— Арута улыбнулся своей полуулыбкой: — Джимми предлагает, чтобы я сделал герцогом Крондорским его.— Не смейся над ним, Арута. Учи его. Загружай его делами, пока он не застонет, и добавь еще. Дай ему хорошее образование, тогда и посмотри. Таких, как он, немного.— Почему, брат, ты так беспокоишься о делах, которые для тебя остались в прошлом? — спросил Арута.— Потому что я, несмотря на отречение от мира, суетный грешный человек. Меня все еще беспокоит, как там живет мой город. А ты — сын своего отца.Арута молчал довольно долго, а потом спросил:— Вы с отцом когда-то были очень близки, правда?— Да. Только Гай был Боуррику дороже.— Гай! — Арута не мог поверить, что самый ненавистный враг отца был когда-то его ближайшим другом. — Как это может быть?Мика разглядывал Аруту.— Я думал, отец обо всем рассказал тебе перед смертью. — Помедлив, он продолжал: — Значит, не сказал. — Он вздохнул. — Мы, друзья твоего отца и Гая, в свое время дали клятву. Мы поклялись никогда не говорить о том позоре, который положил конец теснейшей дружбе и заставил Гая до конца дней своих носить черный цвет, за что его и стали называть Черным Гаем.— Отец однажды говорил об отваге Гая, а больше у него для него не было слов.— И не могло быть. Да и я тебе ничего не скажу — от данной клятвы меня может освободить только Гай или же должны явиться доказательства его смерти — только тогда я решусь заговорить. Все, что я могу сказать тебе: когда-то они были как братья. На пирушке, на гулянке или в бою — никогда они не упускали друг друга из виду. Но послушай, Арута, тебе рано вставать и надо хорошо отдохнуть. Не стоит тратить время на дела, давно всеми оставленные. Тебе надо найти лекарство для Аниты… — Глаза старика затуманились, и Арута подумал, что в своем беспокойстве он совсем упустил из виду то, что Мика долгое время был вхож в семью Эрланда и знал Аниту с самого рождения. Она для него была почти внучкой. Мика пробормотал: — Проклятые ребра! Стоит только вздохнуть поглубже, и сразу слезы из глаз, словно луку наелся. — Он помолчал. — Я держал ее на руках, когда жрецы Санг Белоснежной благословляли ее в первый час после рождения. — Он глядел куда-то вдаль, а потом, отвернувшись, сказал: — Спаси ее, Арута.— Я найду лекарство.И шепотом, чтобы справиться с охватившими его чувствами, Мика закончил разговор:— Тогда в дорогу, Арута. И да защитит тебя Ишап.Арута сжал на мгновение руку старого монаха, поднялся и вышел из его комнаты. Шагая через главный зал здания аббатства, он встретил молчаливого монаха, который пригласил принца следовать за ним. Его проводили в комнаты аббата, где сам аббат и брат Антоний дожидались его.— Вы немало времени провели у брата Мики, ваше высочество, — заметил аббат.Внезапно Арута забеспокоился:— Неужели Мика не поправится?— На все воля Ишапа. Он старый человек, и ему нелегко поправляться после таких ранений. — На брата Антония, казалось, очень подействовали эти слова — он чуть не всхлипнул. Аббат, не обратив на него внимания, продолжал: — Мы подумали над одним немаловажным делом. — Он пустил по столу небольшой футляр, который принц подхватил.Футляр был явно очень старый: тонкая резьба, покрывавшая его, почти стерлась от времени. Открыв его, Арута обнаружил внутри бархатную подушечку, на которой лежал маленький талисман. Это был бронзовый молот — копия того, который носил брат Мика. Сквозь крошечное отверстие в рукоятке проходил ремешок.— Что это?Ответил брат Антоний:— Наверное, вы уже думали над тем, каким образом вашему врагу удалось обнаружить вас. Похоже, что какое-то волшебство, может быть темное волшебство жреца змеелюдей, помогло выследить вас безошибочно. Этот талисман — наследие нашего далекого прошлого. Он был изготовлен в самом старом из наших монастырей — Ишапианском аббатстве в Лане. Это самый могущественный талисман из тех, которыми мы обладаем. Он скроет ваши передвижения от любого колдовства. Для того, кто при помощи тайных чар следит за вами, вы словно исчезнете из виду. У нас нет защиты от обычного взгляда, но если вы будете осторожны и станете скрываться, то вам без помех удастся добраться до Эльвандара. Ни за что не снимайте его, иначе злые чары тут же могут вас обнаружить. Талисман поможет вам и отразить атаку, подобную той, что была прошлой ночью. Такие существа не смогут причинить вам вреда, хотя враг ваш может попытаться напасть на тех, кто рядом с вами, потому что они не будут защищены.— Спасибо вам, — сказал Арута, повесив талисман себе на шею.Аббат поднялся:— Ишап да защитит вас, ваше высочество, и знайте, что здесь, в Сарте, вы всегда получите укрытие и помощь.Арута поблагодарил аббата и покинул его комнату. Вернувшись к себе укладывать вещи, он размышлял над тем, что услышал. Отбросив сомнения, он твердо решил спасти Аниту. Глава двенадцатая. НА СЕВЕР По дороге спешил одинокий всадник. Мартин предупредил, что их кто-то догоняет. Арута оглянулся. Лори, развернув лошадь, вытащил меч, но Мартин рассмеялся.— Если это он, я ему уши отрежу, — сказал Арута.— Тогда точи кинжал, братец. Посмотри-ка, как торчат у него локти.Через несколько мгновений стало ясно, что Мартин не ошибся, ухмыляющийся Джимми натянул поводья своей лошади. Арута и не пытался скрыть неудовольствие. Он повернулся к Лори:— Кажется, ты говорил мне, что он вместе с Гарданом и Домиником благополучно сел на корабль, идущий в Крондор?Лори беспомощно посмотрел на него:— Клянусь, так все и было!Джимми оглядел всех троих:— Что, иникто не скажет?Мартин попытался сохранять серьезный вид, но даже воспитанная эльфами невозмутимость его не спасла. Джимми напустил на себя невинный вид резвого щенка — такой же фальшивый, как и большинство его остальных выражений, да и Арута изо всех сил старался выглядеть мрачным. Лори скрыл смех за поспешно поднятой рукой и кашлем.Арута покачал головой, глядя в землю.— Ну и что ты нам расскажешь?— Во-первых, я давал клятву, — ответил Джимми. — Может, для тебя ничего важного в этом и нет, но клятва есть клятва, и она связывает нас до тех пор, пока с кошки не снимут шкуру. Кроме того, мне есть что тебе сообщить.— Что же?— За тобой следят с того момента, как ты покинул Сарт.Арута откинулся в седле, пораженный и беззаботным тоном Джимми, и новостью.— Откуда ты знаешь?— Во-первых, я знаю этого человека. Это некий купец по имени Хаваран— на самом деле это контрабандист на службе у пересмешников. Он скрылся, как только Хозяину стало известно, что ночные ястребы пробрались в ряды пересмешников. Он сидел в таверне, где Гардан, Доминик и я дожидались корабля. Я поднялся на борт вместе с капитаном и монахом и перед самым отплытием незаметно вернулся на берег. Тут я увидел, как за один миг этот человек полностью переменился. Когда он изображает купца, то это горластый, шумный человек, но в Сарте он волком смотрел по сторонам и прятался по темным углам. Он бы никогда не появился в таком месте, если бы продолжал играть свою обычную роль. И он шел за вами от таверны, пока не узнал, в каком именно направлении вы поехали. Но что самое важное — он любил проводить время с Веселым Джеком и Золотым Ноготком.— Хаваран! — воскликнул Мартин. — По словам Джека, так звали того человека, который и затащил его и Ноготка к ночным ястребам.— Теперь, когда магия против тебя бессильна, они будут полагаться на шпионов, — прибавил Лори. — Вполне разумно, что один из шпионов поджидал тебя в Сарте, дожидаясь, когда ты уедешь из аббатства.— Он видел, как ты уехал? — спросил принц.Джимми рассмеялся:— Нет. Но я видел, как уехал он. — Все вопросительно на него посмотрели, и Джимми пояснил: — Я о нем позаботился.— Что ты сделал?Джимми, казалось, был очень доволен собой:— Даже такой маленький городишко, как Сарт, имеет скрытую от глаз жизнь — надо только знать, куда смотреть. Пользуясь своей репутацией пересмешника из Крондора, я дал о себе знать и заявил о самом искреннем своем почтении. Некоторые люди, пожелавшие остаться неизвестными, все поняли. Я знаю, кто они, и забуду сказать о них местным властям — в обмен на их услугу. Они думали, что я все еще остаюсь любимцем пересмешников, поэтому и решили не бросать меня в залив, особенно после того, как я умаслил их золотом из кошелька, что был у меня с собой. Еще я намекнул им, что в Западных землях никто не хватится некоего купца, который прохлаждается сейчас в некоей таверне. Они меня поняли. Фальшивый купец уже, может быть, даже сейчас отправился в Кеш через Дурбин вместе с другими рабами, и ему предстоит узнать немало о тяжелом рабском труде.Лори покачал головой:— Похоже, мальчишка сильно на него обиделся.Арута подавил вздох:— Похоже, я снова у тебя в долгу, Джимми.— В часе пути позади нас небольшой караван, — сказал парнишка. — Если мы поедем медленно, к ночи он нас догонит. Мы вполне можем наняться в караван охранниками и ехать с повозками и другими наемниками, пока Мурмандрамас ищет трех всадников, уехавших из Сарта.Арута рассмеялся:— Что мне с тобой делать? — Прежде чем Джимми успел ответить, он предупредил: — Только не смей говорить про герцогство Крондорское. — Поворачивая коня, он добавил: — И не смей говорить мне, где ты взял эту лошадь.Сила судьбы, а может быть талисмана Ишапа, оберегала Аруту и его товарищей — по дороге в Илит они не встретили препятствий. Предположение Джимми о том, что их нагонит караван, подтвердилось. Караван был довольно бедный — всего пять повозок; их охраняли двое головорезов, нанятых в стражники. Как только купец убедился, что Арута и его товарищи — не разбойники, он был рад приветствовать их как компаньонов в пути — за несколько обедов он обзавелся четырьмя дополнительными телохранителями.В течение двух недель мало что нарушало однообразие их путешествия. Пешеходы, торговцы, караваны всех мастей, охраняемые наемниками, ехали в обоих направлениях по дороге вдоль берега, соединявшей Сарт и Вершину Квестора. Арута утешался тем, что, если бы какой-нибудь шпион и узнал его среди толпы наемников и разбойников, то это произошло бы по чистой случайности.Наконец на закате очередного дня они увидели огни Илита. Арута ехал вместе с двумя стражниками купца Яна. Их наниматель оказался жизнерадостным человеком, обращавшим мало внимания на то, что там рассказывают другие, и наспех придуманная история Аруты не подверглась внимательному изучению. Насколько принц мог судить, купец никогда его раньше не видел.Мартин поравнялся с Арутой; последняя повозка каравана проехала мимо них.— Илит, — сказал Арута, пришпоривая коня.Джимми и Лори подъехали с другой стороны дороги.— Скоро мы освободимся от этого каравана. Надо будет поискать свежих лошадей, эти устали, — сказал Мартин.— Я бы был рад поскорее отделаться от Яна. Он болтает как торговка — без остановки, — сказал Лори.Джимми с насмешливым сочувствием тряхнул головой:— И никому не дает рассказать байку у костра.Лори вспыхнул.— Хватит, — вмешался Арута. — Мы простые путешественники. Если барон Таланк узнает, что я здесь, — это будет уже государственное дело. Тогда начнутся празднества, карнавалы, охоты, приемы и все, кто живет между Кешем и Великими Северными горами, будут знать, что я в Илите. Таланк — отличный парень, но уж больно охоч до увеселений.Джимми рассмеялся.— Не он один. — Крикнув, он погнал лошадь вперед. Арута, Лори и Мартин глядели ему вслед, а потом, вспомнив, что они благополучно добрались до Илита, бросились за Джимми.Проезжая мимо головной повозки, Арута крикнул:— Доброй торговли, мастер Ян!Купец посмотрел им вслед такими глазами, словно они лишились рассудка. Обычай требовал, чтобы в знак благодарности за то, что они охраняли его в дороге, он чтонибудь им подарил.Добравшись до городских ворот, они замедлили ход — довольно длинный караван только что въехал в город, и несколько путешественников ожидали, когда задние повозки проедут, чтобы можно было войти в ворота. Джимми натянул поводья позади повозки с сеном и, смеясь от радости, повернул лошадь, чтобы посмотреть на подъезжавших товарищей. Ничего не говоря друг другу, они выстроились в ряд, ожидая, пока стражники пропустят телегу. В те мирные дни солдаты ограничивались только беглым осмотром тех, кто приезжал в город.Джимми огляделся. Илит был первым большим городом на их пути после Крондора, и деловая суета на его улицах заставила его снова почувствовать себя, как дома. У ворот он заметил одинокого человека, который, присев на корточки, наблюдал за теми, кто проходил и проезжал в ворота. Судя по накидке и кожаным штанам, он принадлежал к горному клану хадати. Его волосы рассыпались по плечам, но высоко на макушке была завязана боевая косица, а лоб стягивал скрученный шарф. На коленях у него лежали деревянные ножны, защищающие острое лезвие длинного тонкого и короткого меча — характерного оружия этих народов. Лицо человека привлекало внимание сразу — вокруг глаз, со лба вниз по скулам и на подбородке у него были нарисованы ослепительно белые полосы. Он посмотрел на проезжавшего мимо принца, а когда Джимми и Мартин проследовали за Арутой и Лори, поднялся.Джимми вдруг громко рассмеялся, словно Мартин сказал какую-то шутку и, откинув голову, бросил быстрый взгляд назад. Горец медленно шагал вслед за ними. Проходя в ворота, он прилаживал на пояс свои мечи.— Хадати? — спросил Мартин.Герцог похвалил:— У тебя зоркий глаз, Джимми. Он идет за нами?— Да. Будем отрываться?— Мы займемся им, когда где-нибудь устроимся. Если понадобится, — сказал Мартин.Проезжая по узким улочкам города, они везде наблюдали признаки процветания. Даже сейчас, близко к ночи, было немало гуляк — стражи караванов, моряки, месяцами не видевшие берега, — все они толпами бродили по улицам, ища удовольствий, которые можно было бы купить за деньги. Группа людей свирепого вида, скорее всего наемников, проталкивалась по улицам, явно в поисках приключений. Они кричали и смеялись. Один налетел на лошадь Лори и с притворным гневом закричал:— Эй! Смотри, куда направляешь своего зверя! Или тебя надо учить хорошим манерам?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49