Когда Клодах закрепила бинт и отерла руки, повязка уже затвердела. – Так вам будет гораздо удобнее.
– Она затвердела... Глазам своим не верю!.. – сказал Фиске, для пробы постучав пальцем по импровизированной шине.
Клодах мягко, но настойчиво взяла его руку, обернула куском полотна и притянула больную конечность к туловищу. Потом целительница взялась за пропитавшуюся кровью повязку на бедре ученого.
– Здесь придется накладывать швы, – сказала она, осмотрев рану.
– Рану промыли и перевязали, – напомнил Фиске и быстро вдохнул, с трудом вынося вид открытой раны на собственном теле.
– Да, ее хорошо обработали, – согласилась Клодах и ляпнула на рану пригоршню целебной мази.
Фиске уже собрался зашипеть, но вдруг удивленно замолк.
– Но мне не больно!..
– Хорошее лекарство не обязательно горькое или болючее. Никогда не понимала, откуда взялось это древнее заблуждение, – сказала Клодах, вложив в эти слова все презрение опытного лекаря с богатой практикой. Из отдельного мешочка целительница достала иголку с уже вдетой ниткой и стала стягивать рану аккуратными, едва заметными швами.
Хотя вначале Фиске смотрел на ее манипуляции с недоверием, но постепенно его зачаровали быстрые, точные движения искусных рук Клодах.
– Где вы всему этому научились? – почтительно спросил он.
– Жизнь на Сурсе учит многим полезным штукам, – спокойно ответила женщина и затянула последний узелок. – Это не то, конечно, что используют ваши медики, но зато оно действует. А разве не это самое главное в любой медицине? Еще где-нибудь болит?
На ноге Фиске-старшего было еще несколько небольших ранок. Клодах смазала и их и тоже стянула парой аккуратных стежков. Потом она наложила компресс из прохладной, приятно пахнущей мази на распухшую, отечную лодыжку ученого.
Пока Торкель и маленький негр вызывали по радио вертолет, а Клодах возилась с ранами доктора Фиске, Яна помогала Банике разогреть еду, которую спасатели прихватили с собой на такой случай. Когда Клодах закончила обрабатывать раны Фиске-старшего, густое мясное рагу уже вывалили в глубокий летный шлем, разбавили водой до нужной консистенции и разогрели на костре. Шлем служил котелком, а вешали его за подбородочный ремешок. Яна предложила пожилому ученому порцию рагу, и тот с благодарностью принял угощение. В обращении Фиске-старшего не было и тени угрюмости или грубости, что выгодно отличало его от сына.
Яна выделила еды и для Клодах. Она вложила миску с мясом в руки целительницы и так посмотрела на Клодах, что та поняла – лучше не отпираться, а есть, что дают.
– Не пойму, то ли я такой голодный и мне так надоели плитки рационов, то ли это варево и в самом деле такое вкусное? – мечтательно спросил Фиске-старший.
– Голод здорово улучшает вкус еды, – сказала Клодах. – Вот тут у меня приправа, если добавить – будет еще вкуснее, – она отыскала в своей медицинской сумке бутылочку с размолотыми травами и присыпала свою порцию, потом передала бутылочку Яне.
Яна, которая сидела возле Клодах с ложкой в руке, широко улыбнулась и сказала:
– Клодах слишком скромничает, доктор Фиске. Еда на Сурсе и вправду очень вкусная, потому что ее готовят из натуральных продуктов и она всегда свежая, даже если замороженная.
– Это правда, – признала Клодах. – У нас летом солнечные дни очень долгие, и всякие растения очень быстро вырастают. А рыба и животные, которых мы едим, растут круглый год.
– Может, вам, доктор Фиске, и перепадало кое-что из гидропонных садов на станциях, – сказала Яна. – А мне даже продукты лиофильной сушки, пролежавшие несколько лет на продуктовом складе, – и те казались когда-то райской амброзией.
Все как раз заканчивали есть, когда Торкель и маленький негр вернулись в пещеру. Торкель шагал чуть более твердо, чем раньше.
– Все в порядке, ребята, собирайте все, что вы хотите взять с собой, – начал было Торкель.
– Не так уж много тут собирать, – сказал кто-то из команды разбившегося шаттла.
– За нами уже вылетел грузовой вертолет с командой медиков на борту, – Торкель нахмурился, вспоминая, что еще собирался сказать, и тут заметил Яну, которая сидела возле его отца. – Мэддок, считай, что с этой минуты ты под арестом.
Яна посмотрела на него, как на ненормального.
– Слушай, Торкель! – резковато сказал Фиске-старший. – Неужто ты в самом деле думаешь, что кто-нибудь из этих людей, а тем более – майор Мэддок, устроили на Сурсе геологическую катастрофу? Я говорю тебе со всей ответственностью, что твоим дурацким выдумкам нет никакого научного обоснования.
– Сэр, вы разбираетесь в планетах, а я разбираюсь в расследованиях. Мэддок предала интересы Компании и активно пособничала мятеж...
– Которые, как ты говоришь, свили себе гнездо в Килкуле? – спокойно спросил Фиске-старший, глядя снизу вверх на сына, нависавшего над ним, как скала. – В том самом поселке, жители которого организовали столь эффективную, хоть и не совсем обычную, – ученый с улыбкой глянул на Клодах, – спасательную экспедицию? Честно говоря, что-то не очень верится.
Клодах усмехнулась, а Торкель тяжело вздохнул, явно недовольный таким поворотом дела, и присел рядом с отцом.
– Вы хотели, чтобы я выяснил причину, по которой пропадали без вести поисковые партии геологов.., сэр, – сказал Торкель с преувеличенным смирением и покорностью, усталым, хриплым голосом. – И чтобы я обнаружил биологические аномалии, которые есть на этой планете. Вы видели большого кота, который пришел вместе с этими людьми? Он и сейчас никуда не делся – лежит на площадке перед пещерой и греется на солнышке. И следит за нами – я уверен. Этот кот – явная биологическая аномалия. Это один из милых домашних любимцев доктора Шонгили, о которых ничего не было сказано в ваших файлах. Майор Янаба Мэддок почти сразу после прибытия на планету близко сошлась с этим Шонгили и, я уверен, попала под его влияние и стала его соучастницей. У меня нет Шонгили, зато есть Мэддок, а взяв ее под стражу, я сумею добраться и до самого Шонгили.
Фиске-старший поднял руку, заставляя сына замолчать, и, глядя Яне прямо в глаза, спросил:
– Признаете ли вы себя виновной, Янаба Мэддок?
– Я, сэр? Нет, сэр, – ответила Яна и невесело улыбнулась. – Беда в том, что ваш сын не захотел слушать того, что я изложила ему в рапорте.
– Сэр, сейчас не время и не место обсуждать сложившеся положение, – вмешался Торкель. Он говорил довольно тихо, но твердым, уверенным голосом, буравя Яну тяжелым взглядом. – Это не то, что вам кажется!
– И я от “этого” не отступлюсь, – пылко сказала Яна.
– Когда вы создаете жизнь, иной раз случается, что ей не подходит та форма, которую вы для нее избрали, – с загадочной улыбкой сказала Клодах, глядя на доктора Фиске.
– И что бы это значило? – нахмурившись, спросил ученый.
– Вам скоро представится случай это постичь. – Клодах встала, давая понять, что разговор окончен. – Пойдем, Яна, нам надо еще поговорить с Шинид. Наверное, лучше ей – ну, может, вместе с Банни – увести кудряшей обратно После того, что натворило последнее извержение, им вряд ли удастся найти здесь пропитание.
– Последнее извержение? Откуда вы знаете, что оно было последним? – Фиске-старший попытался подняться, но от долгого сидения ноги у него затекли, и он не успел остановить Клодах.
– Папа, она так же испорчена, как и все остальные! – сказал Торкель, весьма довольный тем, что Клодах этими словами так удачно себя скомпрометировала.
– Испорчена? – возмутился Фиске. – При чем здесь испорченность, сын? Марголис, идите сюда, нам надо поговорить! – и ученый, прихрамывая, пошел к Стиву, который вместе с Диего помогал раненым приготовиться к отбытию.
Яна осталась с Клодах. Капитан Грин занял Торкеля подготовкой к погрузке раненых, так что капитану Фиске некогда было отвлекаться на что-нибудь другое. Когда прилетел вертолет, работа закипела вовсю. Люди с носилками сновали туда и обратно. Яна заметила, что Клодах что-то оживленно обсуждает с Шинид, капитаном Грином и Банни, но не придала этому особого значения. Для нее главным было одно – Яна наконец твердо уверилась, что ей не придется пока иметь дело с Торкелем. Капитан Грин чуть ли не силой запихнул измученного Торкеля в салон вертолета и убедил его немедленно выслушать срочный доклад.
– Я оставила сумку с лекарствами в пещере, – спохватилась Клодах, как раз когда в вертолет садились последние из спасенных.
– Ничего страшного, – сказала Яна и пошла обратно в пещеру за сумкой. Внутри она столкнулась носом к носу с Шинид, которая убирала оставшийся после людей Грина мусор. Шинид как-то странно улыбнулась, и тут Яна услышала голоса в проходе, ведущем наружу.
– Вы должны увидеть это прямо сейчас, доктор Фиске, – говорила Клодах, входя в пещеру. За ней нетерпеливо прихрамывал Фиске-старший. – Это нужно, чтобы вы поняли, каков Сурс внутри той формы, которую дал ему ваш народ.
– Внутри той... О чем это вы, милая дама? – Фиске беспокоился, как бы не опоздать на вертолет, а потому сделался раздражительным и сварливым. – Вы что, хотите, чтоб вертолет улетел без нас?
– Он подождет, – успокоила его Клодах, и Яна поняла, что Клодах пришла сюда ради дела, гораздо более неотложного и важного, чем розыск и спасение уцелевших в катастрофе.

Глава 17

Идя следом за Клодах и Фиске, Яна услышала звук взлетевшего вертолета. Она задержалась, подождала, пока звук стал едва слышным, потом повернулась и последовала за Клодах. Как только Яна пошла дальше, она почувствовала, что атмосфера в пещере немного переменилась. Стало заметно светлее, и вся пещера как будто вздохнула с облегчением – она наконец смогла расслабиться и успокоиться. Недаром же, когда Яна впервые сюда вошла, ей показалось, что пещера как будто замерла, затаив дыхание.
Тут послышался какой-то всплеск, и Яна обернулась – но ничего не увидела и решила, что звук, наверное, донесся снаружи. Пробираясь следом за Клодах, Яна увидела небольшой ручеек, протекавший в пещеру через маленькое темное отверстие. Яна присмотрелась к ручейку повнимательнее.
И тут из ручья что-то вынырнуло. Плеснула вода, от удлинненного серебристо-коричневого тела, которое выбралось на берег, во все стороны полетели брызги – оно отряхивалось. Яна, как зачарованная, смотрела сквозь летящие капли на изящно очерченную голову с небольшими, аккуратными ушками и смышлеными глазами, которые явно искали выход из пещеры. Но вот животное отряхнулось, шерсть на его голове как будто распушилась, а тело удлинилось и вдруг сделалось человеческим – теперь это был мужчина, весь словно покрытый красивой шелковистой шерсткой. Или, скорее, одетый в мокрый серый костюм из шерсти. Когда мужчина подошел поближе, Яну ожидал приятный сюрприз – потому что это был не кто иной, как Шон, и на нем не было ничего, кроме серого вулканического пепла, который он, наверное, и пытался отмыть в источнике, прежде чем выбраться наружу.
– Ты всегда путешествуешь таким вот образом? – спросила Яна, не до конца веря тому, что только что видела, и надеясь, что Шон как-нибудь сам ей все объяснит или она найдет способ поделикатнее его расспросить.
Шон улыбнулся.
– Не всегда... Но хорошо, что ты теперь знаешь – как. – Он осмотрел свое тело. – Надо бы что-нибудь накинуть, раз уж я выбрался из воды.
В пещере хватало грязной, попорченной огнем форменной одежды, которую солдаты с шаттла побросали, поскольку она больше ни на что не годилась. Шон отыскал прожженный в нескольких местах, но более-менее сохранный летный комбинезон и надел его прямо на голое тело, чтобы выглядеть поприличнее.
– Пепел вместо маскировки, подводные реки – для перемещений? Неплохо придумано, – сказала Яна, сама не веря своей дикой догадке.
– Да, ничего, – сказал Шон. Он подошел к Яне вплотную и обнял ее за плечи.
Его прикосновение не отвлекло Яну от беспокойных мыслей, приводивших ее в смущение и замешательство. Ей не давал покоя странный способ появления Шона и еще – то, что самой ей казалось нелепым обманом восприятия, плодом разгулявшегося воображения.
– Знаешь... Я все думала о том вороне, который нас сюда привел... Мне казалось, будто я тогда ощущала твое присутствие. Скажи, ты при случае не можешь переодеться в такой блестящий черный костюм и слетать куда надо на глайдере, а? – спросила Яна и приподняла брови, требуя от Шона полного доверия.
Шон остался таким же смешливым и загадочным, как всегда.
– И сделаться маленьким-маленьким, да? Ну уж нет, такого я не умею. Крылья у меня не вырастают. Зато у меня исключительное взаимопонимание с водой. И еще у меня есть друзья, которые умеют летать.
Яна решила, что разберется со всем этим потом, а сейчас лучше заняться более насущными делами. Она взяла Шона за руку и сказала:
– Шон, давай я лучше расскажу тебе, что у нас тут произошло. Торкель Фиске хочет отдать меня под суд за то, что я пытаюсь защитить Сурс, а Клодах повела отца Торкеля в пещеру...
– Я знаю, Яна, знаю. И я все тебе объясню, как только у нас будет время. А сейчас давай лучше поможем доктору Фиске и Клодах.
Его теплая, сильная рука, лежавшая у Яны на плече, успокаивала и придавала уверенности. Так, обнявшись, они и пошли в глубь пещеры, туда, куда ушла Клодах с доктором Фиске.
Яна встревожилась, снова услышав рокот винтов вертолета, который совсем было утих, когда появился Шон, а теперь стал слышен гораздо громче прежнего. Она непроизвольно пошла быстрее. Шон тоже услышал вертолет и ускорил шаги. Они плечом к плечу быстро вошли в узкий коридор в конце пещеры.
Свет в пещере стал еще ярче, и Яна издалека услышала голос Клодах, которая говорила, успокаивая:
– ..некто, кто хотел с вами встретиться, доктор Фиске.
Рокот вертолета становился все громче и громче, потом внезапно снова начал затихать, и Яна услышала сзади, в проходе, быстрые шаги.
– Мэддок, Шонгили, стоять! Руки вверх! – крикнул Торкель. – Я видел, как вы встретились! И молитесь, чтобы мой отец был цел и невредим, а не то...
– Поможешь мне? – тихо спросил Шон у Яны. Яна молча кивнула.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49