Это изматывало и без того бесконечно уставший экипаж. Во время каждого прыжка приходилось выдерживать еще и психологическую нагрузку. Что испытал на себе киф. Да и все они. Пианфар обнаружила, что за последнее время стала есть не потому, что испытывала голод, а просто потому, что это было необходимо. Пища перестала ее интересовать. Только когда начинало пошатывать от голода, она понимала, что пора поесть, она давно забыла, что такое аппетит. «Еще один прыжок — о боги, еще один прыжок, и начнется то же самое. Никто не в состоянии вынести подобный график».«Шур — она не вынесет. Зачем я послушала ее тогда на Кейшти? Ей плохо, она слабеет на глазах. Постепенно болезнь затронет кости и шерсть. Потом начнутся проблемы с желудком. Почки. Сердце. Нас может убивать не только оружие кифов. Теперь нам никуда не деться. Если здесь что-то произойдет, нам не уйти. Шур не вынесет новых переходов, значит, мы будем оставаться на станции. Часы, дни, сколько потребуется.Запросить медицинскую помощь? У кого?Нет. Нет. Шур поправляется. Ее бок заживает. Из-за прыжка ее организм потерял много микроэлементов. Мы ее подлечим, и все будет в порядке. Нужно только давать ей витамины. И как можно больше мяса. Все будет хорошо. Кризис уже миновал, к тому же она крепкая.Да, но со мной что-то не так. Вот и киф сдал. — Пианфар дотронулась языком до зуба, который разболелся, когда она коснулась его зубной щеткой. — Нам было очень трудно. Чертов киф сломался после прыжка. О боги, сколько же было прыжков и сколько мы не спали? А все-таки держимся.Нам нужна помощь врача хейни, будь он неладен. Не махендосет, а того, кто в нас разбирается. Но где тут найдешь хейни. Может, спросить на „Бдительности"…В махеновском аду я их видела».Но ее рука сама потянулась к кнопке связи между кораблями.— «Гордость Шанур» вызывает «Бдательность». Говорит Пианфар Шанур. Соедините меня с вашим врачом.(«О боги, Шур с ума сойдет, когда узнает, что ее будет лечить врач от Эхран. Ну и пусть. Мне очень не нравится ее вид».)— «Гордость Шанур», говорит дежурный оператор «Бдительности». Капитан, нам предстоит трудная операция. Все линии связи заняты. Я передам вашу просьбу и свяжусь с вами.Пианфар умела читать между строк. В порту стоит огромный корабль с многочисленным экипажем, который практически ничем не занят, да еще имеет и сменный экипаж. У Риф Эхран и старших офицеров достаточно времени, чтобы и поесть, и помыться в свое удовольствие. Просто им очень не хочется открыто это демонстрировать.Какой смысл просить их о помощи?— Хорошо, «Бдительность». — Пианфар переключилась на волну Джика. — «Аджа Джин», говорит «Гордость».— Говорит «Аджа Джин», весь наш персонал занят. У вас что-то срочное?«Это Пианфар Шанур, дайте мне Джика, черт бы вас всех побрал!» Нет, это уже паника. Джик наверняка сейчас ведет переговоры с «Махиджиру», и весь его экипаж по уши в работе. Ведь «Аджа Джин» пришлось взять на себя всю операцию, поскольку доверие к «Бдительности» он потерял, а на «Гордости» не было достаточного экипажа.— Нет, — сказала Пианфар офицеру связи. — Свяжите меня с ним, когда обстановка прояснится.Деликатный вопрос — как связаться с Джиком и сделать так, чтобы Эхран ни о чем не узнала. Все знали, что Эхран обладает широкими полномочиями. Но кому они здесь нужны? Все равно никто не в состоянии примирить их с хеном.Воспользоваться официальными каналами. Следовать протоколу.Время еще есть, должно быть. Даже если стишо понесся прямиком на Центральную и выболтал всеновости, которые узнал, джитисту, даже если где-то рядом околачивались кненны. Золотозубый и Джик действовали так, словно у них было полно времени. Строили планы. Эна Исмеханан все еще подходил к порту, словно дожидался, когда же здесь произойдет что-то такое, что сделает его путешествие стоящим потраченных на него средств.Но Шур…«Ее заменит Герен, вот что. Но ей страшно. Мне тоже. Черт бы ее взял, не надо было забирать ее с Кейшти.Но она была нам нужна. Она и сейчас нам нужна.О боги, ей совсем не становится лучше. Ей все хуже».
Связь беспрерывно работала, Кефк пытался наладить свою жизнь в условиях оккупации. Метановый сектор наконец затих — он занимал небольшую территорию на Кефке, но кифы все же относились к нему серьезно. Сейчас оттуда не поступало почти никакой информации: по крайней мере буря улеглась. О кненнах тоже больше ничего не было слышно.Герен вернулась в центральный отсек. Подошла и оперлась о кресло Пианфар. Та подняла голову.— Ну как она? — спросила Пианфар.«Ей плохо», — поняла она, внезапно ощутив, как по спине пополз холодок. Герен сжала зубы.Она опять замолчала. Как тогда, в зале. Когда говорила одна Шур. Пианфар видела, какое отчаянное усилие делает над собой Герен, чтобы заговорить.— Она не может есть, капитан.— Слушай, кузина, я уже запросила медицинскую помощь.— Хорошо, — ответила Герен, к удивлению Пиан-фар даже не став спорить. И сказала, глядя на нее тоскливыми глазами: — Вы правильно сделали, капитан.Она начала давиться, когда попыталась поесть. Она очень ослабела. Ей трудно дышать.На минуту воцарилось молчание. Теперь это вопрос жизни и смерти. Выздороветь, когда корабльсовершает прыжок за прыжком, невозможно. И если начнется заражение крови, а корабль будет находиться в движении…Их ждет новый прыжок, это произойдет через день — или несколько часов. И если события примут нехороший оборот, их ожидают сплошные прыжки, да еще с кифами на хвосте, и тогда Шур наверняка умрет. Это понимала и Пианфар, и Герен.— Ладно, — спокойно сказала Пианфар. — Ладно, мы будем ее спасать. Мы вызовем врача прямо сейчас. Врача хейни. На «Бдительности» есть врачи. Он будет здесь, чего бы это ни стоило.Снова судорожное усилие, чтобы заговорить.— Разрешите, капитан, пожалуйста. — И уже более спокойно: — Прошу прощения, но, может быть, я сама поговорю с врачом, а? Я ведь ее родня.«Не лезьте в мои дела», — хотела сказать Герен.— Давай, — спокойно сказала Пианфар. — Только линия сейчас занята. Тебе придется пробиваться.— Ладно. — Герен заняла место оператора и начала работать.Пианфар вовсе не хотелось слышать, как Герен будет умолять офицера связи Эхран освободить один канал, чтобы спасти жизнь Шур.«Лучше бы я сделала это сама. Я бы их уговорила. О боги, мне на все наплевать, нужно торопиться». А может, именно Герен и сможет их уговорить. Конечно, все узнали бы, как Пианфар умоляла Эхран о помощи. Но вместе с тем был закон, которому подчинялись все хейни: твой клан, твои сестры — это святое. Если на Ануурн возвращался корабль, чтобы уладить семейные проблемы клана, все уступали ему дорогу. Самка, чтобы добраться до дома, имела право сесть на любой корабль без всяких просьб и уговоров, да еще и бесплатно. Твоя семья, твой клан — это было превыше всего. Этот закон стоял выше, чем законы хена. Так было всегда. На «Бдительности» об этом прекрасно знали.— Капитан, они хотят, чтобы вы занесли свою просьбу в файл.
Повернувшись, Пианфар спокойно встретила страдальческий взгляд Герен.— Говорит Пианфар Шанур, — сказала она в микрофон.— Шанур. — Это была сама Риф Эхран. — Вы хотите переправить к нам на корабль одного из членов своего экипажа?— На лечение, если возможно. — О боги, отдать Шур в руки Эхран! — У меня есть просьба от ее родственницы, кер Риф. — Почтительно. Спокойно. Собрать все силы и говорить с достоинством, как подобает Шанур. — От Герен Анифи пар Пируун. У нее есть право сопровождать сестру, если ее придется перевести на ваш корабль. «Среди вас появится одна из Шанур, сильная и здоровая, так что можешь не надеяться, стерва, что получишь в свое полное распоряжение слабого и беззащитного члена моего экипажа, — а потом их станет уже двое, и ты это отлично понимаешь». — Я буду вам крайне признательна, капитан, если вы поторопитесь. Ей очень плохо.Долгая пауза.— Сообщите данные медицинского осмотра, который вы проводили. Моим врачам нужна точная информация.— Вы же знаете, на моем корабле нет медицинского персонала.— Вы хотите, чтобы я начала принимать меры, не имея официальных данных осмотра? Мне нужно письменное заявление от Герен Анифи, ближайшей родственницы, и от вас, главы клана, прежде чем больной займутся врачи.— Вы их получите. — «Да катись ты куда подальше, паразитка. Куда подальше. Я тебя не так достану, ты у меня без всяких заявлений покрутишься». — Прошу прощения, нельзя ли переслать вам заявления на обратном пути? Мы не знаем, сколько пробудем в этом порту.«Ей нужно это заявление, Шанур. Лучше бы я обратилась за помощью к махендосет или кифам…»— Мы перешлем вам заявления. Благодарю вас, кер Риф. Я перед вами в долгу.Ничего не ответив, Эхран отключила связь.— Чтоб ей кишки вывернуло, — пробормотала Ге-рен.— Конечно, — ответила Пианфар, встретившись с ней взглядом, — но теперь мы, Шанур, ее должники.— Да, — вздохнула Герен. Вздох был глубоким и каким-то задушенным. — Кровь и очаг, капитан. Ничего, мы свое возьмем.— Когда? — Пианфар дернула ушами. Зазвенели кольца, память о прошлых путешествиях и переделках. Шанур уже не раз встречались с Хранителями. И каждый раз встречи проходили с соблюдением строжайших правил закона. Но клан Шанур был старше любого Защищенного клана. Он был старше Эхран во всех отношениях. «Получить заявление. Заманить к нам Кима. Оказать помощь, перетащив Шур на „Бдительность". Мы будем лечить, но выиграют от этого Эхран, а не какая-то Шур».
Ким пришел в отсек и занялся файлами; Тулли сунулся в дверь.— Иди сюда, — позвала его Пианфар и, наклонившись, достала из-под панели управления набор инструментов. Выпустив коготь, она достала тонкий пинцет и нажала им одну из кнопок, потом положила пинцет Тулли на ладонь. Он понял и, просияв, сжал пинцет в руке.— Шур нуждается в помощи, — сказала Пиан-фар. — К тому же нам нужен новый член экипажа, самец. Понимаешь? Кнопки. Управление. О боги, ты же не умеешь читать. Подключи воображение. Пойди сейчас к Киму и скажи ему, что будешь делать все, что он тебе скажет, хорошо?— Я понимать, — кивнул Тулли. — Я работать. Я помогать.— Молодец. — И, похлопав его по ноге, она отослала чужака к Киму. Теперь они будут работать вместе. О боги, боги. Она устало провела рукой по гриве и откинула ее со лба. От усталости все тело била дрожь. В отсек кто-то пришел. Вернулась Ге-рен, которая проверяла то немногочисленное медицинское оборудование, что было у них на корабле, и, заняв место Хэрел, сразу принялась за работу.«Только боги знают, сколько мы здесь пробудем. Герен понимает, что произойдет, если нам придется быстро уходить из порта. Шур — что думает она? Считает, что все равно умрет, и не хочет принимать ничью помощь? Черт бы побрал этих горянок. Мы уйдем в космос. Мы никогда не вернемся домой ценой жизни одного из нас. О боги, боги…» Во взгляде Герен, которая держала связь с «Бдительностью», появилось такое же выражение, какое было у Хилфи, когда она смотрела на кифа. И ни одна из них не думала в эту минуту о себе. Пианфар содрогнулась, подумав об Эхран, о самой себе, о том, какой же дурой она была, когда втянула маленький торговый корабль и его экипаж в дела, связанные с Консулами, хаккиктами и, да простят боги, с кненнами.Бежать им было некуда, кроме своего родного дома, где их ждали только неприятности, а на борту их корабля находилась больная сестра, которая могла умереть во время полета. Они могли бы вернуться на Мкейкс. Или полететь на Тавао, где еще не бывал ни один хейни и где хейни были не слишком-то в почете, или отправиться на Центральную — где «Гордость» тоже не особенно любили и не испытывали желание дать ей приют. Шур могла просто не дожить до прибытия на одну из этих станций, да и сама «Гордость» могла до них не дотянуть.Пианфар снова провела рукой по гриве, поправила кольца в ушах и стала слушать, как Герен ведет переговоры с медиками «Бдительности».В отсек вернулась еще мокрая после душа Хэрел. Ким сразу встал и протянул ей факс, полученный от Эхран.— Что там у них? — спросила Хэрел.— К нам идут врачи с «Бдительности», — тихо сказала Пианфар.Хэрел сразу насторожила мокрые уши. Она уже поняла, кто и зачем и что вообще происходит, и всемсвои видом дала понять, что лично ее это нисколько не беспокоит. От этого у Пианфар стало тепло на душе. Когда-то, когда она и Хэрел были молоды, между ними происходили споры, переходящие в стычки. Правда, этого никогда не случалось на борту «Гордости». Никогда с тех пор, как они сели рядом за пульт управления кораблем.— Шур совсем не лучше, да? — спросила Хэрел.— Пока еще держится, — ответила Пианфар, — но вряд ли ее хватит надолго. Меня больше беспокоит, что нас ждет впереди.Хэрел пробормотала что-то не слишком лестное об их везении, о Шур и о союзниках, на которых им приходится полагаться.— Золотозубый… «заходит в порт», — собиралась сказать Пианфар, когда внезапно загорелся сигнал экстренной связи. Она придвинулась к микрофону.— «Гордость Шанур», к вам хочет войти капитан…Это не Эхран и не Джик. Говорили на специальной волне, предназначенной только для внутреннего прослушивания.— …коккитта ктоготки, Шанур-хакто. Кгото на-ктки ткки сктоккикт…— Да покарают вас боги, я этот люк не открою.— …кохогот каккти хаккикту.— И даже для него не открою.— …Кхотакку. Сфиктит иккти ктогхогот.— Не понимаю!— …Дар. От хаккикта.Пианфар глубоко вздохнула и посмотрела на Хэрел. Та прижала уши. «Не спрашивай, — говорил ее взгляд, — ты знаешь, какой'у нас выбор».— Иду, — ответила по связи Пианфар. — Кгакки ткки, скку-хаккикту. — Простая вежливость. Когда связь прервалась, Пианфар воскликнула: — О боги, ну что еще? Ким, Тулли, мы с Хэрел пойдем к шлюзовой камере. Включите связь и скажите Тирен и Хилфи, чтобы встретили нас на нижней палубе — пусть возьмут оружие. Поторопите их. Герен, включикамеру. — Пианфар резко встала, а Хэрел направилась к шкафчикам с оружием. — И, Ким, передай Джику, что к нам идут кифы с какими-то подарками. И ни в коем случае не пользуйся линией связи станции! Слышишь?— Есть, — ответил Ким и, заняв место Хилфи, принялся за работу. Без единого возражения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36