Это было странное колдовство — оно действовало на природный камень и быстро отучило гномьих мастеров слагать свои цитадели из огромных каменных блоков, а то и просто высекать крепости прямо в скалах, лишь чуть облагораживая природные укрепления. На стены, сложенные из небольших камней, скрепленных обычным известковым раствором, такая магия действовала заметно хуже, а на рукотворные камни, сделанные из обожженной глины, из которых строили крепости там, где каменоломен не было, она вообще не действовала.
Сейчас же заклинание было направлено прямо в монолитную скалу — и гранит взорвался изнутри, разбрызгивая в разные стороны каменное крошево. Огромные пластины камня рушились вниз — и сквозь грохот осыпающихся скал уха Лотара коснулся тонкий, внезапно оборвавшийся вопль.
Они все были там, все четверо. Кому-то показалось хорошей идеей устроить наблюдательный пункт под прикрытием скалы — отсюда было так удобно наблюдать за слегка свихнувшимся на почве магии господином. Ни один не уцелел — страшно изуродованные, расплющенные и изломанные, теперь они были надежно погребены под огромными глыбами. Увы — даже высшая магия не способна вдохнуть жизнь в мертвое тело — Лотар знал, что вдовы, которые заголосят сегодня в домах, оставшихся без кормильцев, будут во всем обвинять его и только его.
Вернувшись в замок, Лотар приказал повесить управляющего и долго в задумчивости смотрел на мерно покачивающуюся фигуру. Да, он наказал виновного. Но не был ли он и сам ответствен за происшедшее? Может, в чем-то и прав был Модестус, столь рьяно выступавший против того, чтобы люди овладели древними тайнами.
А спустя неделю он не выдержал и вновь открыл древний фолиант, скользя взглядом по витиеватым строчкам, написанным неизвестной, но, несомненно, принадлежавшей великому мудрецу рукой. И снова в воображении проносились картины неизмеримого могущества, которое может дать простому смертному владение тайнами давно ушедших мастеров…
— И что было в этот раз? — мрачно спросила Аманда, сильно подозревая, что ответ ей известен заранее.
Книга утверждала, что мир един и мал, хотя и кажется непосвященному большим и разнообразным. Мал не для того, кто намеревается странствовать пешком или даже, взгромоздившись на спину несчастной лошади, которая лишь немногим быстрее и выносливее человека. И не для того, кто поднимет парус на утлой лодчонке, которую легко опрокинет первый же водяной вал. И даже не для того, кто владеет кораблем, не страшащимся никакого шторма.
Маги — истинные хозяева мира. Именно им дано прокладывать пути, неведомые простым смертным. Мелко исписанные страницы вещали о Вратах, открывающихся по повелению магистра и ведущих туда, куда магистр желает. Один шаг — и позади остаются тысячи лиг, второй — и над головой зажигается иное солнце…
— Как это солнце может быть иным? — непонимающе уставился Рейн на брата.
Тот лишь пожал плечами, ясно давая понять, что не все знания об этом мире исчерпываются геральдикой и азами географии. Правда, после минутной паузы счел все же нужным сказать пару слов на эту тему…
О том, что мир кругл, как яблоко, знали все, кого это более или менее интересовало. Но безымянный мастер, одну за другой выводя витиеватые строки, говорил и вовсе вещи неслыханные. Будто бы яркие точки на ночном небе — не что иное, как столь же яркие солнца, лишь только очень далеко находящиеся. Ведь за несколько лиг человек кажется букашкой, а сколько тех лиг до чужих светил — кто их считал? И у тех светил есть и свои миры, где живут другие, может, похожие, а может, и не похожие на людей существа.
Но мир мал, и можно соединить Вратами не только башню скучающего от безделья мага и тронный зал герцога Дарландского — столь же легко увидеть своими глазами далекие миры, самому ступить на чужую землю.
Увы, сам магистр не слишком далеко продвинулся в изучении сложных заклинаний, способных открывать волшебную дверь, и все же кое-что у него получилось. Он утверждал, что эльфам дано неизмеримо больше, чем они соизволили открыть людям, и он — путем проб и ошибок — открыл для себя крохи того древнего знания, которое эльфы берегли пуще всего — знания об открытии Врат. В книге были описаны правила создания Портала, который — если верить автору — легко доставлял его в любое место срединных уделов — в те времена, нынче давно забытые, страны назывались по-иному и на тронах сидели короли, чьи имена безвозвратно ушли в тень.
— Неужели даже слово “Портал” ничего не сказало тебе? — сурово спросила Аманда. В ответ Лотар опустил голову и глухо продолжал свой рассказ.
В этот раз он уехал довольно далеко, хотя и не думал, что кто-либо посмеет за ним увязаться. Копыта приученного к горным тропам коня уверенно цокали по камням, пока Лотар наконец не выбрал укромное местечко. Это было узкое длинное ущелье, со всех сторон огороженное нависавшими над тропой скалами, — место незаметное и очень подходящее. Он спешился и раскрыл книгу на нужной странице.
Века не остались равнодушными к пергаменту — немало потрудились они, капля за каплей стирая краску с рыжих страниц, местами оставляя лишь тени искусно выведенных строк. О, Лотар был, безусловно, талантлив — ему не раз удавалось по наитию находить верное решение в тех случаях, когда прочтение очередного слова становилось невозможным. И здесь, сейчас, он уже держал в руке лист пергамента, написанный собственной рукой, — странная вязь непривычно звучащих слов, открывающих пути в прекрасное далёко.
Медленно лились слова, которых уже давно не слышала эта земля; одно за другим, маленькими кирпичиками, ложились они в сложное здание заклятия, все ближе и ближе к его завершению.
Сгущается туман, становясь все более осязаемым — вот уже это не просто серое облако, а чуть колышущееся серое полотно, плотное и осязаемое на вид. И вот произнесено последнее слово — редеет призрачная дымка, и сквозь нее едва-едва, но все же доста— точно явственно проглядывает травянистый холм у опушки неведомых исполинских деревьев. Лотар замешкался, но лишь на мгновение, а затем сделал шаг сквозь дрожащую туманную завесу, крепко прижимая к груди тяжелый фолиант. Сердце бешено колотилось — эта магия отнимала невообразимо много сил.
Последний шаг — и он уже стоит на верхушке небольшого кургана, поросшего жесткой, черно-зеленой травой. Мрачные тучи стремительно несутся по небу, пыльный воздух сечет песчинками лицо — а в сотне метров стоят грязные, закопченные шатры, и толпящиеся вокруг фигуры поворачивают к Лотару свои клыкастые, так знакомые по виденным в детстве рисункам Аманды лица.
— Я тут же бросился назад…
— Ты не мог закрыть этот Портал, уничтожить, разрушить? Лотар виновато развел руками:
— Это… это было, наверное, на следующей странице.
А там много стерто… я ее еще не читал.
— Мальчишка! — Аманда сжала кулаки. — О боже… ты хоть понимаешь, что ты наделал? Сейчас по всей округе рыщут отряды орков, сжигают деревни, убивают людей десятками, если не сотнями. Йен взят штурмом, все жители замка вырезаны, включая детей, — ты это понимаешь? Сколько смертей на совести Рейна — одна, две? А на твоей? Тысяча? И сколько еще будет…
Она замолчала, но глаза ее метали молнии. Лотар, всегда на всех поглядывавший свысока, независимо от роста собеседника, сейчас сидел весь сжавшись, униженный и павший духом. После долгой паузы Аманда сухо произнесла, не глядя в сторону пасынка:
— Я слышала про Порталы. Да, их без особых трудов могут сделать опытные маги, но эти двери закрываются быстро, очень быстро. Четыре, пять часов, самое большее — полдня, и Врата начинают становиться все меньше и меньше, пока не исчезают совсем. Но когда-то… ты сам знаешь, Лотар, когда… так вот, кто-то из великих магов тех земель, что ты увидел краем глаза, сумел создать устойчивый проход. Да, Рейн, вижу, ты понял — то был Темный Портал. И по земле срединных уделов потекли реки крови. Не знаю, были ли в недобрый день созданные Лотаром Врата сродни тому Порталу, но они уже прожили достаточно долго, чтобы впустить в эти края целую армию. Возможно, они все еще целы, и сквозь них по-прежнему льется поток орков. Может быть, они благополучно закрылись сами, и больше эти твари не получат подкреплений. Я не знаю, что будет дальше, но…
— Но наш долг найти и уничтожить их, — закончил Рейн. Он еще никогда не видел брата таким пристыженным. Что и говорить, Лотар, всегда кичившийся своими недюжинными способностями, оказался на поверку совершеннейшим ребенком, игравшим с зажигательной палочкой и нечаянно спалившим целое село. Вместе с жителями.
— Да, — жестко сказала Аманда. — Найти и уничтожить. А после… если мы это сделаем, то эта книга должна быть сожжена. Знание это людям не под силу. Владеют им эльфы — добро, пусть. Людям эта магия не нужна.
Лотар поднял голову — в глазах его сквозила горечь.
— И ты туда же, благородная графиня Аманда, — тихо произнес он, и в голосе его прозвучала глухая тоска. — Сжечь… В огонь все, что непонятно. В огонь все, что может оказаться опасным. Затупим мечи, чтобы не порезаться. Потушим огонь, чтобы не обжечься. Нет, сначала сожжем книги, а потом уж его потушим. Да, знание можно уничтожить — это всегда легче, чем понять. Как просто швырнуть древний свиток в огонь, и как сложно вернуть то, что улетело с пеплом. Сколько книг сожгли наши предки? Сколько болезней можно было излечить, если бы я хоть одним глазом увидел легендарный трактат Зара, Синего Мага? Тот самый трактат, где содержались приемы лечения змеиных укусов, огнёвки, Черной смерти? О да, его название не понравилось кому-то из лордов, ты помнишь это название, Аманда: “О ядах слабых и сильных, а также о болезнях смертельных и ужасных” — благородный властитель решил, что старый кудесник намерен его отравить или извести в могилу другим, не менее неприятным способом. И старый Зар был повешен, а его книга сожжена.
Он тяжело встал и подошел к скале, на которой уютно расположился Зулин. Повинуясь просьбе мага, тот оставил на время свой пост и спустился вниз. Несколько минут Лотар разглядывал почти зажившую, но совершенно безжизненную руку старого товарища, затем, закрыв глаза и прижав одну руку к висевшему на груди кристаллу, а вторую — к бледно-зеленому шраму, резко произнес несколько слов. Вокруг руки на мгновение вспыхнуло алое свечение.
Зулин непонимающе уставился на свою руку, затем медленно согнул пальцы — они снова его слушались, ничуть не хуже, чем раньше. Он попытался проскрипеть какие-то слова благодарности, но Лотар уже не слушал его — он снова подошел к брату и сел на прежнее место.
— Это лишь малая толика того, что мне удалось узнать. Это да твой, Рейн, перстень… и кое-что еще. Не бывает “злого” ножа, он становится таким лишь в злой руке. Я знаю, я виноват. Ребенка, утопившего в колодце кувшин, в наказание не кидают туда вниз головой, и все же… если Аманда будет настаивать, я подчинюсь. Прошу лишь об одном — постарайтесь понять мои слова…
Он снова поднялся и направился к храпящему Тхай-Тхелу. Огр, широко раскинув ноги, храпел так, что вблизи от него слегка закладывало уши. Маг положил руку на лоб Тхаю, произнес несколько странно звучащих слов, затем повторил эту процедуру с Тхелом.
Сделав несколько шагов назад и вытянув руку по направлению к огру, он бросил еще одну короткую фразу, прозвучавшую, как приказ.
Глаза огра поочередно открылись. Некоторое время Тхай искоса смотрел на стоявшего перед ним человека, затем, сочтя его неопасным, с кряхтеньем сел. Тхел тут же начал оглядываться по сторонам и, заметив Рейна с Амандой, расплылся в широкой, довольной ухмылке.
— Привет! Уже утро, да? Я что, заснул? Славный эль… — Тут он увидел стоявший рядом бочонок. — О, тут еще осталось! Глотка сухая, как песком набитая… Здорово! Он ухватил своими лапищами бочонок и поднес было его к пасти, но тут вдруг этот “стаканчик” рассыпался у него прямо в руках и пенная жидкость с шипением запузырилась на земле. Огр непонимающе уставился на пустые ладони, затем, проявив завидную сообразительность, на Лотара.
— Ты чего это? — Тонкий голос Тхела мало гармонировал с его возмущенным и угрожающим тоном. — Ты чего это удумал, а, мужик? Мы тебя что, трогали? Мы тебя что, обижали? Да мы тебя сейчас в бараний рог согнем, ты у нас собственный зад лизнуть сможешь… Тхай, перестань, этот урод меня обидел. Перестань, я тебе говорю! Ну пожалуйста, ну дай я ему врежу, ну хоть разик!
Рейн и Аманда с усмешкой наблюдали за странными потугами огра сдвинуться с места — Тхел злился, руки и ноги конвульсивно дергались, но ни один из братьев не мог победить — туша в целом оставалась неподвижной. Наконец, насладившись зрелищем, Аманда сочла нужным вмешаться:
— Остынь, Тхел. Пара глотков этой дряни, и ты снова вырубился бы. Это сонное зелье, а твоя бездонная глотка сейчас нуждается в чем-нибудь попроще. Например, в хорошем ведре чистой холодной воды. А перед тобой стоит сэр Лотар Андорский, маг и брат графа Рейна. Успокоился? Тхай, можешь отпустить его, благодарю тебя за помощь.
— Не за что, графиня, — пробасил Тхай, расслабляясь. — Я сразу понял, что это снотворное, а Тхел не допер, недаром он у нас младшенький. Я рад познакомиться с великим магом, сэр Лотар. Рад, что вы целы и невредимы. Так что, куда мы теперь?
— Теперь, друг мой, нам предстоят новые дела. И я боюсь, что они будут очень опасны, — вздохнул Рейн. — Мы достигли цели нашего путешествия, и без тебя мы не справились бы, благодарю. Сейчас же у нас впереди, возможно, самый жестокий из всех боев. Я могу отпустить тебя с миром. По одной лошади для нас, остальные — твои. Ступай, это не твоя драка.
Головы огра переглянулись. Затем снова заговорил Тхай — видимо, братья пришли к обоюдному согласию, не говоря ни слова.
— Почему ты нас гонишь, хозяин? Мы так понимаем, что тебе в этой твоей драке моя дубина не помешает, так? А драться с кем будешь, с орками небось? Сла-а-авно, мы этих уродов бить любим! Мы с вами, хозяин!
— Что ж, прекрасно!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94