Это немедленно включило защитный режим сооружения. Оно оживило эту пару и разбило внешние футляры, среагировав на то, что было расценено как угрожающее действие. Это означает, что у него вполне хватит мощности выстрелить в военный корабль на высокой орбите и уничтожить его.
– Ты хочешь сказать, что это… это место… сделало с ними все это? – спросила Модра, с каждой секундой нервничая все больше и больше.
– Нет, – ответил цимоль. – Не место.

* * *

Режущий лазер не справлялся с этим веществом, хотя мог резать даже самые прочные из известных сплавов. Точнее, он резал его, но с большим трудом, а срез не был ни чистым, ни особенно прямым. Вот он снова пошел вкось, робопила на миг остановилась, и металлический голос сообщил:
– Предупреждение! Возможно, придется увеличить угол. При этом возможно повреждение образца.
Профессор Макока, брудак, досадливо поморщился.
– Что вы об этом думаете?
Дарквист, женщина высокого ранга, фыркнула:
– Это скверно, но должны же мы как-то извлечь их оттуда. Она все равно ничего не почувствует. Мои приборы свидетельствуют, что она мертва уже три четверти миллиона стандартных лет.
– Есть какие-нибудь шансы на то, что с мужчиной нам повезет больше? – спросила Джурия, почтенного вида женщина-цимоль.
– Ответ отрицательный, – ответил робот. – Проблема заключается в толщине основания и характере материала. Я – самый лучший из существующих на данный момент инструментов для прецизионной резки. Что-то перехватывает и искажает луч, при этом не ослабляя его, а их внутренние камеры почти не оставляют для меня свободного пространства. Допуски, которые запрограммированы в моей системе, должны быть достаточными, но не достаточны. Мои способности не позволяют мне предотвратить потерю как минимум большей части ступни.
Джурия вздохнула.
– Мои расчеты ничего не дали. Этот робот знает, о чем говорит. Нам придется либо смириться с повреждением, либо оставить их здесь.
– Хорошо, – ответил профессор. – Тогда продолжаем. Ожидаемое повреждение вполне незначительно в сравнении с ценностью фактического вскрытия.
Робопила развернулась, собираясь продолжить, но в этот миг стены, пол и потолок зала внезапно вспыхнули ярким светом, тут же утратив твердый кварцеподобный вид и структуру. Теперь они казались громадной паутиной прозрачных вен и артерий, клеток и тому подобного, словно по мановению волшебной палочки оживших, пришедших в движение, точно огромный зверь.
Робот, запрограммированный на прекращение работы при любом необычном явлении, отключился, а находившиеся в зале люди принялись ошеломленно оглядываться по сторонам, и тут две колонны взорвались с жутким грохотом, оглушившим и едва не лишившим их сознания.
Огромные демонические фигуры ступили на пол, расправляя большие кожистые крылья с иглами на концах. По ним нельзя было сказать, что они только что внезапно ожили – они не выказывали ни удивления, ни страха, ни даже обычного любопытства.
Единственные два слова, которые смог подобрать Трис Ланкур для описания их вида, это «повелительный» и почему-то «надменный».
Охранники вскинули оружие, но в тот самый миг, когда Джурия вскрикнула: «Нет! Не стреляйте в них!», двое демонов одним невообразимым прыжком оказались рядом с ближайшими к ним существами и принялись раздирать их острыми, словно бритва, когтями и клыками. Солдаты заколебались, боясь промахнуться, но, увидев их свирепость, открыли огонь, до отказа разрядив пистолеты в двух беснующихся монстров.
Выстрелы, мощности которых хватило на то, чтобы испарить часть бездействующей робопилы, лишь разозлили демонов, не причинив им никакого вреда; они немедленно набросились на солдат и в два счета расправились с ними.
Несколько членов команды, включая женщину-цимоля, кинулись к выходу, но к их ужасу, широкое овальное отверстие, сквозь которое они вошли сюда, вдруг захлопнулось, отрезав их от внешнего мира!
Демонам потребовалось совсем немного времени, чтобы прикончить жертвы и заняться цимолем, чьи память и сенсоры сначала утратили ориентацию, а потом вышли из строя, но отнюдь не от непосредственных повреждений, как биржанцы подозревали сначала.
Когда первый из демонов, мужчина, прикоснулся к ней, она почувствовала внезапный шок, все ее рецепторы открылись, и каким-то непостижимым образом компьютер, скрытый в ее черепе, пришел в контакт с этим существом. Ее разум захлестнула гигантская волна, как при контакте с Хранителями, но несколько другого рода. Эта волна была странно и ужасно чуждой, и грубой, невероятно грубой, безо всякой заботы о том, что может произойти при этом с ней. Она почувствовала, как информацию с ее цимоль-капсулы переписывают, копируют, но одновременно этот контакт наполнил ее голову таким бесконечно чуждым потоком странных мыслей и образов, что она была не в состоянии ни запомнить, ни постичь их, хотя ее цимоль-половина и пыталась это сделать.
Потом ее цимоль-мозг внезапно уловил нечто – мысль, понятие? – возможно, искаженное и обессмысленное перегрузкой – кто знает? В мозгу у нее пронеслось:
– Кинтара – они все еще существуют!
И все померкло.

* * *

– Жаль, что я не могу показать их вам, – сказал Трис Ланкур. – Живые, одушевленные, и не похожие ни на одно существо, которое я когда-либо видел, хотя они – классические демоны во всех смыслах этого слова. Дело не только в их размере, силе и внешнем виде, тут другое, нечто внутри них, что становится ясным с первого их взгляда на тебя, с одного жеста, одного движения. Это примерно как… как энтомолог мог бы смотреть на коллекцию насекомых. Хотя… нет, даже это не передает этого ощущения. Возможно… как он стал бы смотреть на коллекцию обычных насекомых, не представляющих для него никакого интереса. Таких, на которых даже энтомолог наступил бы, совершенно не задумываясь. Это даже не злоба – для этого они слишком самодовольны. Но это могущество. Невероятное могущество.
На миг повисла тишина, и Трис спросил:
– Есть вопросы?
– Да, – отозвалась Молли дрожащим голоском. – Какого черта мы все еще здесь?
– Она права, – заметил Дарквист. – Если смотреть с чисто практической точки зрения, наше оружие не идет ни в какое сравнение с тем, что было у этих солдат, а ведь мы не имеем никакого представления о том, насколько далеко уходит это сооружение. Демоны определенно не выбрались на поверхность – иначе мы бы засекли их как разумные формы жизни, – а просто расправить крылья и улететь в космос они тоже не могли. Кем бы они ни были, я отказываюсь перестать верить в законы физики. Все это произошло несколько дней назад. Они должны были проголодаться, – еще бы, когда между ужином и завтраком прошло добрых три четверти миллиона лет, – но можно предположить, что теперь они уже не прочь снова перекусить.
– Боюсь, наши желания не имеют никакого значения, – заметил Трис Ланкур. – Если это место живое, сейчас оно следит за нами. Если у него есть оружие, способное на такие вещи, о которых мы знаем, тогда на орбите мы будем в ничуть не большей безопасности, чем здесь. Другими словами, если оно пожелает заполучить нас, ничто во Вселенной не сможет ему помешать.
Джимми Маккрей протяжно вздохнул.
– Ну, вроде бы этим все сказано, верно? Мы здесь как мыши в клетке, сидим и ждем, пока проголодается кошка. А если мы попытаемся выбраться отсюда, эта штуковина в щепки разнесет наш корабль.
– Да постойте же! Эта штуковина перепугала всех нас до полусмерти! – воскликнула Модра. – Ничто не говорит о том, что с нами должно случиться что-то подобное! Корабль разведчика вернулся отсюда целым и невредимым, да и с исследователями все было в порядке до тех пор, пока они не приняли решение, которое могло нанести вред одному из хозяев. Ведь эта штуковина не подстрелила наш корабль еще на подлете, а значит, даже сейчас она не все время находится в защитном режиме, и, возможно, даже не может воспользоваться оружием по собственной инициативе. Возможно, – только возможно, – что для этого ей необходим приказ.
– Телепатическая связь с оборудованием? – Джимми Маккрей задумчиво почесал подбородок. – Ну, попыткам добиться этого несть числа, но я что-то не слышал о том, чтобы кому-нибудь это удавалось.
– Думаю, она права, – вмешался Дарквист. – Не забывайте, что все предыдущие попытки касались только машин. А это не машина – в том смысле, какой мы вкладываем в это слово. Это сооружение можно назвать машиной не больше, чем Молли, – а ведь Молли как-то сделали проецирующим эмпатом! И если с этим справилась Биржа, трудно ли поверить, что технология, создавшая подобное сооружение, может придать ему еще и телепатические способности?
– Ну вот, теперь я кажусь себе каким-то скафандром, – пожаловалась Молли.
– Честное слово, я не хотел тебя обидеть, – заверил Дарквист.
– Гриста только что напомнила мне, что это уже не наша забота, – вмешался Джимми. – Ведь мы выполнили свою задачу, так? Мы ответили на вызов, осмотрели место происшествия, почти не трогая вещественные доказательства, и теперь с чистой совестью можем составить рапорт для тех, кто разбирается в этом лучше нас, и отправиться домой пожинать заслуженные лавры. Лично мне глубоко наплевать, где находятся эти демоны, лишь бы они не находились рядом со мной.
Трис Ланкур подумал над его словами, потом кивнул и принялся убирать свою аппаратуру.
– Ладно. Твоя маленькая компаньонка совершенно права относительно того, что касается наших обязательств. Но мне страшно не хочется отдавать это место кому-то другому после того, как мы отправим отчет. Ведь право есть право, а закон о спасении имущества есть закон.
– Ты собираешься потребовать это место себе в награду за спасение? – оторопела Модра. – Но… это же значит, что кому-то из нас придется остаться здесь до тех пор, пока наше требование не будет зарегистрировано!
– Нам все равно придется остаться поблизости, пока здесь не появится кто-нибудь еще, – заметил Ланкур. – Я готов биться об заклад, что мы не последние, кто направляется сюда. И есть большая вероятность, что это снова будут миколианцы. Но если мы будем здесь, они не смогут заявить права на это место – если они попытаются сделать это, они попадут под суд.
– Что ж, – со вздохом произнес Дарквист, – если мы застряли здесь надолго, – а мы застряли, – и если эта штуковина все равно достанет нас где угодно, – а это так и есть, – я считаю, что на борту «Делателя вдов» нам будет куда удобнее ждать.
– Согласен, – ответил Маккрей; остальные кивнули. – Давайте уберемся из этого проклятого места!
Они быстро собрали снаряжение и отправились обратно той же дорогой, которой пришли, на этот раз возглавляемые Молли, которой не терпелось поскорее выбраться отсюда.
Они переходили из зала в зал, но выхода все не было.
– Постойте-ка! Мы идем уже гораздо дольше, чем шли сюда, – заметил Маккрей. – Должно быть, где-нибудь свернули не там.
– Исключено! – отрезал Ланкур. – Мы шли все время прямо, и сейчас в точности повторяем тот же путь. Можешь мне поверить.
Услышав это, Молли резко остановилась.
– Ой! У меня плохое предчувствие! Очень плохое!
– Приборы здесь не работают, – сказала Модра, – поэтому я не могу утверждать наверняка, но думаю, ты прав, Маккрей.
– Давайте поднажмем, – подогнал их цимоль. – Все дело в этом месте. Это оно наводит на нас такой страх.
Но после еще получаса хождения из зала в зал Трис Ланкур был вынужден признать, что здесь что-то не так.
– Кто бы мог подумать, что эта штуковина такая огромная? – озадаченно сказала Модра.
– Тессеракт, – пробормотал Дарквист. – Мы попали в настоящий живой тессеракт.
– Куда? – переспросила Молли с окончательно сбитым с толку видом.
– Куда? – эхом повторила Гриста.
– Куда? – спросил Маккрей.
– В тессеракт. Все это чистая теория, разумеется. Точнее, до сих пор было теорией. Тессеракт – это сооружение, которое находится в большем количестве измерений, чем обычно. Многие века это было излюбленной забавой наших математиков. Любое тело, в том числе мы, существует в трех измерениях пространства и во времени. А тессеракт устроен так, что находится не только в этих измерениях. Поэтому такое сооружение изнутри кажется больше, чем снаружи, и время от времени меняет видимые размеры. Оно кажется больше потому, что оно и есть больше; остальная его часть существует в других измерениях, которые мы не воспринимаем. И когда мы находимся внутри, наше пространственное восприятие остается тем же, потому нам кажется, что почти ничего не изменилось, только сооружение стало более просторным. Интересно, зачем двум существам, кто бы они ни были, понадобилось столько места?
– Может быть, оно им вовсе и не нужно, – ответил Ланкур. – Если ты прав, и это действительно тессеракт – а все указывает на то, что это именно так и есть, – все эти комнаты вполне могут служить лишь для того, чтобы создать складки пространства. Кто из нас знает, как строятся такие штуки? Что нужно, чтобы соблюсти прочность конструкции? Вполне возможно, что тессеракт сам по себе крайне неустойчив.
– Кажется, я почти поняла, о чем вы, – сказала Модра, хотя по ее голосу этого было не заметно. – Но если я правильно уловила вашу мысль, тогда входная дверь должна быть все еще открыта. А мы, возможно, просто завернули в какое-нибудь другое измерение или что-нибудь в таком роде.
– Возможно, но маловероятно, – отозвался Ланкур. – Разведывательный проб входил и выходил по прямой линии, да и та команда провела здесь много месяцев и ни разу не столкнулась с подобной проблемой. Если только не… Хм… Возможно, когда это сооружение было активировано, все изменилось, и вход стал действовать только на впуск.
– В таком случае, его владельцы, скорее всего, действительно все еще внутри, – тревожно заметил Дарквист.
– Но они могут разговаривать с этим сооружением, ты не забыл? Они могут открыть дверь в любое время, когда им этого захочется, и к их услугам будут план и полное описание. Нет, нам нужно задать другой вопрос – зачем им могло понадобиться выйти через эту дверь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43