Хинчклиф кивнул Мэйли.
– Как вы знаете, – начал Мэйли, – мы регулярно прогоняем образцы ДНК через антивирусную базу данных на случай выявления заражения.
Рикмен внимательно смотрел на него. Почувствовав взгляд Хинчклифа, повернулся к нему, но тот сидел с каменным выражением лица.
– Криминалисты получили точное соответствие, инспектор… с твоим ДНК-профилем, Джефф. – В голосе Мэйли прозвучало горькое сожаление. Рикмен продолжал смотреть на старшего инспектора.
– Идеальное совпадение, – сказал Хинчклиф.
– Это какая-то ошибка. – Рикмен прокрутил в голове события и свои действия за последние двадцать четыре часа, отчаянно пытаясь понять, где он допустил нарушение.
– Никаких ошибок.
Мэйли заговорил громче:
– Мы подумали, может, ты, когда осматривал место преступления, случайно оставил эту улику.
– Я лично проверил журнал регистрации, – сказал Хинчклиф, кладя на стол две прошитые тетради. – Запись о том, что ты побывал хотя бы где-либо поблизости, отсутствует. У тебя же как-никак репутация, инспектор! Ты, как положено, дал возможность криминалистам выполнить работу без своего вмешательства.
– Все верно, – подтвердил Рикмен спокойным голосом, хотя чувствовал себя препаршиво. – Меня там не было. Ни вчера, ни когда-нибудь еще.
– Тогда каким образом твоя кровь попала на одежду жертвы?
– Понятия не имею… – Рикмен лихорадочно соображал: «Что, черт возьми, происходит?» Внезапное воспоминание: старая церковь, запах ладана, кровавое жертвоприношение. – Несколько дней назад я сдавал кровь, – сказал он, стараясь подавить нотки безысходности в голосе. – Возможно…
– Ты предполагаешь, тебя подставляют, инспектор? – Хинчклиф не скрывал скепсиса.
Рикмен ответил ему злым пристальным взглядом.
– Ты можешь это как-то объяснить? – требовательно спросил Хинчклиф. – Последние полгода ты работал на операции «Безопасные улицы», и что же, ты полагаешь, что один из несовершеннолетних разбойников решил тебе отомстить?
Все пришедшие Рикмену в голову объяснения еще больше усугубили бы его вину, поэтому он не сказал ничего.
– Отправляйся домой, – приказал Хинчклиф.
– Вы временно отстраняете меня? – задал вопрос Рикмен.
– Мы можем обойтись без ненужной огласки, – ответил Хинчклиф. – У тебя серьезно болен брат.
– Как быстро разносятся новости, – прокомментировал Рикмен, не в силах скрыть горечь в голосе.
Хинчклиф поднял бровь:
– Это полицейский участок. Сделать личный звонок отсюда все равно, что разместить его содержание на сайте в Интернете: через считанное время все кому не лень будут обсуждать и высказывать свое мнение. Поскольку пресса проявляет к делу повышенный интерес, ты вынужден будешь проводить время со своим братом. Я лично возьму на себя управление и контроль на период твоего «отпуска».
– А все-таки проверьте сданную кровь, вдруг что-то пропало, – попросил Рикмен.
Терпение Хинчклифа иссякло, он встал.
– Я расследую это… событие так же тщательно, как я проверяю каждую версию следствия, – сказал он. – Ну а тебе тем временем придется побыть дома.
Рикмен стащил себя со стула, остро чувствуя каждый натруженный мускул и каждую минуту недосыпа.
Грейс смотрела на него, ее поднятая бровь ясно говорила: «Ну, я жду».
– Мою ДНК обнаружили на одежде жертвы, – сказал Рикмен.
Грейс мигнула и положила вилку с куском на тарелку:
– На ней вообще не было никакой одежды.
– Одежду нашли в квартире.
– Но как?…
– Я не знаю, Грейс. – Он хотел сказать больше, но не знал, с чего начать.
Грейс, не отводя взгляда от его лица, спросила:
– Хорошо. Ты не знаешь как. Но ведь должно же у тебя быть какое-то предположение – зачем?
Он начал рассказывать ей о сдаче крови, Грейс слушала не перебивая. Когда он закончил, она повторила:
– И все-таки ты не ответил: зачем?
Рикмен с Фостером переглянулись.
– У меня есть кое-какие идеи, – ответил Рикмен.
– Да-а? А ты посвятил шефа в эти «идеи»?
– Есть вещи, о которых инспектор-детектив с амбициями стать старшим инспектором не докладывает своему начальнику.
– Например?… – Грейс сдерживалась, но он чувствовал ее раздражение и видел холод в глазах.
Он не ответил.
– Что же ты будешь делать? – настаивала Грейс.
Рикмен взглянул на Фостера.
– Ладно. Я ненавижу влезать в ваши игры, мальчики. – Грейс начала убирать со стола.
Рикмен видел, что она сердита и задета его молчанием. Как, черт возьми, он вляпался в эту грязь? Он подождал, пока не услышал, как она закрыла за собой дверь, затем сделал глоток вина.
– Она не знает? – спросил Фостер.
– Нет.
Фостер запустил пятерню в волосы:
– Черт возьми, старик! Тебе надо было ей рассказать.
– А как, Ли? Как я объяснил бы ей, зачем я… – Он не смог закончить.
Они оба знали, что он натворил. Ведь Фостер помогал ему избавиться от неприятностей.
– Я не убивал эту девку, – сказал Рикмен.
– А то я не знаю?! – Фостер был оскорблен тем, что ему пришлось это сказать.
Рикмен почувствовал закипающий стыд:
– Ну извини, Ли.
– Я и предположить такое не могу, дружище. Знаю тебя с моего первого важняка. Когда ж это было, пять лет назад, что ли? Уже два года, как мы делим один кабинет. Ты помогал мне пройти сержантскую комиссию. Надрался со мной, когда умерла моя мама. Организовал все эти похороны, когда я не в состоянии был ни о чем думать. Я знаю, что ты лучше, чем даже сам о себе думаешь, старик. Ты соблюдаешь правила, не терпишь беспорядка и страстно увлечен криминалистикой. Как же ты мог оставить такую большую жирную улику на месте преступления?
Рикмен рассмеялся:
– Может, ты так старательно изображал меня чуть ли не ангелом, чтобы уверить самого себя, что я не способен переспать с проституткой, а потом убить ее?
Брови Фостера дернулись:
– Да ладно, ты сам говаривал, босс: «В тихом омуте…»
Рикмен досадливо цыкнул.
– Сам напросился… – отреагировал Фостер.
– Что говорят в команде?
– Хинчклиф выдал нам по полной программе официальную версию: твой брат тяжело болен и все такое. Тут народ начал интересоваться, почему до сих пор не пришли результаты ДНК-тестов. – Фостер, смутившись, сцепил руки на затылке. – А потом кто-то, знающий кого-то в лаборатории, пустил слух, а вечером в пабе это стало уже почти и не сплетней.
– Черт! – Рикмен провел рукой по глазам. Он налил вина в бокал Фостера и попросил: – Помоги мне, Ли.
Фостер криво улыбнулся:
– А зачем же я здесь?

Глава 11

Люди не любят смотреть на трупы. Фотолаборатория сделала цифровую обработку фотографий так, чтобы глаза девушки казались открытыми. Но даже и с открытыми глазами она выглядела мертвой. Детектив Харт предъявляла фотографию множество раз, и большинство людей пугалось: «Господи, она что?…»
Да, это труп, хотелось ей ответить. А как иначе можно установить личность убитой? Они что, ожидали увидеть праздничный снимок? Желательно на вечеринке. И чтобы девица нетвердо стояла на ногах. Столкнувшись с ужасной реальностью, все начинали нервничать и злиться на себя за собственное легкомыслие.
За пять часов беготни она встретилась с четырьмя членами Ассоциации глухонемых, завучами всех школ Ливерпуля с классами для глухих детей и, конечно же, с директором школы для глухонемых. Председатель Ассоциации согласился отсканировать фотографию и посмотреть, сможет ли он чем-то помочь.
Харт не питала по этому поводу особых надежд. Девушка появилась неприметно в этом городе, и он ее поглотил – она исчезла так же тихо, как и возникла.
В отделе кто-то писал рапорты, некоторые офицеры звонили по телефону, еще несколько тихонько болтали за чашкой кофе. Доска все еще выглядела полупустой: только фото места преступления и убитой – это было почти все, что они имели, не считая адреса жертвы. Кэрри – они все теперь ее так называли, поскольку Рикмена не было поблизости, чтобы сделать втык, – оставалась бесформенной как тень. Рикмен осудил бы употребление данной ей клички, но для команды имя делало жертву более реальной, более материальной, позволяло говорить о ней как о человеке.
Когда Харт заканчивала рапорт, просигналил ее почтовый ящик. Заправив белокурую прядь за ухо, она схватила «мышку» и открыла электронную почту:

Дж. Мак-Кормак детективу Наоми Харт.
Тема: Поиск по базе данных.

Я проверил по различным параметрам: цвет глаз, приблизительный возраст, цвет волос и т. д., затем произвел визуальное сличение с имеющимися в картотеке фото.
К сожалению, в нашей базе она не значится.
Сообщите, чем еще я могу быть вам полезен.
Джейсон.

– Ну что ты будешь делать! Не везет, – пробормотала Харт и вернулась к своему рапорту.
– Облом?
Она повернулась в кресле и посмотрела на сержанта Фостера. Он, видимо, стоял за ее спиной уже какое-то время.
– Да, сержант, – сказала она, отворачиваясь от него хорошо продуманным движением.
– Возможно, это тебя подбодрит. – Он сделал шаг к столу и положил факс поверх ее рапорта. – Лабораторные результаты.
Детектив Харт взяла листок. Большую часть занимали технические подробности, ей не интересные, но выводы были понятны. Кэрри определяли как представительницу одной из ближневосточных национальностей, возможно, полукровку.
– Это поможет, – согласилась она.
– Объясняет, почему она не больно-то трепалась?
Она одарила его таким тяжелым взглядом, что он спросил:
– Ты чего?
– Это предложение мира, сержант? – Гнев ее давно прошел, но просто так отделаться она ему не даст.
Брови Фостера слегка приподнялись, и он спросил:
– Ты еще не перестала злиться на меня за ту маленькую шутку?
Она не ответила, и он продолжил:
– Да ну, Наоми, это было всего лишь что-то вроде сигнала сбора войск и все такое…
– Ты хотел сказать «сигнал сбора парней»?
Брови Фостера от удивления поднялись еще выше, и Харт уже ожидала от него какой-нибудь ремарки по поводу того, что она феминистка.
Фостер открыл было рот, но снова закрыл.
– Возможно, я был несколько не в себе, – наконец сказал он.
– То, как она погибла… – начала Харт. Несколько секунд она смотрела сквозь него. – Это было отвратительно…
– Смерть никогда не бывает симпатичной.
– Да, – согласилась она и пристально посмотрела на него. – Мы уже не можем ничего поправить. Но, как сказал босс, мы должны оказать погибшей хоть чуточку уважения, разве нет?
Он медленно кивнул:
– Д-да, должны…
Оба замолчали, и неловкая пауза грозила затянуться.
– Одному из нас следует уйти, – произнесла Харт. – Но этот стол – мой.
Фостер очнулся:
– Верно.
Он потянулся к факсу, но Харт остановила его.
Она никогда не видела его присмиревшим. И посчитала, что это ему больше подходит, чем его обычный имидж крутого парня.
– У меня есть кое-какие наметки, – сказала она. – Благотворительные учреждения для беженцев, еще кое-что. Оставь, я посмотрю, что можно сделать.
– Ты молодчина! – оценил Фостер. – Сдай это в комнату команды «Холмс» вместе со своим рапортом, когда закончишь. Расскажи диспетчеру все, что говорила мне. Может, захочешь связаться с НСПБ и иммиграционной службой. Национальная служба поддержки беженцев отвечает за финансовое обеспечение и временное расселение иммигрантов на период рассмотрения их заявлений о предоставлении убежища – это может быть полезно. И посади кого-нибудь из стажеров на обзвон. Ты же не хочешь попусту тратить время, прослушивая музычку, пока тебя целую вечность будут переключать с одного болтуна на другого.
Харт не смогла сдержать улыбки.
– Чем это я тебя так развеселил? – настороженно спросил Ли Фостер.
– Я просто увидела тебя по-новому.
Такого Ли Фостера, подумала Наоми, она смогла бы научиться любить.

Глава 12

Стоянка рядом с госпиталем была забита машинами. Приехавшие на дневной прием амбулаторные больные и посетители, явившиеся к госпитализированным знакомым и родственникам, конкурировали за ограниченное пространство. Если его еще не заперли бампер в бампер между двумя другими машинами, подумал Рикмен, то лучше повернуть назад. Потом настала его очередь платить, и Рикмен удивился: «Какого черта?» – когда он приезжал к Грейс, с него платы не требовали.
Время растянулось до бесконечности в часы вынужденного безделья. Он загрузил себя работой по хозяйству. До обеда сгребал листья на лужайке позади дома, чинил садовую калитку и мыл машину. И все это время пытался придумать, как рассказать Грейс о том, о чем не смог доложить старшему инспектору. Преуспел только в придумывании оправданий, как не рассказывать ей вообще. В то утро они не сказали друг другу ничего, кроме вежливого «до свидания». Он понимал, что причиняет ей боль своим молчанием, но не нашел слов, чтобы утешить ее и исправить ситуацию.
Рикмен прослушал новости на Радио-4, жуя сандвич с ветчиной и не чувствуя вкуса. Постоял у окна, наблюдая, как листья снова покрывают лужайку. Деревья долго сохраняли летнюю зелень, но две морозные ночи разожгли осенний костер. Листья тлели золотым и кроваво-красным ложным жаром в этот унылый октябрьский день. Промокшие, опадали с клена и березы догнивать за изгородь. Грейс не вернется домой до половины седьмого, от расследования он фактически отстранен, а читать не хватает терпения. Он прошел в гостиную и сердито пощелкал по телеканалам. Похоже, все передачи предназначались исключительно для несчастливых семей. Дневной фильм, беседы со знаменитостями, мыльные оперы – всё, казалось, погрязло в семейных неурядицах.
Так что у него оставалось два выхода: закатиться в паб и мертвецки напиться или поехать к брату в госпиталь. Ни то, ни другое особенно не привлекало. Но Рикмен, всегда испытывавший отвращение к пьяницам и пьянству, все же выбрал второй вариант.
Облака толпились низко над землей, окутывая город неверным сумраком, поэтому в центр он поехал в мрачном расположении духа. Повернул на стоянку под шлагбаум и еле втиснулся между тяжелым джипом и стареньким «рено», припаркованными под невообразимым углом.
Рикмен спустился по бетонным ступеням к входу и по выложенному серой плиткой коридору прошел к лифту в центре здания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46