- Что тут у вас такое? - спросил Элфи.
- Его спроси,- вся красная бросила Клодин.
- Я только хотел узнать, нет ли у нее сестры, думал познакомиться,- сказал я.- Ладно, видать, я тут лишний. Обойдусь без вашего чая и сандвичей, надеюсь, все у вас остынет и зачерствеет, покуда вы будете забавляться. Раз мне не рады, я ухожу.
От дверей кухни я прибавил кой-что похлеще, Элфи затрепыхался, пытаясь вставить словечко, а у девчонки лицо стало еще напряженней, словно она уже чувствовала себя виноватой за все то вранье, которым я могу осквернить их гнездышко.
- И вот еще что,- сказал я и так уставился на Клодин, что Элфи побледнел.- Насколько мне известно, не один я тут ублюдок, и, надо думать, не один я бесстыжий.
- Заткнись! - взвизгнул Элфи и изо всех сил пихнул меня, думая вытолкнуть за дверь, но я повернулся и тоже пихнул его, да так, что он отлетел на другой конец комнаты. И вышел сам, а дверь за собой захлопнул совсем не так яростно, как они ждали.
На другой день я забыл и думать про эту Клодин, я добивался свидания с одной продавщицей, которая застукала меня на складе за чтением и, разглядев мою книгу, решила - со мной стоит, пожалуй, познакомиться поближе. И вот субботним утром прогуливаюсь я на солнышке по Уилер-Гейт и вижу: навстречу идет Клодин. Ну, я, конечно, поздоровался с ней так, словно мы сто лет знакомы. А она будто хлыстом ожгла:
- Чего тебе?
Но все-таки остановилась. На ней было темно-красное летнее пальто, темные чулки, губы накрашены ярко-красной помадой, волосы высоко взбиты.
Мне сразу снова ее захотелось, и меня ничуть не смущало, что она подружка Элфи, пожалуй даже наоборот.
- Я так и надеялся, что тебя встречу,- сказал я.- Ты уж не сердись, что я тогда сбежал.
- А больше, по-твоему, на тебя не за что сердиться?-спросила она.
- Ну, раз уж пошел такой разговор,- ответил я,- ты тоже хороша - как меня обозвала.
- А ты как дал волю рукам? Вот я и брякнула.
- Я совсем голову потерял.
- Ну, может в другой раз не потеряешь.
- Уж постараюсь. Я не часто такой бесстыжий. Только иногда.
- По мне, слишком часто.
- Ну, со слов Элфи этого не подумаешь.
Тут она так покраснела - ярче пальто и помады.
- Я что, лишнее ляпнул? - прибавил я. будто устыдился своей бессовестности.- Мы с Элфи старые дружки, прямо от рожденья. Мы много о чем болтаем. Это не беда, цыпочка.
На минуту у нее прямо язык отнялся. Наконец она выговорила:
- Он тогда сказал, что больше не станет водить с тобой дружбу Дал слово, что больше и говорить с тобой не будет.
- Ну, сама понимаешь,- сказал я,- мы старые кореши. Ему это не больно легко. Он, наверно, хотел не враз, а постепенно. Элфи не враль, не думай. Он парень первый сорт.
- Ну, уж он у меня получит. Я возразил - лучше не надо.
- Зачем тебе это, если у вас дело слажено. Зачем все ломать изза такой малости? Пойдем лучше выпьем чайку у «Львов» на Лонг Роу.- Клодин огляделась, словно надеялась увидеть свою мамашу и спросить разрешения.- Болтают-то все про всех,- продолжал я,- а хуже от этого никто ни про кого не думает. Хочешь, порасскажу, какие у нас дела случаются, где я работаю, да ведь ты, наверно, и сама слыхала, так что это ни к чему.
За чаем она сказала с горечью:
- Наверно, Элфи все тебе про меня рассказал?
- Сказал только - у вас все слажено, а раз так, делайте что хотите - не беда.
Мне не терпелось перевести разговор, он, конечно, сослужил свою службу, сблизил нас даже больше, чем я надеялся, но если его продолжать, может и отдалить. Мне хотелось поладить с Клодин, а вовсе не поссорить ее с Элфи, ведь после ссоры они только еще больше прилипнут друг к другу. И обсуждать их дела так, будто я ей родной брат, мне тоже не больно надо. Окажись мы в местечке поукромней, я облапил бы ее не хуже, чем тогда у Элфи.- просто чтобы поставить все на место; с этой мыслью я потянулся через стол и дотронулся до ее руки, она не запротестовала, тогда я под столом тронул ее коленку, но так быстро, что она не успела оттолкнуть мою руку и уже в следующую секунду не знала, правда я ее погладил или ей померещилось. Вот хорошо, ведь она даже не покраснела, а то когда краснела, лицо у нее становилось злое и уж совсем некрасивое.
- Ходил сейчас по книжным магазинам,- сказал я,- но что-то ничего интересного не нашел. По субботам я всегда заглядываю в книжные магазины. На неделе люблю проглядеть книжку-другую.
- Вон как. А в тот вечер я про тебя подумала - совсем неотесанный.
- Да просто я пришел к Элфи не в полном параде. Я ж не знал, что тебя встречу. Это была приятная неожиданность.
- Вел ты себя тоже не больно красиво.
- Не надо об этом, Клодин. Я тогда совсем голову потерял. Я могу быть вежливым… только не все время. Я ж не Элфи, я ведь не сидел, как он, на хлебе с патокой да на черном чае.
Она рассмеялась:
- Да ну? А он мне про это не рассказывал.
- Уж я-то знаю. Мы с ним под стол пешком вместе ходили.
- А отец у него куда девался?
- На войне убили. Как моего.
- А я уж подумала, он вовсе безотцовщина,- сказала Клодин.- Я с такими не знаюсь.
- Чего ж он не сказал тебе все как есть? - спросил я, разозлившись, что приходится его защищать.- Его старика потопили у берегов Норвегии. А моего разбомбили в Египте. Хрен редьки не слаще.
- Так это совсем другое дело,-сказала она.- Значит, погиб за родину.
- Сколько народу погибло. И им от этого не легче. Еще чаю хочешь?
- Мне пора,- сказала Клодин.- Я уж и так задержалась. Я ведь шла за покупками.
- Завтра воскресенье. Давай встретимся после обеда и погуляем.
- Ну, не знаю.- И она надула свои соблазнительные красные губки. Потом улыбнулась, и тогда стали видны ее зубки, а это мне нравилось.
- Возьми с собой Элфи, если хочешь. Прогуляемся все вместе. Он, наверно, будет доволен.
Клодин согласилась. Я посадил ее на автобус, и такая у меня в душе была радостная неразбериха, что я сразу вернулся в книжный магазин и с ходу приглядел четыре книжки. На другой день, как я и надеялся, Клодин пришла одна.
Если есть на свете что-нибудь приятнее чтения, так это прогулка с девчонкой. Книжка уводит тебя в другой мир, а девчонка привязывает к земле. Вернее, ты сам ее привязываешь или стараешься привязать, когда за кустами подминаешь ее под себя и тебе не терпится отправиться в самый долгий путь, в самую сладкую на свете ночь. Иногда я умолял ее, в другой раз подначивал, потом замолкал и пытался по-бычьи идти напролом, но проходили месяцы, а я так ничего и не добился. Мы лежали среди деревьев на участке Шоу, вдали от всех глаз, кругом было по-летнему тихо. Я зажег сигарету, передал Клодин, закурил сам. Она была в темно-красном вельветовом платье, слегка взъерошенная; сигарете она обрадовалась - курево успокаивает.
- Элфи ты не отказываешь,- пожаловался я,- почему ж меня-то не допускаешь?
- С Элфи мы вроде как обручились, а это что-нибудь да значит,
- Хочешь, давай лучше мы с тобой вроде обручимся?
- Ты только так говоришь, чтоб добиться своего,- резко ответила она, застегивая верхнюю пуговку платья, что расстегнулась, когда я ее осаждал.
- Ну, и Элфи также.
- Нет. Он не просто болтает, он и правда хочет, чтоб мы поженились.
- И я тоже,- запротестовал я вне себя оттого, что мне перечат. Казалось, если я еще раз услышу от кого-нибудь это благоприличное «обручились», я тут же убью этого болтуна, а сам брошусь со скалы.
Снова начались поцелуи, нежные, горячие, но не того я хотел, разве только если б они проложили дорожку туда, куда я стремился. Клодин стонала, и крепко меня обнимала, и кусала за ухо, но едва рука моя приближалась к запретному местечку, в ней тут же брал верх здравый смысл, глаза ее трезво раскрывались, и она, сразу остынув, отстранялась от меня. Я был совсем сбит с толку, не знал, как быть дальше, и не раз поздно ночью уходил от нее ни с чем и оттого совершенно разъяренный. Она служила в объединении городских контор и презирала меня за то, что я всего лишь посыльный. Она не уважала меня, а значит, не могла бы и полюбить, но я был не из тех кто станет подлаживаться, лишь бы только добиться своего. Со мной ей было интересно, ведь я старый друг Элфи, да еще такой чудак-читаю книжки, этого она никак не могла понять. Но я не отставал от нее, все надеялся, что не завтра, так на следующей неделе мы с ней сдвинемся с мертвой точки. Я вцепился в нее, точно пьяница и однорукого разбойника, надеясь получить долгожданный куш. Я замучился от неудач и стал уже думать - может, она отыгрывается на мне, чтоб потом быть милой и приятной с Элфи. Оставалось только взять ее силком, но хотя сил у меня было достаточно, на это их, пожалуй, не хватило бы. Элфи не знал о наших еженедельных встречах, и вначале, когда я еще питал надежды, я не хотел, чтобы он узнал, а Клодин на первых порах была бы не прочь, чтобы ему это стало известно: она думала, он разболтал мне про их любовные делишки, и хотела таким образом ему за это отплатить. Но время шло, неделя за неделей - а мне они казались годами,- и я начал понимать: пожалуй, есть смысл сказать про нас Элфи или хотя бы сказать Клодин, будто я намерен ему растолковать, что к чему. Мне все ясней становилось, что ей теперь вовсе неохота посвящать Элфи в наши делишки, недаром всякий раз, как мы должны были встретиться, она осторожничала. Страсти моей не было выхода, и оттого я стал куда лучше все подмечать и соображать - все-таки польза.
Мы сидели в кафе на Парламентской улице, где встретились сразу после работы. Чтобы заморить червячка, съели по пирожному, и я уговаривал Клодин поехать за город, погулять в лесу, в поле. День сухой, погожий, стемнеет еще не скоро, но я не больно преуспел.
- Вот еще,- говорила она.- Охота была тащиться в такую даль. Лучше проводи меня домой.
- У тебя свидание с Элфи? - спросил я. Во мне вдруг проснулось подозрение.
- Хочу смотреть телевизор. Мама вчера купила. На свои сбережения. Отец ничего не мог бы купить, у него заработки похуже.
Она хотела, чтоб я шел с ней, смотрел телевизор вместе с ее родителями - они наскребли из своих грошей, купили телевизор и теперь не нарадуются, но у меня были другие планы.
- Вчера вечером мы виделись с Элфи,-сказал я невинным тоном. И в ее глазах сразу же блеснула тревога.- Поболтали о том, о сем,- прибавил я.- Ничего особенного.
- И все?
- Он вроде чего-то беспокоится. Еще пирожное хочешь? Бери. Я угощаю.
Но ей было не до пирожных, не терпелось узнать, о чем у нас была речь.
- А чего это с ним? Он сказал?
- Сказал, да только мне одному.
- И ты пообещал никому не говорить? Я улыбнулся.
- Мы и без того друг друга не выдаем.
Пирожное смазало помаду, Клодин вынула из сумочки зеркало и стала красить губы.
- Он это из-за меня?
- Ему приглянулась другая девчонка, он думает, может, ему тебя бросить.
У нее задрожали губы:
- Ты все врешь.
- Я ему говорил, он дурак будет, если даст тебе отставку. Так его уговаривал, теперь, наверно, не уйдет.
Она огляделась, желая убедиться, что здесь нас никто не знает и не сболтнет Элфи. Вот уж тогда он как пить дать ее бросит.
- Я ухожу,- сказала она, вставая - Одна пойду. Не ходи за мной.
- К Элфи идешь? Она не мастерица была врать, так что и не пыталась.
- Да.
- Зря. Его нет дома. Он собирался в Карлтон к бабке.
Это ее совсем убило. Она всему поверила, я даже не понимал, как можно быть такой дурой. Я взял ее руку и сжал покрепче - пускай чувствует мою любовь.
- Поедем за город, хоть в Стрелли. Там хорошо, подышишь свежим воздухом.
Клодин села, и я поставил перед ней еще чашку чая.
- Поеду домой,- сказала она,- так будет лучше. Теперь уже встал я.
- Ну как хочешь. Только мне надоело. В полседьмого у меня свидание с одной девушкой с нашей работы. Она каждый день приезжает из Тибшелфа. Девчонка первый сорт.
- Что ж, я и тебе разонравилась? - сказала Клодин.
- Конечно нет. Просто я хочу уйти из этой грязной дыры и прогуляться.
Полчаса спустя мы под ручку шли мимо пивной «Могучий дуб» по дороге к Стрелли. До сумерек оставалось еще часа два, с полей дул теплый ветерок.
- Ну как, не жалуешься?
И она хмуро ответила, что ей жаловаться не на что. Мы миновали церковь и свернули налево, в Весеннюю рощу. На дорожке обнималась какая-то парочка, и я сказал:
- Пойдем подальше в лес.
Клодин не хотела, и я решил - сейчас самое время ей сказать.
- Давай наконец сойдемся. Я прямо помираю по тебе, Клодин. Я еще ни в кого не влюблялся, ты первая, и мы знакомы уже сколько месяцев. Теперь уже можно.
Я притянул ее к себе, и под шорох тяжелой листвы мы классно поцеловались.
- Нет,- сказала она, когда я положил руку ей на коленку. Я раздвинул ее ноги, и она, видно, ждала, что будет дальше.
- Завтра в обед мы увидимся с Элфи, и я расскажу ему, что мы с тобой все время встречаемся.
- Ну почему ты такой бессовестный? - воскликнула она.
- Потому что хочу тебя С ума по тебе схожу Но я все ему расскажу, и тогда он уйдет к этой новой девчонке. И я тебя тоже брошу.
Она рассмеялась:
- На берегу камешков сколько хочешь. Я тоже ответил со смехом:
- До моря далеко, а вокруг - один песочек. Она помолчала, потом спросила угрюмо:
- Неужели расскажешь?
Я дал честное слово. Она взяла меня за руку и сказала:
- Ну, ладно.
- Что ладно? - Я хотел, чтоб она сказала мне прямо.
- Я согласна.
Мы нашли местечко, и после жарких поцелуев она легла на траву, откинула голову. Она была вся теплая, губы почему-то отдавали не только сладковатой помадой, но и горечью, и я, кажется, весь был в этой помаде. Я накинулся на нее. Клодин задвигалась, стала кусаться.
Ну почему они согласилась только ради того, чтобы я но расстроил все между ней и Элфи? И когда мы под руку шли обратно, я впервые приревновал к нему. Только ревновал я напрасно, потому что хотя заманил я ее в рощу обманом, но чем чаще мы виделись с ней после этого, тем реже она виделась с Элфи, и под конец у нее все сладилось не с Элфи, а со мной, и мы наслаждались друг дружкой по нескольку раз на неделе то в парках, то где-нибудь в поле. Когда руки наши встречались после работы, у обоих дух захватывало - и мы только и могли вздохнуть свободнее, когда в лицо ударял запах травы и пышной листвы. Мы пробирались тайными тропками, потом уходили от них в сторону, в глушь, и там, под деревьями, скрытые от всего мира, раздевались донага, точно у себя дома, и я глубоко окунался в первую в своей жизни любовь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51