— Тогда... зачем же ты...
— А я работал на Веру. Я знал, она ни за что не смоется, пока не будет уверена, что ты обеспечен... Я был ее должник, потому что втянул ее в то дело, хотя оно было ей смертельно не по нутру. Она ведь местная— Вера-то.
Чарли в отчаянии облизнул сухие губы.
— Дело должно быть сделано,—сказал он.— Мне нужны деньги. Я женюсь.
— Ладненько,— Пагги опять засмеялся.— Большая удача бывает раз в жизни. Это будет забавно. Но я тебя предупреждаю, скорее всего, ты угодишь в каталажку.
— Я рискну.
Пагги вновь наполнил свой стакан.
— Твое здоровье,— сказал он.— Помнишь, ты мне как-то сказал: «Я не люблю тебя, Уильяме!» Так вот, теперь я говорю то же. Я любил Чарли Бэкстера, но Честера Бивербрука—не люблю. Надеюсь, тебя сцапают.
— Ты пьян.
— Достаточно трезв, чтобы еще дать тебе хороший совет. Помни: Чарли Бэкстер мертв. Ты никогда о нем не слыхал. Если прокурор пронюхает еще об одном мошенничестве, тебе удвоят срок.
Чарли промолчал, но Пагги увидел по его лицу, что совет не пропал даром. Честер Бивербрук был вполне способен блюсти свои интересы.
— Я даже больше тебе помогу,—продолжал Пагги.— Я помогу тебе схоронить бедняжку Эванжелину и позвоню Родди насчет смерти Веры... Но я не собираюсь рисковать своей свободой. Буду великодушен и отдам тебе полис. Денег не надо. Я никоим образом в этом не участвую. Тебе только надо будет доказать свое право на него и — забирай десять тысяч. Просто до глупости, да?
Пагги сдержал слово. Он выбрал психологически верный момент для сообщения доктору Родди о коллапсе, убившем Веру: позвонил ему в пивную, куда, как он знал, доктор заходил малость расслабиться, урывая несколько минут между визитами к больным.
Как и предполагал Пагги, доктор Родди сиплым голосом выразил свои соболезнования и сказал, что это не было для него неожиданностью. Попросив к телефону Чарли, он заговорил слезливым тоном.
— Это всего лишь долгий сон, мой мальчик! Все мы там будем. О, почему это не я! Я так устал... Просто долгий сон!
Он добавил, что, раз он уже ничем не может по-
мочь, то незамедлительно вышлет им свидетельство о смерти. Но Пагги, хорошо знавший своего приятеля, благоразумно помог ему не откладывать дело в долгий ящик, навестив его на следующее утро в его приемной.
Завладев бесценным документом, конспираторы спешно начали готовиться к похоронам. Укладывая куклу в гроб и накрывая белым саваном ее блеклое восковое лицо, Пагги развлекался мрачными шутками. Он изобретал трогательные надписи на веночной ленте от лица Чарли.
— Напиши «Мы встретимся вновь...». Знаешь, Чарли, ее ведь могут привлечь в качестве свидетеля.
Элан Поул в это утро тоже чувствовал себя счастливым. Придя в контору, он узнал, что его выбрали для проведения одного запутанного дела с небольшим провинциальным филиалом компании.
Это поручение пришлось как нельзя более кстати к его помолвке, и он посчитал его за доброе предзнаменование. Он был в таком превосходном настроении, что перед тем, как сесть в поезд, черкнул Дженнифер письмецо, где сообщил ей последние новости.
Письмо было послано экспресс-почтой, так как Дженнифер запретила ему звонить ей на работу. Она получила его, когда уже собиралась выйти пообедать. Письмо она бросила в сумку и прочла за салатом в Корнер-Хаусе на Лестер-Сквер.
Читая, она улыбалась, а в глазах ее светилась нежность.
«Как он мил,— думала она.— Нехорошо мучить его этим негодным Бивербруком. Позвоню-ка я сейчас Ч. Б. и скажу сегодня вечером не приходить. Элан обрадуется, когда узнает, что все это кончилось».
Но, зайдя в телефонную будку, она вспомнила о книге.
«Нельзя отказываться от нее, ведь он разыскал ее специально для меня,— подумала она, а затем честно себе призналась,— кроме того, я и сама хочу ее получить. Зайду к нему домой прямо сейчас и заберу ее. На это уйдет не более пяти минут. Тут же вверну и про мою помолвку. Насколько я знаю этого джентльмена, он должен сразу охладеть».
Дженнифер еще ни разу не навещала Чарли в его квартире, но от викторианских предрассудков она была свободна. Честер всегда относился к ней с настоящим
почтением, и она ничуть не боялась, что он ее неправильно поймет.
Пассажирский лифт оказался занят, поэтому она преодолела три пролета грязной каменной лестницы бегом и, румяная и раскрасневшаяся, остановилась у двери.
Открыв на ее звонок, Чарли уставился на нее так, будто не мог поверить своим глазам. Она засмеялась над его ошарашенным видом и тут заметила, что на нем черный сюртук.
— Что это вы, на свадьбу разрядились?—спросила она.
— Нет. На похороны. Моей жены. Смешно, да?
— Даже слишком,— она резко перестала смеяться.— Я пришла за той книжкой, что вы для меня нашли. Скажите, сколько я вам должна, и я сразу отдам.
В ее поведении была какая-то новая непринужденность, и улыбалась она иначе — лучезарнее, чем раньше— что заставило Чарли совершенно забыть об осторожности. Он решил, что до прибытия автокатафалка еще сможет насладиться пятью драгоценными минутами в обществе Дженнифер.
— Вы ее получите,— пообещал он.— Зайдите же в гостиную.
Когда они вошли в душную, богато отделанную комнату, с дивана поднялся крупный мужчина. Он также был одет в черный сюртук.
Чарли представил его как своего друга, мистера Уильямса.
Дженнифер не поняла, отчего это он, кланяясь, посмотрел на нее с таким интересом. О том, что она уже видела его раньше, Дженнифер забыла, в отличие от Пагги, который всегда запоминал лица.
— Мне надо поговорить с тобой, Бивербрук,— сказал Пагги. Затем он обернулся к Дженнифер.— Вы позволите покинуть вас на минуту?
Хотя Чарли пытался сопротивляться, Пагги прямо-таки вытащил его из гостиной. Из прихожей он отвел его в большую спальню, где на кровати покоился гроб.
— Кто это?—прошептал Пагги.
— Моя девушка! — гордо ответил Чарли.
— Черта с два! Она из страховой компании! Они учуяли подвох!

Глава XXX
Тайник
Челюсть у Чарли отвисла, и он тупо уставился на Пагги.
— Это ложь! — заявил он.
— Хорошо, это ложь,— согласился Пагги.— Я знаю только одно: я видел эту девицу в конторе того малого, к которому я заходил насчет полиса для Веры. Она там стучала на машинке. Ты же знаешь, я никогда не забываю лица.
— Но она работает у литературного агента.
— У какого литературного агента?
Пагги даже испугала перемена в лице приятеля — это Чарли вспомнил, как он пытался дозвониться Дженнифер на работу, а там упорно утверждали, что такой не знают. В то время он думал, это был просто предлог, чтобы с ним не встречаться; теперь же он понял: она обманывала его обдуманно.
— Не знаю,— неуверенно проговорил он.— Она мне так сказала, и я поверил,
— Ну, еще бы, как же иначе! — издевательски подхватил Пагги.— И студентка она, да? Она что-нибудь выведывала о тебе?
— Да.
— Ты держал язык за зубами?
— Нет, я рассказал ей всю правду.
— О, ты — неисправимый идиот! Зачем ты это сделал?
— Ну... ну, так, для развлечения. Потом, я знал, что она все равно мне не поверит.
Пагги с отвращением фыркнул.
— Ладно,—сказал он.— Все это мне очень не нравится. Компания, конечно, ничего против нас иметь не будет, пока мы не подадим иск на страховку. Но я смываюсь немедленно.
Он взглянул на свои часы.
— Сейчас мы уже не сможем остановить катафалк,— сказал он.— Но надо будет отослать людей обратно сразу, как они приедут. Скажем, что это была шутка. А потом нам лучше сматываться.
— Почему?
— Из-за этой девицы. Она же здесь раньше никогда не была. Чего ж это она пришла именно сегодня? По-моему, ее прислали все тут разнюхать. Если бы мы вместо этой комнаты, пошли бы в мою, как пить датьона забралась бы сюда, чтобы подсмотреть труп. Хотя Чарли и передалась часть подозрений Пагги полностью он убежден не был.
— Она ничего не сможет нам сделать,—сказал он.
— Думаешь? Откуда ты знаешь, а вдруг, она ждет похоронщика, а там предъявит удостоверение компании, потребует показать труп и раскроет все дело?
Пагги говорил с жаром, искренне желая рассеять иллюзии Чарли, и весьма в этом преуспел. Чарли тяжело задышал, поняв, в каком положении он оказался. В безвыходном. Он потерял Веру—лучшую в мире жену— ас ней потерял ее деньги.
Перед ним простирались два пути, и оба были ужасны. Если он попытается продолжать страховую аферу, то может оказаться в тюрьме. Но эта опасность была пока туманна и далека, тогда как танцплощадка маячила рядом, почти под носом.
Долгие часы неподвижного сидения, когда все проходят мимо, пока, наконец, тебя не выберет какая-нибудь толстомясая партнерша. При мысли об этом на его губах выступила пена.
— Я не буду работать! — решительно заявил он.
— Не стой, как баран! —резко сказал Пагги.— Шевелись!
Пагги поспешил в прихожую, а Чарли вернулся в гостиную. Сейчас он уже успокоился, будто брожение прекратилось, как только пена дошла до верха. Теперь он чувствовал себя хозяином положения. Этот подлый предатель Уильяме может драпать, а сам он все равно спокойненько получит свои десять тысяч фунтов.
Дженнифер обрадовалась, когда он вошел, так как ей уже настала пора возвращаться в офис. Да и в комнате этой заключалось что-то для нее смутно отталкивающее. Из-за закрытых от уличного шума окон было жарко и душно. Глубокие роскошные диваны и кресла со множеством подушек пахли табачным пеплом и пылью. Когда она села, ей показалось, будто она проваливается в какую-то удушающую мягкость.
— Так где моя книга?—спросила она.
— Сейчас,— ответил Чарли.
Он прошел к книжному шкафу и вдруг резко обернулся.
— Это правда,— вкрадчивым тоном спросил он,— что вы как-то связаны со страховой компанией?
Чувство вины и неожиданность вопроса заставили Дженнифер моментально залиться краской. Она сразу сделала естественный вывод, что Чарли узнал о ее помолвке. У нее и всегда-то был чудесный природный румянец, а теперь, под взглядом Чарли, она покраснела до корней волос.
— Кто вам сказал?—спросила она.
— Сорока на хвосте принесла.
— Но кто мог сказать вам обо мне и Элане Поуле?
Услышав из ее уст имя другого мужчины, Чарли почувствовал знакомый жар в голове. Он протянул руку, чтобы достать до верхней полки шкафа. В углу ее стоял забытый доктором Родди пузырек с хлороформом. Хотя в мозгу Чарли еще не было ясного намерения, пальцы его схватили пузырек.
— Так это правда?—опять спросил он.
— Да. Мы помолвлены.
— Поздравляю.
Чарли вернулся к дивану и облокотился о спинку. Свет шел из-за него, так что Дженнифер могла различить только его глаза и зубы, мерцавшие на фоне темного овала лица.
— Эта книга расскажет вам все о ядах и снадобьях. Кстати, о снадобьях, у меня тут есть немного хлороформа. Память о моих студенческих днях. Хотите понюхать чуть-чуть?
— Нет!—резко ответила Дженнифер, отталкивая его руку с пузырьком.
— Отчего ж, попробуйте. Ощущение восхитительное.
— Но я не хочу... Перестаньте!.. Что вы де...
Сперва Дженнифер даже не поверила, что происходит что-то неладное. Она услышала тяжелое дыхание Чарли, наклонившегося над ней, и попыталась встать с дивана. Но он толкнул ее назад, одновременно стараясь прижать к ее лицу носовой платок.
Она была сильной девушкой и отчаянно сопротивлялась, но страх дал Чарли силу тигра. Да он и вправду был, как тигр со спрятанными в лапы когтями. Во время схватки Чарли инстинктивно старался удержаться от грубой жестокости. Хотя он стоял над ней на коленях, между ними, как защитный барьер, были подушки.
Тяжелый запах лекарства пропитал воздух. Испарения дошли и до Чарли, и он исцугался, что тоже подвергнется их воздействию. Но, едва подумав об этом, он заметил, что сопротивление Дженнифер начало ослабевать. Тело под ним постепенно обмякло, одна рука свесилась с дивана.
Дженнифер почувствовала, что забытье одолевает ее внезапным наплывом, как прорвавшая плотину черная вода. Последним, что запечатлелось в ее сознании перед окончательным сгущением тьмы, был перевернутый вид окна с сетчатой занавеской и вазой, в которой стояли три громадные пурпурные хризантемы с увядшими лепестками.
«Как мочалки»,—подумала она, ни на мгновение не вспомнив об Элане Поуле.
Убедившись, что она больше не шевелится, Чарли, пошатываясь, пересек комнату, распахнул окно и сплюнул в цветочный горшок. Приняв эти меры предосторожности, он вернулся к дивану.
Голова у него еще плохо соображала, но он понимал, что Дженнифер должна оставаться без сознания, пока гроб не вынесут из квартиры.
Если эти люди не опоздают, в его распоряжении оставалось всего несколько минут. Потом надо будет постараться внушить ей, что она сама упала в обморок. Надо будет рассеять все ее сомнения и любое упоминание о похоронах свести в шутку.
В первую очередь он должен прибрать в комнате и скрыть все следы борьбы. Подняв с пола ее сумочку, он заметил торчащий из-под клапана конверт. На задней его стороне стоял штамп страховой компании, выдавшей Вере полис.
Панический ужас, как зарница, вспыхнул у него в глазах и привел в трепет все его существо, когда, вынув послание Элана, он увидел еще одно доказательство: оно было написано на бланке фирмы. Первое предложение будто обожгло его огнем.
«Дорогая, с твоей стороны было очень мило предложить мне помочь раскрыть крупную аферу...»
Чарли не стал читать дальше. Он весь затрясся от гнева и страха, будто внутри него заработал неисправный электромотор. Эта школярка оказалась мерзкой шпионкой, готовившей его провал, чтобы помочь какому-то ничтожному конторскому сопляку. Ради нее он пожертвовал всем, а она специально пришла к нему домой, чтобы выдать!
Тюрьма теперь уже не была отдаленной и туманной перспективой. Ее толстые стены и решетки совсем рядом, за порогом этой комнаты. Тюремный автомобиль уже ждет у двери. Конец всему! Не будет больше ни шелковых рубашек, ни коктейлей, ни душистых шампуней. Не будет удовольствий. Не будет свободы.
Однако у него есть еще немного времени. Но как ему удержать Дженнифер? Как заставить ее молчать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26