- Спокойной но-
чи.
- Спокойной ночи.
Пуаро прошел в свое купе - оно было рядом с купе Рэтчетта. Разделся,
лег в постель, почитал с полчаса и погасил свет.
Через несколько часов он проснулся - его словно подкинуло. Его разбу-
дил громкий стон, почти крик где-то рядом - это он помнил. И почти од-
новременно раздался звонок.
Пуаро сел на кровати, включил свет. Он заметил, что поезд стоит - на-
верное, на какой-то станции.
Крик взбудоражил его. Пуаро вспомнил, что рядом с ним купе Рэтчетта.
Он встал и приоткрыл дверь в коридор - проводник, прибежавший из другого
конца вагона, постучал в дверь Рэтчетта. Пуаро наблюдал за ним через
шелку в двери. Проводник постучал второй раз. В это время зазвонил зво-
нок и замигала лампочка еще на одной двери дальше по коридору. Проводник
оглянулся.
За дверью соседнего купе сказали:
- Се n'est rien. Je me suis trompe.
- Хорошо, мсье, - проводник заторопился к двери, на которой зажглась
лампочка.
С облегчением вздохнув, Пуаро лег, и перед тем как потушить свет,
взглянул на часы. Было без двадцати трех час.


Глава пятая
ПРЕСТУПЛЕНИЕ

Ему не сразу удалось заснуть. Вопервых, мешало, что поезд стоит. Если
это станция, то почему на перроне так тихо? В вагоне же, напротив, было
довольно шумно. Пуаро слышал, как в соседнем купе возится Рэтчетт: звяк-
нула затычка, в умывальник полилась вода; послышался плеск и снова звяк-
нула затычка. По коридору зашаркали шаги - кто-то шел в шлепанцах.
Пуаро лежал без сна, глядя в потолок. Почему на станции так тихо? В
горле у него пересохло. Как нарочно, он забыл попросить, чтобы ему при-
несли минеральной воды. Пуаро снова посмотрел на часы. Четверть второго.
Надо позвонить проводнику и попросить минеральной воды. Он потянулся бы-
ло к кнопке, но его рука на полпути замерла: в окружающей тишине громко
зазвенел звонок. Какой смысл: проводник не может одновременно пойти на
два вызова.
Дзинь-дзинь-дзинь... - надрывался звонок. Интересно, куда девался
проводник? Звонивший явно нервничал.
Дзинь...
Пассажир уже не снимал пальца со звонка. Наконец появился проводник -
его шаги гулко отдавались в пустом коридоре. Он постучал в дверь непода-
леку от купе Пуаро. Послышались голоса: разубеждающий, извиняющийся про-
водника и настойчивый и упорный какой-то женщины. Ну конечно же миссис
Хаббард!
Пуаро улыбнулся. Спор - если это был спор - продолжался довольно дол-
го. Говорила в основном миссис Хаббард, проводнику лишь изредка удава-
лось вставить слово. В конце концов все уладилось. Пуаро явственно расс-
лышал: "Bonne nan, мадам", - и шум захлопнувшейся двери. Он нажал кнопку
звонка.
Проводник незамедлительно явился. Он совсем запарился - вид у него
был встревоженный.
- DC l'eau minerale, s'il vous plait.
- Bien, мсье.
Вероятно, заметив усмешку в глазах Пуаро, проводник решил излить ду-
шу:
- La dame americaine...
- Что?
Проводник утер пот со лба:
- Вы не представляете, чего я от нее натерпелся! Заладила, что в ее
купе скрывается мужчина, и хоть кол на голове теши. Вы только подумайте,
мсье, в таком крохотном купе! - он обвел купе рукой. - Да где ж ему там
спрятаться? Спорю с ней, доказываю, что это невозможно, все без толку.
Говорит, она проснулась и увидела у себя в купе мужчину. Да как же,
спрашиваю, тогда он мог выйти из купе, да еще дверь за собой задвинуть
на засов? И слушать ничего не желает. Как будто у нас и без нее не хва-
тает забот. Заносы...
- Заносы?
- Ну да. Разве вы не заметили? Поезд давно стоит.
Мы въехали в полосу заносов. Бог знает сколько мы еще здесь простоим.
Я помню, однажды мы так простояли целую неделю.
- Где мы находимся?
- Между Виньковцами и Бродом.
- La, la! - сказал Пуаро раздраженно.
Проводник ушел и вернулся с минеральной водой.
- Спокойной ночи, мсье.
Пуаро выпил воды и твердо решил уснуть.
Он уже почти заснул, когда его снова разбудили. На этот раз, как ему
показалось, снаружи о дверь стукнулось что-то тяжелое.
Пуаро подскочил к двери, выглянул в коридор. Никого.
Направо по коридору удалялась женщина в красном кимоно, налево сидел
проводник на своей скамеечке и вел какие-то подсчеты на больших листах
бумаги. Стояла мертвая тишина.
"У меня определенно нервы не в порядке", - решил Пуаро и снова улегся
в постель. На этот раз он уснул и проспал до утра.
Когда он проснулся, поезд все еще стоял. Пуаро поднял штору и посмот-
рел в окно. Огромные сугробы подступали к самому поезду. Он взглянул на
часы - было начало десятого.
Без четверти десять аккуратный, свежий и, как всегда, расфранченный
Пуаро прошел в вагон-ресторан - тут царило уныние.
Барьеры, разделявшие пассажиров, были окончательно сметены. Общее
несчастье объединило их. Громче всех причитала миссис Хаббард:
- Моя дочь меня уверяла, что это самая спокойная дорога. Говорит, ся-
дешь в вагон и выйдешь лишь в Париже. А теперь оказывается, что мы можем
Бог знает сколько здесь проторчать. А у меня пароход отправляется после-
завтра. Интересно, как я на него попаду? Я даже не могу попросить, чтобы
аннулировали мой билет. Просто ум за разум заходит, когда подумаешь об
этом.
Итальянец сказал, что у него самого неотложные дела в Милане. Огром-
ный американец сказал: "Да, паршивое дело, мэм", - и выразил надежду,
что поезд еще наверстает упущенное время.
- А моя сестра? Ее дети меня встречают, - сказала шведка и заплакала.
- Я не могу их предупреждать. Что они будут думать? Будут говорить, с
тетей было плохо.
- Сколько мы здесь пробудем? - спросила Мэри Дебенхэм. - Кто-нибудь
может мне ответить?
Голос ее звучал нетерпеливо, однако Пуаро заметил, что в нем не слы-
шалось той лихорадочной тревоги, как тогда, когда задерживался экспресс
ТАВРЫ.
Миссис Хаббард снова затараторила:
- В этом поезде никто ничего не знает. И никто ничего не пытается
сделать. А чего еще ждать от этих бездельников-иностранцев? У нас хоть
старались бы чтонибудь предпринять.
Арбэтнот обратился к Пуаро и заговорил, старательно выговаривая фран-
цузские слова на английский манер:
- Vous etes un directeur de la ligne, je crois, monsieur. Vous pouvez
nous dire...
Пуаро, улыбнувшись, поправил его.
- Нет, нет, - сказал он по-английски, - вы ошибаетесь. Вы спутали ме-
ня с моим другом, мсье Буком.
- Простите.
- Пожалуйста. Ваша ошибка вполне понятна. Я занимаю купе, где прежде
ехал он.
Мсье Бука в ресторане не было. Пуаро огляделся, выясняя, кто еще от-
сутствует.
Отсутствовали княгиня Драгомирова и венгерская пара, а также Рэтчетт,
его лакей и немка-горничная.
Шведка вытирала слезы.
- Я глупая, - говорила она. - Такая нехорошая плакать. Что бы ни слу-
чилось, все к лучше.
Однако далеко не все разделяли эти подлинно христианские чувства.
- Все это, конечно, очень мило, - горячился Маккуин, - но неизвестно,
сколько еще нам придется здесь проторчать!
- И где мы, что это за страна, может кто-нибудь мне сказать? - чуть
не плача вопрошала миссис Хаббард.
Когда ей объяснили, что они в Югославии, она сказала:
- Чего еще ожидать от этих балканских государств?
- Вы единственный терпеливый пассажир, мадемуазель, - обратился Пуаро
к Мэри Дебенхэм.
Насколько я понимаю, вы директор компании, мсье. Не можете ли вы ска-
зать...
Она пожала плечами:
- А что еще остается делать?
- Да вы философ, мадемуазель!
- Для этого нужна отрешенность. А я слишком эгоистична. Просто я нау-
чилась не расходовать чувства попусту.
Казалось, она говорит скорее сама с собой, чем с Пуаро. На него она и
не глядела. Взгляд ее был устремлен за окно на огромные сугробы.
- У вас сильный характер, мадемуазель, - вкрадчиво сказал Пуаро. - Я
думаю, из всех присутствующих вы обладаете самым сильным характером.
- Что вы! Я знаю человека, куда более сильного духом, чем я.
- И это...
Она вдруг опомнилась: до нее дошло, что она разговаривает с совершен-
но незнакомым человеком, к тому же иностранцем, с которым до этого утра
не обменялась и десятком фраз. И засмеялась вежливо, но холодно:
- К примеру, хотя бы та старая дама. Вы, наверное, ее заметили. Очень
уродливая старуха, но что-то в ней есть притягательное. Стоит ей о
чем-нибудь попросить - и весь поезд бросается выполнять ее желание.
- Но точно так же бросаются выполнять желания моего друга мсье Бука,
- сказал Пуаро, - правда, не потому, что он умеет властвовать, а потому,
что он директор этой линии.
Мэри Дебенхэм улыбнулась.
Близился полдень. Несколько человек, и Пуаро в их числе, оказались в
ресторане. При такой ситуации хотелось скоротать время в компании. Пуаро
услышал немало нового о дочери миссис Хаббард и о привычках ныне покой-
ного мистера Хаббарда, начиная с того момента, когда, встав поутру, этот
почтенный джентльмен ел кашу, и кончая тем, когда он ложился спать, на-
дев носки работы миссис Хаббард.
Пуаро слушал довольно сбивчивый рассказ шведки о задачах миссионеров,
когда в вагон вошел проводник и остановился у его столика:
- Разрешите обратиться, мсье.
- Слушаю вас.
- Мсье Бук просит засвидетельствовать свое почтение и спросить, не
будете ли вы столь любезны на несколько минут зайти к нему.
Пуаро встал, принес свои извинения шведке и вышел вслед за проводни-
ком.
Это был не их, а другой проводник - высокий, крупный блондин.
Миновав вагон Пуаро, они пошли в соседний вагон. Постучавшись в купе,
проводник пропустил Пуаро вперед. Они оказались не в купе мсье Бука, а в
купе второго класса, выбранном, по-видимому, из-за его большого размера.
Однако, несмотря на это, оно было битком набито.
В самом углу восседал на маленькой скамеечке мсье Бук. В другом углу,
возле окна, созерцал сугробы коренастый брюнет. В проходе, мешая пройти
Пуаро, стояли рослый мужчина в синей форме (начальник поезда) и провод-
ник спального вагона СТАМБУЛ - КАЛЕ.
- Мой дорогой друг, наконец-то! - воскликнул мсье Бук. - Входите, вы
нам очень нужны.
Человек у окна подвинулся. Протиснувшись, Пуаро сел напротив своего
друга. На лице мсье Бука было написано смятение. Несомненно, произошло
нечто чрезвычайное.
- Что случилось? - спросил Пуаро.
- И вы еще спрашиваете! Сначала заносы и вынужденная остановка. А те-
перь еще и это!..
Голос мсье Бука прервался, а у проводника спального вагона вырвался
сдавленный вздох.
- Что и это?
- А то, что в одном из купе лежит мертвый пассажир - его закололи.
В спокойном голосе мсье Бука сквозило отчаяние.
- Пассажир? Какой пассажир?
- Американец. Его звали... - он заглянул в лежащие перед ним списки,
- Рэтчетт... я не ошибаюсь... Рэтчетт?
- Да, мсье, - сглотнул слюну проводник.
Пуаро взглянул на проводника - тот был белее мела.
- Разрешите проводнику сесть, - сказал Пуаро, - иначе он упадет в об-
морок.
Начальник поезда подвинулся; проводник тяжело опустился на сиденье и
закрыл лицо руками.
- Бр-р! - сказал Пуаро. - Это не шутки!
- Какие тут шутки! Убийство уже само по себе бедствие первой величи-
ны. А к тому же, учтите еще, что и обстоятельства его весьма необычны.
Мы застряли и можем простоять здесь несколько часов кряду. Да что там
часов-дней! И еще одно обстоятельство: почти все страны направляют
представителей местной полиции на поезда, проходящие по их территории, а
в Югославии этого не делают. Вы понимаете, как все осложняется?
- Еще бы, - сказал Пуаро.
- И это не все. Доктор Константин, - извините, я забыл вас предста-
вить, - доктор Константин, мсье Пуаро.
Коротышка брюнет и Пуаро обменялись поклонами.
- Доктор Константин считает, что смерть произошла около часу ночи.
- В подобных случаях трудно сказать точно, но, помоему, можно со всей
определенностью утверждать, что смерть произошла между полуночью и двумя
часами.
- Когда мистера Рэтчетта в последний раз видели живым? - спросил Пуа-
ро.
- Известно, что без двадцати час он был жив и разговаривал с провод-
ником, - сказал мсье Бук.
- Это верно, - сказал Пуаро, - я сам слышал этот разговор. И это пос-
леднее, что известно о Рэтчетте?
- Да.
Пуаро повернулся к доктору, и тот продолжал:
- Окно в купе мистера Рэтчетта было распахнуто настежь, очевидно, для
того, чтобы у нас создалось впечатление, будто преступник ускользнул че-
рез него. Но мне кажется, что окно открыли для отвода глаз. Если бы пре-
ступник удрал через окно, на снегу остались бы следы, а их нет.
- Когда обнаружили труп? - спросил Пуаро.
- Мишель!
Проводник подскочил. С его бледного лица не сходило испуганное выра-
жение.
- Подробно расскажите этому господину, что произошло, - приказал мсье
Бук.
- Лакей этого мистера Рэтчетта постучал сегодня утром к нему в дверь,
- сбивчиво начал проводник. - Несколько раз. Ответа не было. А тут час
назад из ресторана приходит официант узнать, будет ли мсье завтракать.
Понимаете, было уже одиннадцать часов. Я открываю дверь к нему своим
ключом. Но дверь не открывается.
Оказывается, она заперта еще и на цепочку. Никто не откликается. И
оттуда тянет холодом. Окно распахнуто настежь, в него заносит снег. Я
подумал, что пассажира хватил удар. Привел начальника поезда. Мы разор-
вали цепочку и вошли в купе. Он был уже... Ah, c'etait terrible... И он
снова закрыл лицо руками.
- Значит, дверь была заперта изнутри и на ключ, и на цепочку, - за-
думчиво сказал Пуаро. - А это не самоубийство?
Грек язвительно усмехнулся.
- Вы когда-нибудь видели, чтобы самоубийца нанес себе не меньше дюжи-
ны ножевых ран? - спросил он.
У Пуаро глаза полезли на лоб.
- Какое чудовищное зверство! - вырвалось у него.
- Это женщина, - впервые подал голос начальник поезда, - верьте моему
слову, это женщина. На такое способна только женщина.
Доктор Константин в раздумье наморщил лоб.
- Это могла сделать только очень сильная женщина, - сказал он. - Я не
хотел бы прибегать к техническим терминам - они только запутывают дело,
но один-два удара, прорезав мышцы, прошли через кость, а для этого, смею
вас уверить, нужна большая сила.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24