– Благодарю тебя, Джон, но этого не понадобится. Я сама справлюсь.
Он угрюмо посмотрел на нее.
– Не позволяй ввести себя в заблуждение радостями брачной постели, девочка. – Прямота Джона и слишком точная оценка ситуации поразили Катрину. – Джейми Кемпбелл действительно так опасен и беспощаден, как о нем говорят. Я видел его в деле. Он никогда не позволит женщине влиять на его решения. Он всегда будет предан только своему кузену. Не позволяй одурачить себя костюмом, – сказал Джон, намекая на килт Джейми. – Он Кемпбелл до мозга костей, а раз так, никогда не будет нам другом.
Катрина попыталась скрыть смущение. Неужели кузен видит ее насквозь? Неужели ее восхищение музеем так очевидно для всех? Она вспомнила, что поклялась держаться с Джейми отстраненно, что клялась отомстить всем Кемпбеллам, и устыдилась своей слабости. Как же легко она сдалась! Но ведь она представить себе не могла, что он может быть таким нежным… ласковым… почти любящим. Она гордо вздернула подбородок и взглянула кузену в глаза.
– Не нужно мне напоминать. Я прекрасно знаю, за кого вышла замуж.
– Имей в виду, что это вызовет недовольство, – предостерег он.
Кузен был прав. Те, что уцелели из ее клана, вряд ли одобрят ее поступок. В душе шевельнулась тревога. Джейми не потерпит предательства или неуважения. Каким образом он будет добиваться повиновения?
– Они поймут, что это для пользы дела.
Должны понять. Она не допустит, чтобы с ней обошлись как с мамой – изгнали из клана за брак с врагом.
Краем глаза Катрина заметила, что Джейми и ее дядя вернулись в комнату. Муж направился к ней. Лицо его было мрачно, словно он угадал, о чем они говорили.
Джон снова бросил на нее угрюмый взгляд, на этот раз почти жалостливый.
– Ради твоего блага, малышка кузина, надеюсь, что ты права.
* * *
Короткое путешествие из Товарда на Бьют прошло без происшествий. Уже к концу дня Катрину доставили в величественный замок Ротсей, давнюю цитадель Стюартов, которой предстояло стать ее домом на то время, пока будут отстраивать Аског.
В последующие несколько дней между супругами установилось хрупкое перемирие, крепнувшее под покровом ночи, когда ничто не мешало им полностью отдаваться желанию и страсти. Джейми приходил поздно, сбрасывал одежду перед тлеющим огнем и обнаженный ложился в постель рядом с ней и ждал, чтобы Катрина обернулась к нему. Как и в первую ночь, он не давал ей забыть, что это ее выбор – она руководит. И словно бабочка, летящая на огонь, Катрина не могла устоять перед этим властным призывом.
В темноте, когда никто не мог видеть ее слабость, она обнимала его. Скользя ладонями по его большому могучему телу, упиваясь силой мышц, игравших под ее пальцами, она давала волю своим желаниям. Своей страстью она говорила ему о том, о чем не могла сказать словами – о своей жажде, о своем безмерном влечении к нему. И с нежностью, которую невозможно было ожидать от столь огромного, сильного мужчины, он утолял эту жажду, даря ей наслаждение, которого она не могла даже вообразить.
Но каким бы нежным и любящим он ни был в постели, как бы хорошо Катрина ни изучила его тело, во многих отношениях муж все еще оставался для нее незнакомцем. То ощущение единения и близости, которое они испытали после первой ночи, не возвращалось. Он сжимал ее в объятиях, но никогда не пытался поговорить с ней, поделиться своими мыслями. Они разговаривали вздохами и стонами, учащенным дыханием и спазмами мышц – на языке наслаждения, – поверяя друг другу секреты своих тел, но не сердец. Катрина знала, как ласкать его руками, чтобы каждый мускул его тела напрягся от жажды получить облегчение. Знала, как дразнить, как прикасаться. Но ничего не знала о его чувствах к ней.
А утром, когда она просыпалась, разнеженная и удовлетворенная, его уже не было в спальне. Словно он чувствовал некоторую ее отстраненность.
Ей уже почти хотелось как-нибудь его подтолкнуть. Катрина задавалась вопросом, уж не придумала ли она эти краткие мгновения душевной близости. Он был настоящий вождь – прирожденный властелин. До мозга костей Кемпбелл.
По молчаливому соглашению они старательно избегали любых упоминаний о его семье и ее родных. Но вековая вражда кланов, словно незримая завеса, упорно вставала между ними: его кузен, железной рукой правивший Шотландским нагорьем, его брат, убивший ее отца и разрушивший ее дом, – не говоря уже о зловещей репутации самого, Джейми.
Кузен Джон оказался прав – Катрина проявила излишний оптимизм, рассчитывая, что люди ее клана с пониманием отнесутся к сложному положению. Она знала, что Мор и другие слуги, бывшие с ней в Товарде, делали все возможное, чтобы объяснить ситуацию остальным. Но Ламонты никогда не горели желанием принять в свою среду Кемпбелла. Возмущение и злость родичей Катрины, устремившихся в Ротсей, как только стало известно, что она вернулась, и их неприязнь к Джейми была очевидной. Они подчинялись его приказам лишь потому, что слишком боялись его, чтобы ослушаться.
Власть Джейми была неоспорима. Как заметила Катрина с самого начала, его словно окружал ореол могущества. Держался он с поистине королевским достоинством. Все знали, что он на многое способен, сдерживали его только собственное терпение и снисходительность. Его право повелевать, может, и не вызывало сомнений, но раздражало и порождало протест.
Однако только на третий день, когда Катрина наконец отправилась в Аског, она полностью осознала, в каком опасном и рискованном положении очутилась.
Солнце скрывала густая завеса облаков, в холодном воздухе чувствовалось приближение осени. Чем ближе подходила Катрина к Аскогу, тем больше замедляла шаг. Хотя в Товарде она думала только о том, как вернется к родному дому, сделать это оказалось гораздо труднее, чем она ожидала. В конце концов, на этом месте всего несколько месяцев назад ее отец и братья расстались с жизнью, и Катрина не была уверена, что готова выдержать наплыв горьких чувств, которые охватят ее при виде развалин замка.
Вместо того чтобы послать за мужем, Катрина решила отправиться в путь сама. Ей не хотелось, чтобы кто-то был рядом, когда она впервые увидит развалины.
Сердце тревожно билось, когда она добралась до вершины холма, возвышавшегося на северных подступах к замку Аског. Катрина судорожно вздохнула, и глаза ее наполнились слезами, когда перед ней предстал обуглившийся остов башни замка. Пожар превратил часть серых камней в черные. Только эта каменная башня, лишившаяся деревянной крыши, и сохранилась за крепостными воротами.
Катрина оглядела двор. Множество людей усердно трудились, расчищая руины, убирая обломки и пепел. Слезы подступили к глазам, когда она вспомнила счастливые былые времена. Катрина почти видела Брайана, гонявшегося за своей собакой, или Малькольма и Нилла, пытавшихся побороть друг друга. Одинокая слеза скатилась по ее щеке и упала на шерстяной арисед. Боже, как она по ним тосковала!
Тяжесть потери обрушилась на ее хрупкие плечи.
Предстояло проделать огромную работу, чтобы отстроить замок заново. Ответственность, долг – все то, что в ее прежней жизни всегда возлагалось на кого-то другого, в одночасье свалилось на нее. Замок теперь принадлежал ей, и она не собиралась отступать. Отерев слезы тыльной стороной ладони, Катрина глубоко вздохнула и устремилась вниз с холма.
Хотя руины были частично разобраны, многое еще оставалось сделать, и Катрина решила, что будет ежедневно ходить на стройку и наблюдать за тем, как продвигаются работы. По ее расчетам, Джейми должен был быть там, но, к ее удивлению, когда она миновала ворота и вошла во двор, его нигде не было.
Люди, по большей части прежние слуги или арендаторы ее отца, бросили работу и настороженно воззрились на нее. Их сдержанность ранила ее, но Катрина изобразила на губах широкую улыбку и заговорила с одним из мужчин, которого узнала.
– Рада видеть вас, Каллум.
– Я тоже, госпожа, – ответил он, улыбнувшись в ответ. Но тут же спохватился: – Сожалеем о вашей потере, госпожа. Ваш отец был великим вождем.
Катрина благодарно кивнула. К горлу подкатил комок.
– Спасибо, – с трудом произнесла она. – Я очень тоскую по ним.
Она двинулась сквозь толпу, называя и других по именам, справляясь об их семьях. Почувствовав, что обстановка разрядилась, она заговорила о ремонте. Каллум объяснил, что уйдет еще несколько дней, чтобы разобрать развалины, но к концу недели они рассчитывают приступить к валке леса, чтобы заготовить бревна и доски для строительства.
Вперед выступил молодой парень. Он был не старше ее и высказал вопрос, занимавший мысли всех присутствующих.
– Это правда, миледи? Правда, что вас заставили выйти замуж: за человека, убившего вашего отца?
– Нет! – вздрогнув, ответила Катрина. – Я действительно вышла замуж, но мой муж не имел никакого отношения к нападению.
– Но он Кемпбелл, – сердито сказал Каллум. – И Каратель Аргайлла.
– Да, – начала она. – Но…
Катрина умолкла. «Но» что? Что она могла сказать? Дела обстояли хуже, чем она себе представляла. Ламонты никогда не признают Кемпбелла своим вождем. Катрина могла бы им сказать, что хотела вернуть земли своему клану. Это лишь часть правды. Джейми вынудил ее к замужеству, а она не слишком-то и сопротивлялась. Хотя она и не могла этого объяснить, где-то в глубине души ей хотелось в него поверить.
Катрина оглянулась вокруг, все еще удивляясь, почему его нигде не видно.
– А лэрд? – отважилась она спросить. – Он отправился в лес, чтобы подыскать подходящие деревья?
Один из мужчин со злобой сплюнул в грязь.
– Каратель отправился не за лесом, а за людьми.
Катрина нахмурилась, безотчетно протестуя против обидного прозвища, хотя помнила, что сама называла его и похлеще. У нее возник странный порыв защитить мужа, но она понимала, что этим только еще больше оттолкнет от себя людей своего клана.
– Я не понимаю.
Еще один человек вступил в разговор.
– Он отлавливает в лесу воинов вашего отца, чтобы отправить их в Аргайлл на расправу.
«Нет!» Ей словно перекрыли воздух.
– Это, должно быть, какая-то ошибка.
Но никакой ошибки не было, потому что в этот момент послышался топот лошадей, и она обернулась. В ворота въезжал ее муж, ведя за собой группу связанных людей. Катрина слишком хорошо знала этих мужчин. Это были воины ее отца.
Джейми отер рукавом грязь и пот со лба и спешился. Хотя утро было холодным, он вспотел и страшно устал, гоняясь за Ламонтами. Меньше всего хотелось ему в этот момент столкнуться со своей прекрасной женой.
Но именно его красавица жена первая встретилась ему во дворе, обжигая гневным, обвиняющим взглядом.
Последние несколько дней совершенно измотали Джейми. Он прилагал чудовищные усилия, заставляя себя не торопить события, не давить на жену, избегать выяснения отношений. Но его терпение уже истощилось до предела.
После их первой брачной ночи Джейми надеялся, что у них начнется новая жизнь. Но что бы там ни сказал Катрине ее проклятый кузен в то утро, это все испортило, Джейми почувствовал, что она отдалилась от него, замкнулась, стала держаться отстраненно.
Чувство близости и единения, пережитое той ночью, только усиливало его муки. Оно показывало, как все могло бы быть. Если бы только она дала ему шанс.
Но Джейми уже начал задумываться: возможно ли такое вообще? Как можно на это надеяться, если каждый взгляд, брошенный на него людьми ее клана, углубляет разделяющую их пропасть?
– Что ты делаешь? – закричала Катрина, подбегая к нему. – Это люди моего отца.
Она бросилась к одному из связанных и обвила его руками, не обращая внимания на пыль и глубоко въевшуюся грязь, покрывавшую его одежду после многих месяцев скитаний.
– Шеймус, – ласково сказала она. – Я думала, ты…
– Рад видеть ваше прекрасное личико, госпожа, – ответил пожилой воин. – Мы тоже боялись, что вас постигла злая участь. Только когда дошли слухи о вашей свадьбе, – с презрением подчеркнул он, – с Карателем Аргайлла, мы убедились, что вам удалось выжить.
– Я так счастлива видеть вас всех, – сказала Катрина, обращаясь ко второму мужчине, который был намного моложе, и коснулась ладонью его щеки с такой нежностью, что Джейми показалось, будто она всадила ему кинжал между ребер.
Так хотелось, чтобы она с тем же теплом относилась к нему!
Но когда Катрина обернулась к мужу, на лице ее не было ни малейших признаков привязанности или нежности – только недоверие и обвинение в предательстве.
– Сейчас же освободи этих людей!
Джейми напрягся, но никак не отреагировал на ее требование. Он чувствовал, что готов вспылить. Холодная рассудительность уступила место раздражительности и гневу.
Мертвая тишина повисла над толпой. Что сделает человек, наводящий ужас на все Шотландское нагорье, с дерзкой девчонкой, вздумавшей им командовать?
Шеймус шагнул вперед и загородил ее своим телом.
– Я готов защищать вас, леди.
– От чего? – спросила Катрина, не замечая всеобщей настороженности.
Это немного утешило Джейми – правда, слишком слабо. Не в пример окружавшим ее мужчинам, Катрина знала, что он не причинит ей вреда. Не то чтобы она не заслужила хорошей головомойки, но в данный момент Джейми не был уверен, что не скажет сгоряча чего-нибудь такого, чего нельзя будет взять назад.
– По-моему, я ясно сказал, чтобы ты послала за мной, когда надумаешь посетить замок, – сказал он, не пытаясь скрыть раздражения.
– В этом не было необходимости…
– В следующий раз, жена, – произнес он с ударением на последнем слове, – ты будешь делать так, как я говорю.
Ее щеки вспыхнули от возмущения, но Катрина мудро решила не спорить. Она поняла, что муж думал только о ее безопасности, но вряд ли стал бы теперь объясняться.
Джейми услышал ропот, поднявшийся среди людей ее клана, но наряду с неприязнью почувствовал и их изумленное восхищение. По праву он мог поступить гораздо хуже. Он лэрд, слово его – закон для всех, и уж не женщине отдавать ему приказы. Даже если она его жена. Может, ее родичи этого и не одобрят, но не станут вмешиваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40