На улице была ночь, но фонари ярко освещали все пространство перед домом. Хорошо была видна мостовая, по которой изредка проскакивали автомашины, и дом напротив, в котором не светились окна.— Что это за улица? — спросил Пол, внимательно всматриваясь в соседние окна.— Не могу узнать отсюда. Слушайте, вас же нужно перевязать! — Только тут, при свете, я увидела, что из разорванной ладони у него фонтаном хлещет кровь, даже несмотря на то, что он старательно зажимал её другой рукой.— Успеется. Сначала нужно выбраться отсюда. Что-то подсказывает мне, что Индус где-то рядом.— Плевать на Индуса! Вы умрёте от потери крови. Я стащила с него пиджак, оторвала рукав рубашки и перевязала на скорую руку. После этого мы пошли искать дверь. Она оказалась в другом конце подвала, заваленная каким-то строительным мусором. Она тоже была железной. Раскидав кое-как кирпичи и доски, я подобралась к ней, тщетно подёргала за ручку и поняла, что этот подвал все-таки станет нашей могилой.— Бесполезно. Она закрыта снаружи, — мрачно обронил американец, сидевший на ящике из-под бутылок. Я заставила его сделать это по случаю ранения. — Придётся ждать утра. Может, кто-то пройдёт мимо, тогда мы постучим и попросим открыть. Другого выхода нет.— Да уж, — я села на другой ящик рядом с ним, — не хотят ваши духи отпускать нас с миром.— Ой, не хотят. Чувствую, пока не прикончат меня — не успокоятся.— И зачем вам это золото сдалось? Жили бы себе спокойно, как раньше…— А что раньше? Думаешь, я до этого марки собирал? Или парикмахером работал? Я ведь всю жизнь жил так, словно мне вожжа под хвост попала.— А зачем вам это?— Не знаю, — он вздохнул. — Кто-то мне сказал, что смысл жизни в том, чтобы умереть, не став подлецом. Это самое трудное, оказывается. Быть негодяем — легко. Для этого, как правило, даже делать ничего не нужно. А я вот пытаюсь доказать всем и себе самому, что не подлец и быть им не собираюсь. Помогаю всем, лезу, куда сам черт побоится нос сунуть. Дурость, наверное…— Ну а золото здесь при чем?— Золото вообще ни при чем. Я ведь не из-за золота влип. Я на самом деле хотел помочь тому человеку, который написал своей кровью записку. Мог ведь, узнав, что там написано, просто выбросить её, и дело с концом. Но потом бы меня до конца дней угрызения совести мучили. Вот и понёс меня нечистый в тот дом напротив. А там и затянуло по самые уши.— Но вы можете прямо сейчас это бросить. Вот выберемся отсюда, и забудьте обо всем.— Черта с два я позволю, чтобы клад достался этим ублюдкам! — с горячностью проговорил он. — Теперь уж нет! Лучше пусть убьют, чем буду сознавать, что они на эти деньги жируют и надо мной посмеиваются. И потом, мне кажется, что это главное дело всей моей жизни. Вот найду его, возьму себе, сколько нужно для нормального существования, а остальное раздам нищим и голодным — пусть знают, что мир не без добрых людей. А то ведь почти все уже совсем веру в добро потеряли.— Вы — идеалист, сударь. Мой босс уже однажды пытался накормить московских бомжей, так они чуть его самого не сожрали.— Не кормить нужно было, а сначала нормальных людей из них сделать, чтобы себя уважать начали. Дать им жильё, работу и так далее. Тогда бы они сами не захотели уже ничего дурного творить. Все человеческие пороки от бедности происходят. А так, наверное, даже не поблагодарили Родиона? — Он усмехнулся. — А Родион, кстати, молодец, умный парень. Интересно, что он сейчас делает?Небось гадает, что с нами случилось. Хорошо, что он успел дверь кабинета захлопнуть, а то бы сейчас вместе с нами кувыркался. Индус сказал, что за ним наблюдают и он не сможет выйти из своей будки. А так бы и вправду, смог бы проверить, на месте ли клад. Кстати, ты тогда так и не ответила мне: кто он такой на самом деле? О нем даже Индус с каким-то генералом по телефону разговаривал. Помнишь?— Помню. Но вы все равно не поверите, если отвечу.— А ты попробуй.— Честно?— Конечно!Я набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы выдохнуть ответ, и в этот момент за дверью подвала послышались голоса.Первым моим желанием было закричать от радости, но Пол своей железной ручищей закрыл мне лицо и тревожно прислушался. Голоса были неразборчивыми.Кто-то находился по ту сторону двери и негромко переговаривался. Судя по всему, их там было двое.Убрав руку с моего рта, Пол прошептал:— Тише. Вдруг это Индус? Надо бы сначала проверить.— А как?— Не знаю. Сиди здесь, я подберусь поближе и постараюсь подслушать.Он осторожно пробрался по мусору к двери, приложил к ней ухо и стал слушать. На лице его сначала отразилось удивление, потом оно расплылось в улыбке. Так же бережно ступая по кирпичам, он вернулся ко мне.— Не знаю, как это сказать, — он смущённо отвернулся. — Но, по-моему, там занимаются любовью…— Что?!— А чего? У вас в России все может быть. Может, людям негде больше, так они в подвале. У нас в Америке для этого номера сдают в гостиницах на час-два за пару долларов.— И что будем делать? Надо же как-то выбираться. Пусть позовут кого-нибудь, кто сможет открыть дверь.— Подождём, пока закончат. А то прервём их на самом интересном, тогда хрен чего они для нас сделают, — он усмехнулся. — Пусть уж потешатся.Тут из-за двери послышались уже вполне разборчивые женские стоны, которые стали постепенно переходить в яростные страстные выкрики. Я покраснела и заткнула уши. Американец как-то весь подобрался, нахмурился и мужественно выжидал. О том, что происходило у него в душе, я могла только догадываться. Мне было неловко перед ним ни много ни мало за всю Россию, но я ничего не могла изменить. Наконец, когда мускулы на его лице расслабились, я поняла, что сеанс любви в подворотне закончился, и убрала руки.— Кажется, у них все получилось как надо, — пробормотал Пол, не глядя на меня. — Горячие ребята, черт возьми. Пойду стучать…— Нет, стойте, лучше я, — я поднялась. — Они могут испугаться мужского голоса.Пожав плечами, он снова сел на ящик и стал смотреть, как я пробираюсь через кучу мусора. Голоса за дверью опять притихли, их стало почти не слышно, видимо, любовнички отдыхали. Постучав в дверь, я громко крикнула:— Эй, есть там кто-нибудь? Помогите выбраться отсюда!Кто-то испуганно вскрикнул, потом все смолкло. Я опять постучала.— Люди добрые, отзовитесь, ради Христа! Выпустите нас отсюда!— Кто там? — испуганно спросил грубый мужской голос.— Это мы: я и мой друг! — радостно затараторила я. — Мы зашли сюда на минутку поцеловаться, а потом кто-то закрыл дверь на замок с той стороны!Найдите кого-нибудь, пожалуйста, чтобы открыли эту проклятую дверь! Мы уже с вечера здесь сидим! Спасите нас, ради бога!За дверью послышался невнятный женский голос, она что-то сердито говорила своему спутнику. Он так же сердито отвечал. Потом громко крикнул:— Чтоб я сдох, но тут нет никакой двери! И не было никогда! Кто вы такие и что вам нужно?!Я так и присела на кучу мусора. И беспомощно оглянулась на побледневшего американца. Замуровали…— Эй, вы что замолкли? — прокричал мужик с той стороны. — Откуда вы взялись?— Мы в подвале! — сквозь слезы отозвалась я. — У нас тут дверь, я по ней стучу! — и снова постучала. — А вы где?— Где, где, дома у себя, ядрёна корень! В спальне!— Надо милицию вызвать! — истерично проорала женщина. — Мне страшно!— Помолчи! — осадил её мужчина и закричал мне:— Послушайте, я тут десять лет живу, и никогда никакой двери здесь не было! Здесь кирпичная стена!А за стеной, насколько я знаю, склад коммерческий!— Тут не склад, тут подвал какой-то замурованный! Как нам выйти?!— Как вошли, так и выбирайтесь! — услышала логичный ответ. — А нам больше не мешайте — скоро на работу идти, спать хочется! Мы только что из гостей вернулись! Ещё раз стукнете — позвоню в милицию!— Ой, позвоните, пожалуйста! — взмолилась я. — Пусть побыстрее приедут!Там опять начали переругиваться. Затем мужчина крикнул:— На фига мне менты в пять часов утра? Оставьте нас в покое, мать вашу так, или я за себя не отвечаю! Бродят тут всякие…— Сам такой! — в отчаянии выкрикнула я.— Не по-онял! — возмущённо протянул тот. — Ты что, ещё и выступать будешь, лярва?!— Буду, козёл несчастный! — начала я его злить в надежде, что он все-таки вызовет милицию. — Сидишь там в своей норе и людям помочь не хочешь!Недоделок!— Что?! — проревел он и ударил по стене так, что дверь содрогнулась. — Да я тебе сейчас…— Ну что ты мне сделаешь? Иди сюда, поговорим, трус несчастный!— Вася, не нужно!!! — истерично провизжала женщина. — Пошли они к черту!— Пусти, зараза! Я им сейчас покажу труса!— Вася, брось кувалду! — крикнула женщина. — Ты что задумал, охламон?!— Сейчас я их достану! — ревел тот, двигая по комнате мебель, наверное, убирал кровать от стены. — Давно хотел на ком-нибудь оторваться! Ну, сволочи, держитесь!И оскорблённый мужчина начал молотить чем-то железным по стене. Дверь с нашей стороны застонала вместе со всей стеной.— Вася, Васенька, обои испортишь! — рыдая, визжала женщина. — Угомонись, прошу тебя! Это бомжи, они сами ублюдки, пусть глумятся…— Плевать! Я ненавижу этот подвал! Отремонтируешь потом! — ревел её муж. — Но я покончу с этим раз и навсегда! Больше ни одна сволочь не посмеет оскорблять меня среди ночи в собственной спальне!Вася оказался парнем что надо. Он, наверное, крепко набрался в гостях и теперь, твёрдо вознамерившись добраться до обидчиков, молотил что было силы в стену. А силушки у него, судя по всему, на наше счастье, было не мерено. С потолка подвала сыпалась штукатурка, оглушительный грохот закладывал уши, с той стороны уже слышался шум вываливающихся кирпичей, а мы с Полом стояли в сторонке и терпеливо ждали результатов «вскрытия». Когда Вася уже начал молотить по двери, сердца наши радостно затрепетали. Пол даже обнял меня от избытка чувств и поцеловал в макушку. И в этот момент мы услышали выстрелы…Они доносились из-под земли вместе с яростными матерными выкриками.Стреляли из автоматов длинными очередями. Кричали, насколько можно было разобрать, Индус, Бэн и ещё кто-то. Вся эта гадость вырывалась из открытого люка шахты, из которой мы вылезли. Пули со свистом летали в колодце, не попадая наружу, ибо люк находился в нише.За дверью сразу смолкли удары и послышался пронзительный вопль женщины:— Вася, у них оружие!!! Слышишь, стреляют! Брось свою кувалду и звони в милицию, идиот! Да не стой ты как истукан!!!Послышался звон падающего железа и тяжёлый топот Васиных ног.— Кажется, нас вычислили, — пробормотал Пол, отстраняясь от меня, заледеневшей от ужаса. — Комендант, гад, проболтался! Стой здесь, я закрою люк.Этого мне можно было и не говорить — я и так не могла шевелиться.Добравшись до крышки, он задвинул её, тяжеленную, на отверстие, и звуки выстрелов сразу поутихли. Притоптав для надёжности её ногами, американец начал набрасывать сверху обломки кирпичей. Тут я пришла в себя и подошла к нему.— Это мартышкин труд, слышите? — вздохнула я. — Не пачкайте зря руки.— Это почему же? — удивился он, остановившись.— Потому что никто из них, а тем более Индус, сюда не залезет — это невозможно. Лучше подумайте, как нам выбраться из проклятого подвала. Они с минуты на минуту будут здесь, и тогда нам крышка.— Ха, как бы не так! — усмехнулся он, отряхивая руки. — Они сюда не смогут войти.— Смогут, — печально проронила я, оглядываясь по сторонам. — Выдернут решётку в окошке и пролезут. Это лишь дело времени.— Правильно, времени. Уже светает, их увидят на улице и арестуют.— Никто их не арестует — у них удостоверения. Милиция ещё и помогать будет. Мне очень жаль, мистер Кейди…Я вернулась к ящику, уселась на него и пригорюнилась. Через мгновение он присел рядом и тоже безучастно уставился на разбитую бутылку, лежащую между нами. Выстрелы в шахте смолкли, и наступила тишина.— Да, жаль, что Василий не успел стену доломать, — проворчал он, закуривая сигарету. — Я так надеялся на него.— Я тоже.— Придётся теперь все Индусу рассказать. Иначе сразу убьёт. Но до чего ж не хочется, черт возьми!— Умирать или рассказывать?— Рассказывать, конечно! Я уже в уме прикинул, сколько денег потратить нужно, чтобы всех несчастных озолотить. Планы строил, болван! Не поверишь, но даже во сне видел, как приезжаю под видом представителя Армии спасения в Северную Корею, где люди с голоду умирают, и начинаю раздавать всем одежду, деньги, рис… А они благодарят меня, плачут. У детей слезы счастливые на глазах… Эх, да что там! Теперь все это Индусу достанется.— Не достанется, — зло бросила я, и он изумлённо поднял глаза.— О чем ты?Я не смогла ответить, потому что за стеной у двери послышался злорадный рёв Васи. Теперь, когда он уже почти сломал стену и нас разделяла только железная дверь, слышно было гораздо лучше.— Эй, сучка, ты ещё там? Сейчас менты приедут! Молись, курва, чтобы они тебя от меня уберегли! Задушу вот этими руками, и пушки твои не помогут! — Он весомо долбанул по двери, и она заколыхалась на петлях, едва не отвалившись. Мы с Полом переглянулись и бросились к ней.— Слушай, братишка, — закричал американец, — ты не обижайся, мы хорошие! Я тебя очень прошу: стукни по двери ещё разок!— А ты ещё кто такой?— Я? Я американский частный детектив Пол Кейди. Я потом все объясню. За нами тут бандиты гонятся, помоги выбраться, дружище, озолочу!Я невольно улыбнулась, вспомнив записку умирающего Като, которую Пол нашёл на тротуаре и с которой начались все наши несчастья. И тут же испугалась, подумав, что теперь эти несчастья обрушатся ещё и на Васину голову. Но тот этого пока не знал.— Американец, говоришь? — крикнул он озадаченно. — То-то, я слышу, акцент у тебя…— Не верь им! — пропищала женщина. — Они бандиты! Кто за ними может гнаться в замурованном подвале? Подумай своей дурной башкой! Они наговорят…— Да нет, вы все не так поняли, — начал объяснять Пол, — они не в подвале, они внизу, тут есть люк. Это они и стреляли…— Вот и убирайтесь в свой люк, а нас оставьте в покое! — крикнула женщина. — Мне теперь ремонту на месяц!— Василий, давай как мужчина с мужчиной, — перебил её Пол, прильнув лицом к двери. — Ты нам помоги, а я в долгу не останусь. Мы, американцы, народ богатый, слышал, наверное?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55