Взгляд его, устремленный в неизвестность, мрачный, не выдал, однако, ни мыслей, ни чувств.— Ты подумай еще, — сказала Гейл, по-прежнему испытующе всматриваясь в лицо Джека. — Я загляну к тебе вечером и узнаю окончательно. Идет?..— Ладно.— Тогда пока!Гейл удалилась, а Джек склонился перед постелью своей возлюбленной. Он отвел волосы с лица Агнессы, а она открыла вдруг глаза: взгляд ее был болезненно странен; она словно продолжала бредить и пыталась что-то сказать, но не могла. Джек не знал, стало ли ей легче, раз она пришла в себя, или это лишь предвещение чего-то худшего.— Агнес, милая! — позвал он. — Что у тебя болит? Она прикусила губу, замерла, стараясь вникнуть в смысл его слов, и дышала все так же тяжело и неровно.— Ничего… не болит, — прошептала она наконец, — только хочется спать.Джек укрыл ее получше, но через минуту заметил, что она вся дрожит, сжавшись в комок.— Тебе холодно? — спросил он.— Мне страшно, — ответила Агнесса, и слезы побежали по ее горящим щекам.— Чего ты боишься, моя Агнес? Чего?..— Не знаю, — с трудом, чуть слышно произнесла она. Темные кошмары, будто щупальца спрута, заползали в душу, сжимая в тиски, заставляя трепетать испуганное сердце.— Страшно, мне страшно, — повторила она, следя за плывущими по стене неясными тенями.— Да что ты, маленькая, я же с тобой! — Джек гладил ее горячую ладонь.— Не уходи, — попросила Агнесса.— Я не уйду, Агнес, все время буду рядом.Она облегченно вздохнула, повернулась на бок, закрыла глаза, но вскоре встрепенулась.— Джек!— Я здесь, Агнес.— Нет, ты хочешь куда-то уйти от меня, — жалобно проговорила она.— Да нет же, нет! Спи, мой цветок, — ответил он, гладя ее волосы.Она умолкла, но йотом спросила:— Что со мной, Джекки?— Ничего страшного. Ты скоро поправишься.— И мы уедем отсюда?— Конечно, уедем.— Дай мне твою руку, — попросила Агнесса, протянув ладонь, но Джек, взяв ее в свою, поднес к губам и поцеловал.— Джекки, — сказала девушка, глядя на него сквозь заслонявшую взор пелену, — я тогда… Прости, что сказала о твоем происхождении… У меня вырвалось… я не хотела тебя обидеть! На самом деле мне всегда было и будет совершенно все равно, кто ты и откуда: для меня ты один-единственный и самый лучший, я всегда буду любить только тебя…— Агнес!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52