Вот это и есть тот самый мальчишка, а как его зовут, не помню.Арута убрал меч, то же сделали остальные.— Ну хорошо, Джимми, я конечно, рад нашей встрече, но скажи: зачем ты лез в мой дворец через стену?Джимми пожал плечами:— Я подумал, ты, может быть, будешь рад повидать старого знакомца, ваше высочество, но вряд ли мне удалось бы убедить гвардейцев передать тебе, что я заходил.Гардан улыбнулся, услышав находчивый ответ, и дал знак стражнику, чтобы он отпустил руку паренька.— Может, ты и прав, оборванец.Джимми вдруг понял, насколько жалкое зрелище представляет он рядом с этими господами. От неровно подстриженной макушки до кончиков босых грязных ног он и впрямь выглядел полнейшим оборванцем. Но тут Джимми увидел, как в глазах Аруты мелькнула улыбка.— Не обманывайся его молодостью, Гардан. Он способен на гораздо большее, чем может показаться. — И повернулся к Джимми: — Входя таким манером, ты проявляешь некоторое недоверие к гвардейцам Гардана. Я надеюсь, у тебя есть причина поступать так?— Да, ваше высочество. Дело серьезное и не терпит отлагательств.— Так, и что это за безотлагательное дело?— За твою голову назначена цена.На лице Гардана было написано потрясение.— Что… как? — воскликнул Лори.— Почему ты так решил? — спросил Арута.— Потому что кое-кто уже пытался ее получить.В кабинете принца, кроме Аруты, Лори и Гардана, рассказ паренька слушали еще двое. Граф Волней Ландерт был помощником канцлера лорда Дуланика, герцога Крондорского, исчезнувшего во время правления вице-короля Гая де Бас-Тайры. Рядом с Волнеем сидел отец Натан, жрец Санг Белоснежной, богини Единственного Пути; когда-то он был одним из главных советников принца Эрланда, а сюда пришел по просьбе Гардана. Арута не знал этих двоих, но за время его отсутствия Гардан привык доверять их суждениям, а его мнение много значило для Аруты. Гардан был по сути вице-правителем Крондора, точно так же, как Волной в отсутствие Дуланика был канцлером.Оба они были крепкими мужчинами, но если Волней выглядел как человек, никогда не знавший физического труда, то Натан был похож на начавшего полнеть борца: под мягкой оболочкой по-прежнему таилась сила. Все молчали, пока Джимми не закончил повествование о ночных схватках.Волней из-под кустистых бровей поглядел на парнишку:— Даже не верится. Мне и думать не хочется о том, что такое может быть.Арута сидел, спрятав лицо в переплетении нервно подрагивавших пальцев.— Я не первый принц, на которого направлялся клинок убийцы, граф Волней, — сказал он и обратился к Гардану: — Удвой охрану, но тихо, не давая никаких объяснении. Я не хочу, чтобы по дворцу пошли слухи. Через две недели мой брат, а также все мало-мальски родовитые дворяне будут во дворце.— Может быть, предупредить его величество? — предложил Волней.— Нет, — коротко ответил Арута. — Лиам едет в сопровождении всей королевской стражи. Пусть подразделение крондорских улан встретит его у МалакКросса, но ему скажите, что это просто почетный эскорт. Если сотня солдат не сможет защитить его в дороге, его вообще нельзя защитить. Главная опасность таится здесь, в Крондоре. У нас нет выбора.— Боюсь, я вас не понимаю, ваше высочество, — произнес отец Натан.Лори возвел глаза к небу, Джимми ухмыльнулся, а Арута мрачно улыбнулся.— Думаю, наши собеседники, хорошо знающие изнанку жизни, уже поняли, что надо делать. — И, повернувшись лицом к Лори и Джимми, Арута заявил: — Надо поймать ночного ястреба.Арута сидел неподвижно, а Волней ходил взад и вперед по столовой. Лори, который недоедал достаточно долго, чтобы теперь набивать желудок всякий раз, как только предоставлялась возможность, ел, не обращая внимания на графа Ландерта, вышагивавшего по залу. Проследив, как Волней еще раз обогнул стол, Арута устало спросил:— Милорд граф, что вас тревожит?Граф, погруженный в свои мысли, резко остановился. Он едва заметно поклонился Аруте, но на лице его было написано раздражение.— Ваше высочество, мне неловко указывать вам. -Судя по его тону, ни малейшей неловкости он не испытывал, и Лори ухмыльнулся, прикрываясь куском мяса. -Но доверять этому воришке -чистейшая глупость.Арута посмотрел на Лори округлившимися глазами, а тот, приняв свой обычный вид, сказал:— Дорогой граф, вам не следует быть столь опасливым. Расскажите-ка принцу, о чем вы думаете! Будьте откровенны!Волней покраснел, осознав, что допустил промах.— Прошу прощения. Я… — Кажется, он был действительно смущен.Арута улыбнулся своей однобокой полуулыбкой.— Я прощаю вас, Волней, но только за грубость. — Некоторое время он молча смотрел на Волнея, а потом добавил: — Мне кажется, искренность всегда уместна. Говорите же.— Ваше высочество, — твердо сказал Волней, — судя по всему, этот парнишка — не больше, чем часть плана, направленного на то, чтобы заманить вас в ловушку и погубить, то есть сделать то, в чем он обвиняет других.— И что, по-вашему, я должен делать?Волней молча покачал головой.— Не знаю, ваше высочество, но отправлять мальчишку одного на разведку… Не знаю.— Лори, объясни моему другу и советнику, что все в порядке.— Все в порядке, граф, — сказал Лори, сделав хороший глоток вина. А когда принц хмуро посмотрел на него, добавил: — Я правду говорю, милорд, . — делается все возможное. Я знаю город так же хорошо, как и любой другой человек, если он, конечно, не один из людей самого Хозяина. Джимми же — пересмешник. Он может отыскать тропку к ночным ястребам там, где десяток шпионов не найдет ничего.— Не забудьте, — сказал Арута, — я знавал капитана секретной полиции Гая, его звали Джоко Редберн, и, хотя он был весьма ловким и безжалостным, поймать Аниту ему не удалось. Пересмешники оказались ему не по зубам.Волней, видимо, устал — он знаком показал, что просит разрешения сесть. Арута махнул рукой в сторону стула.— Может быть, ты и прав, певец. Это верно — я не могу устранить угрозу. Мысль о том, что где-то бродят убийцы, лишает меня покоя.Арута наклонился над столом:— Еще больше, чем меня? Помните, Волней, ведь это в меня метили!Лори добавил:— Вряд ли они охотились за мной.— Разве только какой-нибудь любитель музыки… — сухо заметил Арута.— Простите, если я не смог должным образом проявить себя, — вздохнул Волней. — Я уже не раз пожалел о том, что мне пришлось управлять владениями принца.— Бросьте, Волней, — сказал Арута. — Вы проделали здесь огромную работу. Когда Лиам настаивал, чтобы я отправился вместе с ним в путешествие по Восточным землям, я возражал, опасаясь, что Западным землям будет тяжело при любом правлении, кроме моего собственного, в основном, изза того наследия, что досталось нам после правления БасТайры. И я рад, что все было не так плохо. Вряд ли кому-либо удалось бы справиться с управлением так успешно, как это сделали вы, граф.— Благодарю, ваше высочество, — сказал Волней, не очень воодушевленный комплиментом.— Я хотел просить вас остаться на своем посту. После того, как Дуланик исчез, у нас нет герцога Крондорского, который мог бы действовать от имени города. Лиам не может объявить этот пост вакантным, иначе пришлось бы обесчестить память Дуланика, лишив его титула на два года. Мы предполагаем, что он, скорее всего, стал жертвой Гая или Редберна. Так что на настоящее время, думаю, мы оставим вас на посту канцлера.Волнею очень мало понравилась такая новость, но он принял назначение подобающим образом и просто сказал в ответ:— Я благодарю ваше высочество за доверие.Разговор был прерван появлением Гардана, отца Натана и Джимми. Бычья шея Натана налилась кровью, когда он едва ли не внес Джимми в комнату. Парнишка обливался потом, в лице не было ни кровинки. Арута указал на кресло, и жрец устроил Джимми туда.— Что случилось? — спросил Арута.Гардан не то улыбался, не то хмурился неодобрительно:— Этот юный храбрец бегает с прошлой ночи с глубокой раной в боку. Он сам ее перевязал и решил, что этого достаточно.— Она начала нарывать, — прибавил Натан, — так что мне пришлось промыть и перевязать ее. Я настоял на том, чтобы обработать рану, прежде чем прийти сюда — мальчика лихорадило. Так что рана теперь болит. — Он глянул на Джимми. — Конечно, он немного бледноват после процедуры, но через несколько часов ему станет легче, если он, разумеется, не сделает ничего, чтобы рана опять открылась Джимми было немного не по себе.— Извините, что доставил вам неудобства, отец, но при других обстоятельствах о моей ране позаботились бы.Арута взглянул на мальчишку-вора:— Что ты разузнал?— Поймать ястреба может оказаться даже труднее, чем мы думали, ваше высочество. Есть способ связаться с убийцами, но он запутан и ненадежен. — Арута кивнул, ожидая продолжения. — Сегодня мне пришлось обратиться к попрошайкам, и вот что я мало-помалу выяснил. Если вы пожелаете воспользоваться услугами гильдии убийц, вам необходимо отправиться в храм Лимс-Крагмы, — Натан изобразил знак оберега при упоминании имени богини смерти. — Произносится особая клятва, и просьба опускается в специально помеченную урну вместе с золотом, зашитым в пергамент, на котором указано ваше имя. С вами свяжутся, когда им покажется удобным, в течение следующего дня. Вы называете жертву, они называют цену. Вы либо платите, либо нет. Если платите, они говорят вам, когда и где оставить золото. Если не платите, они исчезают и вы больше их не видите.— Это просто, — сказал Лори. — Они говорят, когда и где, так что будет нелегко расставить ловушку.— Невозможно, я бы сказал, — заметил Гардан.— Нет ничего невозможного, — сказал Арута. По его лицу было видно, что он глубоко задумался.— Придумал! — воскликнул после долгого молчания Лори. Все посмотрели на певца. — Джимми, ты сказал, что с тем, кто оставит золото в урне, они свяжутся в течение дня. — Джимми кивнул. — Тогда все, что нам нужно, — это сделать так, чтобы человек, оставивший золото, все время оставался на одном месте. На том месте, за которым мы будем наблюдать.— Действительно, совсем просто, когда уже придумано, — заметил Арута.— Где?Ему ответил Джимми:— Есть несколько мест, которыми мы могли бы воспользоваться, ваше высочество, но те, кто ими владеет, ненадежны.— Я знаю одно место, — сказал Лори. — Если наш друг Джимми Рука захочет произнести нужные слова, ночные ястребы не заподозрят ловушки.— Не знаю, — сказал Джимми. — В Крондоре что-то происходит. Если я под подозрением, удобный случай может нам больше никогда не представиться.— Он напомнил им про нападение Джека и его неизвестного приспешника с арбалетом. — Может, все это ерунда. Знал я людей, которые приходили в бешенство даже из-за меньших пустяков, чем прозвища, но если это не так… Если Джек был как-то связан с тем убийцей…— Тогда, — заметил Лори, — это значит, что ночные ястребы купили стражу пересмешников.Джимми внезапно утратил свой напускной бравый вид.— Эта мысль тревожила меня так же, как и мысль о том, что кто-то хочет убить его высочество. Я нарушил клятву пересмешника. Мне надо было рассказать все своим еще прошлой ночью, а сейчас я просто обязан это сделать. — Казалось, он собрался встать.Волней положил на плечо Джимми свою тяжелую руку.— Самонадеянный мальчишка! Ты говоришь, что какая-то лига головорезов может занимать твои мысли так же, как и опасность, грозящая твоему принцу, а может быть, и твоему королю?Джимми, похоже, уже был готов ответить, когда вмешался Арута:— Я думаю, мальчишка прав, Волней. Он же давал клятву.Лори поспешно шагнул к креслу, где сидел паренек. Отодвинув Волнея в сторону, он склонился так, чтобы его лицо оказалось на одном уровне с лицом Джимми.— Мы, парень, понимаем твои тревоги — все вокруг нас меняется уж слишком быстро. Если среди пересмешников есть предатели, тогда твое поспешное признание заставит их замести следы. Если бы мы поймали одного из ночных ястребов… — Он не закончил свою мысль.— Если Хозяин будет рассуждать так же, как ты, певец, тогда я могу остаться в живых, — сказал Джимми. — Времени на то, чтобы прикрыть свои дела подходящей историей, у меня осталось совсем мало. Скоро меня хватятся. Хорошо, я отнесу записочку в храм Плетущей Сети. Я постараюсь не свалять дурака и попрошу ее оставить место и для меня, когда придет мое время.—А я, — сказал Лори, — выйду повидать старого друга.— Хорошо, — сказал Арута. — А завтра мы расставим силки.Волней, Натан и Гардан остались, а Лори и Джимми ушли, захваченные разговором, — они строили новые планы. Арута проследил, как они уходили; в его темных глазах проглядывал сдерживаемый гнев. После долгих лет сражений в Войнах Врат он приехал в Крондор, надеясь на мирную жизнь с Анитой. А сейчас кто-то осмелился угрожать ему. И этот ктото поплатится за это.В тавернебыло тихо. С Горького моря дул резкий порывистый ветер, ставни были закрыты, и в воздухе висела пелена синего дыма из камина и трубок десятка посетителей. Стороннему наблюдателю могло бы показаться, что таверна выглядит так же, как и в любую другую дождливую ночь. Лукас, владелец таверны, и два его сына стояли за длинной стойкой: один из них время от времени выходил на кухню, чтобы забрать заказанное посетителем блюдо. В углу, у камина, напротив лестницы на второй этаж, светловолосый менестрель пел тихую песню о моряке, который грустит вдали от дома.Более внимательный взгляд заметил бы, что сидевшие за столами едва пригубили эль. Хотя их наружность не отличалась изяществом, они не были похожи ни на портовых рабочих, ни на моряков, только что вернувшихся из дальних странствий; их шрамы говорили скорее о военных битвах, чем о кабацких драках. Это были гвардейцы Гардана — заслуженные ветераны Западных армий, сражавшиеся в Войнах Врат. В кухне работали пять новых поваров и поварят. Наверху в комнате, ближе всего расположенной к лестничной площадке, Арута, Гардан и еще пятеро солдат терпеливо ждали развития событий. Всего в таверне Арута разместил двадцать четыре человека. Люди принца были единственными посетителями — последний завсегдатай ушел, когда начался шторм.В самом дальнем углу сидел Джимми Рука. Его целый день беспокоили какие-то смутные опасения, но в чем дело, он не понимал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49