«ГОСУДАРСТВЕННАЯ ГРАНИЦА». И даже не заметила под этой надписью другую, не такими крупными буквами: «1000 м». Это означало, что государственная граница проходит в километре от этого места. Будучи saefdem», что каким-то сверхъестественным образом она перебралась через металлическую сетку, сама не заметив как и тем самым снова нарушив государственную границу, потрясённая ужасом девочка не могла пошевелиться, с горечью думая: теперь всё пропало! Три года прошло, не меньше (так показалось Яночке, а на самом деле три минуты), когда, услышав какой-то шелест, девочка повернула голову и, увидев вынырнувший из непроницаемой черноты леса пограничный патруль в составе двух солдат, без сил сползла по столбу к его подножию…Поспешавший за Хабром Павлик удивлялся маршруту, который выбрала его сестра: сначала бежала в направлении к границе, потом, описав петлю, стала от неё удаляться, а потом опять бросилась в опасном направлении. Мальчик чувствовал, как в нём растёт глухое беспокойство, но вдруг Хабр встрепенулся и с радостным энтузиазмом бросился вперёд. Павлик сразу понял, что это означает. Прибавив шаг, он поспешил вслед за псом, свернул с узенькой тропинки на более широкую и в ужасе замер.Он увидел свою сестру. Он увидел не помнящего себя от счастья пса. И ещё он увидел, что его сестру ведут два пограничника, крепко держа с двух сторон.Павлику всё стало ясно. Произошло то, чего они так боялись. Пограничники узнали, что это они нелегально переходили границу, и теперь вот арестовали Яночку! Сейчас и его арестуют. А у них нет никаких заслуг, не успели они запастись заслугами!Мало того, в данный конкретный момент злоумышленники продолжают свою преступную деятельность и не исключено, что именно сейчас добрались до желанного трофея и никто не помешает им скрыться с ним! Потом начнётся расследование и, конечно же, выяснится, что они знали о преступниках, но не сообщили о них кому надо. Более того, сознательно скрыли от поручика информацию, которой располагали.Да ладно, не время сейчас рассусоливать, может, ещё не поздно сделать последнюю попытку спасти положение. И с превеликим трудом заставил себя шагнуть навстречу пограничникам. Те остановились. Не только потому, что увидели Павлика, а главным образом из-за Яночки. Им пришлось отпустить её, ибо она при виде драгоценного Хабра почувствовала такой прилив сил, что могла уже и сама двигаться, если бы захотела. Пока не хотела. Напротив, упала на коленки, обнимая и лаская Хабра, который не помня себя от радости облизывал её лицо и тихонько повизгивал от счастья.Все вздрогнули, услышав громкий, звенящий от волнения голос Павлика:— Ладно, чего уж там, больше темнить не будем, а они сейчас уже в седьмую могилу залезли! И отпустите её, за границей была не она, а я. У них две машины, а у Лысого двойные номера — наш и иностранный! И надо туда мчаться, вдруг ещё успеете! И хорошо бы пульнуть! А в случае необходимости пёс найдёт, потому как пахнут маслом для загара! И вообще сначала надо с этими покончить, а исправительный дом не уйдёт. Мы убегать не собираемся. Учтите, пёс не виноват только одни мы!Речь великолепная… ничего не скажешь, жаль только, что пограничники ничегошеньки из неё не поняли. Зато на Яночку она произвела впечатление разорвавшейся бомбы. Оставив Хабра, Яночка вскочила.— В седьмую? А ты откуда знаешь?— Мы с Хабром там пробегали. Только что!— О, Езус-Мария, надо что-то делать, скорее!— А я что говорю!— Поручика известить!— Хабр…— Да ты что! Столько сегодня пёсик набегался, напереживался, он ведь не железный!— Так ведь надо известить поручика!Пограничники стояли, слушали, переводя взгляд с мальчика на девочку, удивительно похожих друг на друга, и кое-что до них дошло.— Погодите! — сказал один из них. И спросил Яночку: — Это твой брат?— Брат, конечно, кто же ещё! — нетерпеливо отмахнулась от него _mnwj» и крикнула: — Срочно надо вызвать поручика! Того, из Крыницы.— А зачем вам поручик?— Он все знает. То есть не все, но теперь узнает все. Собаку не дам, собака устала, а дорога длинная, пёсик не железный. К тому же у вас на заставе должен быть телефон, можно позвонить.Яночкина речь была короче Павликовой и не так сбивчива, но пограничников всё равно не устроила. Они по-прежнему оставались невозмутимыми требовали разъяснения.— Не время сейчас объяснять! — сердилась Яночка. — Действовать надо! Поручика вызвать!— Говорю же, уже в седьмую могилу полезли! — нервничал Павлик, — а вам хоть бы хны!— Какая там седьмая, небось за восьмую принялись! — наскакивала на солдат девочка. — А может, и за девятую!— Вот я и говорю — поручик знает, где искать Ушастого! Надо вызвать поручика!— Как вы не понимаете — преступники могут сбежать!Услышав про преступников, пограничники переглянулись и один из них скрылся за деревьями леса, а второй спросил:— Что за преступники и что вы о них знаете?— Все знаем! — мрачно ответил Павлик. — И сейчас все расскажем, только пускай придёт сюда поручик.— А сколько их?— Всего четверо, но сейчас на кладбище орудуют только двое.— А где же Лысый? — встревожилась Яночка.— Я откуда знаю! Может, в машине сидит, но надо проверить. И вообще — уже сто раз твержу — проверить надо!Тут вернулся из леса пограничник. Он услышал последние слова Павлика и посоветовал:— Лучше уж ничего больше не проверяйте. Поручик сейчас будет здесь.— Прямо сейчас? — не поверил Павлик.— Ну не прямо, минут через двенадцать.Появился поручик даже скорее, чем его ждали. Рядом с ним бежал его пёс. Одного взгляда на пса Яночке хватило, чтобы сделать вывод: они явились не из Крыницы, были где-то поблизости. Должно быть, поручик предчувствовал, что этой ночью произойдут важные события.— Давайте коротко и только о деле! — скомандовал поручик. — Что с кладбищем?Павлик сосредоточился, поднапрягся и постарался коротко и ясно удовлетворить любопытство поручика милиции.— Рыжий и Лысый могилы разоряют. Давно уже в них копаются, как бульдозеры роют. Но в данный момент на кладбище Лысого нет, сидит наверное, в машине, машина припаркована у кемпинга, а сейчас на кладбище вместе с Рыжим орудует какой-то Прилизанный, его мы не знаем…— И Ушастого тоже нет, — дополнила рассказ брата Яночка. — А у него двойные номера на машине, с одной стороны номер Ушастого, а с другой — Лысого, иностранные номера. Нажмёшь в машине кнопку и номер переворачивается. У нас оба номера записаны.У поручика от возбуждения запылали щеки и засверкали глаза.— Двойные номера, вот оно что!.. А вы откуда знаете?— Собственными глазами видели. Две машины у них, совсем одинаковые, только по счётчику и различаем, то есть по показаниям километража на счётчике. У нас это тоже записано.— И поспешите, им осталось всего семь могил раскопать! Может, сейчас найдут и смоются!— А что найдут?— Как что? Да те самые штабные документы, ещё с войны!Поручик не поверил своим ушам.— Как ты сказал?! Какие документы?— Говорю же — секретные штабные документы немцев! В войну там закопали! Спрятали!— А вы откуда знаете?— Догадались. Ведь здесь шла война, так? Немцы держали оборону, r»j? Значит, должен же быть у них тут штаб? А когда драпали, так решили секретные документы спрятать. И в какой-то из могил спрятали.— А догадались сами, значит…Поручик вроде бы немного успокоился. Не хватало ему ещё тут шпионского гнёзда. Но похоже, его выдумали эти шустрые детки, их собственные вымыслы…— Будьте любезны, эти записанные вами номера! И уточните, где роют.Яночка извлекла из кармана джинсов блокнотик, вырвала из него страничку и передала поручику. Пожалуйста, ей не жалко, они с Павликом помнят эти номера. Павлик тем временем опять сосредоточился, теперь на топографии местности.— Схватились они, значит, за седьмую могилу… как раз посередине, на самой верхушке. А необработанные остались с этой стороны, — размахивал мальчик руками, показывая, с какой именно, — и вон с той, немного пониже…Поручик прекрасно разбирался в жестикуляции Павлика, понимающе кивая головой и стараясь запомнить.— Молодец, все понял. Об остальном поговорим завтра. А сейчас забирайте собаку и марш домой! Чтобы я тут вас больше не видел!— Это как же понимать? — возмутилась Яночка.— А так и понимайте, как я сказал! Считайте, заслуга у вас в кармане. Не знаю, чего вы там отмочили, но полагаю, её на все хватит, грандиозная заслуга! А сейчас нам надо действовать, не до вас, так что марш домой!Дети были сбиты с толку. Как же так, домой? Ведь вот пограничники рядом, явно собирались их арестовать за нелегальный переход границы, ведь преступление же… Павлик взглянул на сестру. Та уже пришла в себя и теперь с самым невинным видом устремила взор куда-то в глубь леса. Ага, она права. И Павлик тоже незаметно огляделся. Вредный поручик, однако, заметил. Подозвал к себе одного из пограничников и прошептал:— Слушайте, проводите этих паршивцев до самого их дома! И не уходите, пока не убедитесь — они вошли и уже больше не вышли, не то опять отправятся на ночную прогулку. От них всего можно ожидать, уж я знаю, кошмарные ребятки!— Будет сделано! — отсалютовал пограничник и повернулся к кошмарным ребяткам. Перед ним стояли два ангела во плоти, глядя на него невинными голубыми глазами. Если бы не строгий приказ старшего по званию… И пограничник грозно произнёс:— Ну, мои дорогие, пошли домой! Вы первые я за вами.Долгое время Павлик и Яночка шествовали в угрюмом молчании. Впереди Хабр, позади пограничник, не спускающий с них бдительного ока, А он и в самом деле перехватил взгляд, который детки уходя бросили на милицейскую овчарку, и прекрасно понял значение этого взгляда. На то он и пограничник, притворная покорность конвоируемых его не обманула.Когда проходили рядом со знакомым муравейником, Павлик не выдержал.— Слушай! — шепнул он сестре, не в силах больше выносить неизвестность. — А арестуют нас когда? Не говорили?— Не знаю, — шепнула сестра в ответ. — Насчёт ареста — ни словечка.— А где тебя поймали?— На границе.— Надо же! И что сказали? Кричали: «Стой, стрелять буду!»?— Зачем? Я и так стояла,— Ну тогда как ругались? Расскажи, что говорили.Яночка честно постаралась вспомнить, что говорили пограничники, застукав её в обнимку с пограничным столбом. Что-то наверняка говорили, но никак не вспомнить. Первые слова не вспомнить. Потом до неё начал доходить смысл сказанного. И девочка прошептала, вспоминая:— Они решили — я заблудилась. Спросили, что я здесь делаю ночью.— А ты что ответила?— Как что? Правду ответила!— Что?!— Ну да, правду. Сказала — мы хотели посмотреть на кабанов.Павлик даже остановился от возмущения. — Выходит, соврала властям! Bed| мы же следили за этими..Оглянувшись на бдительного пограничника, мальчик не докончил и быстренько двинулся дальше. Сестра поспешила за ним, ехидно прошептав:— А кабанов, скажешь, не хотел увидеть? Кто докажет, что я соврала? Чистую правду сказала, ведь давно мы мечтали увидеть кабанов. Ну и увидели! И за мной один гнался! Я и об этом сказала пограничникам, и это тоже чистая правда.— Ну, допустим, — успокоился Павлик. — А какая нелёгкая тебя понесла на границу?— Я и не собиралась на границу. Шла к дороге, чтобы по ней до дома добраться. Шла себе по тропинке и встретила ещё одного…— Кого?!— Да кабана же! Стоял поперёк тропинки, страшный — ужас! На меня клыки наставил, вот-вот бросится. Что мне оставалось делать? Пришлось… пришлось… удалиться в противоположном направлении.Да, не везло им этой ночью. По страшному не везло! А так все хорошо задумали! Главное же — не увидят самое интересное, не увидят того, что сейчас происходит на кладбище. И с кабанами как-то не так встретились, толком и разглядеть не сумели. А на кладбище сейчас…Тяжело вздохнув, Павлик остановился у калитки своего дома.— Ну, чего встали? Входите в дом, мои дорогие! — поторопил их пограничник.— Но ведь, того… Видите ли, дверь ведь заперта, проше пана, — сбивчиво начал Павлик.Сестра задала вопрос в лоб:— Ведь для вас всё равно, через что мы в дом войдём?Пограничнику было всё равно, лишь бы дети вообще проникли в свой дом. И он без особого удивления наблюдал за тем, как все трое один за другим пролезли в маленькое окошечко подвала как потом дети выколупали кусочки угля, понапиханные в оконную раму так, чтобы рама не опустилась, дождался, пока подвальное окошко не закрылось плотно-плотно. Нет, этого мало. Оглядевшись пограничник увидел и притащил к упомянутому окошку тяжеленную железную тачку. Подпёр ею окно снаружи. Опять постоял, подумал, вспомнил своё детство золотое, не столь уж отдалённое, и опять огляделся. Теперь он приволок к окну совершенно неподъёмный чурбан, на котором хозяева рубили дрова. С огромным трудом подпёр им окно, на него взгромоздил тачку и отёр пот со лба. Вот теперь можно спокойно удалиться. Баррикада получилась на славу!Отсутствие детей пани Кристина заметила только перед самым завтраком. Её супруг успел съездить в столовую базы отдыха и привезти завтрак, пани Кристина успела заготовить дополнительные бутерброды, а детей всё не было. Случалось, они ещё до завтрака отправлялись по своим делам, но уж на завтрак-то всегда появлялись. Несколько удивлённая мама заглянула в комнату детей.Её радостно встретил один Хабр. Нет, дети тоже были, но спали таким каменным сном, что их невозможно было разбудить. Наклонившись над сыном и дочкой, мама разглядела их и очень встревожилась. Вчера вечером собственными глазами видела и дочку, и сына, когда, чисто вымытые, они отправлялись спать. Теперь же в постельках сладко спали два замурзанных, совсем чёрных от грязи создания. Их постели были покрыты лепёшками чёрной грязи. И вообще, всё вокруг было измазано чёрным и серым. И даже, как всегда, бодрый и жизнерадостный Хабр утратил свою рыжую окраску и выглядел каким-то закопчённым, хотя и неравномерно.Выпустив из комнаты собаку, пани Кристина спустилась вниз, где её супруг стерёг чайник, закипающий на плите. Впрочем, как всегда, только называлось, что стережёт. Чайник разрывался, похоже, уже давно кипел и булькал, пар из носика поднимался под потолок, а пан Роман, высунувшись в окно, с интересом за чем-то наблюдал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34