Молли кивнула.
– Никто не шевелился. Молли думала, все умерли.
– Капитан – Нуль, – мысленно пояснила Модра Дарквисту, решив, что у такой формы коммуникации порой бывает масса преимуществ.
– Возможно, это объясняет, почему он так быстро вернулся, – ответил Дарквист. – Он, несомненно, некоторое время был с нами, но у него от природы нет способности воспринимать Таланты, – способности, которая есть даже у обычного, не наделенного Талантами человека. Поэтому его мозг просто отключился, и он всего лишь видел кошмары.
– Но Молли тоже видела только кошмары, а она эмпатка. Почему же она очнулась даже быстрее него?
– Кто знает? Не стоит забывать, что она существо не совсем органическое, – по крайней мере, не в том смысле, к какому привыкли мы. Она попросту запрограммированная машина, обладающая некоторой свободой мысли и действий – хвала небесам! Она просто не была способна на такой путь.
– Несколько минут назад здесь прошли миколианцы, – кашлянув, заметил капитан. – Они ничего не говорили, но, думается мне, были вне себя от злости. Видите ли, между тем моментом, когда мы с Молли очнулись, и моментом, когда этот молодой человек начал кричать, был небольшой промежуток, в течение которого я наткнулся на миколианцев. Я вынул их аккумуляторы и кинул их назад в сторону входа. Может, миколианцы сейчас и впереди, но они там голые, без энергии и без оружия, а также без защиты скафандров. Если новый мир еще хуже предыдущего, в чем я почти не сомневаюсь, они, возможно, уже мертвы.
Дарквист окончил осмотр раны и вновь наложил бинты.
– Превосходная работа. Спасибо, капитан. Вы не обязаны были делать это.
Чин пожал плечами.
– Мне казалось, я в долгу перед вашей командой. Теперь, если только вы не хотите взять меня в заложники, я, пожалуй, заберу нашу аптечку и вернусь к своим. Полагаю, они вскоре придут в себя, если еще не пришли, и некоторым из них тоже может понадобиться медицинская помощь. Будьте по возможности поосторожнее с раненым. Он потерял довольно много крови и очень слаб, и я не знаю, что произойдет, когда действие обезболивающего закончится.
– У меня есть немного обезболивающего, если будет нужно, – заверил его Дарквист. – Возвращайтесь назад к своим людям, капитан. Считайте, что мы квиты.
Капитан по-мицлаплански отдал им честь и ушел.
Как только он пропал из виду, и шаги его более не были слышны, Молли сказала:
– Надо поскорее уходить.
– Не думаю, что капитан предаст нас, – заверила ее Модра. – И мне было бы легче, если бы я убедилась, что с Маккреем все в порядке, прежде чем двигать его.
– Нет, нет! Ты не понимаешь! Когда Молли увидела, что Чин вынимает маленькие штучки из красных скафандров, и они от этого сдуваются, Молли поняла, и Молли пошла и стала делать то же самое. Молли подумала, может, если он будет единственным в скафандре, то он будет босс, не подчиненный.
Модра потрясенно разинула рот. Какое-то время они стояли неподвижно, словно статуи. Потом Модра решительно сказала:
– Молли, клади его руку себе на плечо. Я возьмусь с другой стороны. Как-нибудь мы его оттащим. Дарквист, проследи, чтобы капитан не пошел за нами со взведенными пистолетами!
Осуществить задуманное было не так-то просто: дорога была длинной, а освещение слабым. Но Джимми был щуплый и легкий, а у женщин была веская причина приложить все усилия, чтобы добиться своего.
– Что ж, по крайней мере, нам не придется опасаться засады, – заметил Дарквист. – И если капитан прав насчет того, что нас ждет впереди, нам не придется бояться кого-либо, кроме него. А с ним, я думаю, мы как-нибудь сможем договориться.

* * *

Капитану не пришлось ждать, когда очнутся его друзья, чтобы понять, как его обманули. Одного взгляда на сдувшиеся скафандры было ему достаточно, чтобы понять, что он сильно недооценил эту девушку. Возможно, это вообще была не девушка, а какой-нибудь мелкий демоненок, горько усмехнулся он про себя.
Но нет, подумал он с грустью. Это была моя ошибка, и только моя. Не стоит даже в голову пускать подобные идеи. Возможно, я погубил их всех своей глупостью, и я постараюсь, как смогу, загладить свою вину!
Приходя в себя, мицлапланцы испытали ту же гамму эмоций, что и другие: шок от сохранившейся способности читать чужие мысли и эмоции, неприятное открытие пропажи аккумуляторов, растерянность. От других они отличались лишь тем, что у них был капитан Чин.
– Погодите. Вы хотите сказать, что вы все теперь телепаты?
– А также эмпаты, а может быть, и еще кто-нибудь; возможно, о большинстве своих способностей мы пока даже не догадываемся, – сказал Морок. – Должен признаться, я поражен.
Чин сразу подумал о миколианцах, Модре и Дарквисте. А они что, тоже приобрели такие способности? А почему бы, собственно говоря, и нет? Он вздохнул.
– Ну, поскольку вы все равно не можете прочесть мои мысли или почувствовать мои угрызения совести, я должен рассказать вам о том, как это получилось со скафандрами, – и он вкратце пересказал им то, что произошло, пока они были вне своих тел. – Модра для нас уже недосягаема, вместе со своими компаньонами, – сказал он в заключение. – Я мог только попробовать убить их – а их было трое против одного – либо оказать им услугу и надеяться на лучшее. Я выбрал последний вариант, хотя, уверяю вас, на тот момент я ничего не знал об аккумуляторах.
– Разумеется, капитан, я прощаю вам вашу ошибку, – сказал ему старгин. – Вы сделали все, что могли. Так или иначе, мы для них больше не монстры и не людоеды. Модра нас знает, а теперь еще вы помогли их человеку. Что до скафандров – сколько у вас осталось часов, капитан?
Чин об этом раньше не задумывался.
– Три с половиной часа.
– Вот именно. И наши были, по меньшей мере, настолько же разряжены.
Тут Чин вспомнил кое о чем.
– У меня же есть еще аккумулятор Савина! – напомнил он. – Его хватит по меньшей мере на сорок часов! Возьмите его! Он сможет еще долго обеспечивать энергией один из скафандров! И, конечно же, моя энергия – это еще не менее нескольких часов для кого-нибудь из вас.
Повисла пауза. В наступившей тишине раздавались только случайные отрывистые реплики или невнятное бормотание. Он начал чувствовать себя выбитым из колеи.
– Нет, это слишком сбивает с толку! – воскликнул в конце концов Морок. – Мы должны говорить как раньше. За исключением Криши, мы совершенно не умеем это делать. Мой мозг переполняет такое количество мелькающих обрывков мыслей, что я с трудом могу думать!
– Святой, как всегда, прав, – к великому облегчению Чина, согласилась Манья. – Я, к примеру, не могу должным образом сосредоточиться для мысленной речи. Но я по-прежнему настаиваю на том, что аккумулятор Савина надо взять вам, Святой. Вы наш лидер, и на вас большая ответственность.
– Нет, – ответил он. – Надо признать очевидное, дети мои. Моей ноге лучше не становится, и я не могу бесконечно обманывать себя, говоря, что мне не больно. Ничто, абсолютно ничто не должно тормозить нас на пути к нашей цели. Криша, ты уступала лишь Савину в искусстве владения оружием, а именно оно сейчас нужно нам больше всего. Ты и должна занять место Савина. Что касается скафандра капитана, боюсь, он меня не спасет. Что такое три часа в этом месте? Вы можете оставаться в своем скафандре, капитан. Навыки, которыми владеет Манья, лучше помогут ей продержаться без него, чем ваши помогут вам. А сейчас помогите мне выбраться из этой кучи ненужных тряпок.
Манья ничего не сказала, но ее мысли были открыты для двух других жрецов. Она чувствовала, что в принципе имеет право на скафандр Чина, поскольку именно непростительная ошибка капитана вызвала этот кризис. С другой стороны, твердо веруя в свою безупречность, она знала, что ее долг – пожертвовать собой.
К тому же, как отметил Святой, три часа – не такая потеря, о которой стоит сожалеть. Она всегда знала, что однажды станет мученицей за веру. Возможно, это время наступило.
Криша взяла аккумулятор Савина, вставила в свой скафандр и включила его, в то время как Морок и Манья с сожалением вылезли из своих. Чин с удивлением отметил, что в то время как большинство Святых обычно не носили под одеяниями – а в данном случае, скафандрами, – ничего, или почти ничего, тело Маньи было полностью закрыто черным трико. Однако без скафандра или развевающегося одеяния она казалась сейчас гораздо менее похожей на терранку; о том, что это существо другой расы, свидетельствовала, среди прочих, менее заметных деталей, ее единственная массивная грудь со множеством сосков.
– Манья, не забудьте запас провизии и аптечку, я положил ее вон там, – напомнил ей Чин. – Я понесу вашу ношу, Святой.
Морок с тревогой оглядел огромную пещеру, наполненную мерцанием исполинских кристаллов.
– Давайте выберемся из этого места. Что бы нас ни ждало снаружи, там с нами не случится ничего хуже смерти. Здесь же нас может ожидать намного более страшная судьба.
Они все ощущали это, и возражать никто не стал. Через несколько минут они достигли прохода в меньшую пещеру, где ранее Чин и Молли лечили Маккрея. Капитан, достав пистолет, сказал:
– Я пойду первым. Я не хочу недооценивать людей Биржи, но и переоценивать их не стоит. Тот парень был очень плох; возможно, они все еще там.
Криша остановила его.
– Нет. Пойду я. Тогда Манья и Святой будут знать, что там происходит, еще до того, как войдут туда. К тому же у меня гораздо больше энергии на случай, если дело дойдет до перестрелки.
Однако не успела она войти в пещеру, как тут же поняла, что биржанцев здесь нет. Остальные, уловив ее мысли, последовали за ней.

* * *

Только сейчас, когда они покинули их месторождение, они поняли, какое мощное воздействие оказывали на них кристаллы. У них с плеч словно гора свалилась, в головах сразу прояснилось.
– Предлагаю еще немного подождать, – сказал капитан. – Они несут раненого, который, возможно, все еще без сознания, и это замедляет их. Если вы можете читать мысли друг друга, то и они смогут увидеть ваши.
– Согласен, – устало сказал Морок, усаживаясь так, чтобы дать отдых ноге. Чин не был врачом, но не нужно было особых знаний, чтобы увидеть, насколько отличаются друг от друга по виду его длинные, тонкие ноги и понять, что лидеру Длани Святой Инквизиции намного хуже, чем он пытается показать.
– Дадим им еще минут пятнадцать, – предложил Чин, желая дать Мороку хоть какую-то передышку. – А пока мы ждем, не могли бы вы рассказать мне, что вы видели в этом своем общем сне?
Криша медленно покачала головой.
– В этом-то вся и проблема. Я не очень отчетливо помню… а может быть, просто не хочу помнить. Помню, что мы все летели в каком-то пространстве, непохожем ни на что, виденное мной раньше, и что нас окружало некое воплощенное зло. Но я никак не могу вспомнить, как оно выглядело, и какие у меня были при этом ощущения. Это было такое средоточие зла, что оно вспоминается теперь просто как темнота.
– Помнится, нас несло к какому-то городу, – добавил Морок. – Однако, кроме мимолетного воспоминания об этом городе где-то вдали, посреди пустоты, я не могу ничего добавить к словам Криши. Как будто не существует ни слов, ни понятий, чтобы описать то место, где мы были, и разум бунтует и отказывается описать зло, с которым мы там встретились.
Даже абсолютистка Манья согласилась с этим.
– Это было место, откуда исходит все зло во Вселенной. Мне казалось, что самое худшее зло, какое мне известно – лишь тень зла, которое обитает там.
– Помню, город был прекрасный и зловещий, – вставила Криша. – Он манил своей холодной, многоцветной красотой, однако был недостижим. Зло было слишком близко, чтобы мы могли добраться до него.
– Насколько я понимаю, оставшаяся позади пещера, и даже само неестественное воздействие, которое она оказывает на мозг, в какой-то степени является источником силы демонов, – решительно сказал капитан. – Готов поспорить, после этого приключения вы все преобразились, мутировали, стали более сильными, более чувствительными. В пещере ваш разум открылся, и все вы, от миколианцев до людей Биржи, видели один и тот же кошмар, который восприняли как путешествие.
И снова Криша не согласилась с рассуждениями капитана.
– Нет, нет! Это не было просто дурным сном – мы все уверены, что это место существовало на самом деле. Это было вполне реальное место, просто туда могут попасть только разум и душа, не тело. И зло, и город – все это было реально, капитан. Мы просто побывали там необычным образом.
Чин оставил при себе свое мнение о том, что реально, а что нет, так как сам всего этого не пережил, разве что чуть-чуть, очень ненадолго; но ему хотелось, чтобы его гипотеза тоже имела право на существование.
– Если так, нам следует предположить, что виденный вами город и есть наш истинный пункт назначения. Город, окруженный злом, которое в свою очередь окружено пустотой. В таком городе крайне интересно было бы побывать, если мы только вообще способны будем там что-нибудь понять, – он вздохнул и встал. – Думаю, пора нам узнать, что у нас дальше в программе.
Криша кивнула, и они с Чином помогли Мороку подняться на ноги.
– Хуже всего то, – заметил Первый Инквизитор, – что мы до сих пор не знаем, действительно ли это выход отсюда.

* * *

Путь по-прежнему вел вниз, или, по крайней мере, так казалось; возможно, он при этом заворачивал налево, а возможно, и нет, точно сказать было невозможно. По крайней мере, свет от вкраплений кристаллов в стенах обеспечивал их хоть каким-то освещением.
– Откуда-то спереди несет холодом, – подумал Джозеф, не впервые забывая, что его мысли больше не были его личной собственностью.
– По крайней мере, пока что еще не слишком холодно, – ответила Тобруш. – Меня преследуют мерзкое предчувствие, что после огня нас ждет лед.
– Да, а мы одеты явно не по погоде, – ухмыльнулась Калия.
Дорога неожиданно повернула налево и вверх, и они почувствовали, что там, за поворотом, находится кто-то – или что-то, или черт знает что, – кто знает об их приближении и ожидает их.
Лишенный способности Тобруш во всем находить для себя рациональное зерно, Джозеф никак не мог выкинуть из головы жутких существ, обитавших в том месте, куда его отправили кристаллы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43