Раббан действовал стремительно. Обхватив шею изобретателя сильной мускулистой рукой, он сдавил ее, как тисками, и принялся тянуть голову Чобина вверх и назад. Несчастный не сумел даже вскрикнуть. Лицо Раббана покраснело от напряжения, но его усилия были вознаграждены – вскоре раздался громкий треск ломающегося позвоночника.
– Надо проявлять осторожность в обращении с секретами, Чобин, – сказал, улыбаясь, барон, – а ты не проявил достаточной осторожности.
Словно сломанная кукла, изобретатель рухнул на испачканный машинным маслом пол. Раббан был так силен, что Чобин не успел ни захрипеть, ни выругаться перед смертью.
– Было ли это мудро, мой барон? – поинтересовался де Фриз. – Не надо ли было сперва испытать корабль, чтобы удостовериться, что мы можем воспроизвести технологию?
– Зачем? Ты что, не доверяешь нашему изобретателю.., покойному Чобину?
– Машина работает, – сказал Раббан. – Кроме того, у нас есть записи работы и протоколы испытаний, а также все чертежи и голографические журналы, которые вел Чобин.
– Я уже позаботился о рабочих, – сказал ментат, кивнув Раббану в знак согласия. – Утечки информации не будет. Раббан плотоядно улыбнулся.
– Ты оставил кого-нибудь для меня? Де Фриз резко пожал плечами.
– Ну, я доставил себе кое-какое удовольствие, но я же не свинья. Несколько штук я оставил тебе. – Он кивнул в сторону массивной двери. – Вторая комната справа Их там пятеро, ловят кайф от дури. Позабавься. – Ментат потрепал Раббана по мясистому плечу.
Раббан направился к двери, но остановился, оглянувшись на дядю, ожидая его разрешения. Барон в это время внимательно смотрел на де Фриза.
Кривобокий ментат нахмурил лоб.
– Мы первые, кто обладает кораблем-невидимкой, мой барон. Имея в запасе фактор внезапности, мы можем напасть так, что никто не успеет заподозрить, что мы собираемся делать.
– Что я собираюсь делать, – раздраженно поправил ментата Раббан.
Де Фриз взял в руки портативный передатчик и вызвал из лаборатории нескольких неповоротливых и медлительных рабочих.
– Уберите этот беспорядок и погрузите корабль в семейный фрегат перед вылетом на Кайтэйн.
– Я хочу, чтобы все записи и чертежи были конфискованы и опечатаны, – приказал барон, когда ментат выключил коммуникатор.
– Слушаюсь, мой барон, – ответил де Фриз. – Я лично прослежу за этим.
– А ты можешь идти, – сказал барон своему сгорающему от нетерпения племяннику. – Час-другой отдыха пойдут тебе на пользу.., это приведет в порядок твой ум перед важной настоящей работой.

***


Они демонстрируют тонкое, высокоэффективное умение в искусстве наблюдения и сбора данных. Информация – это их вложение капитала.
Имперский доклад о Бене Гессерит. Используется в качестве учебного пособия

– Это впечатляет меня больше всего, – сказала Сестра Марго Рашино-Зеа, глядя на внушительные здания по обе стороны площади Согласия Империи и Ландсраада. – Это праздник для всех пяти чувств.
После долгих лет, проведенных на облачном, буколическом Валлахе IX, яркая пестрота больно резала глаза Сестры Бене Гессерит.
В воздухе висела прохладная освежающая водяная пыль, поднимавшаяся от фонтана, расположенного в центре площади, необыкновенного произведения искусства, который возвышался над землей на добрую сотню метров и представлял собой изображение завитка туманности. Фонтан был украшен макетами преувеличенно больших планет и других небесных тел, которые изливали струи окрашенной благоухающей воды. Мощные лучи света преломлялись в мириадах брызг, и в воздухе беззвучно плясали дуги бесчисленных радуг.
– Ах да, вы же не бывали на Кайтэйне, – сказал кронпринц Шаддам, идя рядом с милой блондинкой Марго. Сардаукары шли позади, готовые при первых признаках опасности, угрожающей принцу, броситься к нему на помощь. Марго подавила насмешливую улыбку; ей всегда было приятно видеть, как люди склонны недооценивать Общину Сестер.
– О, напротив, я бывала здесь, сир. Но это знакомство нисколько не умаляет моего восхищения величественной столицей Империи.
Одетую в новую черную накидку, жестко шуршавшую при каждом движении. Марго сопровождали с одной стороны Шаддам, а с другой – Хазимир Фенринг. Марго не прятала свои длинные золотистые волосы, свежее личико и поистине первобытную красоту. Люди по большей части думают, что все Сестры Бене Гессерит – это старые ведьмы, завернутые в многочисленные черные одежды, как капустный кочан в листья, – Но очень многие, такие, как Марго Рашино-Зеа, отличались поразительной красотой. Умея выделять точные количества телесных половых феромонов и обладая искусством ухаживания, она могла пользоваться своей сексуальностью, как опасным оружием.
Но не здесь и не сейчас. У Сестер были другие планы относительно будущего императора.
Марго была немного ниже Шаддама, но гораздо выше Фенринга. Позади них на почтительном расстоянии, вне пределов слышимости голоса, шли сопровождавшие Марго в путешествии три Преподобные Матери, которые были проверены и опрошены самим Фенрингом. Кронпринц не имел ни малейшего понятия, что общего у этих трех женщин со знакомством с Марго. Впрочем, она сама сейчас все расскажет.
– Вам надо обязательно увидеть эти сады ночью, – сказал Шаддам. – Вода в фонтане похожа на метеорный дождь.
– О да, – отозвалась Марго с мимолетной улыбкой. Ее серо-зеленые глаза вспыхнули. – Это мое любимое место, я хочу обязательно увидеть его вечером. Я была здесь уже дважды с момента своего приезда.., в предвкушении близкой встречи с вами, сир.
Хотя Шаддам прилагал все усилия, чтобы поддерживать легкий светский разговор с представительницей могущественного Ордена Бене Гессерит, это давалось ему очень нелегко. Все от него чего-то хотели и добивались, каждый приставал со своими проектами и предложениями. И при этом каждая группа надеялась, что именно она может рассчитывать на милости и благоволение, что именно в ее распоряжении имеется тот самый компрометирующий материал на соперников, который позволит ей занять выгодное положение при новом императоре. Фенринг уже принял меры к нескольким таким просителям, но число их от этого не уменьшалось.
Его нервозность меньше всего была обусловлена присутствием Сестры Марго, в большей степени его беспокоили недоверие и брожение, которые нарастали в среде Великих Домов. Не обращая внимания на то, что вскрытие тела не производилось, некоторые члены Ландсраада задали Шаддаму очень неприятные вопросы по поводу непонятной и неожиданной смерти старого императора. Союзы шатались и переформировывались. Важные налоги и десятины не поступали, некоторые богатые Дома обещали заплатить их с некоторой задержкой, не представив по этому поводу никаких объяснений.
Да еще эти тлейлаксы заявили, что пройдут годы, прежде чем им удастся получить синтетическую пряность.
Шаддам и его внутренний Совет решили сегодня утром обсудить создавшуюся кризисную ситуацию. Такие встречи договорились проводить ежедневно в течение недели. Долгое правление Эльруда породило в Империи стабильность (хотя было бы лучше назвать ее застоем). Никто не помнил, как именно – технически – происходит передача власти новому императору.
По всему огромному государству объявлялась мобилизация, и армии приводились в полную боевую готовность. Не стали исключением и сардаукары самого Шаддама. Вокруг почти открыто орудовали шпионы. Иногда Шаддаму казалось, что он ошибся, отстранив от должности преданного канцлера прежнего императора Эйкена Хесбана. Сейчас этот государственный муж сидел в крошечном помещении, вырубленном в скале, и был готов по первому зову явиться ко двору, если дела пойдут совсем плохо. Скорее на Арракисе пойдет дождь, чем это произойдет.
Внутреннее беспокойство Шаддама сделало его нервным и даже немного суеверным. Его отец, этот старый стервятник, мертв и находится, вне всякого сомнения, на самом дне ада, описанного в Оранжевой Католической Библии, и все же Шаддам не мог отделаться от ощущения, что чувствует на своих руках невидимую кровь.
Перед тем как покинуть дворец для встречи с Сестрой Марго, Шаддам, не слишком затрудняя себя раздумьями, надел первый попавшийся плащ из отцовского гардероба, чтобы не простудиться на холодном, по его мнению, ветру. Золотая мантия висела в гардеробе со многими другими вещами, которые кронпринц тоже никогда не носил. Только выйдя на улицу, он понял, что это любимый плащ отца.
Как только Шаддам понял это, по его коже поползли мурашки. Ему казалось, что тонкая материя колет его, пронзает насквозь. Массивная золотая цепь на шее сдавила горло, словно петля палача.
Забавно, подумалось кронпринцу. Неодушевленные предметы не могут нести в себе дух мертвеца, не могут нанести вред живому. Он попытался отбросить неприятные мысли. Эти Сестры Бене Гессерит наверняка могут читать психологическое состояние собеседников, и он не мог позволить женщине проявить над собой такую власть.
– Мне нравится вот то украшение, – сказала Марго. Она указала на леса, окружавшие фасад Зала Ораторов Ландсраада, где работали художники – мастера фресок. Они подновляли сцены природы и промышленные пейзажи, которые должны были символизировать достижения Империи во всей вселенной.
– Мне кажется, что все эти фрески выполнены по замыслу вашего прапрадеда Вутье Коррино II?
– Ах да, Вутье был большим покровителем живописи и искусств, – с трудом вымолвил Шаддам. Сопротивляясь желанию сбросить с себя ненавистный плащ, принц мысленно поклялся отныне надевать только свои вещи. – Он говорил, что зрелище, лишенное внутреннего тепла или творческого начала, ничего не значит.
– Мне кажется, что вам пора переходить к делу. Сестра, – напомнил Марго Фенринг, заметив смятение друга, но не поняв его истинную причину. – Время кронпринца – на вес золота. В Империи очень неспокойно после смерти Эльруда IX.
Шаддам и Фенринг убили императора. Этот факт невозможно будет стереть, и они не смогут полностью избежать подозрений, и дело не только в слухах. Между Империей и Ландсраадом неминуемо вспыхнет война, если Шаддам не сможет консолидировать свое положение.
Марго так настойчиво твердила о важности дела, с которым она хочет обратиться к кронпринцу, что после короткого рассмотрения просьбы, не без влияния ухищрений Бене Гессерит, было найдено окно в плотном расписании принца во время его утренней прогулки, в тот час, который он посвящал личным размышлениям. Фенринг усиленно питал слух, что в это время Шаддам предается горю по безвременно скончавшемуся отцу.
Марго одарила мужчину с беличьей мордочкой милой улыбкой и небрежным жестом отбросила за спину свои пышные светло-медовые волосы.
– Вы же прекрасно знаете, что я хочу обсудить с вашим другом, Хазимир, – произнесла она тоном, который поразил императорского наследника. – Разве вы не подготовили его?
Фенринг порывисто мотнул головой, и Шаддам заметил, что его друг слабеет в присутствии этой женщины. Смертельно опасный Фенринг потерял часть своей силы. Делегация Бене Гессерит была на Кайтэйне уже несколько дней, и большую часть этого времени Марго Рашино-Зеа провела в близком общении с Фенрингом. Шаддам вскинул голову и посмотрел на них, почувствовав какую-то аффектацию – или по меньшей мере взаимное уважение – между двумя этими людьми. Невероятно!
– Хххмм, я думал, что вы сможете высказать это лучше, чем я, Сестра, – сказал Фенринг. – Сир, прекрасная Марго хочет сделать вам интересное предложение. Думаю, что вам следует ее выслушать.
Сестра Бене Гессерит посмотрела на Шаддама странным взглядом. Заметила ли она, что я расстроен ? Его вдруг охватила паника. Знает ли она причину моих чувств?
Шум фонтана заглушал слова. Марго взяла Шаддама за руку, и он ощутил, какая у нее приятная, теплая и мягкая ручка. Глядя в чувственные глаза Марго, он ощутил, как ее сила вливается в его существо, принося с собой какой-то невыразимо приятный уют и комфорт.
– Вам нужна жена, сир, – сказала Марго. – И Бене Гессерит может вам ее дать. Эта женщина в наивысшей степени соответствует высоким требованиям Дома Коррино.
Потрясенный Шаддам взглянул на друга и отдернул руку, словно его ударило током.
– Скоро вы станете коронованным императором, – продолжала Марго. – Община Сестер может помочь вам обеспечить базу власти, причем гораздо лучше, чем союз с каким-то конкретным Домом или Ландсраадом. В течение своей долгой жизни ваш отец брал себе жен из разных Домов – Мутелли, Хагалов и Эказов, так же, как и вашу мать – дочь Хассика V. Однако в эти трудные времена, мы полагаем, трон получит громадное преимущество, если вы свяжете себя союзом с нами, получив в свое распоряжение все силы и ресурсы Общины Сестер Ордена Бене Гессерит.
Она говорила твердо и убедительно.
Шаддам заметил, что свита Сестер остановилась в нескольких шагах и внимательно наблюдает за разговором. Стоявшие вне пределов слышимости сардаукары внимательно смотрели на Сестер, но оставались неподвижными, как статуи. Принц посмотрел на Марго, на ее золотистые волосы и вновь ощутил гипнотическое воздействие ее присутствия.
Она удивила его, когда обернулась к свите и протянула руку.
– Вы видите женщину в середине? Ту, которая с бронзовыми волосами?
Заметив жест Марго, указанная ею одетая в черную накидку Преподобная Мать выступила вперед. Шаддам прищурился, оценивая ее черты. Лицом Преподобная Мать напоминала серну. Даже с такого расстояния он нашел ее привлекательной, она, конечно, хуже Марго, но тоже очень свежа и молода, хотя в ней не было черт классической красоты.
– Ее зовут Анирул, она член Бене Гессерит тайного ранга.
– Что это означает?
– Это просто один из наших титулов, сир, довольно распространенный в Общине Сестер. За пределами Ордена этот ранг ничего не значит и совершенно не помешает вам отправлять обязанности императора. – Марго выдержала паузу. – Вы должны знать только одно – Анирул одна из лучших Сестер.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96