– Регенерация тем более примечательна, что она совершенно невероятна, просто невозможна, – сказал один медик другому. – Никогда не видел ничего подобного! И в такой короткий срок. У этой женщины практически не было легких, и не думаю, что она могла протянуть хотя бы год.
Его спутник задал какой-то вопрос, которого Диего не расслышал, но мальчик сразу понял, что они говорят о Яне.
– Нет, нет, это не пересадка. Я бы тоже скорее поверил в это, чем в естественную ремиссию, но у нее на теле нет совсем никаких следов хирургического вмешательства, никаких послеоперационных шрамов.
Скоро они повернули направо, а Диего пошел дальше, обдумывая то, что услышал. Банни говорила, что Яна стала гораздо лучше себя чувствовать после того, как переехала жить на Сурс. Диего фыркнул. С его отцом все получилось как раз наоборот. А что, если... Диего остановился прямо посреди коридора и погрузился в раздумья. К действительности его вернуло ощущение, что пол под ногами вздрогнул. Тут юноша припомнил еще кое-что из того, что говорила Баника и что он пока не совсем понимал. Черт, ну почему ее нет рядом, когда она так ему нужна? Почему она сбежала с базы, как будто за ней кто-то гнался?
Теперь Диего более чем когда-либо хотел отвезти отца в Килкул, к Клодах. Сурс отобрал у него здоровье, но ведь точно так же планета может его и исцелить, как это случилось с Яной!
Как Диего и думал, в палате в этот час никого из посторонних не оказалось. Отец был одет и сидел в кресле-каталке. Наверное, чтобы одеть и усадить его, санитарам пришлось потрудиться. Диего взял кресло-каталку и завел разговор, чтобы отвлечь внимание второго пациента, который находился в этой же палате.
– Па, сегодня на улице так жарко, что ты даже не поверишь. Так что я решил устроить тебе небольшую прогулку на свежем воздухе. Посмотрим, может, от этого у тебя в голове хоть немного прояснится. Ничего страшного, ты только сиди спокойно, чтоб не упал, ладно?
Отец, как обычно, никак не прореагировал на его слова, даже не моргнул.
Диего вывез его из палаты, покатил по коридору к выходу и выбрался из госпиталя на улицу.
Первое, что привлекло его внимание – это необычайный шум и суматоха на космобазе, а также разительная перемена температуры воздуха. Снегоходы, которые совсем недавно вовсю сновали между зданиями туда и сюда, сейчас выжимали из моторов всю мощь, какая только была, чтобы не увязнуть в рыхлом, подтаявшем снегу, который быстро превращался в бесформенную мокрую кашу. На улице появились новые машины, на колесах и гусеницах – погрузчики и небольшие транспортные тягачи. Они перевозили тонны недавно доставленного груза в складские помещения. Один тягач зацепил снегоход, крепко увязший в сугробе, и пытался его оттуда вытащить.
Вдруг земля содрогнулась, дорожка, на которой стоял Диего, осела с одного края и перекосилась. Рукоятки кресла-каталки выскользнули у Диего из рук, и кресло покатилось на своих колесиках вниз, под уклон дорожки.
Диего прыгнул вперед и подхватил кресло, пока оно не перевернулось и отец не вывалился прямо в мокрую грязь. Мимо них в панике пробегали люди, ища укрытия, и тут землю потряс новый подземный толчок, эпицентр которого находился где-то совсем близко отсюда. Когда Диего осмотрелся по сторонам, он заметил, что и снегоход, и гусеничный тягач стоят пустые, со включенными двигателями. Их водители куда-то исчезли. Тягач был всего в нескольких метрах от Диего, но маленькие колеса кресла-каталки глубоко увязли в грязи.
– Пойдем, папа, тебе придется помочь мне, – сказал Диего, трясущимися руками отстегивая ремень безопасности, который удерживал отца в кресле. Парень закинул руку отца себе на плечи и попытался приподнять его с кресла, поставить на ноги. Но Франсиско Метаксос висел безвольным мешком. Диего посмотрел на постаревшее, отрешенное лицо отца, потом на тягач с работающим мотором.
Он решил переменить тактику. Усадив отца обратно в кресло, Диего подскочил к тягачу. Система управления этой машины не должна сильно отличаться от любой другой, а Диего уже умел водить флаера на воздушной подушке и не раз видел, как Банни управляется со своим снегоходом. Он отцепил аварийный трос тягача от застрявшего снегохода, забрался в кабину и стал неумело переключать скорость.
Немного поупражнявшись, Диего разобрался с управлением и, включив задний ход, повел тягач к тому месту, где стояло увязшее в грязи кресло-каталка. Оставив снегоход там, где он стоял, Диего выпрыгнул из тягача на землю, рядом с отцом. Он забросил слабую, висевшую как плеть его руку себе на плечо, и еще раз попробовал приподнять постаревшего, больного отца. Все без толку! Безнадежно. Отец висел на плече парня, как мешок, и ничем не мог помочь сыну. В любое мгновение могли вернуться водители снегохода или тягача, кто-нибудь мог пройти мимо и заинтересоваться, что делают на улице больной из госпиталя и его сын, – и тогда такой удобный случай удрать с базы будет потерян.
– Какого черта ты тут пытаешься сделать? – внезапно раздалось за спиной у Диего.
Парень от испуга чуть не выпрыгнул из кожи, но потом узнал голос Стива. Стив подошел поближе.
– Я везде тебя ищу. Услышал эти взрывы...
– С нами все в порядке, – с жаром сказал Диего. – И будет еще лучше, если ты нам не помешаешь. Я собираюсь увезти папу отсюда подальше, – Диего решительно выпятил подбородок и посмотрел Стиву прямо в глаза.
Стив глянул на парня так, будто тот совсем спятил, потом вдруг пожал плечами.
– Ладно, Диего, как хочешь. Но я поеду с вами. Стив сгреб безответного Франсиско Метаксоса, как маленького ребенка, и понес к тягачу. Он без труда забрался вместе с больным другом на пассажирское сиденье машины.
Диего залез на водительское место. После одной или двух неудачных попыток ему удалось завести двигатель, и он погнал тягач прямиком к поселку.

***

Банни вихрем влетела в гараж снегоходов. Адак с раскрасневшимся лицом размахивал руками и бурно спорил о чем-то с одетым в униформу незнакомым солдатом. Банике некогда было проявлять вежливость и ждать, когда они договорятся, и она прервала их на полуслове:
– Адак, быстро! Надо поднимать поселок! Ледоход начался слишком рано, река разбивает лед, и куча снегоходов попала в ловушку – они застряли на льду, прямо на реке! Шимус пытался спасти одного водителя и провалился в огромную полынью – больше, чем дерево! А другие водители его вытащили.
– Беги и расскажи все Клодах, Баника! А она уже оповестит всех остальных в поселке. А я постараюсь вызвать подмогу по радио.
– Говорю же вам, сэр, я освобождаю вас от всех ваших обязанностей! – сказал солдат.
– Хорошо. Тогда садись за рацию, – согласился Адак. – А я возьму машину и поеду спасать ребят, которые попали в беду.
– Вы не можете этого сделать, сэр! Это не частный транспорт. Снегоход принадлежит Компании, – возразил солдат. – И опять же, я не знаю, как пользоваться этой штукой, – добавил он, кивнув на микрофон рации.
– Вот и здорово. Значит, я сяду за рацию, а ты бери снегоход и гони к реке, спасать людей. Только держись подальше от реки. И ради всего святого, не стой тут столбом! Нашел время спорить! – взвился Адак.
Банни улыбнулась – солдат без разговоров сел в снегоход и повел машину обратно к месту катастрофы, придерживаясь следа, который машина оставила по пути сюда. Адак натянул наушники и взялся за микрофон своей рации, а Банни опрометью выскочила из гаража и помчалась к поселку.
Неизвестно, что там говорил Адак по рации, но вряд ли его кто-то услышал. Однако, когда девочка подбегала к первым домам, собаки из упряжек подняли ужасный шум, они выли и жалобно скулили, словно терзаемые адскими муками погибшие души. Пробегая мимо дома Лавиллы, Банни страшно удивилась поведению собак. Они были, как обычно, привязаны к своим будкам, но сейчас собаки почему-то позабирались на крыши будок и тревожно завывали, задрав морды к небу. Другие собаки лежали, распластавшись на земле, пронзительно лаяли и скулили. А Дина, сука-вожак, вообще демонстрировала чудеса собачьей акробатики. Она то бегала взад и вперед на всю длину цепи, то кружила на месте, так что поводок запутался у нее в ногах и обкрутился вокруг шеи, как удавка. А Дина все дергала цепь, и ошейник до боли впивался в ее шкуру. Банни приостановилась и освободила Дину от перекрутившейся цепи.
Бедная Дина! Как она страдает оттого, что потеряла Лавиллу! Но когда Банни присела и ласково погладила собаку, в голове девочки вспыхнули жаркие, тревожные мысли: “Мальчик! Мальчик! Нужно бежать, нужно бежать, бежать за мальчиком! Отпусти меня, мне нужно забрать мальчика! Ему нужно уходить, я нужна ему, друг, друг, я нужна ему, нужна ему, нужна ему, нужна ему! Нужно бежать, бежать, бежать, бежать скорее-е-е-е!.."
– Тише, Диночка, тише, ш-ш-ш!.. – сказала Банни. Не было ничего странного в том, что она разговаривала с собакой – Банни всегда говорила с собаками. Странным было другое – то, что собака, похоже, тоже с ней говорила. – С Диего все в порядке, Дина. Я только что от него. Слушай, Дина, давай знаешь что сделаем? Давай я возьму тебя с собой, и мы вместе побежим к Клодах, ладно? Я сейчас тебя отвяжу, только не убегай, ладно? Малони и так хлебнули горя, не хватало им потерять еще и тебя.
И Банни принялась отвязывать поводок Дины. Чем дальше продвигалось дело, тем больше Дина успокаивалась. Она даже завертела хвостом, словно одобряя решение Баники. Но как только Банни полностью освободила собаку от поводка, та рванулась, вывернулась из рук девочки и быстрее молнии помчалась в сторону реки.

***

– Господи боже, сэр, ну откуда было здесь взяться вулкану? – спросил пилот у Торкеля. Вертолет быстро мчался на запад, к указанному с космобазы месту катастрофы шаттла. До места было еще довольно далеко, когда пилот показал на что-то внизу и заговорил.
Поскольку пилот говорил по внутренней связи, через микрофон шлема, то Яна тоже его услышала и вместе со всеми посмотрела, куда показывал пилот. Пламенные отсветы и тучи пепла, висевшие в воздухе, были хорошо заметны невооруженным глазом. Воздух свивался в тугие турбулентные потоки, источником которых послужил вулканический взрыв, и легкую винтокрылую машину всю трясло и швыряло из стороны в сторону, как теннисный мячик.
Внизу, под ними, по земле во все стороны катились камни и расползались ужасные трещины, а из только что появившегося на одном из невысоких пригорков на западе вулканического конуса с кратером на вершине вырывались все новые и новые клубы дыма. Видимость резко снизилась из-за поднятого в воздух пепла, который медленно оседал на землю. Яна подумала, что, наверное, те мощные сотрясения, что она почувствовала в клинике, были на самом деле вызваны не взрывами, а извержением вулкана.
Честно говоря, зрелище Яну не особенно порадовало. Это выглядело так, будто процессы терраформирования в чем-то дали крупный сбой. И Яне подумалось, что сейчас гораздо разумнее было бы направить вертолет не вперед, а обратно, на базу.
Когда вертолет подлетел поближе к новообразованному вулкану, сквозь висевший в воздухе серый пепел стало видно цепочку людей, которые стояли на земле и бешено размахивали руками, глядя вверх.
Торкель включил микрофон радиопередатчика и заговорил:
– Говорит “Летучая рыба”! Мы видим вас. Назовите себя. С вами ли доктор Фиске? Прием!
Яна даже удивилась, потому что ответ последовал немедленно.
– “Летучая рыба”, говорит западный отряд! Мы вас видим. У нас двое тяжело раненых. Здесь творится черт-те что! Пожалуйста, поскорее доставьте нас на космобазу. Прием!
Пилот щелкнул клавишей и переключил передатчик на свой микрофон.
– Западный отряд, это “Летучая рыба”! Сейчас все будет. Мы садимся, один-ноль-ноль метров к востоку от вас. Прием!
Но Торкель снова переключил передатчик на себя, пока люди внизу не успели ответить.
– Западный отряд, говорит капитан Торкель Фиске, с “Летучей рыбы”. Ответьте, есть ли с вами доктор Фиске или кто-нибудь из его команды? Прием!
– Никак нет, капитан Фиске, сэр! Верхушка холма взорвалась, как раз когда их шаттл садился. Выбросом вулканических газов и пепла шаттл закрутило и сбило с курса, и нам пришлось начать эвакуацию, не проводя спасательных мероприятий и не разыскивая выживших. Мне очень жаль, сэр. Прием!
– Западный отряд, это “Летучая рыба”! Мне тоже очень жаль, но вам придется продержаться, пока мы по радио вызовем с космобазы другую машину, чтобы подобрать вас. Нам необходимо срочно разыскать всех, кто мог выжить.
– Я не могу лететь в это, сэр! – сказал встревоженный пилот, глядя на Торкеля. – Пепел забьется в двигатели! Позвольте мне отправить пострадавших на базу и привезти подкрепление.
– Поиск моего отца – первоочередная задача! – сказал Торкель пилоту тоном, не терпящим возражений. Яна не видела его лица. А ей очень хотелось знать, потому ли Торкель хочет разыскать отца, что доктор фиске так важен для миссии, или же потому, что он – отец Торкеля?
– “Летучая рыба”, вы не можете нас здесь бросить! Наши раненые в очень плохом состоянии, а остальные уже задыхаются – из-за этого пепла просто невозможно дышать! Мы задыхаемся! Умоляю, заберите хотя бы раненых! Прием!
Пилот, совсем потерявший голову из-за приказа Торкеля лететь на верную смерть, в самую гущу пепельных туч, принялся кружить на месте, постепенно опуская вертолет к земле. Яна увидела, как Торкель дернулся и попытался схватить пилота за руку, но тот решил для себя эту проблему.
– Прошу прощения, сэр, но вам и остальным придется выйти и подождать снаружи, пока я доставлю раненых на базу, – сказал он, наведя на Торкеля пистолет. – Как только мы поднимемся в воздух, я непременно вызову на подмогу другой вертолет и наземный транспорт.
Мутноглазый громила выхватил оружие, но все его внимание было обращено только на пилота, а Яну он в расчет не брал – и напрасно. Хорошо отработанным движением она жестко рубанула его по запястью и выхватила у охранника пистолет прежде, чем он или Джианкарло успели как-то ей помешать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49