Давай-ка поможем псу…Взяв обе лопатки, пан Роман связал их бечёвкой. Хабр ждал нетерпеливо, не сводя глаз с его рук. Как только хозяин закончил, пёс схватил в зубы упаковку, выскочил из грайдола и по пляжу, вдоль моря устремился куда-то на восток, с такой скоростью, что из-под лап летели мокрый песок и брызги морской воды.— Интересно, как он понял, что им именно лопаты требуются? — изумлённо спросила пани Кристина. — Как такое можно объяснить собаке? Пан Роман осмотрелся.— Очень просто. Они предусмотрительно не оставили здесь больше никаких своих вещей. Так что из принадлежащих им предметов здесь оказались только эти лопатки.Собаку Яночка с Павликом заметили издалека, когда она выскочила на верхушку дюны. И разглядели, что в зубах что-то несёт.— Вот он! — вскричала Яночка, вскочив с места.Человек, притаившийся за кустом, вздрогнул и тоже глянул в том «направлении. Увидев вытянувшийся в стремительном беге силуэт собаки, который тут же исчез за очередной дюной, он не стал медлить. Попятился, затем осторожно развернулся и поспешил скрыться в лесу, а уж там припустил бегом. Занятые Хабром Яночка с Павликом ничего не заметили. Проскользнуть под сеткой, подкопать в четыре руки кустик, вытащить из земли ком земли вместе с корнями и вернуться с ним на родину — все это и в самом деле заняло не более пяти минут. По ту сторону границы зияла reoep| довольно большая яма. Оставленный на шухере Хабр добросовестно курсировал вдоль сетки туда-сюда. Переправившись обратно, дети поспешили на всякий случай укрыться в лесу, и только там, вспотевший от волнения Павлик осторожно положил на землю ком с корнями и качающимся на нём одиноким зелёным побегом шиповника.— Обошлось! — облегчённо выдохнул он. — Никто не видел. Только вот как мы его донесём? Никакой корзинки не захватили, земля осыпется, корни могут обломиться.Яночка не слушала брата, так как внимание её было занято Хабром. Снятый с поста, он явно пытался о чём-то ей сообщить.— Погоди, Хабр хочет что-то сказать. Наверняка, обнаружил опять нечто важное. Смотри, собирается нам это показать…Собака подвела их к кусту, что рос на горе в нескольких метрах от прохода в дюнах. Основательно обнюхав землю под кустом, Хабр, оглянувшись на хозяев, по чьим-то следам устремился в лес. Яночка резким окриком остановила собаку.— Видишь, — сказала она брату, — тут кто-то был. Хабр сказал — это важно для нас. Так что давай сначала внимательно осмотрим это место. Павлик на четвереньках принялся изучать землю под кустом.— Человек был, — пришёл он к выводу. — Смотри, следы ботинок. Вот, видишь? Стоял тут и топтался.— За нами следил! — пришла в ужас Яночка. — Недавно топтался. Эх, Хабра с нами не было! Надо узнать, кто это.— Надо, а как? Стой, Хабр! Не торопись. Слушай, не можем мы бросить здесь выкопанный куст, ещё кто украдёт. А нести с таким комом земли… Нет, не донесём, корни поломаются, и не приживётся потом…— И всё-таки надо узнать, кто следил за нами, — вслух рассуждала Яночка. — Значит, придётся нам разделиться.— И я так думаю. Я понесу шиповник, постараюсь осторожнее тащить, а ты с Хабром пойдёшь.— Нельзя так нести, ты прав, земля осыпется и растение не приживётся. Столько трудов коту под хвост! Что бы такое придумать?Павлик беспомощно огляделся. Нет, в лесу ничего не найдёшь. Значит, остаётся одно. И мальчик решился.— Заверну в свою рубаху. Потом земля отстирается. Другого выхода нет. А тебе придётся забрать лопаты.Внушительный ком земли вместе со мхом и корнями аккуратно уложили в рубаху Павлика и обмотали бечёвкой, которой пан Роман связал лопаты.С трудом приподняв тяжёлую ношу, мальчик поволок её в лес, стараясь нести осторожнее, не задевать о кусты и деревья. Яночка двинулась вслед за собакой, Спустя час она с помощью того же Хабра отыскала брата, отдыхающего на каком-то пенёчке в лесу, плюхнулась рядом с ним на землю и тоже какоето время молча старалась отдышаться. При всех достоинствах Хабра он так и не научился выбирать наиболее удобный для людей путь, вёл кратчайшей дорогой, а она отличалась чрезвычайными трудностями.Павлик вопросительно глянул на сестру, нахмуренную и встревоженную.— Боюсь, дело осложняется, — сказала Яночка.— Ну! — поторопил сестру Павлик, потому что та замолчала и ещё больше нахмурилась. — Что вы там обнаружили? Говори же!И взволнованная Яночка принялась рассказывать. Хабр, как водится, не всегда шёл по следам неизвестного, иногда сворачивал с тропинки и пускался напрямик. К заливу вышел каким-то неизвестным путём, и они с собакой вдруг оказались на дороге, которую и дорогой-то не назовёшь, еле заметная в песке колея, вся в выбоинах и грязи. Никакая машина по ней не проедет, преодолеть можно разве что на телеге или на танке. Ну, может, ещё на гусеничном тракторе. И вот по этой старой, заброшенной дороге Хабр привёл девочку в их же кемпинг. И привет!— Как это «привет»? — не понял Павлик. — Что ты хочешь сказать? А неизвестный куда подевался?— Вот я и говорю — дошёл до кемпинга и испарился. И следов не оставил.— Как же это мог не оставить следов? Улетел, что ли, по воздуху?— Наверное, сел в машину,— В какую?— А вот этого я не знаю. Знаю лишь, что машина увязла в грязи, её откапывали, вытаскивали, даже доски подкладывали. Машина по доскам проехала, след остался. И неизвестный там крутился, наверное, тоже машину подталкивал, а потом сел в неё и уехал. И кажется мне, что это был тот самый… Павлик как-то сразу понял, кого сестра имела в виду.— А покрышки у машины какие? — поинтересовался мальчик без особой надежды на удовлетворительный ответ.К его удивлению, ответ он получил вполне удовлетворительный.— Не совсем такие, как у обычного «фиата», — ответила девочка, чрезвычайно гордая собой. —Там, на базе отдыха, стояли «фиаты», так я специально осмотрела их колёса. У них рисунок на покрышках такой…Павлик внимательно изучал накорябанные сестрой на земле палочкой бесформенные линии.— А у этого были вот такие, — сказала Яночка и рядом с теми изобразила на земле совсем другие. В Павлика словно новые силы влились, и он вскочил с пенёчка.— За дело! Посадим поскорее куст и ещё успеем сбегать туда, где вчера крутился вечером на дороге тот, с двумя номерами. Наверняка его следы никто не затоптал, там вряд ли много машин проезжает. К тому же он немного свернул на обочину, наверняка сохранились отпечатки протекторов. Осторожно, стараясь не повредить корешков и вырыв поглубже яму, дети посадили шиповник рядом с муравейником. Теперь можно было и другим делом заняться. Хабр помог отыскать место, где прошлой ночью стояла машина с двумя номерами. И тут мрачные предсказания Яночки полностью подтвердились. На небольшом участке утрамбованной земли между двумя толстыми корневищами отчётливо отпечатался след протекторов.Павлик сбегал домой за бумагой и карандашом, перерисовали узор покрышки, потом сравнили его с тем, который запомнила Яночка, то есть в том месте, где исчез след неизвестного. Узор протекторов оказался идентичным.— И в самом деле, — мрачно подтвердил Павлик высказанное ранее мнение сестры, — дело осложняется. А честно говоря — плохо дело!— Куда хуже, — откликнулась Яночка. — Выходит, эта кладбищенская гиена за нами следила. Неужели он нас заметил? И как мы границу пересекали… И чем только думали? — сердилась на себя же Яночка. — Он припёрся, должно быть, тогда, когда мы Хабра за лопатами послали, иначе пёс бы нас предупредил. И вообще, прежде, чем границу переходить, надо было дать Хабру все вокруг осмотреть, а так и не знаю…— Хорошо ещё, что это не был пограничный патруль.— Знаешь что? — оживилась Яночка, немного подумав. — Сдаётся мне, он никому про нас не расскажет.— Почему ты так думаешь?— Потому что тогда мы расскажем и о нём всё, что знаем. Что по ночам могилы разрывает…— А ты уверена, что он знает, что мы знаем?Я, к примеру, не знаю, знает ли он… тьфу! Ну да ты понимаешь. А пригрозить ему, сказать — все о нём знаем, опасно, ещё нас поубивает. Эти кладбищенские гиены знаешь как опасны? Такому пристукнуть нас — плёвое дело. И закопать опять же на кладбище, он уже навострился рыть могилы. Мрачная перспектива Яночку почему-то не устрашила.— Так ведь теперь уже ничего не сделаешь. Наверняка он знает, иначе зачем ему за нами следить? Возможно, и попытается поубивать нас, да Хабр предупредит. Только теперь никуда не будем его отсылать.Дети так верили в неограниченные возможности Хабра, что Павлик сразу успокоился.— Ну тогда всё в порядке. Главное, чтобы тот не разболтал о переходе границы.— Но это ещё не все, — каким-то зловещим тоном проговорила Яночка. — Ты ещё всего не знаешь. Тут все намного хуже…— Да что может ещё хуже?— Боюсь, нам придётся опять пойти на преступление, потому как необходимо найти ещё как минимум два куста шиповника. Ведь надо хотя бы с трёх сторон оградить муравейник, а пока он только с одной стороны ограждён и к нему любой может подобраться. Да ты и сам видел. Разорили мы жилище муравьёв, и теперь у нас нет выхода — сами же должны честно помочь восстановить его. А маленькие кустики растут только там…— О Господи! — простонал Павлик. — Если уж ты заговорила о честности, то и колоды надо приволочь.— Какие ещё колоды?— Да такие… сучковатые. А ещё, и вывороченные с корнем пни. И устроить из них загородку. Пока ещё шиповник разрастётся…— И поливать его надо…Павлик лишь простонал в ответ. Стало ясно: каникулы отдыхом не будут. По дороге домой, подбрасывая носком ботинка большую шишку, он мысленно подытоживал: работа над муравейником — раз. Ага, снова прочёсывать лес в поисках двух недостающих кустов колючей дикой розы. Найти их, выкопать, приволочь, посадить… Интересно, выдержит ли рубашка? Притащить тяжеленные пни и толстые сучья, сделать из них прочный забор. Собрать и рассыпать на муравейнике сосновые иглы, чтобы за стройматериалом муравьям недалеко было бегать. Сахаром посыпать. Два — кабаны. Подкармливать их и наконец подкараулить. Три — раскрыть тайну старого кладбища. Эх, ведь собирались при дневном свете все как следует рассмотреть! Столько дел — дня не хватает.— Очень хочется знать, кто же такой этот подозрительный тип, кладбищенская гиена. Ясно он действует не один.— Целая шайка, — подтвердила Яночка. — И мы обязательно должны все о них разузнать… Пан Хабрович уже давно перестал удивляться вопросам, которые задавали ему дети. Поэтому и поднятая за обедом Павликом тема документов времён войны была им воспринята спокойно.— Разумеется, такие документы ищут, — ответил папа на вопрос сына. — И даже иногда находят.— А кто ищет?— Да многие. В основном занимаются этим разведки и специальные службы разных стран. Каждый хочет располагать интересными сведениями, которых нет у соперников.— И поэтому ищут втайне друг от друга?— Да, чаще всего именно так. В их среде вообще не любят гласности и не испытывают потребности в сенсационных сообщениях, не в их интересах привлекать внимание к своим делам. Похоже, объяснения отца не удовлетворили мальчика. Чего-то ему в них недоставало.— Ну, допустим, если известно — у нас где-то такие документы скрыты… Скажем, спрятаны где-то или замурованы… или закопаны… или ещё что… Известно — где-то на… или в какой стене, или под каким деревом, или ещё где… Что тогда?— Тогда ищут.— А как ищут?— Что-то я тебя, сынок, не понимаю. Просто ищут.— Нет, ты скажи, как именно ищут. По ночам? Чтобы никто не видел? Переодеваются или ещё как…? Стараются, чтобы никто не увидел?— Да зачем же по ночам? И переодеваться ни к чему. Они же в своей стране. Просто приходят, проверяют и, если найдут что, забирают.— А что людям говорят?— Не понимаю, каким людям.— Но ведь везде же какие-то люди живут. Что они тем людям говорят? Как объясняют, что нашли?— Говорят — нашли оставшиеся со времён войны мины или снаряды, — подсказала Яночка. Пан Роман задумался. Откровенно говоря, методы действия специальных служб ему не были известны во всех подробностях, а детям надо говорить только правду. Нельзя к тому же обмануть их ожидания, они привыкли, что отец всегда всё знает, не мог отец и теперь уронить свой авторитет. Значит, надо подумать хорошенько, сосредоточиться, поднапрячься, вспомнить всё, о чём когда-либо читал или слышал.— Возможно, они и в самом деле должны действовать в таком духе, — не очень уверенно сказал пан Роман, подумав. — Правда, такие истории очень уж редко случаются и все материалы, относящиеся к последней войне, уже давно найдены, но если станет известно, что где-то что-то ещё запрятано, не исключено, при поисках будут действовать именно так. Проще всего — вежливо объяснить местному населению, что вот там-то и там-то со времён войны остались неразорвавшиеся снаряды, оцепить это место, устранив всех свидетелей, и спокойненько вытащить документы. Я бы сам так сделал. А неразорвавшиеся снаряды или бомбы — это настолько всем знакомо, что особого интереса не вызовут и люди быстро о них забудут, — За исключением тех, которые столько десятков лет просидели на этих бомбах и снарядах, — ненавязчиво заметила Яночка.Отец не обратил внимания на слова дочери. Он вспомнил очень важную вещь и торопился поделиться ею с детьми.— И ведь даже не очень бы соврали, — сказал он. — Чаще всего, важные документы и прочие материалы времён войны и в самом деле заминированы. Устанавливали взрывное устройство, которое могло взорваться, если кто по неосторожности взялся бы раскапывать или размуровывать тайник с документами, не зная, как профессионально подойти к делу. Так что правильно поступали — местное население отгоняли подальше. На всякий случай…— Так, значит, сделали бы это открыто, с милицией и с привлечением сапёров? — продолжал допытываться Павлик.— Ну да! И возможно, даже пожарную команду держали бы наготове.— А если кто-то ищет не так. Население не предупреждает, милицию и армию не привлекает, наоборот, действует под покровом ночной темноты, стараясь, чтобы его никто не увидел?У отца на этот счёт двух мнений не было.— Тогда, значит, такой искатель действует нелегально, наверняка намереваясь присвоить себе то, что ищет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34