Оба они наверняка обратились бы в позорное паническое бегство, но ноги отказались повиноваться. Брат и сестра словно окаменели и как загипнотизированные не сводили немигающего взгляда с оказавшейся у них под ногами раскопанной могилы, развалившегося гроба и валявшихся повсюду белых костей. Несомненно человеческих. На переднем плане скалил зубы череп…— Так вот о чём он хотел нам сказать, — каким-то хриплым голосом прошептал Павлик, немного придя в себя. Ноги пока не действовали, но голос прорезался, и мальчик смог даже моргнуть, отводя глаза от страшного зрелища.— Это что же… те самые немцы? — вся дрожа, с трудом прошептала Яночка.Брат не сразу ответил. Какое-то время он всё ещё молча смотрел на разорённую могилу. Потом взял себя в руки и, проглотив комок в горле, отозвался:— Ну что ты! Видишь же — нормальная могила с гробом. А им, немцам, не до гробов было. Нет, это что-то другое.И заставив себя отвести глаза от страшного черепа, который притягивал как магнитом, он вдруг вскричал ужасным голосом:— Смотри!И локтем ткнул сестру в бок.И без того перепуганная Яночка нервно вздрогнула и закрыла глаза. Сами собой застучали зубы. Ещё сильнее ухватившись за брата, девочка заставила себя открыть глаза и глянуть, куда он показывал. Там виднелась вторая могила, точно так же разрытая. Рядом валялись фрагменты человеческого скелета и отдельные кости.Сто лет прошло, пока, придя в себя, дети были в состоянии оглядеться. На поляне оказалось много разрытых могил, хотя выглядели они уже не так ужасающе, как эти первые две. А некоторые остались в нормальном состоянии, надгробные плиты не были тронуты и над ними возвышались низкие каменные кресты. Однако большинство могил были разрыты, о чём с несомненностью свидетельствовали сдвинутые в сторону и разбитые тяжёлые плиты, старые, поросшие травой, а также опрокинутые кресты. Впрочем, кусты под носом в значительной степени заслоняли общий вид.— Это кладбище, — прошептала Яночка, все ещё будучи не в состоянии сделать более глубокое замечание.— Странное кладбище, — неуверенно заметил Павлик. — Видишь же, очень старое. И кому понадобилось отсюда растаскивать покойников? Вот и не знаю…— Чего не знаешь?— Не знаю… Хабр это учуял? Такое старое?И откуда он знал, что тут что-то не в порядке? Девочка взглянула на собаку. Яночка уже совсем пришла в себя, к ней вернулась способность не только двигаться, но и шевелить мозгами.— Значит, тут примешано что-то ещё, — решительно заявила она. — Мы не видим, а Хабр знает. Надо бы проверить…А Хабр по-прежнему вертелся рядом с детьми. Вот он перестал нюхать землю, поднял нос выше, понюхал воздух и вдруг, рванувшись в сторону, исчез в кустах. Дети нетерпеливо ожидали его возвращения. Вот Хабр вернулся. Поджав хвост, он подбежал к хозяевам, жалобно и как-то извиняюще повизгивая.Павлик охнул.— Опять этот носорог!А Яночка. в полном отчаянии прошептала:— Господи, уж если даже Хабр боится, то я и не знаю, что же здесь такое! Ни могил, ни скелетов он ведь не боялся.Как бы в подтверждение слов девочки Хабр пробежался вокруг раскопанной могилы, равнодушно обнюхал кости и, опустив нос до самой земли, двинулся к дороге, идущей вдоль залива. Обернулся, увидел, что дети не идут за ним, вернулся с нетерпеливым видом и опять устремился к дороге.Яночка внимательно наблюдала за поведением своего любимца.— Ага, понятно, — сделала она вывод. — Значит, тут три вещи. Вот эти могилы. Потом то, чего он боится. И ещё что-то, чего он не боится и велит нам идти следом, хочет показать. А мы сейчас не можем.— Люди! — решил Павлик.— Что люди? — не поняла сестра.— Наверняка он хочет рассказать нам о каких-то людях. Ведь эти могилы сами не разрылись, их кто-то должен был раскопать.— И обязательно это сделали люди?— А кто же ещё?— Ну, не знаю… звери какие-нибудь.— Ты что, спятила? Какой зверь в состоянии своротить такую тяжёлую плиту? Погоди-ка… Шагнув вперёд, мальчик наклонился и попытался приподнять сдвинутую в сторону надгробную плиту. Собравшись с духом, Яночка решилась помочь брату. Без толку, плита даже не шелохнулась.— Сама видишь! — сказал, выпрямляясь, взопревший от натуги Павлик. — Тут разве что слон справится. А слоны здесь не водятся, вот и выходит — только люди.— Может, ты и прав, — ответила Яночка. — Надо как следует все обдумать и прийти сюда ещё раз, когда у нас будет больше времени. А сейчас пора возвращаться, а то узнают, что мы без разрешения ушли. Хабрик, домой!Хабр терпеливо пережидал попытки детей приподнять плиту. Его явно не устраивало такое быстрое окончание их экспедиции, он даже сделал опять попытку двинуться по тем самым, неизвестным, наверняка человечьим следам, но решительный окрик хозяйки заставил его отказаться от этой попытки. И Хабр послушно повёл к базе отдыха, опять напрямки, по чаще и aegdnpnf| . Вернувшись, папа и мама Хабровичи застали своих детей в той же позиции, в которой оставили — брат с сестрой дисциплинированно сидели на ступеньках домика, лениво отмахиваясь от комаров. Родители не заметили, что дети раскраснелись и тяжело дышали.— Переезжаем! — радостно сообщил пан Роман. — Нашлись две свободные комнаты в одном из самых первых домов посёлка, здесь близко. Комнаты удобные, и ванная есть. Оказывается, многие не приехали из-за дождей. А нам повезло — похоже, установилась хорошая погода, месяц прибывает. Павлик, бери эту сумку!— А что, раз месяц прибывает, так хорошая погода установится? — уточнил Павлик.— Как правило. А кроме того, выяснилось, что здесь вообще мало дождей выпадает. В Морской Крынице — дождь, а здесь сухо.— Раз будет хорошая погода, может, нам вообще нет смысла переезжать отсюда? — неуверенно произнесла Яночка, непроизвольно бросив взгляд в ту сторону, откуда они с Павликом только что прибежали.Павлик дёрнул сестру за руку.— Ты что? Ведь оттуда нам даже ближе будет! — прошептал он ей на ухо.А пани Кристина негодующе прикрикнула на дочь:— Тебе так понравились здешние комары? И это вонючее болото? К тому же оттуда к пляжу ведёт очень удобная дорога, всего-то перейти невысокую горку. А здесь!..Пан Роман, внезапно о чём-то вспомнив, остановился и обернулся к детям:— Да, забыл сказать, чтобы приглядывали за собакой. В этих местах водится много кабанов…— Ох! — вырвалось у Павлика.Брат с сестрой переглянулись. Так вот оно что! Теперь понятно, чего боялся Хабр. Одна .загадка разгадана.— …а Хабр — охотничий пёс, — закончил пан Роман. — В стычке может пострадать…— Да знаем мы! — высокомерно перебила отца Яночка. — И Хабр тоже прекрасно все о них знает. И нам сказал. Так что приглядывать за ним нет необходимости.Слова Яночки не удивили родителей. Они уже давно уверовали в необыкновенную мудрость собаки, привыкли к тому, что Хабр давал ценные советы не только детям, но и всей семье.— Возможно, и знает, — кивнул пан Роман. — Сумеет их выследить, но нападать на кабанов ему нельзя. На кабанов охотятся с собаками, специально натасканными на них. А Хабру с ними не справиться, загрызут и затопчут.Павлик встревожился.— А кабаны сами не нападут на него?— Нет, не тронут, если он сам не полезет к ним. Разве что будут настроены слишком агрессивно…— А с чего они могут быть такими агрессивными? — хотела знать Яночка.На пана Романа вдруг нахлынули воспоминания его детства. В те далёкие годы он много общался с дядюшкой-лесничим. Поставив на землю очередную сумку, которую с трудом запихивал в переполненный багажник, он с готовностью переключился на милые сердцу впечатления тех беззаботных лет.— Агрессивными они могут быть в состоянии голода, — оживлённо принялся он рассказывать.— Голодными даже на человека нападают. Очень опасны матки с детёнышами. От них надо держаться подальше, те на всякий случай бросаются на всех, кто им подвернётся. Но в это время года молодняк уже подрос, а кабаны не испытывают недостатка в корме. Я покажу вам их следы, наверняка их здесь встретится немало.— А где встретятся? И вообще, где эти кабаны?— Днём обычно залезают в чащу. Или забираются в трясину…Тут пани Кристина с раздражением перебила этот интересный разговор:— Ради Бога, давайте поскорее уберёмся подальше от этой трясины! Смотрите, меня всю заели комары! Не могу больше! Садитесь же и едем!— … а с наступлением темноты выходят на кормёжку, — с разбегу закончил пан Роман. — Впрочем, могут кормиться и в трясине.Захлопнув багажник, отец сел за руль. Дети вместе с Хабром кое-как уместились на заднем сиденье. Пани Кристина все не могла успокоиться и, покидая гиблое место, мстительно перечисляла его недостатки.— Смердящее болото под носом, рассадник комаров. От залива отгораживают гнилые камыши, от моря — настоящие Альпы! Изумительное место для базы отдыха, вряд ли найдётся хуже, даже если очень долго искать. А все из-за того, что какому-то кретину захотелось на две недели в году держать поблизости свою яхту. Чтобы, не дай Бог, не пришлось пройти до неё несколько лишних шагов! Так боится растрясти свой жирок!— Трём кретинам захотелось, — подлил масла в огонь пан Роман. — А жирок у всех водится, факт. Меж тем зажатый сумками на заднем сиденье Павлик не переставая восхищался мудростью их собаки и восторженно шептал сестре:— Надо же, какой умный наш Хабр! Первым делом сообщил нам о кабанах!— Так и быть, на обеды мы можем ходить на базу отдыха, — милостиво согласилась пани Кристина. — Но завтраки и ужины ты будешь привозить нам сюда! Не для моих нервов трижды в день любоваться на тамошнюю мерзость!Очень довольный тем, что конфликт удалось разрешить благополучно, пан Хабрович покорно соглашался на все. Две комнаты на втором этаже новой виллы вполне удовлетворили его жену, не вызывая никаких придирок. Быстренько выгрузив вещи, пан Роман умчался на машине разузнать относительно возможности брать питание на вынос.— Если немного поспешим, то до темноты ещё успеем смотаться на море, — заметил Павлик, не очень аккуратно заталкивая в шкаф своё имущество. — Раз ужин привезут домой, можно и опоздать.В отличие от брата, Яночка укладывала свои вещи аккуратно.— До ужина нам ещё нужно обследовать дом и окрестности, — напомнила она Павлику. — То есть, я хочу сказать — Хабр должен все обнюхать, не то на новом месте будет нервничать.— Ладно, подождём его. Хабр обнюхивает быстро.А Хабр уже успел ознакомиться с домом. Больше всего ему понравилось помещение внизу, служащее одновременно гаражом, кладовой для сетей и местом для чистки рыбы. Вот это помещение он обнюхивал прямо-таки с наслаждением, задержавшись здесь намного дольше, чем в других комнатах. Потом выбежал во двор и управился с ним одним махом. Пёс собрался продолжить свои изыскания, но ему не позволили.— Умная у вас собачка, — похвалил Хабра старый рыбак, чинивший во дворе сеть. — Просто на редкость воспитанная и послушная. И кошек не гоняет, странное дело.Комплименты по своему адресу Хабр выслушал, дисциплинированно, хоть и с видимым нетерпением сидя во дворе у крылечка. Высунувшись в окно из своей комнаты, Яночка пояснила:— А он у нас привык к кошкам. В нашем доме живёт бабушкина кошка, и Хабр знает, что нельзя её обижать. Он и в самом деле очень умный.— А раз такой умный, то почему же заставляете его сидеть во дворе, хотя по всему видно — псу не терпится побегать на новом месте? Пусть бы побегал, не заблудится.Убрав голову из окна, Яночка через минуту оказалась во дворе.— А из-за диких кабанов, — пояснила она. — Мы не хотим, чтобы он встретился с ними один на один, без нас.Рыбак удивился.— Так вы кабанов боитесь?— Мы — нет. Мы за Хабра боимся. Ведь сеттер — охотничья собака, любого зверя выследит. С кабанами же ему не приходилось иметь дело, и мы боимся, как бы кабаны ему чего плохого не сделали.— Что ж, кабаны тут и в самом деле водятся. И ещё сколько! Да только они не совсем дикие.— А какие же?— Приручённые.Тут во двор выбежал Павлик, только что получивший у мамы разрешение на прогулку перед ужином.— Можем отправляться! — крикнул он сестре.— Минутку! — остановила его Яночка и повернулась к старому рыбаку: — Как это — приручённые?— Кто приручённый? — не понял Павлик.— Этот пан говорит, что кабаны здесь приручённые. Неужели все? — спросила она рыбака.— Любанский я, — представился старый рыбак новым жильцам и дал исчерпывающий ответ: — Не все, но многие. Я сам их и приручал.Услышав такое, дети решили ненадолго отложить немедленный поход к морю. Очень уж интересные вещи рассказывал старый Любанский! И брат с сестрой попросили рассказать им поподробнее, как же он приручал диких кабанов.— Кормил я их, — стал рассказывать рыбак, не переставая работать над сетью. — Вторую зиму уже подкармливаю. Прошлая зима была суровая, так они привыкли ко мне, почитай, каждый вечер приходили. Сначала молодняк, тот посмелее, а за ними и матёрая свинья явилась. И уж она так осмелела — из рук у меня ела. Выношу я, значит, ведро с кормом, не успею на землю поставить, а она уже полрыла в него сунула. И вот те, в последнем доме, тоже кормили, туда другое стадо приходило, с другой маткой.— А как теперь? — заинтересованно расспрашивал Павлик. — Вы их и сейчас подкармливаете?— Нет, сейчас у них и без меня есть пища. Да и людей в посёлке стало слишком много, распугивают их. Нет, сейчас они из лесу не выходят.— А как можно их увидеть?Быстро и ловко протаскивая челнок с бечёвкой сквозь ячейки сети, рыбак рассказывал:— А вы спрячьтесь в тростниках, как стемнеет. Или, ещё лучше — ночью. Ночью кабаны выходят на кормёжку. Сейчас луна светит, так все хорошенько разглядите. Они и в тростнике кормятся, и в лесу, в земле роются. Вон в той стороне. И рыбак махнул челноком куда-то в сторону кемпинга. Яночка с Павликом обменялись быстрым взглядом. Они уже знали, что им предстоит делать в ближайшее время.— А что они едят? — продолжал расспрашивать Павлик. — Что едят кабаны?— Да все жрут. Кормил я их кукурузой, а если случался, и хлеб подбрасывал, и картошку, и рыбу они тоже любят. А вот хлеб так просто обожают.— А в лесу они чем кормятся? В лесу ведь нет ни хлеба ни картошки.— Да что попадётся, то и жрут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34