И даже глаза закрывал, подлец, чтобы не попало! Но даже не извинился.— Все, можете идти, — прогундосила я сквозь платочек и махнула рукой на дверь кабинета.— А раздеваться-разуваться не нужно? — спросил он удивлённо, рассматривая налипшую на ботинки грязь. — Наслежу ведь…— Да идите же! — не выдержала я, представив, как пахнут его носки, и распахнула перед ним дверь.Боязливо озираясь, он вошёл и замер на пороге с открытым ртом. Родион сидел за столом с марлевой повязкой на лице и что-то сосредоточенно писал в своей тетради, которая, как я давно поняла, была дневником. Больше всего на свете мне хотелось хоть краешком глазика заглянуть в него, но, к сожалению, я не знала, где босс его прячет.— Садитесь. — Он поднял глаза на посетителя и посмотрел на кресло. — Мария, подстели туда газету, что ли…— Не беспокойтесь, у меня все есть, — оскалился бомж, запуская руку за пазуху и вытаскивая скрученную газету, такую же грязную, как и он сам. — Мы ведь все понимаем, не дураки, чай…Расстелив газету на кресле, он присел на краешек, забросил ногу на ногу, вынул из кармана смятую пачку «Примы», сунул сигарету в рот, прикурил, с наслаждением затянулся, выпустил облако дыма и спросил, словно не замечая наших возмущённых взглядов:— Значит, вы и есть детективы?— Мы и есть, — подтвердил босс, с любопытством разглядывая его. — А вы кто будете?— Михал Михалыч я. Майкл, короче, — непринуждённо представился тот и стряхнул пепел в ладошку. — А пепельницы здесь у вас водятся?Я принесла ему пепельницу и села в своё кресло.— Ну и что вас привело сюда?— А у вас с лицензией все в порядке? — прохрипел Майкл. — А то знаете, сейчас всяких фирм полно, все только надувают и ни черта не делают.— Есть у нас все. Лицензия в приёмной на стене под стеклом висит, — терпеливо пояснил Родион.— Да? Как это я не заметил? — удивился бомж. — Ну ладно, не пойду уж проверять — поверю на слово. Между прочим, вы меня не помните, а я вас хорошо запомнил.— Неужели? — босс подозрительно уставился на него. — И где же мы с вами встречались?— Ха! — ухмыльнулся тот. — В пельменной. Вы тогда всех бомжей бесплатными обедами кормили, забыли?— Был такой грех, — проворчал Родион, — кормил. Но это дело прошлое.Так что у вас за дело?— Дело такое, что одному не осилить, а на знакомых положиться не могу — сами понимаете, в каком обществе нахожусь. — Он грустно посмотрел на ослепительно белую рубашку Родиона. — А ведь раньше, бывало…— Фу-у! Что здесь такое?! — раздался из приёмной возмущённый крик Валентины. — Вонь-то какая! Родиоша, что, черт возьми, здесь было?!Дверь открылась, и в кабинет заглянула Валентина. Нос она зажимала двумя пальцами. Увидев в чистом кресле замызганного бомжа, она выкатила глаза на лоб и прогундосила:— Вы что, спятили совсем?! Почему «оно» в кресле сидит?— Это наш потенциальный клиент, дорогая. Его зовут Майкл, познакомься…— Клиент?! У тебя что, очки испортились?— На безрыбье и рак рыба, моя сладкая, — нежно глядя на неё, пояснил Родион.— Но это ведь даже не рак — это бомж!!! — простонала она. — Родиоша, ты меня иногда поражаешь. Все, я пошла в магазин за освежителями!Дверь с треском закрылась. Тут же открылась снова, появилась улыбающаяся голова Валентины и ласково проговорила:— Меняй почаще повязку. Тебе купить табака для трубки, котик?— Отчего же, купи, конечно, — улыбнулся босс. — А теперь не мешай.Валентина ушла. Бомж, наблюдавший за этой сценой с полнейшим равнодушием, достал из пачки ещё одну сигарету и опять закурил.— Извините, — проворчал босс, — так на чем мы остановились?— На том, что в моем районе, где я живу и промышляю, есть один жилой дом. А рядом с ним — помойка. Контейнеры стоят, короче. Я там, между прочим, вот эти штиблеты надыбал. — Он повертел разными башмаками, с них на ковровое покрытие ссыпалась грязь.— Поздравляю, — буркнул босс.— Но не только штиблеты там бывают, — усмехнулся Майкл.Он полез в карман пальто и начал вываливать из него себе на колени всякий мусор: какие-то болтики, шарики, ключи, бумажки, спички, бычки, стекляшки и ещё неизвестно что, без чего, наверное, не может обойтись ни один уважающий себя московский бомж. Освободив один карман, он удивлённо качнул головой, хмыкнул и сердито полез в другой. Процедура повторилась. Мы с боссом сидели и безмолвно взирали на весь этот бардак, теша себя надеждой, что он все-таки выудит то, что нас сможет заинтересовать. Наконец Майкл, по-видимому, отыскал нужную вещь, потому что, зажав что-то в кулаке, начал быстро складывать все своё богатство обратно в карманы. Закончив ничтоже сумняшеся стряхнул остатки мусора с пальто на пол и раскрыл кулак. Там оказалась… зубочистка.Самая обыкновенная пластиковая зубочистка!Очистив зубочистку грязными пальцами, он сунул её в рот и как ни в чем не бывало начал ковыряться в зубах. Мы с боссом вытаращили глаза и от возмущения не могли произнести ни слова.— Так вот, уважаемые, давайте сразу договоримся: чтобы все было по-честному, без обмана, пятьдесят на пятьдесят. Идёт?— Идёт, — процедил босс. — Но если вы сейчас же не перейдёте к делу, вам придётся дочищать свои зубы уже на улице.— А что, разве это мешает? — Бомж удивлённо посмотрел на зубочистку. — Гигиена, знаете ли… — Он все-таки спрятал зубочистку и быстро заговорил:— В общем, живу я, как вы сами понимаете, в подвале одного старого дома. На первом этаже расположено госучреждение, дальше жильцы живут, ну а в подвале, вернее в одном небольшом закутке около бойлерной, имею честь жить я. Раньше, когда я ещё был человеком и жил в Баку, то работал связистом. Занимался ремонтом телефонных сетей. Потом, когда там начались известные события, я оттуда сбежал и стал сначала беженцем, а теперь вот, когда менты отобрали у меня, а потом потеряли паспорт, стал бомжем. У меня почти ничего нет, но кое-какие знания ещё остались. Поэтому в моем подвале есть телефон. Конечно, это не мой телефон, но я им пользуюсь. Сам аппарат я, естественно, украл, а затем нелегально подсоединился к линии той организации, что находится наверху. После семи вечера там уже никого нет, поэтому я могу звонить куда угодно. Понимаете ситуацию?— Понимаем.— Отлично. Значит, вчера вечером лежу я себе на своей лежанке, читаю свежую газету, как вдруг звонок. А было уже часов одиннадцать. Вообще-то трубку я никогда не снимаю, чтобы не засветиться, а тут, словно заколдованный, раз — и поднял! Сдуру, понимаете?— Понимаем.— Вот и я о том же. Мало того, что снял, так ещё и «алло» сказал. И причём не своим, а женским голосом. Я иногда балуюсь тем, что голоса подделываю — хобби у меня такое. Между прочим, неплохо получается. Хотите продемонстрирую?Босс, чудовищным усилием воли сдерживая себя, чтобы не взорваться, выдавил:— Ну продемонстрируйте…— Огромное вам спасибо! Вы так добры ко мне, — сказал Майкл моим голосом и оскалился. — Ну как?Босс снял очки, достал платок и начал их протирать. На его скулах ходили желваки.— Превосходно, — процедил он. — Надеюсь, вы понимаете, что, если бы не наша исключительная доброта, вы бы сейчас мокли под дождём на улице. Поэтому ускорьте, пожалуйста, своё повествование.— Да ради бога! — испугался бомж. — В общем, как я понял, кто-то просто ошибся номером. Там оказалась какая-то женщина. Говорливая такая, на истеричку похожа. Я сейчас её голосом говорить буду, чтобы вы все в натуре представили.«Это ателье?» — спрашивает. «Да, — говорю, — это ателье». Зачем сказал — до сих пор не пойму. А она спрашивает: «А с Люсей можно поговорить?» А я ей: «А кто ею интересуется?» А она мне: «Я от Фиксы, он мне вас очень рекомендовал». А я ей:«Фикса? Замечательный парень. Хорошо, я и есть Люся». И тут эта стерва мне выдаёт: «Хочу заказать вам, Люся, своего мужа». Представляете? Я чуть не ошизел! Но виду не подал. А она продолжает, словно остановиться не может: «Он меня достал до чёртиков. Я его ненавижу. У меня есть любовник, а муж с ним встречаться не даёт, козёл противный! Заплачу вам любые деньги по вашей таксе, только избавьте меня от него, ради всего святого!»Бомж остановился, посмотрел на нас выжидающе и продолжил:— Сами понимаете, я был в шоке. Я же ещё не полный идиот, да и газеты иногда почитываю… В общем, въехал я, что какой-то бабе-киллерше убийство заказывают. Честно скажу, про мужиков-киллеров слышал, а про баб — впервые.Может, потому, что им это проще с рук сходит, на них ведь никто никогда не подумает, а?Босс надел очки, чтобы скрыть появившуюся в глазах заинтересованность, и спросил:— А вы ничего не перепутали, уважаемый?— Я? Обижаете. Вы дальше послушайте и все сами поймёте. «А вы мою таксу знаете?» — спрашиваю. «Конечно, знаю, — отвечает. — Мне Фикса сказал: пятнадцать тысяч долларов. Пять сразу и десять потом. Правильно?» — «Не правильно, — говорю. — Неделю назад расценки повысились. Теперь уже десять сразу и десять потом. Или — до свидания». Она немного подумала и решительно так заявляет: «Деньги для меня не проблема. Все равно это его деньги. Он на них помешался, так пусть они его и погубят, ублюдка. Только сделайте это как можно быстрее, а то я не выдержу и сама его прикончу. Желательно покончить с этим прямо завтра. Сможете?» А я уже в роль вошёл, мне интересно стало — все ж таки двадцать тысяч! «Вы коней не гоните, — говорю, — мне его фотография нужна и места постоянного обитания. А для этого нам встретиться нужно. Вы мне десять кусков передадите и фотку. Заодно все и расскажете. А по телефону я такие вещи не обсуждаю». А она мне: «Ой, извините, меня Фикса предупреждал, но я такая невыдержанная, такая экспрессивная, что все сразу и выложила. Больше ни слова не скажу. Клянусь!» Тут я, непонятно зачем, говорю: «Ладно, на первый раз прощаю. Завтра в пять часов вечера будьте около магазина „Продукты“ на Сретенке. Стойте у входа с букетом роз. Я вас сама найду. Только не забудьте деньги и никому обо мне ни слова, даже Фиксе. Иначе вам обоим конец».Майкл снова замолчал и полез за сигаретами. Босс задумчиво рисовал свои каракули, а я, забыв про свой блокнот, не могла оторвать глаз от бомжа. Если он не сочинял, то это все выглядело очень даже заманчиво. Родион, думавший, по-видимому, точно так же, спросил:— Вы нам не вешаете лапшу на уши, гражданин бомж?Тот нервно вздрогнул, едва не выронив сигарету, и проговорил:— А какой смысл мне вам её вешать? Рассказал, как было, почти слово в слово. Она сказала, что будет в означенном месте в означенное время с означенным букетом роз и с означенной суммой. У меня аж руки зачесались после этого. Я вскочил и долго бегал по своей халабуде, все никак успокоиться не мог.Вы когда-нибудь видели дуру с десятью тысячами баксов в сумочке? Я не видел.— И что же вы решили?— Первым делом я, конечно, решил, что просто ограблю её, и все дела.Подойду, вырву сумочку и убегу. А потом, когда немного соображать начал, понял, что ничего не выйдет. Я ведь сдуру ей встречу в своём районе назначил, я здесь недалеко живу, на той стороне Сретенки, недалеко от бульвара. Меня же здесь каждая собака знает. Ей ведь ничего не будет стоить обратиться к ментам и сказать, что такой-то и такой оборванец грабанул, понимаешь, средь бела дня и увёл порядочную сумму, которую она рассчитывала потратить в магазине «Продукты». Менты бы меня враз вычислили. Они меня как облупленного знают. И тогда никакие деньги мне бы не помогли. Понимаете меня?— Продолжайте.— Ну вот, потом я подумал к дружкам своим обратиться за помощью. Только из другого района, чтобы их здесь никто не знал. Начал всех перебирать — одни сволочи и подонки! Грязные мерзавцы, которые за лишний рубль мать родную не пожалеют! А меня и тем более. Сами все себе заберут, а потом ищи ветра в поле.Правда, есть у меня там одна девочка знакомая, Маней зовут. Она вроде честная и как раз бы на эту роль подошла: здоровая такая, упитанная, морда кирпича просит — в общем, лучше для киллера не придумаешь. Но такая, скажу я вам, дура — не приведи господь! — Бомж хихикнул. — Да она только рот раскроет, и гражданка сразу все поймёт. Ну нет, думаю, рисковать я не могу. Нужно что-то более надёжное искать. Всю ночь не спал, ворочался, все свои недельные запасы хлеба съел и только под утро про вас вспомнил.— И что же вы, интересно, такого о нас вспомнили? — усмехнулся босс.— Вспомнил, как вы нас кормили, во-первых, а во-вторых, что люди о вас говорят, — он смущённо отвёл глаза.— И что же о нас говорят? — насторожился босс.— Разное… Что вы за всякие тёмные делишки берётесь, что незаконно наживаетесь на бандитском горе, что бордель у вас тут…— Ну-ка, ну-ка, про бордель поподробнее, пожалуйста! — вскинулась я возмущённо.— Ну, — окончательно смутился Майкл, — говорят, что шведская семья у вас здесь… Один мужик и две бабы… Что днём вы бандитов ловите, а по ночам развратом на троих занимаетесь… Всякое, в общем, болтают.— Какая гнусная ложь!!! — вскричала я вне себя. — Босс, вы слышали?!Родион, застыв с открытым ртом, не мигая смотрел на рассказчика, и в глазах его стоял первобытный ужас.— А я и не верю! — честно посмотрел на босса Майкл. — Ни единому слову не верю! Вот вам крест, — он перекрестился. — Да мне и до фени, кто с кем спит.Главное, что люди вы хорошие, честные…— Что, и это тоже говорят? — прохрипел босс со слабой надеждой.— Да, и это тоже говорят. И в это я верю. Вор и мерзавец никогда бы не стал бомжей кормить. Он бы лучше деньги на помойку выбросил, но нас кормить бы не стал…— Ну хорошо, вы к нам пришли, — прервал его босс, беря себя в руки. — И что дальше? Что вы хотите предложить?— Как, разве ещё не понятно? — опешил тот. — Мне терять нечего: или я все равно ничего не получу, или вы меня не обманете и дадите половину. Честно говоря, мне и пары сотен за глаза хватит. Как уж вы там все обделаете — ваша воля. Я карты на стол выложил — теперь вы решайте.Босс, видно, уже давно все решивший, бросил карандаш на стол и вперил взгляд в Майкла.— Вы нам все в точности рассказали?— Да, — твёрдо кивнул тот. — Сегодня в пять часов она будет стоять у магазина с букетом роз. И с кучей бабок. Считайте, что я вам её дарю. За половину суммы.— Очень великодушно с вашей стороны, — пробормотал босс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55