— Так и должно быть, — заметил Кулган, пыхнув трубкой.— О строительстве академии мы, пожалуй, поговорим завтра, — предложил Паг. — Тогда я смогу показать вам все поселение. Вечером я прочту письма от Аруты и аббата. Я знаю все, что случилось до отъезда Аруты из Крондора. Гардан, а что произошло по дороге в Сарт?Капитан, который уже начинал дремать, встряхнулся и кратко рассказал о путешествии из Крондора в Сарт. Брат Доминик молчал, потому что капитан не упустил ничего важного. Потом наступила очередь монаха, и он рассказал о нападении на аббатство. Когда он закончил, Паг и Кулган задали несколько вопросов, но от объяснений воздержались.— Новости, которые вы принесли, заслуживают глубочайшего внимания, — сказал Паг. — Однако час уже поздний, а на этом острове, я думаю, есть и другие люди, с которыми надо бы посоветоваться. Я предлагаю показать этим усталым путникам их спальни, а серьезные разговоры отложить на завтра.Гардан, подавив зевок, кивнул. Кулган, пожелав всем спокойной ночи, проводил Касами, брата Доминика и капитана в отведенные им комнаты.Паг, покинув кресло у огня, подошел к окну. Малая луна, выглядывая из-за облаков, отражалась в воде. Кейтала подошла к мужу и обняла его за плечи.— Тебя обеспокоили эти новости, муж. — Это был не вопрос, а утверждение.— Ты, как всегда, знаешь, о чем я думаю. — Он повернулся, оставаясь в кольце ее рук, притянул жену к себе, вдохнул запах ее волос и поцеловал. — Я-то надеялся, что мы не будем знать иных забот, кроме строительства академии и воспитания детей.Она улыбнулась ему в ответ — ее взгляд выражал бесконечную любовь.— у нас в Туриле есть поговорка:. — Он улыбнулся, и она добавила: — Ну и что ты скажешь о новостях, которые принес Касами?— Не знаю. — Он погладил ее волосы. — Не так давно я ощутил какое-то грызущее чувство. Я решил, что это простое беспокойство о строительстве, но, по-видимому, ошибся. По ночам мне снятся сны.— Знаю, Паг. Я видела, как ты ворочаешься во сне. Ты еще мне расскажешь о них.— Мне не хотелось бы беспокоить тебя, дорогая. Я думал, что это просто духи давно прошедших тревожных времен. Но теперь… теперь я не знаю, что и думать. Один сон повторяется в последнее время все чаще — где-то в темноте меня зовет голос. Он просит о помощи.Кейтала ничего не ответила: она знала мужа и была готова ждать, пока он не откроет свои чувства. Помолчав, Паг сказал:— Я знаю, чей это голос, Кейтала. Я слышал его в самые трудные времена, в тот ужасный момент, когда исход Войны Врат был неясен, а судьба обоих миров зависела только от меня. Это Макрос. Я слышу его голос.Кейтала вздрогнула и обняла мужа. Имя Макроса Черного, чья библиотека послужила семенем, из которого теперь росла академия чародеев, было ей хорошо известно. Макрос был загадочным чародеем — он не принадлежал ни к Великой Тропе, как Паг, ни к Малой, как Кулган. Он прожил достаточно долго, чтобы казаться вечным, и умел видеть будущее. Он всегда мог воздействовать на ход войны, играя с людьми в какую-то космическую игру, цель которой никому, кроме него, не была ясна. Он избавил Мидкемию от Врат, таинственного и загадочного моста, соединившего два мира — ее родной и этот, в котором она жила сейчас. Она прижалась к Пагу, положив голову ему на грудь. Она знала, что беспокоило Пага, — Макроса не было в живых.Гардан, Касами и Доминик стояли на уровне первого этажа, любуясь работой, которая шла у них над головой. Каменщики, нанятые в Шамате, клали ряд за рядом, возводя высокие стены академии. Паг с Кулганом рассматривали планы, представленные мастером-строителем. Кулган жестом пригласил гостей присоединиться к ним.— Это очень важно, так что, надеюсь, вы нас извините, — сказал старый чародей. — Мы не так давно начали работы и очень хотим, чтобы они не прерывались.— Здание, похоже, будет необъятным, — заметил Гардан.— Двадцать пять этажей и несколько еще более высоких башен, чтобы наблюдать небо.— Невероятно! — ахнул Доминик. — Такой дом способен вместить не одну тысячу людей.Голубые глаза Кулгана весело блеснули.— СУДЯ по тому, что рассказывает Паг, сооружение, которое он видел в другом мире, в несколько раз превосходит наш проект. Там целый город превращен в одно огромное здание для чародеев. Но нам есть куда расти. Может быть, когда-нибудь академия займет весь этот остров.Мастер-строитель ушел.— Идемте, продолжим осмотр, — предложил Паг.Они завернули за угол и вышли к группе домов, представлявших собой небольшое поселение. Им встречались мужчины и женщины, одетые и на кешианский манер, и так, как одевались в Королевстве. В центре поселения на небольшой площади играли дети. Среди них был и Уильям. Доминик огляделся и заметил Фантуса, который грелся на солнышке неподалеку. Дети пытались ногами загнать в пустой бочонок кожаный мяч, набитый тряпками. Казалось, в их игре не было никаких правил.Доминик рассмеялся:— Когда я был мальчиком, я тоже играл в эту игру.—И я, — улыбнулся Паг. — Многое из того, что мы собираемся делать, пока неосуществимо, поэтому у детей нет постоянных занятий. Кажется, они не возражают.— Что это за место? — спросил Доминик.— Здесь временно живет все наше сообщество. То крыло здания, где обитает Кулган, моя семья и расположено несколько комнат для занятий, — пока единственное достроенное помещение академии. Сейчас мы строим верхние этажи. Те же, кто приезжает в Звездную Пристань, чтобы учиться и служить в академии, селятся здесь, пока в главном здании не будут готовы комнаты для жилья. — Он повел их в самый большой дом. Уильям бросил игру и побежал за отцом. Паг положил руку на плечо сына: — Ты занимался сегодня?— Начал, но бросил. Сегодня не получается.Паг нахмурился, но Кулган ласково подтолкнул Уильяма назад, к играющим детям.— Беги, мальчик. Не переживай. И твой папа, когда учился у меня, не всегда хорошо успевал. Все придет в свое время.— Не всегда успевал? — едва заметно улыбнулся Паг.— Наверное, лучше сказать — долго соображал, — поправился Кулган.— Кулган будет дразнить меня до самой моей смерти, — вздохнул Паг, входя в дом.Дом, казалось, был построен только для того, чтобы вместить большой стол да еще камин. С высокого потолка свисали лампы, ярко и уютно освещавшие комнату. Паг взял себе стул, пригласив садиться и остальных.Доминик был рад сесть поближе к огню. Несмотря на позднюю весну, день выдался холодный.— А что это за женщины и дети? — спросил он.Кулган, вытащив из-за пояса трубку, начал набивать ее табаком.— Дети — это сыновья и дочери тех, кто приехал сюда. Мы хотим устроить для них школу. У Пага появились странные идеи о том, чтобы когда-нибудь дать образование всем жителям Королевства, хотя я что-то не вижу, чтобы образование было так уж популярно. А женщины — это либо жены чародеев, либо волшебницы; их чаще всего называют ведьмами.Доминик пришел в замешательство:— Ведьмы?Кулган, прикурив от огня, который появился у него на кончике пальца, выпустил клуб дыма.— Какая разница, как их называть? Они тоже кое-что умеют. Я не знаю почему, но мужчин терпят во многих местах, где они занимаются чародейством, а женщин выгоняют чуть ли не из каждой деревни.— Но ведь считается, что женщины черпают свою силу в единении с темными силами, — сказал Доминик.Кулган отмахнулся:— Ерунда. Это предрассудки, простите мне мою прямоту. Источник их силы не темнее нашего, а их манеры гораздо приятнее манер некоторых резвых, но заблуждающихся прислужников в некоторых храмах.— Верно, — сказал Доминик, — если говорить об известных членах известных храмов.Кулган в упор посмотрел на Доминика:— Простите, но, несмотря на то что храмы Ишапа более открыты миру, чем другие, ваши замечания все же очень пристрастны. А что если женщина не принадлежит ни к какому храму? Выходит женщина, которая служит в храме, святая, а если исполняет обряды в лесной избушке, — ведьма? Даже мой старый друг отец Тулли не согласился бы с таким заключением. Значит, речь идет не о природе добра и зла, а всего лишь о том, кто красивее наряжается.—А вы не собираетесь нарядиться красиво? — улыбнулся Доминик.Кулган выпустил клуб дыма:— В некотором смысле — да, хотя это самая последняя причина, по которой мы все это затеяли. Мы хотим собрать в одном месте как можно больше магических наук.— Простите мои неловкие вопросы, — сказал Доминик, — но мне бы как раз хотелось узнать, зачем вы это делаете. Король — ваш могущественный союзник, и наш храм беспокоится, что за вашими действиями может скрываться какая-то тайная цель. Поэтому, раз я отправился сюда, было решено, что…— Вы вполне можете сравнить то, что мы делаем, с тем, что мы говорим?— закончил за него Паг.— Сколько я знаю Пага, он всегда действует, не забывая о чести,—вмешался в разговор Касами.— Если бы у меня были хоть малейшие сомнения, — продолжал Доминик, — я бы сейчас не сказал ни слова. То, что у вас самые высокие цели, — не подлежит сомнению. Просто…— Что? — в один голос спросили Паг и Кулган.— Ясно, что вы хотите учредить скорее сообщество ученых, чем что-либо иное. Это во всех отношениях похвально. Но вы не всегда здесь будете. Когда-нибудь может случиться так, что академия станет могучим оружием в дурных руках.— Поверь, — сказал Паг, — мы принимаем все меры, чтобы избежать такого исхода.— Верю, — ответил Доминик.Выражение лица Пага изменилось, словно он что-то услышал.— Они идут, — сказал он.Кулган прислушался.— Гамина? — спросил он шепотом. Паг кивнул, а Кулган удовлетворенно запыхтел трубкой: — Ее слышно лучше, чем раньше. Она с каждой неделей становится сильнее.— Я прочел письма, что вы принесли, и позвал человека, который может нам помочь. С ним приедет еще один человек, — объяснил Паг остальным.Кулган добавил:— Второй человек — девочка, она способна посылать свои мысли и принимать чужие с большой ясностью. На сегодняшний день она единственный известный нам человек с таким даром. Пагу рассказывали о таких способностях на Келеване, но они всегда требуют тренировки и развития.— Это похоже на общение умов, — пояснил Паг, — которым пользуются некоторые жрецы, но вовсе не нужно, чтобы те, кто общается, находились поблизости друг от друга. Нет также и опасности быть пойманным разумом того, с кем говоришь. У Гамины редкостный дар. Она проникает в ваши мысли, а вам кажется, будто вы слышите ее. Мы надеемся, что когда-нибудь поймем этот дар и сможем учить других пользоваться им.— Они уже близко, — сказал Кулган и поднялся. — Господа, я прошу вас помнить, что Гамина очень застенчива и пережила нелегкие времена. Не забывайте об этом и будьте с ней ласковы.Кулган открыл дверь, и вошли двое. Мужчина в красном одеянии выглядел древним старцем; остатки его седых волос, как клубы дыма, опускались на плечи. Он шел медленно, неуверенно переставляя ноги и опираясь на плечо девочки, пришедшей вместе с ним. По неподвижным зрачкам, которые были устремлены вперед, приезжие догадались, что человек слеп.Но внимание всех привлекла девочка. Она была одета в домотканую рубаху; казалось, ей не больше семи лет — сущая кроха, испуганно вцепившаяся в руку, лежавшую на ее плече. Бледное личико с тонкими чертами, огромные синие глаза, почти такие же белые, как и у старика волосы, изредка поблескивавшие золотом. Доминику, Гардану и Касами пришло в голову, что эта малышка — самый прелестный в мире ребенок. Сквозь детские черты проступали черты будущей женщины непревзойденной красоты.Кулган подвел старика к креслу. Девочка осталась стоять рядом со стариком, положив руки ему на плечо, словно боялась потеряться. На незнакомцев она поглядела с выражением загнанного в угол дикого зверька.— Это Роуген, — сказал Паг.Слепой старик подался вперед, словно прислушиваясь, и спросил:— С кем я встретился? — Его лицо, несмотря на преклонный возраст, было живым, подвижным, улыбчивым. Понятно было, что он, напротив, рад встрече с незнакомыми людьми. Паг представил троих приезжих, сидевших напротив Кулгана и Роугена. Улыбка старика стала шире: — Рад познакомиться с вами, достойные господа.— А это Гамина, — сказал Паг.Все вздрогнули, когда в сознании каждого прозвучало :Рот девочки не открывался. Она не двигалась, разглядывая присутствующих огромными синими глазами.— Она сказала что-нибудь? — спросил Гардан.— Мысленно, — ответил Кулган. — Она не умеет разговаривать по-другому.Роуген похлопал девочку по ладошке.— Гамина родилась с этим даром и чуть не свела с ума свою мать беззвучным плачем. — Лицо старика помрачнело. — Мать и отца Гамины забросали камнями жители их же деревни — они думали, что родился демон. Они побоялись убить младенца, опасаясь, что он может превратиться в свойвид и уничтожить их, и оставили ее в лесу умирать от голода и холода. Тогда ей не было еще и трех лет. — Гамина проницательно взглянула на старика. Он повернул к ней лицо, словно видел ее, и сказал; — Да, вот тогда я тебя и нашел. Я жил в лесу, — продолжал он свой рассказ, — в заброшенной охотничьей хижине. Меня тоже выгнали из моей родной деревни, но это случилось давно, много лет назад. Я предсказал смерть мельника, и все подумали, что я сам в ней повинен. Они решили, что я колдун.— Роуген обладает даром предвидения. Наверное, он был дарован ему, чтобы восполнить его слепоту, — сказал Паг. — Он слеп от рождения.Роуген широко улыбнулся и снова похлопал девочку по руке.— Мы, двое, очень похожи. Я все время боялся: что будет с ребенком, когда я умру. — Прервав рассказ, он обратился к девочке, которая пришла в волнение от его слов. Она дрожала, в глазах стояли слезы. — Перестань, — сказал он ей нежно. — Я умру, и все умрут. Надеюсь, что не скоро, — усмехнувшись, прибавил он и вернулся к своему повествованию: — Мы — из деревни неподалеку от Саладора. Когда до нас дошли вести об этом удивительном месте, мы отправились в путь. Мы шли сюда шесть месяцев, потому что я очень стар. Здесь мы нашли людей, которые похожи на нас, которые хотят учиться у нас и не боятся. Здесь мы дома.Доминик покачал головой, поражаясь, как глубокий старик и ребенок прошли пешком не одну сотню миль. Он искренне переживал за них.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49