ванна купить 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 

И был бы вечной угрозой для нас с Гастоном.
Я прекрасно понимала аргументы Романа, недаром успела начитаться детективов и разбиралась во всех тонкостях расследования уголовных дел. Безнадёга… И опять, чтобы не впасть в уныние, нашла и чему порадоваться: по крайней мере, о приезде Армана узнаю сразу же от Моники.
Гастон должен был приехать в субботу, решил вкалывать там, у себя, до упора, сделать как можно больше, чтобы потом уже остаться здесь до свадьбы. Мы с Моникой договорились вместе отправиться в магазины за покупками, но она позвонила, сообщив, что не сможет поехать — вернулся Арман, так что извини, дорогая. Я оказалась права, сообщила, спасибо ей. И дай ей бог побольше сил и здоровья, чтобы задержала при себе Армана как можно дольше.
Поэтому за покупками я поехала с Романом, одна бы не осмелилась, никак не могла освоить принципы парковки в родной столице. С этой точки зрения Варшава хуже Парижа, там, по крайней мере, никто не мешал мне ненадолго бросить машину даже посредине улицы, никто не цеплялся, не выскакивали притаившиеся за углом стражи порядка, которые устраивали мне грандиозный скандал и вымогали громадные штрафы, предварительно смешав с грязью. Интересно, почему и не постоять минутку в таком спокойном месте? Поэтому Роман выискивал место стоянки и оставался в машине, я же ходила по магазинам.
Итак, поехала с Романом в Варшаву и сразу подняла крик, ведь он вздумал ехать обычным путём, не через безопасную Магдаленку. Роман пытался образумить меня, твердил, не может быть тот барьер роковым, просто остался от прежней полосы препятствий, когда неподалёку водились конюшни, что настоящий барьер времени — понятие чисто условное и невидимое простым глазом. Я стояла на своём и не желала рисковать, дважды уже пострадав из-за проклятого препятствия.
— Бережёного бог бережёт! — положила я конец спору, и Роман вынужден был подчиниться.
И вообще пятница оказалась для меня тяжёлым днём. Столько дел! С паном Юркевичем пришлось обсуждать вопрос об интерцизе, для чего вынуждены были привлечь и месье Дэсплена, консультируясь с ним по телефону несколько раз. И так мне понравилось вести переговоры с помощью этого чудесного изобретения, что я позабыла о своей обычной манере капризничать и стоять на своём, соглашаясь со всеми замечаниями поверенных — французского и польского, чем очень их удивила. Месье Дэсплен в этих переговорах представлял и интересы Гастона, получив от последнего необходимую доверенность, что теперь разрешалось. Несколько часов работы — и необходимые документы были составлены, оставалось лишь нам с Гастоном их подписать.
Потом мне долго морочили голову издательские сотрудники, пришлось разбираться в куче счётов. Правда, раздражение моё уменьшилось, когда по этим счетам я определила размеры прибыли от предприятия. Затем надо было заняться приготовлениями к свадебному пиру. Ну, пир — громко сказано. Напротив, я настаивала на скромном приёме всего человек на двадцать, зато в Виланове, не хотелось устраивать столпотворения в доме.
Встречать Гастона я поехала вместе с Романом, хорошо помня мои прошлые мучения с заездом в аэропорт. И вот по дороге Роман вдруг стал говорить мне ужасные вещи.
— Не хотелось мне огорчать пани, вы уж извините, но вот я все обдумал, проверил… да, я о господине Гийоме. С пани Ленской сам переговорил, и с месье Дэспленом, и ещё с тем моим знакомым парижским полицейским, помните? И пришёл к выводу — дело дрянь! А у нас, нет худа без добра, в последнее время столько мафий развелось, столько бандитов, дня не проходит без стрельбы и сведения счётов между бандитскими формированиями, как официально сообщается. То стреляются, то бомбу подкладывают, вроде бы свои вопросы решают, но кто запретит и ошибочку допустить? И ведь никто даже не подумает на господина Гийома, не состоит он в мафии и у нас здесь бывает наездами, так что руки у него развязаны и может натворить дел. Вот я и пришёл к выводу: от господина Гийома надо избавиться раз и навсегда.
Я уточнила:
— Вы хотите сказать — мне придётся его либо застрелить, либо взорвать? Лучше уж отравить.
— Кому-то придётся. Не обязательно этим заниматься лично пани. И даже лучше кому другому. Вот если предположить, что кое-какие идеи у меня появились… Скажите, вам ведь лучше знать, нет ли у пани Танской какого ухажёра, отставленного из-за Гийома, или ещё её бывший муж надеется…
Я так и вспыхнула — говорить со слугой о таких предметах, где это слыхано? Танская как-никак баронесса, я графиня и… Стой, дурёха! Какие тут баронессы? Опять аукнулись прежние; времена, а Роман давно не слуга, а верный и преданный друг, главная моя опора. И словно разгадав мои мысли, Роман смущённо добавил:
— Я бы и сам это разузнал, да времени не остаётся.
И я без колебаний ответила:
— Нет, постоянного хахаля у Моники уже давно не было, последний сам её бросил, хоть и старается, бедняжка, уверить меня, что это она его отставила. Потому так и ухватилась за господина Гийома, когтями и зубами в него вцепилась. Да ведь вы сами, Роман, не один раз собственными глазами в этом убеждались.
— А врагов тоже никаких нет?
— У пани Танской? Насколько мне известно, нет. Нельзя же всерьёз принимать пару баб, которые её на дух не выносят.
— Вот и прекрасно, не привлекут к ответственности невиновного…
— Что вы имеете в виду?
— Да ничего особенного. И вообще, лучше пани этого не знать. Я тоже уверен — до бракосочетания вашего с паном Гастоном негодяй ничего вам не сделает, так и выкиньте его из головы.
Признаюсь, я с облегчением последовала совету верного Романа, хотя и не поняла, которое из бракосочетаний он имеет в виду. Гражданское приходилось на субботу вечером, совсем скромное, всего двое свидетелей, а из приглашённых — лишь Роман и Зузя, которая заранее предупредила: если не приглашу её в качестве гостя, так она силой ворвётся в загс, очень уж любит такие мероприятия и ни за что не пропустит. Свидетелем мы выбрали пана Юркевича и его помощника, чтобы никого из друзей не приглашать. Даже Монике я сообщила лишь о приходящемся на следующий день, воскресенье, венчании в костёле. Назначено оно было на утренние часы. Гастон все так распределил, чтобы уже в понедельник мы могли отбыть в свадебное путешествие.
Когда мы возвращались из аэропорта, встретив Гастона, я соизволила разрешить Роману проехать мимо барьера. В крайнем случае, в прошлое перенесусь с ними обоими…
* * *
Неделя пролетела — я и не заметила. Всецело поглощённая Гастоном, не обратила внимания на то, что почти не вижу Романа. Возможно, из деликатности не хотел навязываться, оставив нас одних. Я перестала совершать конные прогулки. И не только проклятый барьер отпугивал, требовалось считаться и со своим интересным положением. Не скажу, что мы все время были с Гастоном вдвоём. Нет, гости изредка нас посещали, в том числе и Арман, который вдруг стал необыкновенно милым. Перестал говорить гадости, проявлял ко мне внимание, а Гастону даже признался — уже перестал ему завидовать, потому как предпочитает Монику. Разумеется, все это не могло не вызвать подозрений, но я следовала совету Романа и выкинула злодея из головы.
Удивило меня только, что Роман чуть было не опоздал на бракосочетание в загсе. Правда, брачующиеся перед нами проворачивали церемонию с великой помпой, гостей понаехало прорва, так что Роману было непросто отыскать место для парковки, тем более что после оформления брака вся эта толпа не спешила расходиться и разъезжаться, и сотрудники загса их не торопили, ведь мы с Гастоном были у них на этот день последними. Вот и получилось — мы уже заняли кресла, когда Роман вошёл в зал, а не задержись предыдущая пара, непременно бы опоздал. После церемонии в мэрии мы не устраивали приёма, Юркевич и его помощник были приглашены на завтрашний парадный приём в Виланове, мы же с Гастоном вернулись домой одни и поужинали вдвоём, прислугу я отослала заранее. Вряд ли стоит говорить, что этот вечер с мужем остался навсегда в моей памяти.
И за весь вечер даже ни разу не мелькнула мысль о том, что вот теперь Арман уже должен попытаться нас убить.
Снова удивилась я уже на следующий день, когда после венчания все друзья и знакомые собрались в зале Вилановского дворца и среди собравшихся не оказалось Армана. Всецело занятая Эвой и Шарлем Борковскими, прилетевшими специально из Парижа, я не сразу заметила, что Моника явилась одна и такая расстроенная, что даже не сумела этого скрыть. Занятая гостями, я не имела возможности расспросить её.
Надеюсь, выглядела я потрясающе. Будучи вдовой, не имела права венчаться в белом платье, поэтому выбрала для себя голубое — голубой мне особенно к лицу. Шляпку к подвенечному платью надела малюсенькую, тоже гармонирующую с сапфирами на шее, но с пышной вуалью, заколотой так, что образовывала нечто вроде изящных крыльев, и потому я могла свободно двигаться, перестав жалеть об отсутствии неположенного вдовице белоснежного платья с огромным шлейфом.
Вскоре, как обычно на таких приёмах, гости перемешались, поднялся гул голосов, я воспользовалась свободной минуткой и смогла переговорить с Моникой. И выяснилось: вчера вечером Моника с Арманом и каким-то его деловым партнёром были на ужине в модном ресторане. Арман хотел сочетать приятное с полезным, как он ей сказал. Все шло прекрасно, Арман удалился в туалет, а она пошла танцевать с этим партнёром. Он ей даже понравился, интересный мужчина и умеет себя держать в хорошем обществе, большая редкость у деловых людей по нынешним временам. Потанцевали, сели за столик, а Арман все не возвращался. Не вернулся он и до сих пор.
У меня не было времени на собственной свадьбе вплотную заняться утешением Моники, я лишь торопливо напомнила ей, что от Армана можно ожидать самых неординарных поступков, такой уж он человек. А может, ему просто не хотелось приходить на мою свадьбу, он и не пришёл, не сочтя нужным заранее предупредить Монику. Завтра, небось, извинится перед ней, а сегодня сделал по-своему, ни с кем не считаясь. Такое тоже очень даже ему присуще — не считаться с другими людьми. Надеюсь, я немного успокоила Монику и, передав её Эве Борковской, сама поспешила к гостям. С Борковской они давние приятельницы, хотя и не очень симпатизировали друг дружке.
Не знаю, как долго длилось свадебное веселье, мы с Гастоном покинули пир одними из первых, гости ещё оставались праздновать и веселиться. Вскоре после нашего возвращения домой прибыли Эва с Шарлем. Друзья нам не помешали, вчера мы насытились уединением, а о первой брачной ночи говорить не приходилось.
Зато было о чем поговорить с друзьями, с которыми давно не виделась. С ними пани Ленская тоже пообщалась, передав даже больше подробностей о Кларе, чем мне. Вот мы сидели и ломали головы над внезапным исчезновением Армана, которое нам показалось весьма подозрительным.
Поздно вечером, совсем уже в непристойное время, позвонила вконец раздрызганная Моника.
— Слушай, а вдруг с ним что случилось? Ведь невозможно, чтобы так по-идиотски решил порвать со мной! Даже если он и способен на неординарные поступки, как ты уверяешь. Вот так, взял и ушёл? Без слова, без записки, без повода!
Я ответила — Арман на все способен. Например, взять и умчаться куда-то, а потом через неделю позвонить и сказать — нужда заставила. И просить у неё прощения. Хотя… на всякий случай не мешает, возможно, позвонить в полицию и в больницы. Поинтересоваться.
Моника опять разъярилась.
— Безответственный тип! Не прощу его так легко! Пожалуй, ты права, чтобы не сходить с ума, позвоню в больницы, но в полицию пока не стану звонить.
Она повесила трубку, а мы принялись гадать — что же такое этот мерзавец замышляет против нас, если ему вдруг понадобилось так кардинально исчезнуть? Я жила в относительном спокойствии, пока Роман присматривал за ним, тогда можно было хоть какие-то меры принять в случае опасности. А теперь что делать? Когда не знаешь, что делает он. Подкрадывается к моему окну? Подкладывает бомбу в нашем самолёте? Или отправился во Францию и там готовит какую-то западню?
И меня постепенно стал охватывать страх. А Гастон встревожился из-за моего состояния, которое я не могла и не хотела скрывать. И Эва забеспокоилась. И сама по себе, и из-за меня, ведь мне вредно волноваться. Очень, оказывается, нежелательны такие стрессы в первой фазе беременности.
Я взяла себя в руки и сообразила — пора позвать Романа.
Тот появился незамедлительно и, в отличие от нашей компании, был совершенно спокоен.
— Да, мне известно, что господин Гийом с одним типом и пани Танской был в ресторане «Дриада». И это все, потому что как раз подошло время заключения вашего брака, вчерашнего, и мне пришлось оставить их без присмотра. Однако, если что и случилось, так к этому мог приложить руку тот тип, он ведь из этих, как бы поделикатнее выразиться… бизнесменов, которые за два злотых собственной матери перережут горло. Учтите, это я вам говорю, для протокола повторять не буду, нет у меня доказательств.
Да, не помог и Роман, а я-то надеялась. Похоже, Гастон тоже. Он, сдвинув брови, спросил:
— Но все-таки, Роман, что вы думаете насчёт исчезновения месье Гийома? Где он может быть и что делать?
Роман беззаботно отозвался:
— Да откуда же мне знать? Может, его и на свете уж нет. Ведь говорю же — если он имеет дело с такими, как его вчерашний партнёр, свободно мог и жизни лишиться, им это раз плюнуть. Но опять же это моё личное мнение, полиции я его не стану высказывать.
И до меня тут дошло. Роман знает! Знает что-то, о чем не будет говорить при всех, скажет лишь мне. Даже вот Гастону не хочет. Мурашки пробежали по спине. Ведь вполне могло случиться, что Роман способствовал перемещению Армана в прошлое. С его, Романа, возможностями… Как было бы хорошо! Вот только знать бы наверняка, что он уже никогда не вернётся. Господи, вот счастье-то!
Тут я одёрнула себя — а не стало ли у меня уже навязчивой идеей это перемещение во времени?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52


А-П

П-Я