И тем не менее отдал приказ готовиться к выступлению. Аманда ни словом, ни жестом не намекнула на то, что намерена его сопровождать, спокойно отправилась на прогулку… и вернулась чуть ли не на час раньше обычного, полностью изменив свое мнение. Что же произошло — она получила какие-то вести? Наверняка. От кого… и какие?
Ясно одно — плохие.
Можно ли верить ее словам? Рейну казалось, что можно — тем более что и сам он не слишком радовался перспективе пробыть неделю или две без возлюбленной.
— Хорошо, — кивнул он. — Ты меня уговорила. Я и в самом деле не хочу с тобой расставаться, любовь моя. Но солдат мне хватит и шестерых, да и то лишку.
— Ладно, тогда хотя бы возьми с собой Зулина, — ответила она, немного удивляясь, как быстро достигла желаемого результата. С удовлетворением отметив его утвердительный кивок, добавила: — И вот еще что… хотя ладно, это мелочи. Что мне стоит взять с собой?
— Тебе виднее, — пожал плечами Рейн. — Мы пойдем налегке, поэтому на большой багаж не рассчитывай. И побыстрее, мы скоро выступаем.
Она быстро поцеловала его в щеку и почти бегом на-правилась в свои покои — предстояла масса дел. Но, как только Рейн скрылся за дверьми казармы, она внезапно переменила свои намерения и нырнула в трапезную — несколькими минутами ранее туда зашел человек, который сейчас был ей нужен.
В трапезной царил полумрак — за столом сидели несколько солдат, сменившихся с караула, и неторопливо ели, сопровождая каждый кусок хорошим глотком пива. Ближе всех к двери сидел Брен.
— Нужно поговорить, — дотронулась до его плеча Аманда. — Наедине.
Старый солдат молча кивнул и, прихватив с собой свою кружку, вышел вслед за Амандой во двор. Найдя более или менее укромный уголок, он вопросительно посмотрел на графиню.
— Мне нужна твоя помощь, Брен. Граф сегодня уезжает, и я еду с ним. Ты можешь взять ключи от арсенала? Так, чтобы это не бросалось в глаза?
— Да… — удивленно поднял брови мечник. — Но не проще ли было бы вам, леди, поговорить об этом с графом?
— Не проще.
Поняв, что другого объяснения он не получит, и, следовательно, удовлетворившись этим, Брен пожал плечами:
— Как скажете, леди. Сейчас?
— Да.
— Подождите…
Брен появился через несколько минут, держа в руках массивный ключ. Вместе они прошли в подвал замка, где находился арсенал. Массивная железная дверь с легким скрипом распахнулась.
Свет масляной лампы вырывал из тьмы сверкающие наконечники копий и лезвия алебард, рядами стояли мечи — в основном обычные, оружие для простых воинов, и тяжелые боевые топоры. Луки со спущенными тетивами, щиты, а вот и арбалеты, висят на вбитых в стену крюках.
Несколько подставок держали кирасы и полные латы, здесь же стопкой лежали сложенные промасленные кольчуги. Огромная дубина, усаженная острыми стальными шипами, занимала почетное место на стене, в окружении странной формы мечей — изогнутых, расширяющихся к концу. Аманда усмехнулась — булава огра в окружении орочьих ятаганов — трофеи графа Эриха. Отлично, то, что ей нужно, должно быть где-то здесь.
— Солдаты, что едут с нами, берут луки или арбалеты? — поинтересовалась она не оборачиваясь.
— Арбалеты, — ответил Брен. — Уже погрузили. И стрелы тоже.
— Хорошо… — Аманда наконец увидела то, что искала. Очень осторожно она извлекла из-под груды стрел две связки коротких арбалетных болтов со странного цвета наконечниками. — Вот, то что надо. Брен, я хочу, чтобы это было тоже уложено во вьючные мешки. Желательно — разделить между солдатами. Чтоб у каждого в колчане было несколько таких.
— Серебряные стрелы? — удивился мечник. — Бог ты мой, леди, зачем?
— Кто знает, кто знает. Неспокойные нынче времена пошли, а раз уж в исчезновении сэра Лотара замешано колдовство… а оно там наверняка замешано, то ждать можно всего, чего угодно.
— Ну, как прикажете, — пожал плечами Брен. — Будет сделано. Себе-то будете что-нибудь брать?
— Нет, какой из меня воин, — усмехнулась она. — Хватит и простого кинжала. Все, пойдем. Мне еще надо в дорогу собраться.
Отряд выехал на час позже, чем планировал Рейн, — у Аманды на сборы времени ушло все же больше, чем следовало. Теперь она ехала рядом с ним во главе отряда — мягкий замшевый камзол обтягивал ее безупречную фигуру. Это была ее любимая одежда, да и Рейну этот наряд чертовски нравился, хотя и по иным, далеким от эстетических, соображениям — в отличие от длинных платьев, этот наряд оказывался на полу буквально по первому жесту хозяйки. Сам он пока так и не уяснил, какую именно застежку надо раскрыть, чтобы коричневая замша мгновенно соскользнула с идеального тела — может, оно и к лучшему, зато каждый раз это становилось лишним поводом для восхищения своей возлюбленной.
Рейн в кольчуге — латы были приторочены к вьюку могучего боевого коня, который сейчас тащил на себе, помимо хозяйских доспехов, немало другого груза — ехал чуть впереди подруги. На нем был плащ, окрашенный в цвета Андора, мягкие сапоги и, из оружия, меч и кинжал. Шлема он не надел — тот тоже ехал во вьюке.
Позади, парами, за господином следовали шестеро воинов гвардии. Высокие мужчины, каждый лет тридцати, они также были затянуты в кольчуги, но в отличие от графа на них были и шлемы, и кирасы. Мерно покачивались длинные тонкие копья, на концах которых трепетали сине-черные флажки. Следом ехали двое охотников — один, Фуршан, низенький и полный, слыл лучшим в округе знатоком следов и звериных хитростей; он был уже в годах и давно сам не приносил в дом добычу. Одна-ко и из самых дальних сел, бывало, присылали мальчишек к нему в обучение и платили за это старому охотнику звонкой монетой, что и позволяло ему существовать безбедно и даже делать немалые запасы на черный день. Второй — его сын, Фур-зин, нескладный парень лет семнадцати, лучший из учеников мастера; скоро уж и к нему, совсем еще юнцу, станут обращаться за советами.
В арьергарде колонны ехал, о чем-то задумавшись, Зулин — рука тролля лежала на рукояти метательного топора, а его длинные, покрытые жестким зеленоватым мехом уши нервно шевелились, ловя малейший, доносящийся со стороны звук.
Зулину не особо хотелось отправляться в это путешествие, и согласился он на предложение Рейна исключительно потому, что к Лотару, старому товарищу по детским играм, он все еще питал расположение, несмотря на то что тот давно уж позабыл прежнюю дружбу. Настроение у Зулина было хуже некуда — теплое солнце, радовавшее всех в округе своими ласковыми лучами, доставляло троллю массу неудобств и вызывало с трудом сдерживаемое желание забраться куда-нибудь в тенек, в прохладу, где сыро и сумрачно. Хотя он и привык находиться на солнце — ему это выпадало чаще, чем любому из его сородичей, но перебороть свою породу он до конца не мог и яркого света не любил. Впрочем, он давно уж смирился с мыслью, что не такой, как все, — и относился к этому с философским смирением. По крайней мере тогда, когда выхода у него не было.
Кони шли мерным шагом — особой спешки не было, и загонять лошадей почем зря граф не счел нужным. Впереди было пять дней пути — с ночлегами в приличных гостиницах, со сменой лошадей — в общем, со всеми возможными в дороге удобствами.
Аманда поймала себя на том, что оглядывается по сторонам — хотя пока беспокоиться ей было не о чем. Найти-то ее, конечно, найдут, но не так быстро. По крайней мере недели две понадобится охотникам, чтобы выйти на ее след, и до истечения этого времени она может быть более или менее спокойна. Аманда не сомневалась, что в случае необходимости отправит на тот свет не одного из желающих получить награду за ее голову, но это уже не будет иметь особого значения, на каждого убитого охотника за головами всегда найдется пара-тройка других, считающих себя более удачливыми.
И все же она ничего не могла с собой поделать, озираясь и прислушиваясь к доносящимся из лесной глуши звукам всю дорогу, вплоть до первого ночлега. Измотанные нервы свалили ее с ног и погрузили в беспокойный сон, она вздрагивала и что-то бессвязно бормотала, пока Рейн не обнял ее и не прижал к своей могучей груди. Только тогда она чуть расслабилась и, полностью отдавшись под защиту любимого мужчины, задышала ровнее…
Однако наутро прежние страхи вернулись, и снова каждый шорох казался ей отзвуком шагов врага, каждая дрогнувшая под порывом ветра ветка заставляла вздрагивать и испуганно озираться. Ей стало полегче, когда лес кончился и теперь дорога шла через поля, где трудились сервы, — графиня была убеждена, что ее бывшие соплеменники не станут нападать при большом скоплении народа — не в их это характере, охотники чаще атаковали своих жертв под покровом ночи и тогда, когда те меньше всего этого ожидали.
Рейн заметил метания возлюбленной, но отнес это на счет недавно сказанных ею слов об угрожающей ей опасности. Сам он старался держаться рядом с ней, не отходя ни на шаг, и кисть его правой руки всегда находилась в непосредственной близости от эфеса странного меча — прощального подарка отца.
Вторая и третья ночь прошли спокойно — напряжение постепенно спадало, и графиня почувствовала себя увереннее. Воз-можно, ее мнение о способностях охотников Клана, основанное по большей части на их же собственных рассказах, было порядком преувеличено и, может быть, так уж легко найти ее они не смогут.
А на следующую ночь они ее нашли.
— Погулять? — Аманда отрицательно покачала головой. — Не хочу.
— А что за удовольствие сидеть здесь весь вечер? — пожал плечами, Рейн, подходя к девушке и обнимая ее за плечи. — Сегодня праздник, дочка старосты замуж выходит. Для них появление самого графа — большая честь, помнить будут долго.
— Граф намеревается воспользоваться своим правом? — съехидничала Аманда, хотя самой себе она готова была признаться, что ответ на этот вопрос почему-то значит для нее неожиданно много.
— Мне никто, кроме тебя, не нужен, — посерьезнел Рейн. — Но пойми, любовь моя, наше отсутствие на празднике воспримут как пренебрежение. Не стоит обижать этих людей, в конце концов, они наши подданные.
— Знаешь, — задумчиво проронила Аманда, — я иногда удивляюсь, насколько же ты бываешь разным. Да, ты прав. Нельзя оскорблять их гостеприимство… но тогда мы пойдем все, и твои солдаты тоже. И пусть все будут с оружием.
— Аманда, милая… я же вижу, ты чего-то боишься. Скажи мне, что тебя гнетет? Нет ничего такого, от чего я не смог бы попытаться защитить тебя. В конце концов…
— В конце концов, друг мой, есть многое, чего ты не знаешь, — вздохнув, ответила графиня. — А кое-чего и впредь лучше не знать.
— Ты ужасно таинственная женщина… но тебе это чертовски идет. Ну, так и не скажешь?
— Не скажу! — рассмеялась Аманда. — Ладно, давай собираться.
Она придирчиво осмотрела свой не слишком обширный гардероб, но остановила выбор все на том же дорожном костюме, только другого цвета, алом, так великолепно гармонировавшем с ее волосами. Рейн, в черном камзоле и наброшенном поверх него голубом плаще, выглядел просто роскошно, но рядом со своей огненной спутницей даже как-то мерк. Впрочем, эта великолепная пара, безусловно, прочно притягивала к себе взгляды, и любой признал бы — эти мужчина и женщина созданы друг для друга.
Торжество только еще начиналось, когда они появились у праздничного стола. Жених — симпатичный вихрастый парень, поглядывал на графа с некоторой опаской. Хотя здесь, в трех днях пути от замка, и не слишком страдали от привычки прежнего властелина Андора пользоваться своими привилегиями, тем не менее слушок о невинных шалостях графа доходил и сюда. Хотя о молодом Рейне и говорили, что он по уши влюблен в свою мачеху и совершенно не интересуется другими женщинами — надо отдать должное, некоторые из рассказчиц говорили об этом с сожалением, — но очень уж хороша, по мнению парня, была невеста, чтобы он мог быть полностью за нее спокоен.
Рейн, отвесив легкий полупоклон, церемонно преподнес новобрачным свой подарок — две полновесные золотые марки. По толпе пронесся восхищенный шепоток — дар был действительно хорош, на такие деньги молодые и дом справят, и скотины прикупят.
Плотная, румяная невеста, рослая — на полголовы выше своего нареченного, — с длинной, почти до пят, русой косой толщиной чуть ли не в руку, с неловкой и застенчивой улыбкой приняла монеты и низко поклонилась графу, который отечески поцеловал ее в лоб и похлопал по плечу осоловевшего от свалившегося на него богатства жениха.
Стол был накрыт под открытым небом — староста показал себя щедрым хозяином и пригласил на пиршество чуть ли не всю деревню. Огромный, целиком зажаренный хряк источал чарующий аромат, горами громоздились на прогнувшихся столах копчености. Миски с соленьями и стопки блинов соседствовали с жареными курами и дымящимися горшками с запеченной вместе с грибами и сметаной картошкой.
Особое место уделялось пирогам — с луком и мясом, с яйцами куриными и яйцами перепелиными, с капустой и с острым сыром, — на славу постарались хозяйки. Да и то сказать — снедь готовить собралась чуть не половина женщин села. На столах были и обычные, привычные местным напитки — пиво да крепкая бражка, но перед графом и сидящими по правую от него руку молодыми поставили и диковинное, издалека привезенное и долго до сего дня хранившееся в подвалах старосты дорогое вино — теперь оно густой рубиновой струей устремилось в новенькие глиняные кружки, которым сегодня под конец пира суждено было быть разбитыми в честь новобрачных и для процветания их молодой семьи.
— За здравие молодых! — провозгласил Рейн, высоко подняв кружку, и, опорожнив ее до дна, с силой метнул глиняную посуду в специально для такого случая притащенный жернов. Кружка вдребезги разлетелась, ударившись о неподатливый камень, вызвав одобрительные возгласы пирующих — по поверью, не попавший в жернов был неискренен, а стало быть, бить его должны были немедля и нещадно батогами, и гнать его надлежало не менее чем до околицы. Понятно, уж давно никто и никого за промах не бил, особенно к концу торжества, когда обильно перемешанная с пивом бражка заставляла кружки лететь куда угодно, но только не в каменный жернов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94