На худой шее вверх-вниз ходил огромный кадык.
Лето посмотрел на мать, молча сидевшую рядом с ним, и увидел, как упрямо сжаты ее челюсти. По спине молодого герцога пробежал холодок. Он вспомнил слова матери, которые слышал, стоя возле закрытых резных дверей родительской спальни. Эти слова касались политики отца по отношению к поверженному Дому Верниусов. Ты один, кто сделал этот выбор, Пауль. И ты сделал неверный выбор. Сейчас эта фраза гулким эхом отдавалась в голове Лето. Этот выбор дорого обойдется тебе и твоему Дому.
– Э, значит, никто по-настоящему не следит за мастером стойла, – тихо сказал Ромбур.
Но Лето не отрывал глаз от матери. Мастер стойла Иреск прибыл на Каладан вместе с остальными Ришезами в свадебном кортеже леди Елены. Могла она обратиться к нему? Какие рычаги воздействия на этого человека были в ее распоряжении?
В горле Лето пересохло, когда отдельные кусочки сложились в целостную картину. В этот момент Лето испытал не меньшее потрясение, чем ментат. Это сделала оно! Леди Елена Атрейдес сама привела в движение колеса злодейского механизма. О, может быть, она получила и помощь извне, скажем, от тех же Харконненов.., а Иреск продумал детали убийства.
Но решение наказать Пауля было принято именно ею. В глубине души он отчетливо это понял. Ему всего пятнадцать лет, и теперь она сама единолично будет принимать решения, которые представляются ей оптимальными.
Лето, сын мой, теперь ты – герцог Атрейдес. Это были слова его матери, которые прозвучали спустя секунды после гибели ее мужа. Весьма странная фраза в устах потрясенной женщины.
– Прошу вас, остановите это, – вскричал Иреск, заламывая руки. – Милорд, я никогда не предам Дом, которому служу.
Он указал на Дункана:
– Ведь вы же знаете, что этот крысенок должен быть агентом Харконненов. Он не так давно прибыл с Гьеди Первой.
Леди Елена, прямо как палка сидевшая в своем кресле, заговорила. Голос ее звучал надтреснуто, как механизм, которым давно не пользовались. Она с вызовом посмотрела в глаза сына.
– Ты знал Иреска с самого детства, Лето. Неужели ты станешь обвинять члена моей свиты? Не будь смешным.
– Это еще не обвинения, матушка, – сдерживая эмоции, произнес в ответ Лето. – Это обсуждение предмета разбирательства.
Как глава Дома Атрейдесов, он должен дистанцироваться от переживаний детства, от воспоминаний о тех временах, когда наивный мальчик просил у седовласого мастера позволения посмотреть быков. Иреск учил его, как надо обращаться с разными животными, катал его на старых быках, показывал, как вязать узлы и накидывать на быков упряжь.
Но тот наивный мальчик превратился теперь в герцога Атрейдеса.
– Мы изучим улики, прежде чем станем делать какие-то выводы.
По лицу мастера Иреска пробежала судорога, и Лето стало вдруг страшно от того, что может сейчас сказать этот человек. Загнанный в угол и опасающийся за свою жизнь, он сейчас во всеуслышание обвинит во всем Елену. Гвардейцы внимательно прислушивались к сказанному в зале. Кайлея жадно впитывала все подробности. Другие тоже все услышат и, вне всякого сомнения, разнесут сногсшибательную новость по всему свету. Скандал потрясет Каладан, а может быть, и весь Ландсраад.
Даже если его мать действительно устроила этот несчастный случай во время боя быков, даже если Иреск сделал это по ее приказу – то ли за взятку, то ли из-за шантажа, – Лето не осмелился заставить говорить этого человека здесь. Он хотел узнать правду, но не при всех. Если вдруг просочится, что леди Елена подстроила смерть мужа, то Дом Атрейдесов расколется и погибнет. Его собственное правление окажется под страшной непоправимой угрозой. И у него не останется иного выхода, кроме исполнения сурового правосудия по отношению к собственной матери.
Он содрогнулся, вспомнив ?Агамемнона? и то проклятие, которое начало довлеть над его семьей еще на заре истории. Он вздохнул, понимая, что просто обязан быть сильным.
"Делай то, что должен, парень, – говаривал его отец. – Никто не осудит тебя за это, пока твои решения будут правильными?.
Но какое решение будет верным сейчас?
Елена встала и заговорила с сыном холодным наставительным материнским тоном:
– Смерть твоего отца не была результатом предательства, это наказание божье. – Она жестом указала на Ромбура и Кайлею, которые, казалось, были потрясены сценой расследования. – Мой возлюбленный герцог был наказан за дружбу с Домом Верниусов, за то, что разрешил детям этого Дома жить на Каладане. Их семья нарушила заповеди, но Пауль привечал эту преступную семью. Моего мужа убила его гордость, а не какой-то низкий мастер стойла. Все очень просто.
– Я выслушал вас, матушка. С меня довольно, – прервал ее Лето.
Елена окинула сына горящим негодующим взглядом, словно перед ней был маленький ребенок.
– Я не закончила. Быть герцогом – это большая ответственность, чем ты можешь себе представить…
Лето остался сидеть и снова перебил мать, стараясь придать больше силы своей осанке и голосу:
– Я – герцог, матушка, и молчать будете вы, или я прикажу гвардейцам" силой вывести вас из зала и запереть в одной из башен.
Елена мертвенно побледнела, глаза ее стали безумными от усилия сохранить бесстрастное выражение лица. Она не могла поверить, что ее сын может разговаривать с ней в таком тоне, но сочла за лучшее не обострять конфликт. Как всегда, главным для нее было соблюдение внешних приличий. Она заметила в глазах Лето выражение, которое не раз видела в глазах старого герцога, и не осмелилась вызвать бурю. Для Иреска было бы лучше молчать, но он не выдержал:
– Лето, Лето, мальчик мой, ты не можешь поверить этому безродному крысенку…
Лето посмотрел на охваченного смятением, похожего на пугало человека и сравнил его поведение с поведением Дункана. Отечное лицо Иреска блестело от пота.
– Я нахожу, что ему можно верить, – медленно отчеканивая слова, произнес Лето, – и никогда больше не называй меня ?мой мальчик?.
Гават выступил вперед.
– Мы можем получить дополнительную информацию и вникнуть в суть дела после допроса. Я лично допрошу этого смотрителя стойла.
Лето бросил взгляд на ментата.
– Лучше всего сделать это, сохраняя секретность, Туфир. Допрашивать его будешь ты один, без свидетелей.
Он закрыл глаза и судорожно вздохнул. Он понимал, что позже ментату надо дать знать, что Иреск не должен выжить после допроса. Кто знает, что он сможет открыть в дальнейшем. Кивок ментата говорил о том, что он понял все из того, что осталось невысказанным. Все сведения, которые добудет Гават, останутся между ним и герцогом.
Иреск вскрикнул от боли, когда стражники вывернули ему руки, готовясь вывести из зала. Прежде чем мастер сумел крикнуть еще что-то, Гават ладонью прикрыл ему рот.
В этот момент всеобщего смятения гвардейцы наружной охраны открыли двери, и на пороге появился одетый в военную форму человек. Он вошел в зал и устремил свой взгляд на одного только Лето, который продолжал сидеть на герцогском троне. Электронный идентификатор сообщил, что этот человек – курьер, прибывший только что из космопорта Каладана. Лето напрягся. Этот курьер не мог принести хорошие новости.
– Милорд герцог, я принес вам ужасное известие. – Слова курьера потрясли всех присутствующих. Гвардейцы, державшие Иреска, продолжали стоять неподвижно, и Гават сделал им знак увести задержанного и закрыть за собой двери.
Посланец подошел к подножию трона и перевел дух. Зная об обстановке на Каладане, о вступлении на престол нового герцога и о присутствии здесь обоих изгнанников с Икса, курьер решил осторожно выбирать слова.
– Мой печальный долг состоит в том, чтобы довести до вашего сведения, что леди Шандо, обвиненная в отступничестве и измене императором Эльрудом IX, была выслежена и, в соответствии с указом императора, казнена сардаукарами на планете Бела Тегез. Все члены ее свиты также убиты.
Ромбур, из которого это известие, казалось, вышибло дух, молча упал на полированные мраморные ступени трона. Кайлея, которая не проронила ни слова во время расследования, громко рыдала. Слезы бежали из ее изумрудных глаз. Она стояла у стены и колотила в нее своими маленькими кулачками так, что на них выступила кровь.
Елена печально посмотрела на сына и сказала:
– Ты видишь. Лето? Это еще одно наказание. Я была права. Иксианцы и все, кто им помогает, прокляты Богом.
Лето кинул на мать исполненный ненависти взгляд и приказал гвардейцам:
– Прошу вас, отведите мою матушку в ее покои и от моего имени прикажите слугам паковать ее вещи. – Он изо всех сил старался, чтобы голос его не дрогнул. – Пусть они приготовятся к дальнему путешествию. Мне кажется, что потрясения последнего времени плохо отразились на здоровье матушки и ей необходим отдых на какой-нибудь весьма и весьма отдаленной планете.

***


В неблагоприятных обстоятельствах каждая личность изменяется, либо развиваясь, либо деградируя. Людьми нас делает твердое знание того, кем мы были когда-то и – будем изо всех сил надеяться на это – память о том, как вернуться назад.
Посол Каммар Пилру. ?Записки в защиту Икса"

Система тревоги скрытого жилища снова разбудила его. Мокрый от пота, ему снова снились кошмары, К'тэр сел на постели, готовый драться с любым незваным гостем, пришедшим по его следу.
Но Бене Тлейлаксу до сих пор не обнаружил его каморки, хотя круг преследования неумолимо сжимался. Проклятые тлейлаксы все шире использовали свои сканеры. Жилище К'тэра было оборудовано трансмиссионным защитным полем, снабженным монитором состояния, который безотказно работал в течение нескольких столетий, но фанатичные изобретатели придумали дьявольские аппараты, способные обнаруживать работающие запрещенные машины. Так что его поимка – вопрос времени. Рано или поздно за ним придут.
Стараясь не производить шума, он выключил все: свет, вентиляцию, обогревательную систему. Потом он сел в удушающей темноте и, потея, начал ждать, прислушиваясь. Он не услышал ничего, кроме собственного дыхания. Никто не ломился в запертую дверь. Вокруг была тишина.
Через некоторое время он позволил себе двигаться.
Устройства, сканирующие пространство наугад, доставляли К'тэру немало хлопот, так как постепенно выводили из строя защитную систему убежища. Над ним и его складом нависла серьезная опасность. К'тэр понимал, что должен украсть один из тлейлаксианских аппаратов. Если он сможет узнать, как работает их изобретение, то сможет создать эффективную защиту.
По утрам залы и общественные помещения бывшего Гран-Пале (теперь там помещалась тлейлаксианская администрация) были безлюдны. К'тэр проскользнул мимо запирающего рычага в склад, расположенный в ответвлении главного коридора. Оттуда оставалось совсем недалеко до лифта, который мог доставить его в верхние этажи домов-сталактитов или, наоборот, опустить на нижние уровни. Он мог двигаться, притворяться – он мог поддерживать свою жизнь. Но для того, чтобы повысить свои шансы, ему надо было разобраться с тлейлаксианским сканером.
Задержавшийся исследователь мог находиться здесь или перейти по технической необходимости на другой уровень. К'тэр вышел на охоту; он прислушивался к коридору, как к живому существу, вглядывался в него и крался вдоль стены, как опытный разведчик, не производя ни малейшего шума. Он выучил наизусть все расположение служб в этом здании.
Хотя у К'тэра был пистолет и он иногда носил на поясе лазерное ружье, сейчас это оружие было опаснее для него, чем для противника, потому что у тлейлаксов были детекторы, способные обнаруживать оружие. Тогда охота начнется на него; по его следу пустят специально обученную команду. Именно поэтому сейчас он был вооружен только длинным острым клинком. Самое лучшее орудие убийства.
Продолжая охоту, он наконец обнаружил лысеющего исследователя, человечка с остренькой мордочкой, который шел по залу. Обеими руками тлейлакс держал перед собой экран, на котором высвечивалась вся противопожарная система Гран-Пале. Исследователь был так поглощен своим занятием, что не сразу заметил К'тэра. Он опомнился только тогда, когда темноволосый мужчина с длинным ножом в руке бросился на него.
К'тэр хотел выкрикнуть проклятие, вылить на голову тлейлакса всю свою ненависть, но вместо восклицания смог издать только какое-то шипение. Тлейлакс от изумления открыл рот, обнажив мелкие блестящие зубы. Он не успел крикнуть: нож К'тэра перерезал ему горло.
Человечек грохнулся на пол, заливая его своей кровью, но К'тэр успел подхватить устройство, прежде чем оно стукнулось о твердую поверхность. Он жадно уставился на сканер, не обращая внимания на затихающие конвульсии тлейлакса. Кровь пульсирующей струей все медленнее лилась на покрытый орнаментом пол здания, которое когда-то называлось Большим Дворцом Дома Верниусов.
К'тэр не испытывал ничего похожего на угрызения совести. Он уже и так совершил столько преступлений, что фанатики казнят его сразу, как только он попадет к ним в руки. Что значит еще одно преступление, если совесть его все равно осталась чиста? Как много людей убили сами тлейлаксы? Какую часть иксианской истории и общества они уничтожили? Как много крови они уже должны Иксу?
Надо быстрее уносить ноги, бежать к ходу, ведущему к его тайному убежищу в скале, но сначала надо уничтожить следы. Стирая с пола скользкие сгустки, К'тэр на мгновение вспомнил, каким он был раньше, в прошлой, казавшейся нереальной, жизни. Глядя на свои залитые кровью руки, он подумал, что сказала бы очаровательная Кайлея Верниус, если бы увидела его сейчас. Каждый раз, когда им предстояло встретиться с девушкой, оба брата тщательно одевались и пользовались самыми дорогими одеколонами.
Но это сожаление о том, во что он превратился по вине тлейлаксов, продолжалось лишь долю секунды. Потом он подумал о том, как выглядит сейчас сама Кайлея и что пришлось ей вытерпеть в этом аду. Да и жива ли она? К'тэр судорожно вздохнул.
Но он долго не протянет, если не уничтожит следы преступления и не исчезнет в своем тайном жилище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96