После того как ужин был съеден, присутствующие смогли полностью переключить внимание на интересующий всех предмет и большинство из них высказывали собственные догадки и соображения. Мало-помалу исчезло их стеснение перед другом Рикмена, и люди стали более откровенными.
Фостер сдержался, когда кто-то сказал: «Нет дыма без огня». Он придержал язык, когда другой член команды назвал Рикмена «темной лошадкой». Рикмен частенько критиковал его за то, что он говорит раньше, чем думает, но и привычка Рикмена тщательно продумывать все и вся, чтобы сохранить беспристрастность, в некоторых случаях Фостера забавляла. Но сейчас он медленно цедил вторую половину кружки, выжидая нужный момент, чтобы подкинуть один-два намека, которые повернут разговор в запланированном им направлении.
– Как ты полагаешь, Ли? – Наоми Харт выпила больше своей обычной нормы и почувствовала храбрость от недавней стычки с Фостером.
Фостер лишь вопросительно поднял брови, не желая, чтобы случайно прорвавшиеся в голосе нотки осуждения спугнули ее откровенность.
– Ты проработал с Рикменом сколько? Уже года два? Что ты думаешь по поводу этой блузки с его кровью?
Фостер понимал, что, если он помедлит достаточно долго, вступит еще кто-нибудь, и пока тянул время, с восхищением любуясь почти льняными волосами Харт.
– Мой знакомый в отделе криминалистики говорит, что блузка вся в крови, – наконец вмешался еще кто-то.
– То-то и оно, – рассудительно сказал Рейд. – Ведь он же коп. Он не оставил бы такую явную улику на месте преступления, разве не так?
– И я так полагаю, – тихо произнес Фостер, про себя подумав: «Отлично, стажер!»
– Кто-нибудь заметил у него какие-нибудь порезы? – спросила Наоми, оглядывая коллег. – Я хочу сказать, если крови так много, то должна остаться рана.
Все согласно закивали.
– Носовое кровотечение? – предположил Рейд. – Ну и потом, порезы можно скрыть под одеждой.
«Пометка неблагонадежности стажеру», – подумал Фостер и вслух сказал:
– Я слышал, ее было около полупинты.
Это было преувеличением, но, внушая эту мысль, он надеялся, что ему не придется ничего доказывать.
Стажер тихонько присвистнул:
– Да это же половина донорской дозы!
Все замолчали. Пока затуманенные выпивкой головы переваривали этот факт, Фостер смог перевести дыхание.
– Если кто-нибудь выкрал пластиковый контейнер с его кровью, то сфальсифицировать улику – минутное дело, – нарушила тишину Наоми.
– Ну, – согласился Фостер с ее высказыванием, к которому он мастерски ее подтолкнул. Он отхлебывал из кружки и вглядывался поверх ободка в задумчивые лица мужчин и женщин вокруг него.
– Боже! – выдохнула Наоми, когда до нее дошел смысл того, что она сама же и сказала. – Так ведь любого из нас могут подставить!
Фостеру это понравилось: паранойя замечательная вещь для того, чтобы сплетники взялись за дело.
– Любой завистник… – добавил он, оставляя мысль незаконченной, чтобы казалось, что он всего лишь согласился с ее предположением.
Опять последовала пауза, во время которой потрясенный народ рылся в памяти, вспоминая тех, кого они могли не на шутку разозлить в прошлом месяце. Теперь угроза уже совсем не казалась пустой.
– Если в донорской команде работает нечестный человек, то он может продавать кровь копов, – ужаснулся Энди Рейд.
«У этого стажера есть воображение», – с удовольствием отметил про себя Фостер. Он заказал всем еще пива, чтобы поощрить их задержаться и развить свои теории.
Пока он ждал, чтобы наполнились кружки, дружески болтая с барменом, он вполуха слушал громкие голоса за столом. Раздавались восклицания, делались решительные утверждения, и он почувствовал тепло удовлетворения. К утру это все будет известно всей следственной бригаде уже как установленный факт, а не как единственно возможное объяснение, почему кровь Рикмена оказалась в квартире погибшей девушки. Естественная тревога о том, что их кровь может быть так легко использована убийцей, заставит людей восстановить честь Рикмена. Если они поверят, что на его месте мог быть любой из них, тогда мало кто станет утешаться тем, что Рикмена подставил кто-то, кому он внушал личную неприязнь.
Он готов был держать пари на невыгодных для себя условиях, что Наоми Харт при первой же возможности окажется в кабинете босса, настоятельно желая узнать, что Хинчклиф делает, чтобы выяснить вероятность кражи донорской крови.
Он посмотрел на часы:
– Ну, мне пора.
– Капитулируешь, сержант? – спросила Наоми. – А я собиралась заказать еще…
– Ты уже лыка не вяжешь, девочка, – сказал он. – Тебе было бы благоразумнее закончить пораньше.
– Да он сам уже на ногах еле стоит… – съязвил Рейд.
«Ну, это мы еще посмотрим», – улыбнулся про себя Фостер и произнес:
– Ну что? По домам?
– В такое-то время? – сопротивлялась Наоми, хотя хозяин уже запер паб изнутри.
– Сейчас около полуночи, – покосился Рейд на свои часы.
– Тебе уже давно пора баиньки, стажер? – спросил Фостер и добавил: – Я пригласил всех выпить, но не с каждым из вас мечтал провести ночь.
Они посмотрели, как он вышел, затем Рейд вернулся к столу и утешил себя добрым глотком.
– Вот сукин сын! – буркнул он. – Не понимаю, как ему удается всегда оставить за собой последнее слово?!
Наоми переглянулась с единственной, кроме нее, женщиной в их компании.
– И я тоже не понимаю, – сказала она улыбаясь.

Глава 14

Они гуляли где хотели и брали что хотели, если считали, что это им нравится, и никто не мог их остановить. Они передвигались быстро, наблюдая за полицейскими машинами, замотав головы и лица как современные ниндзя.
Они не повторялись в боевых действиях, поэтому владельцы магазинов и охранники не могли принять против них меры. То снимут с кого-нибудь куртку в кондитерской, то натаскают шмоток из спортивного магазина, когда нужна новая одежда. Когда в магазин заваливает целая банда, продавцы не знают, кого хватать первым.
После окончания начальной школы В Великобритании в начальную школу дети поступают в пятилетнем возрасте и учатся шесть лет; затем переходят в среднюю школу.

они назвали себя «Рокеби Рэтс» – Крысы из Рокеби. Они придумают что-нибудь еще в следующем году, когда перейдут в среднюю школу Хоуп-Вэлли-Хай. Даз предложил «Вэлли Вермин» Вредители, паразиты (англ.).

, потому что Даз был любитель строить планы наперед. А Бифи сказал, что он сам решит, когда сочтет нужным. Но только при условии, что они перестанут ныть, как один педик из книжки, что читала его сестра. Дело было в том, что Бифи не знал, что крысы – вредители, а значит, преступники, и название «Вэлли Вермин» звучало бы остроумно. Бифи вообще не любил, когда Даз умничал, это его, главаря, позорило.
Главарем банды должен был бы стать Даз. Только у Бифи удар был, как у американского боксера-тяжеловеса Холифилда, а нрав крутой, как у Тайсона, тогда как Даз был не такой сильный, да и боец никуда не годный. Так что обошлось без войны. С таким боссом, как Бифи, парни чувствовали себя в безопасности, до тех пор пока он не начинал кого-нибудь из них чморить, травить то есть. В любом случае будущий год казался бесконечно далеким, а прямо сейчас они были Крысы – герои их собственного боевика, воители глухих улиц, ловившие кайф от выброса адреналина и еды из забегаловок фастфуда.
Два других члена банды – Джез и Минки. Джез был очень быстрым – он мог стащить мобильник и быть уже за милю от жертвы ровно через пять минут. В большинстве случаев они скидывали мобильники старшему брату Бифи за ничтожную цену. Тот говорил, что дороже заплатить не может, потому что многие провайдеры научились отключать ворованные мобильники, а значит, толку от них никакого. Брат Бифи был шести футов ростом и сложен как кирпичный сортир, что давало ему преимущество в большинстве споров. Еще у него были связи, чтобы сбывать краденое, чего не было у Крыс. Поэтому они не могли красть сигареты и игрушки, что было бы клёво, – у них не было посредников, чтобы сбывать видеоигры. Так что уж лучше, когда Джез выхватывал кошелек или бумажник.
Минки был младшим братом Джеза и настоящей занозой в заду. Ему было только десять, а выглядел он, маленький и худосочный, лет на пять. Эти два обстоятельства означали, что Бифи не признавал его полноценным членом банды. Они звали его уменьшительно Минки, потому что у него еще не выпали молочные зубы. Он таскался следом, потому что Джез не любил оставлять его дома из-за того, что там творилось. Но Минки мог быть и полезен в минуты опасности, потому что выглядел так невинно и начинал реветь так отчаянно, если какой-нибудь придурок не вовремя и косо смотрел в их сторону.
Весь день до самого вечера они проболтались на улицах, шныряя по магазинчикам у монастыря Святого Иоанна. Стащили несколько мелких побрякушек. Просто так, чтоб руки не отвыкли. Еще стибрили шарф и футболку с лотка на Чёрч-стрит, а на Лорд-стрит Даз нашел пару мусорных мешков с макулатурой и тряпками позади одного из офисов, поэтому они смогли сделать Гая Гай Фокс – один из предводителей заговора католиков, так называемого Порохового заговора (1605), ставившего целью взрыв здания парламента и убийство короля Якова I, был арестован в подвале Вестминстерского дворца 5 ноября. В этот день по улицам до сих пор носят, а затем сжигают чучело неудачливого заговорщика, устраивают фейерверки.

в надежде на то, что патриоты прохожие поддержат их верноподданнические чувства материально.
Два часа они проторчали перед «Уиндзор-пабом» на Пембрук-плейс, пока моросящий дождик не перешел в дымку измороси, а та не сгустилась в клочковатый туман.
– Чья была идея пойти на Пембрук? – требовательно спросил Бифи.
– Точнее, Ни-Пенни-брук, – сострил Даз.
Никто не осмелился напомнить Бифи, что эта идея была как раз его. Они набрали только два фунта двадцать три пенса, большую часть которых добыл Минки, единственный из них выглядевший невинным заморышем из приличной семьи.
Минки запищал:
– А чему тут удивляться, а? Наш Гай – дерьмо.
Бифи велел ему заткнуться, но Минки никогда не понимал, когда нужно остановиться. Он слегка надул губы и сказал:
– Смотри сюда – это даже и не голова.
– Можно и твою приставить. – Бифи схватил его за вихор и покрутил. – Знаешь, почему у тебя все еще молочные зубы? – продолжал Бифи. – Слишком долго мамкину титьку сосал.
Джез выставил обе руки:
– Брось, Бифи… Он только…
В этот момент Минки размахнулся и кулаком левой ударил Бифи по яйцам, а Джез выдернул его из рук главаря.
– А ну иди сюда, мелкий ублюдок! – взревел Бифи. Но Джез и Минки были уже вне пределов досягаемости. Бифи не стал париться их догонять. Вместо этого он набросился на чучело, в ярости растоптал его и разнес на куски.
– Ты чё творишь? – удивился Даз. – Ему же полный трындец.
Бифи еще пару раз ударил чучело ногой.
– У-у, никчемный кусок дерьма! – орал он. – А ты! – Бифи ткнул пальцем в сторону Минки. – Ты труп!
Спрятавшись за брата, Минки осмелел и заверещал в ответ:
– Ты поймай меня сначала, борец сумо!
Глаза Бифи расширились, и он рванул за обоими. Минки с Джезом ринулись по переулку, который вывел их на пустырь.
Мощный взрыв раздался над головой Джеза. Он заорал, будто его ударили, а Минки завизжал. Затем Джез предпринял контратаку. В следующую секунду он одним движением выхватил петарду, поджег ее и бросил – все это так быстро, что Бифи не успел спрятаться в укрытие. Кр-ра-сота!
– Война! – кричал Бифи.
Туман сгустился в низинах, что придавало реализма их сражению. Он кружил вокруг них как дым, сохраняя запах пороха, вызывая испуганные вскрики прохожих, когда взрывалось рядом с ними. Они маневрировали между машинами вдоль по улице, ныряя и кружа, проводя контратаки и нападения из засады, пока не израсходовали почти все свои боеприпасы. Это побудило их перейти от войны к игре. Они то вскрикивали, то хохотали. Они чувствовали себя сильными и энергичными. В такую ночь, как эта, не было ничего невозможного.
Джез предложил перемирие после того, как израсходовал все свои боеприпасы. Но Бифи и Даз бомбардировали его позицию за стальными баками в переулке позади новостройки на Шоу-стрит до тех пор, пока, помирая со смеху, Джез не запросил пощады.
Бифи согласился, если Джез и Минки поклянутся в вечной преданности и склонятся перед Бифи Великим.
Они уже шли домой, снова – лучшие друзья, когда заметили впереди мужчину. Тот быстро семенил, повесив голову и сутулясь.
– Помирает, как на горшок хочет, – сказал Джез, и они покатились со смеху.
– Молодой человек? – Это был уже Даз.
Он начал новую игру и сейчас передавал пас Бифи, который крикнул:
– Эй, пак!
Прохожий был восточной внешности, возможно, араб, но «пак» звучало лучше всего.
Мужчина оглянулся через плечо. Они даже увидели белки его глаз.
– Не найдется пенни для Гая, приятель?
Он отвернулся и заспешил дальше, чем крайне взбесил Бифи.
– Ты чё, парень? – заорал тот. – Пожалел пенни для Гая?
Они уже почти нагнали прохожего, но он то появлялся, то исчезал из поля зрения в клочьях тумана. Бифи поджег петарду и долго держал ее, пока они не закричали ему бросать. В самый последний момент он швырнул ее повыше и подальше. Она рванула как раз над головой мужчины.
– Как классно, парни… – зашептал Джез, хотя сам перепугался.
Прохожий издал ужасающий рык. Мальчишки переглянулись, слегка встревоженные тем, как он закричал. Бифи же задыхался от хохота:
– Поди, думает, что он в И-ира-аке. Эй, Саддам! Еще ракету в зад хошь?
Еще одна петарда разорвалась справа от мужчины, и тот бросился бежать. Они рванули следом за ним. Джез, самый быстрый, действовал как разведчик.
– Он срезал по Конуэй-стрит! – кричал он остальным. – Подбегает к блочным домам!
Все знали, что старые многоквартирные дома были заселены иммигрантами.
Они мчались за ним сломя голову, лая и подвывая точно псы. Мужчина пробежал мимо лифта и распахнул дверь запасного выхода. Взбежал по бетонным ступеням с наступающими ему на пятки пацанами. Вторая дверь вела на лестничную площадку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46