И как только естественное время добралось до нее, перед глазами Джессики все поплыло. Она еще успела увидеть, как Джонатан изумленно смотрит на нее, и выдохнула:
— Нет…
А потом мир исчез.

32
22.30
ЭПИЛОГ

Машина плавно затормозила перед домом на другой стороне улицы, и соседские собаки залились отчаянным лаем.
«Молодец, Летун», — подумала Мелисса. Десс предупредила их, что сегодня надо вести себя потише. Ее родители все еще не отошли после великого хэллоуиновского помешательства Биксби и запрещали ей выходить по вечерам из дому.
Джонатан выждал мгновение-другое, потом потянулся к сигналу.
— Не надо, — сказала Мелисса. — Она уже идет.
Он сердито глянул на нее, воздух горчил от его нетерпения. Конечно, до полуночи у них была еще масса времени, они вполне успевали доехать до дома Джессики и добраться до Дженкса. Но Джонатану хотелось поскорее покончить со всем. То, что предстояло им сегодня, слишком много значило для них, и Мелисса чувствовала, как под поверхностью внешнего напряжения Летуна ворочается страх…
— Не беспокойся, Джонатан. Она не передумает уезжать.
Он сердито посмотрел на нее, потом вздохнул.
— Во всяком случае, так для нее же лучше, — добавила Мелисса. — Я вот вряд ли смогла бы и дальше жить с родителями. После того как Рекс ввел новые правила насчет телепатии, это стало невыносимо.
Родители Мелиссы никогда не были законченными психопатами, как отец Рекса, но тонкая паутина обмана, которую Мелисса плела вокруг них годами, теперь начала рваться. Мелисса провела последние шестнадцать лет, старательно избегая даже обычных прикосновений мамы и папы, и она сомневалась, что готова к задушевным беседам с ними на темы ее личной жизни.
Тем более что начали они с расспросов, куда подевалась ее машина. Самое время было покинуть город.
Наконец появилась Десс — она выбралась из окна своей комнаты и решительным шагом пересекла лужайку перед домом. Мелисса почувствовала, что Десс раздражена.
— Привет, Летун. — Десс открыла заднюю дверцу, забросила в машину сумку, потом села сама.
С Мелиссой она не поздоровалась, но просто по привычке, неприязнь исчезла.
Джонатан оглянулся через плечо, посмотрел на сумку.
— Ты правда думаешь, что нам все это понадобится? Я хочу сказать, разве там остались темняки?
Мелиссе вдруг захотелось вступиться за Десс:
— Несколько штук сбежало. А лишняя предосторожность никому еще не мешала.
— Верно, — согласился Летун. — Но в Биксби их точно нет. А нас будет четверо.
Десс передернула плечами.
— Когда имеешь дело с полуночью, лучше перестраховаться, чем сожалеть после.
Джонатан затравленно посмотрел на нее.
— Да уж, я сожалею…
Мелисса нахмурилась, почуяв в мыслях Джонатана вкус кислого молока — вкус вины. Все эти две недели он все еще корил себя за то, что произошло с Джессикой. Мелисса тихонько вздохнула, пытаясь представить, каково это будет: иметь дело с Летуном двадцать четыре часа в сутки.
Может быть, когда Рекс не будет ограничивать его свободу, Джонатан со временем успокоится…
При мысли о том, что ей придется оставить Рекса, Мелисса содрогнулась и заставила себя думать о настоящем. Лучше решать проблемы по мере поступления. Им и без того было о чем тревожиться.
Джонатан резко тронул машину с места и развернулся, отчего на высохшую лужайку перед домом Десс брызнул фонтан пыли. Они помчались по грунтовой дороге, разбрасывая во все стороны песок и гравий. Как обычно в последние дни, Джонатан в гробу видал и разговоры по душам, и копов.
Мелисса сидела впереди и мысленно сканировала пустынную городскую окраину, не теряя бдительности. После великого помешательства местный комендантский час соблюдался особенно строго, превратившись у старшего поколения в идею фикс.
Естественно, по официальной версии случившееся было не более чем неудачной шуткой, которую судьба сыграла с Биксби. Столкновение воздушных масс над Восточной Оклахомой, дескать, породило рекордное количество разрядов в атмосфере, и от множественных громовых раскатов мозги людей буквально контузило. Электричество во всем графстве отключилось из-за той же грозы, а приборы, работающие на батарейках или аккумуляторах, и автомобильная электроника отказали из-за беспорядочных электрических полей. Как утверждали власти, эти природные явления — вместе с чисто случайным статистическим пиком количества сердечных приступов, проказами хулиганов, укравших фейерверки, и хулиганов в маскарадных костюмах — и послужили причиной паники в городе.
Но это не объясняло, кто убил ловца змей, чей изувеченный труп обнаружен в пустыне недалеко от Дженкса, или куда пропали семнадцать человек. Однако тех, кто не просыпался в ту ночь или остался за пределами разрыва, официальная версия вполне устраивала.
Конечно, в народе ходили и теории поинтереснее. Мелиссе больше всего нравились две из них: одна утверждала, что причиной всему были электромагнитные колебания, которые исходили от экспериментального самолета, взлетевшего с недостроенной резервной полосы, а вторая — что в городской системе водоснабжения выросли психотропные грибы.
Все эти «самодельные» теории возникали потому, что людям было необходимо понять… нет, скорее, найти для себя какое-то объяснение случившемуся. Они готовы были поверить во все, что угодно, кроме правды. Если бы им сказали, что той ночью в Биксби явилось неведомое, они бы и слышать не захотели.
Одно можно было сказать наверняка: Хэллоуин в Биксби уже никогда не будет таким, как прежде.
К дому Джессики они подъехали около одиннадцати часов.
В доме было темно, обе машины стояли на подъездной дороге. На лужайке не была выставлена табличка «Продается» и вообще не было видно ничего такого, что отличало бы этот дом от соседних, и все равно Мелисса, не заглядывая мысленно внутрь, видела, что дом изменился. Раньше он не был таким унылым.
— Они действительно переезжают? — спросила Десс.
— Так в школе говорят, — ответил Летун. И посмотрел на Мелиссу, ожидая подтверждения.
Она кивнула, и ее рот наполнился вкусом подгоревшего кофе — вкусом острой боли, смешанной с надеждой.
— Они вообще-то еще не уверены. Вроде как ждут чего-то. Доказательств, наверное.
— Вот дерьмо, — сказала Десс, и Джонатан кивнул.
Они стали ждать.
Минут через пятнадцать она вылезла из окна, неловко спрыгнув в кусты. Куртка на ней выглядела великоватой, девочка шла, ссутулившись, глубоко засунув руки в карманы.
Когда она начала переходить улицу, Джонатан, как они договаривались, мигнул фарами. Она резко повернулась к машине, и воздух вдруг наполнился острым запахом страха. На секунду Мелиссе показалось, что девочка сейчас убежит и спрячется в своей комнате.
Но вот она уже стоит возле машины, Мелисса чувствует ее пульсирующую тревогу и подозрительность, призванную скрыть тугой комок вины, притаившийся в животе. Только тут Мелисса поняла, какая отвага понадобилась Бет, чтобы хотя бы согласиться встретиться.
— Привет, — сказал Джонатан.
— Это ведь Десс, да? — спросила девочка.
Десс кивнула.
— Да. А откуда ты знаешь?
— Касси тебя очень похоже нарисовала.
Десс промолчала. Мелисса знала, что ком в горле мешает ей говорить.
— А ты волосы обрезала, — сказала Бет Мелиссе.
Телепатка провела рукой по очень коротким волосам — нервная привычка, которой она заразилась от Рекса.
— Вот что бывает, когда играешь с огнем. Бет забралась за заднее сиденье к Десс. Она случайно задела рюкзак, послышался громкий лязг.
— Ой!
— Дай-ка это сюда.
— А что там?
— Магические принадлежности. Джонатан, обернувшись, сердито глянул на Десс, но шутка подействовала: девочка передала рюкзак с крайней осторожностью.

Рекс, хромая, поднялся по ступеням дома Мадлен, стараясь не думать о том, что скоро произойдет в Дженксе.
Ему и без того было над чем поломать голову — нужно было найти ответы на множество вопросов, прежде чем остальные отправятся в путь. Он сжимал в руке последнее письмо от Энджи и пачку фотокопий, в том числе снимки двусторонних копейных наконечников из музея в городе Кактус-Хилл, штат Виргиния. Энджи изучала там культуру каменного века, помогая Рексу найти связь с древностями, найденными на юге Испании. Сегодня Рекса ждала серьезная работа, ему было не до ритуальных прощаний.
К тому же Мадлен нужно было накормить.
В другой руке Рекс нес термос с горячим куриным бульоном. Горячим, но, разумеется, не слишком; Мадлен уже научилась пить сама, но соображала не лучше младенца и могла обжечься. К счастью, у Рекса был большой опыт ухода за инвалидами.
Вообще-то он ничего не имел против того, чтобы ухаживать за Мадлен. Здесь, внутри сумеречного искажения, защищавшего ее пятьдесят лет подряд, присутствие людей во внешнем мире не слишком его беспокоило. Здесь не было ни кабельного телевидения, ни радиотелефона, наполняющих воздух мерзким жужжанием. Да, это место воняло тринадцатиконечной сталью, но железо давно заржавело, и запах притупился. Полуночники, давшие имена этому оружию, умерли, осталась лишь Мадлен.
Да и ее сложно было назвать живой в полной мере. Но Мелисса говорит, что разум старой телепатки понемногу восстанавливается после того, что сделала с ним его темная половина, и, может быть, когда-нибудь станет прежним.
Открыв дверь в комнату Мадлен, Рекс с удивлением увидел, что телепатка сидит, а в ее глазах светится мысль. Запах слабости и смерти сделался чуть менее густым, чем накануне.
— Мадлен?
Она медленно кивнула, как будто вспоминая собственное имя.
— Какой сегодня день?
Рекс моргнул. Эти слова, прозвучавшие сухо, почти безжизненно, были первыми, произнесенными Мадлен за месяц.
— Самайн пришел и ушел. Творящая огонь остановила его.
Мадлен судорожно вздохнула, и на ее губах затрепетала чуть заметная улыбка.
— Я знала, что у этой девочки огромный дар. Я была права, когда вызвала ее сюда, в Биксби.
С этим Рекс спорить не мог. После Самайна он вынужден был признать, что многолетние манипуляции Мадлен в итоге спасли тысячи жизней. Новое, росшее без наставников поколение полуночников сделало для Биксби больше, чем все предыдущие поколения, вместе взятые. И они имели полное право считать себя победителями, как бы дорого эта победа ни стоила двоим из них.
Рекс сел рядом с Мадлен, отвинчивая крышку термоса.
— Где Мелисса? — прохрипела старуха.
— Она уезжает.
Два простых слова заставили его содрогнуться от боли. Но отъезд был единственным выходом.
— Куда?
Он пожал плечами.
— Ешьте.
Мадлен дрожащими руками взяла термос, поднесла его к губам. Рекс тупо смотрел, как она глотает, как напрягается и опадает морщинистая шея. Мозг Мадлен явно пробуждался к жизни и жаждал действий. Рекс стал разглядывать наконечник копья на снимке, разбирая символы знания, которые нацарапала на листке Энджи. Эти символы давались ему легче, нежели современное письмо. Мелиссу бесило то, как он радовался письмам от своей новой подруги.
Наконец Мадлен опустила термос на колени, перевела дыхание.
— Ты зря ненавидишь меня, Рекс. Это глупо.
— Я вас не ненавижу. Я вас жалею, а чаще вообще о вас не думаю.
— Все, что я делала, я делала ради тебя, Рекс. Неужели ты не понимаешь? — В ее глазах вспыхнули отсветы былого самолюбования. — Я хотела, чтобы в Биксби все стало как в прежние времена.
Он покачал головой.
— Тот Биксби был настоящим кошмаром. Теперь пришло наше время.
Мадлен фыркнула.
— Да что ты понимаешь! Сам наполовину темняк, а как о дневных людишках заботится! Извращенец!
Рекс искренне улыбнулся, услышав ее диагноз. Мадлен заглянула ему в душу и увидела, что он подчинил хищника, живущего в нем, заставил его служить человеческим целям. Может быть, не только Мадлен идет на поправку…
— Ты сказал, Мелисса уезжает?
Он кивнул.
— Но почему? Я подыхала с тоски в этом доме пятьдесят лет, но не покидала пределов искривления. Вне этого места она ослепнет и оглохнет, она ничего не будет чувствовать. Она превратится в дневного человека, Рекс… в ничто!
— Нет, не превратится.
Он судорожно сглотнул; при мысли об отъезде Мелиссы его снова охватил страх. Но он боялся не за нее — за себя, за Рекса Грина. Сумеет ли он избежать раздвоения без поддержки своей старой подруги? Может быть, лучше присоединиться к остальным, бросив Десс одну в Биксби, бросив своего отца и старую телепатку умирать? Они заслужили это, а без тихих, спокойных мыслей Мелиссы, без ее прикосновений…
Рекс тряхнул головой, беря себя в руки. Он забрал у Мадлен термос и вытер капли бульона с ее подбородка. Может быть, Мелисса права и как раз необходимость ухаживать за отцом и этой старухой и поможет ему сохранить рассудок. Поможет остаться человеком.
Мадлен, не способная без прикосновений прочитать его мысли, продолжала ныть:
— Почему, Рекс? Почему она уезжает? Это же Биксби, в конце концов!
Рекс встал и одарил ее хищной улыбкой, зная, что сейчас сообщит Мадлен новость, которая заставит ее замолчать:
— Потому что Биксби больше не представляет собой ничего особенного.

Они добрались до Дженкса без приключений, и Джонатан остановил машину у того самого поля, через которое несся когда-то Рекс в розовом «кадиллаке» своей матери. Когда они все вчетвером молча направились к разрыву, Джонатан посмотрел на железную дорогу, все еще хранившую на себе шрамы Хэллоуина — несколько шпал обгорели и почернели там, где на них попало масло из разбитой керосинки и петарды. Повсюду на гравии валялись промокшие обрывки красной бумаги от упаковок фейерверков.
Но трава вокруг насыпи уже не отливает красным — трава как трава, нормального зеленого цвета. Возможно, власть темной луны все же имеет свои пределы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41