— Может стоит его пригласить на финансовые слушания в Конгрессе, — предложил Мэтт Столл, стоявший за спиной Худа. — Сегодняшний день показался бы ему отдыхом на пляже.
Худ повернулся к компьютерщику и положил руку ему на плечо.
— Мэтт, сегодня вечером ты был настоящим героем. Спасибо.
— Бросьте, шеф, ничего особенного. Поразительно, на что становишься способен, когда что-то угрожает твоей заднице и у тебя нет никакого выбора.
— Ну, это не всегда так, — возразил Худ. — Находясь под обстрелом, очень многие впадают в панику. А вы не запаниковали.
— Ерунда, — ответил Столл. — Я просто не показывал виду. Однако мне кажется, что у вас еще остались незавершенные дела. А поэтому я на цыпочках удаляюсь и ухожу в нервный срыв.
Столл направился к машине.
Нэнси стояла чуть поодаль в полумраке прямо напротив Худа.
Прежде чем подойти, Пол какое-то время смотрел на нее. Ему хотелось сказать ей, что она тоже вела себя геройски, но он этого не сделал. Нэнси всегда недолюбливала комплименты с похлопываниями по плечу. И еще Пол знал, что это было не то, что ей хотелось бы от него услышать.
Худ взял ее за руки.
— Пожалуй, мы с тобой ни разу нигде так поздно не задерживались, — заметил он.
Нэнси хмыкнула, коротко улыбнувшись. Из глаз ее катились слезы.
— Тогда мы были старомодными чудаками, — сказала она. — Ужин, чтение в постели, новости в десять часов, ранние киносеансы по уик-эндам.
Пол неожиданно ощутил тяжесть бумажника в кармане от лежавших в нем билетов. Нэнси этой тяжести не чувствовала. Она смотрела ему прямо в глаза с тоской и любовью и не собиралась облегчать этот груз.
Пол большими пальцами погладил ее ладони и положил руки ей на плечи. Потом поцеловал в щеку. Когда он ощутил теплоту ее солоноватых слез, ему захотелось придвинуться ближе, обнять ее и поцеловать за ухом.
Он отступил на шаг назад.
— Будет много вопросов, масса комиссий и судебных разбирательств. Мне хотелось бы предоставить тебе адвоката.
— О'кей, спасибо.
— Я уверен, когда все это кончится, кто-то подберет собственность «Демэн». У моих людей хватит связей, чтобы надавить где угодно. Я позабочусь, чтобы тебя устроили. А до тех пор Мэтт найдет, чем тебе заняться.
— Спаситель ты мой, — язвительно ответила она. Худ почувствовал раздражение.
— Нэнси, мне тоже невесело. Но я не могу дать тебе того, что ты хочешь.
— Так уж и не можешь?
— Не могу, не отобрав у кого-то еще, кого-то, кого я люблю. Я провел вместе с Шарон большую часть своей взрослой жизни. Мы сроднились в таких отношениях, которые для меня имеют особенное значение.
— И это все, что тебе надо? — спросила она. — Взаимоотношения, имеющие особенное значение? Должно быть, ты бредишь. Правда, мы и тогда были в бреду. Но даже когда мы ругались, у нас оставалась страсть.
— Да, — согласился Худ, — но с этим покончено. Мы с Шарон счастливы друг с другом. Можно много рассуждать о верности, зная, что кто-то все равно будет рядом...
— В несчастье и в радости, в богатстве и в бедности, в болезни и в здравии... — с горечью произнесла Нэнси.
— В этом, — сказал Худ, — или даже просто в кинотеатре. У Нэнси опустились уголки губ. Не отводя взгляда, она часто-часто замигала.
— Ох... — выдохнула она. — Не в бровь, а в глаз. Худ сожалел, что причинил ей боль, но по крайней мере он нашел в себе силы сказать то, что было необходимо. Это было не здорово, но правильно.
Нэнси наконец отвернула лицо.
— Полагаю, это означает, что мне стоит добраться до города вместе с полковником Байоном, — сказала она.
— Здесь скоро будет местная полиция, — отозвался Худ. — Они позаботятся, чтобы мы не остались без транспорта.
— Ты так и остался тугодумом. — Она вызывающе улыбнулась. — Я имела в виду, что полковник не женат... Это была шутка.
— Дошло, — сказал Худ. — Мне очень жаль. Нэнси глубоко вздохнула.
— Но не настолько, насколько мне. Я жалею обо всем. — Она снова посмотрела на него. — Даже несмотря на то что все вышло не так, как мне хотелось бы, было здорово с тобой повидаться. И я рада, что ты счастлив. Искренне рада.
Нэнси удалялась, слегка покачиваясь на ходу. Как и тогда, когда он заметил ее в отеле, ее волосы взлетали то в одну сторону, то в другую. Худ двинулся вслед за нею. Не замедляя шага, Нэнси подняла руку вверх, словно дорожный полицейский, останавливающий движение, и покачала головой.
Худ смотрел, как она уходит, и его глаза повлажнели. А когда она смешалась с толпой полицейских и медиков, он с грустной улыбкой качнул головой.
По крайней мере Нэнси соблюла дату встречи.
Глава 74
Понедельник, 09 часов 32 минуты, Вашингтон, федеральный округ Колумбия
В Оперативном центре тепло встретили Худа, Столла и Херберта. Собрались в «танке», конференц-зале с наивысшей степенью защиты. Когда все трое вошли туда, руководящий состав Оперативного центра был уже на месте. На столе красовались подносы с кофе, круассанами и хворостом.
— Мы скупили в буфете всю французскую и немецкую выпечку, — сообщила Энн Фаррис, поприветствовав Худа воздушным поцелуем.
Эд Медина и Джон Бенн весь уик-энд мастерили небольшой макет с игрушечными солдатиками, представлявшими натовцев, Херберта и Худа. Они защищали форт под названием «Пристойность» от орды бесформенных солдат, вылезавших из военно-транспортного самолета с надписью «Расизм».
Исцарапанный, но не склонивший голову Херберт был тронут. Столл водрузил всю конструкцию к себе на колени, а Худ был явно смущен. Роджерс стоял в углу, скрестив руки на груди, в стороне от всеобщего внимания к Худу и с выражением легкой зависти на лице.
Когда Худа уговорили что-нибудь сказать, он уселся на край стола для совещаний и заявил:
— Мы сделали только то, чем такие люди, как генерал Роджерс и «страйкеры», занимаются постоянно.
— Носятся, как бешеные, по заграницам, — прокомментировал Лоуэлл Коффи, — и заставляют дипломатов отрабатывать свой хлеб.
— Нет, — серьезно возразил Столл. — Сражаются за правду, справедливость и американский образ жизни.
— И куда это запропастилась моя зенитная установка? — спросила Энн Фаррис.
Худ попросил тишины у возбужденных без малого двадцати человек.
— Как я уже сказал, мы всего лишь следовали примеру наших сослуживцев по Оперативному центру. Кстати, о сослуживцах. Майк, ты не хочешь сделать заявление?
Роджерс отрицательно покачал головой и молча указал рукой на Худа. Полу хотелось его расшевелить, заставить разделить этот успех вместе со всеми. Однако понятие «самореклама» отсутствовало в обиходе генерала.
— За выходные генерал Роджерс завершил подготовку перевода полковника Бретта Огаста в Вашингтон, отныне он назначается командиром «Страйкера». Полковник Огаст, это тот самый человек, который в буквальном смысле слова заарканил Жирара Доминика, и он станет крупным стратегическим и личным приобретением для нашего коллектива.
Последовали аплодисменты. А Столл выставил вверх большой палец.
— Как вы тут все, я уверен, заметили, — продолжил Худ, — в этот уик-энд пресса была полна материалами о падении Доминика и подробностями «Операции „Телефон“». Я видел много редакционных статей о том, как предрассудки и подозрительность в целом добропорядочных людей используются для манипуляций, чтобы разрушать жизни и общества. Надеюсь, эти предупреждения не забудутся вместе с заголовками. Энн, нам нужно будет об этом поговорить. Посмотрим, не можем ли мы разработать что-то вроде образовательной программы для школ.
Женщина кивнула с гордой улыбкой.
— Улики, добытые Мэттом из компьютеров «Демэн», находятся в надежных руках французских следователей, — сообщил дальше Худ. — Поскольку преступление носило международный характер, представители США, Германии и других стран будут под рукой, чтобы Доминику никакими силами не удалось уйти от наказания. Мне также хотелось бы поздравить Мэтга и его команду. Вчера они выследили место, откуда запускались расистские игры здесь, в США. Им оказался банковский компьютер в городе Монтгомери, штат Алабама. Они были загружены туда через Интернет, так, чтобы распространяться почти из того места, где в 1955 году Роза Парк отказалась уступить белому свое место в автобусе. Доминик верил в историю. Чертовски жаль, что он ничему у нее не научился.
— Как сказал Сэмюэл Тэйлор Колридж, — грустно заметил Роджерс, — «Если бы люди учились у истории, какие уроки она смогла бы нам преподнести. Однако страсти и раздоры ослепляют наши глаза».
— Думаю, мы приоткрыли кое-кому глаза в Европе, в особенности благодаря Бобу.
— И Джоди Томпсон, — добавил Херберт. — Если бы не она, меня давно бы похоронили под грудой камней.
— Да, и Джоди, — согласился Худ. — Говорят, что празднование «дней хаоса» в Германии было сорвано после того, что случилось. Масса молодых людей была лишена иллюзий и раньше времени разошлась по домам.
— Бедные детки, — язвительно вставила Марта. — Хотите пари, что они еще вернутся?
— Вы правы, — согласился Худ. — Мы еще не покончили с нацизмом. Но мы поставили им на вид. — Он посмотрел на часы. — В десять у меня встреча с сенатором Барбарой Фокс...
Послышались разрозненные восклицания.
Худ успокаивающе поднял обе ладони.
— Обещаю, что она просто не выйдет отсюда без отмены тех сокращений бюджета, которыми грозилась. На самом деле тут в выходные я размышлял, как мы могли бы использовать дополнительные деньги для нового подразделения, которое могло бы работать как независимо от Оперативного центра, так и в его составе и следить за информационными каналами. Его можно назвать «Патруль компьютерных сетей» или «Сетевая полиция».
— А почему бы не ПРИК? — поинтересовался Столл. — «Патруль расширенных информационных каналов». Послышалось несколько громких стонов.
— А что? — спросил Столл. — «Сетевая полиция» звучит лучше?
— Это вызовет серьезную реакцию Конгресса и прессы, — заметил Джон Бенн, — и с этим нельзя не считаться.
— Кстати о Конгрессе, — напомнил Худ, — я не хотел бы, чтобы сенатор Фокс сидела в ожидании меня. Благодарю всех за теплую встречу и особенно генерала Роджерса за поддержку, оказанную нам из-за океана.
Худ направился к выходу. Вслед ему раздались уважительные аплодисменты. По дороге он хлопнул по плечу Роджерса и попросил его присоединиться к нему. Оба вышли из «танка».
— Можем ли мы сделать что-то еще, чтобы полковник Огаст почувствовал, что тут ему рады? — спросил Худ по пути в свой кабинет.
— Мне приходит в голову одно-единственное, — признался Роджерс. — Во время ланча я съезжу в город и посмотрю, не смогу ли там купить модель «мессершмитта» Bf 109. Мальчишками мы собирали модели самолетов, но этой отличной машины так и не нашли.
— Запиши ее на счет Оперативного центра, — сказал Худ. Роджерс покачал головой.
— Нет, это за мой счет. Я ее должен Бретту.
Худ сказал, что все понимает, и спросил Роджерса, хочет ли тот присутствовать при переговорах с сенатором Фокс.
— Одного раза в неделю будет достаточно, — отказался генерал. — Кроме того, тебе всегда лучше удается утихомирить ее, чем мне. У меня просто нет с ней контакта.
— Майк, я только что попробовал заниматься тем, чем ты зарабатываешь на жизнь. Поверь, у тебя есть контакт с людьми и еще какой.
— Тогда все в порядке, — сказал Роджерс. — Если нам не удастся ее убедить, мы посадим ее в вертолет в наручниках.
— Меня это устроит, — согласился Худ. В это время его помощник Багз Бенет высунул голову в коридор и сообщил директору, что сенатор только что прибыла.
С пожеланиями удачи от Роджерса Худ заспешил по коридору, чтобы встретить сенатора Фокс прямо возле лифта.
Женщина появилась вместе с двумя помощниками и лукавым выражением лица.
— Доброе утро, Пол, — поздоровалась она, выходя из лифта. — Хорошо отдохнули в выходные?
— В те редкие моменты, когда жена переставала на меня ворчать, что я чуть было не дал себя убить, — хорошо.
— Отлично. — Они направились в сторону кабинета Худа. — А вот мне не пришлось отдохнуть. Я пыталась сообразить, как буду рубить головы людям, которые работают на человека, только что спасшего свободный мир. Пол, вы это придумали заранее? Чтобы усложнить мою жизнь?
— От вас ничего не скроешь, сенатор. Как вы догадались? — ответил он вопросом на вопрос.
— История, достойная лучших сценаристов и режиссеров, — продолжила сенатор. — В особенности мужчина в инвалидной коляске, спасающий мисс Томпсон. Это было не просто потрясающе, это же мечта всякого пресс-секретаря. И девушка определенно понравилась прессе. В особенности после того, как она отказалась продавать право на экранизацию, если ей не дадут руководить постановкой фильма. Сообразительная девочка.
Поравнявшись с кабинетом Худа, они остановились.
— Помощь мисс Томпсон оказывал не я, а Боб с Майком, — сказал Худ.
— Все правильно, — возразила сенатор Фокс. — Вы сняли с плиты подгорающую кастрюлю, вы не допустили, чтобы наши города захлестнули бунты, вы оборвали карьеру следующего крупного деспота. Все это сделали вы. И все же, Пол, я по-прежнему намерена урезать ваш бюджет. Я должна сделать это ради налогоплательщика.
— Поговорим об этом в кабинете, — предложил Худ. — Но мы должны поговорить вдвоем. Я хотел бы вам кое-что сообщить.
— У меня нет секретов от моих сотрудников, — заявила ему Фокс. — Возможно, они и не столь квалифицированные, как ваши, но они мои.
— Понимаю, — сказал Худ. — И все же, я хотел бы иметь минутку-другую для беседы наедине.
Не глядя на своих помощников, женщина попросила:
— Вас не затруднит подождать меня здесь? Я сразу же вернусь. Нейл Липпес и Бобби Уинтер отказались от предложения Худа подождать их в кабинете. После того, как туда прошла Фокс, Худ закрыл дверь.
— Присаживайтесь, — предложил он и подошел к своему столу.
— Спасибо, я постою, — ответила она. — Это не займет много времени?
Худ решил не садиться за стол в свое кресло. У него было отвращение ко всякой театральности, и ему хотелось сделать все как можно проще и без обиняков. Но он знал, что на всякий случай ему лучше стоять поближе к женщине.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59