Как раз напротив Шагалана с его спутником дама соизволила выглянуть наружу. Красивое бледное лицо, очерченное белой тканью; высокомерно-скучающий взор вдруг зацепился за юношу. Зародились и пробежали рябью какие-то эмоции, в глазах шевельнулся интерес, дрогнули бескровные губы. Пожалуй, полагалось поклониться прекрасной незнакомке, но Шагалан только неподвижно и до бестактности откровенно следил за удаляющимися носилками.
– Знатная фифа, – хмыкнул сзади Йерс. – И на тебя, похоже, запала, приятель. Хочешь, выведаю, кто и откуда? На удачном романе можно здорово руки погреть. Дамочка-то не из бедных, одних камней на шее целое состояние. Небось отвалит капельку милому дружку. Так я сбегаю, разнюхаю?
– Не суетись.
Шагалан отправился дальше, осматриваясь, не привлек ли своим поведением чьего-нибудь ненужного внимания. Мальчишка забежал вперед, замахал руками:
– А чего такого? Дело чистое, безопасное, доходное и приятное. Знавал я одного парня, его тоже бабы страсть как любили…
– Не время сейчас для подобных приключений, мой юный сводник. Теперь надо увидеть тюрьму.
– Во-во, самый веселый уголок. Все обходят его за милю, а ты сам туда торопишься? Не боишься накликать беду?
– Нет. Скорее ты боишься туда проводить.
– Еще чего! – Чумазое лицо воришки вспыхнуло. – Гулял я и не в таких местах. А нынче, опять же, ты указываешь, тебе и отвечать, если что. Пошли!
Серую тушу донжона Шагалан заприметил за пару кварталов. Мрачного вида башня возвышалась над окрестными лачугами, подавляя и угнетая. Вблизи выяснилось, что она не столь уж и высокая, зато тучность действительно впечатляла. Груда огромных, едва обтесанных глыб, густо затянутых сеткой плесени и пятнами мха, словно сказочное чудовище окаменело в дреме. Определенно вся эта безумная масса давным-давно не слыхала грохота битв, успев глубоко пустить корни. С разных сторон напирали волны новых домов и домишек – каждый клочок земли в городе ценился неимоверно. Однако, не дойдя трех десятков шагов до величественных стен, постройки резко останавливались, кучились на невидимой черте, и никто не дерзал потревожить покой спящего великана.
Впрочем, не такого уж спящего. Жизнь вокруг донжона не кипела, как на рынке, но и не замирала. За короткое время четыре человека скрылось внутри, двое вышло. Возле узких дверей, набранных из толстенных дубовых плах, располагались сразу трое часовых. Старший из них уже на подходе опознавался как мелонг.
– Все караулы, болтают, усилили, стоило только Сегеша заточить, – откликнулся Йерс на негромкий вопрос юноши.
Они медленно шли мимо тюрьмы по дальней стороне улицы. Близился вечер, вокруг было малолюдно, хотя кое-какие прохожие и даже повозки попадались. Стайки смельчаков спешили в соседний собор. Без них под скучающими взорами охраны стало бы совсем неуютно.
– Я же говорил – гиблое место, – буркнул мальчишка. – Убираемся отсюда поскорее, нечего смотреть. Лучше уж крюка дать, чем мурашки по спине гонять.
– Погоди, не дергайся, – придержал его Шагалан. – Место жутковатое, но любопытное.
– Во-во, тут как раз любопытных и привечают. Да такое занятное им показывают, что те вопят по ночам от радости.
– Сам слышал?
– Еще чего! Слышал молву об этом. Я из ума не выжил, чтоб по ночам тут околачиваться… Ты представляешь, сколько здесь призраков замученных колодников бродить должно? А ведь у призрака друзей нет, кинется на всякого с теплой кровью. Бр-р…
Вход в башню, судя по всему, существовал единственный. Узкие щели бойниц нижнего яруса располагались невысоко, но защищались могучими решетками. Дальше обходилось без решеток, зато и бойницы находились куда реже и куда выше. Шагалан ясно отдавал себе отчет, что одолеть подобную стену безо всяких приспособлений – задача более чем сложная. Мысленно оценил, каким путем будет карабкаться в темноте по корявым, осклизлым глыбам… и невольно поежился. Без примитивной «кошки» больше шансов грохнуться на булыжную мостовую, нежели достичь цели.
– Значит, там и держат знаменитого Сегеша? – спросил Шагалан, когда они остановились в конце улицы.
– Там и держат. Не в самой башне, конечно. Под ней, болтают, огромные подземелья нарыты еще с прежних времен. Раньше припасы хранили на случай осады, родники свои имелись, даже за городские стены ходы вели. Потом подземелья забросили, какие-то завалили, малую часть пустили под тюрьму. А мелонги только наполнили ее до краев.
– Подземелья, говоришь? Это интересно. А можно выведать что-нибудь про те потайные ходы за город?
– Вряд ли. Сейчас, поди, и стариков-то нет в живых, которые помнили бы эти норы. А сунуться наобум – верная погибель. Ходы древние, ветхие, если и не заблудишься, сами на голову рухнут. Вон весной у Печников дыра в земле открылась. Здоровая такая, лошадь бы свободно вошла. Народ сразу в крик, про демонов гомонит, попрятался по щелям, а мы с ребятами туда, в лаз. Действительно оказался ход, в тот день пролезли шагов на полста в каждую сторону.
– Нашли чего?
– Не-а, совсем ничего. Темнотища, пыль, крысы жирные, и все. А на другой день нагрянули стражники и засыпали дыру наглухо. Еще местных запугали, чтоб неповадно было под землю нос совать. Думаю, мелонги и сами не знают тех лабиринтов, просто боятся, как бы в их драгоценную темницу кто без спросу не ввалился.
– Так небось сторожат ее крепко?
Мальчишка запнулся, глянул с подозрением:
– Вот ведь куда вываживает, бестия… Смотри, парень, у нас и за разговоры подобные головы лишаются, не то что за дела. Я-то не трепло, но на будущее учти: глазом не успеешь моргнуть, как повенчаешься с проклятой башней до конца дней.
– Быстро соображаешь, – ухмыльнулся Шагалан. – Так как насчет охраны?
– Охраны полно, шапкой не разгонишь. На дверях караул ты уже зрел, торчит круглые сутки. Во-вторых, с вечера до утра поблизости топчется патруль, обычно человека три, но по теперешним временам может оказаться и больше. А главное… Видишь вон, длинный дом? Где народ суетится? Там у стражников казарма. Чуть что не так, с башни сигнал, и через минуту полсотни латников на подмоге. Каково?
– Впечатляет, – кивнул юноша. – А про внутреннюю тюремную стражу?
– Ну, я же не комендант, откуда мне знать? Ну, по разным неверным слушкам, предполагаю, сидит внутри человек десять.
– Стражники? Или мелонги тоже?
– В основном стражники. Хотя и белокурые там точно есть, сам как-то наблюдал, но их всего ничего. Правда, на последние события могли подъехать.
– Могли, все могли… – Шагалан прикрыл глаза в задумчивости. Настал момент для важного решения: броситься ли в отчаянную авантюру или отступить. Благоразумное отступление вовсе не зазорно, вперед здесь толкала не гордыня, а зыбкий шанс сделать нужное дело. – Еще подъехать могли… И позже подъехать могут… И непременно до казни подъедут, как мыслишь?
– Наверное. – Озадаченный мальчишка пожал плечами.
Глаза открылись, решение было принято.
– Мы ведь сегодня уже проходили по Пекарской? Сейчас туда вернемся. Надо отыскать дом одного купца, зовут Эклинт Бронк.
– Какой-нибудь старый знакомый?
– Не знакомый, но очень желаю познакомиться. Поможешь?
– Конечно, о чем речь. С тобой – куда угодно, если от башни подальше…
Небольшой тихой улочки Пекарей достигли в ранних сумерках. Оставив Шагалана в тени низкой подворотни, шустрый воришка рысью отправился на поиски. Один за другим начали зажигаться огни в окнах. Было тихо, лишь поскрипывали на ветру жестяные калачи да дерево о дерево стучало где-то в стороне, затем оттуда потянуло кислым. Зажиточная попалась улочка, благопристойная, без нищих, шлюх, приблудных собак и людей. Именно на такой пристало жить справному торговцу. Дважды тяжело протопал патруль. Едва блестящие панцири скрылись за углом, вернулся запыхавшийся Йерс.
– Твой Бронк, парень, живет в пятом отсюда доме по левую руку. Дубовая окованная дверь, привратник здоровый и злой, как пес. Хозяин вроде бы на месте.
– Молодец, быстро разузнал.
– Нетрудно, он тут личность известная. Только вот слава эта… не совсем… Торгаш-то оборотистый, да, болтают, дескать, шибко скаредный, ростовщичеством балуется, ради денег способен и подлостью не погнушаться. Лучше бы не связывался, а?
Шагалан потрепал мальчишку по затылку:
– За заботу спасибо, но у меня свой резон. А теперь… придется нам с тобой, приятель, все ж таки расстаться. Ночь как-нибудь перетерпишь? Завтра в полдень, если удачно сложится, встретимся у харчевни на Ратушной площади. Правда… не рассчитывай на это слишком.
Лицо Йерса дернулось, потемнело.
– Значит, гонишь…
– Башку твою берегу, дурень. Не хочу в чужие игры ее совать. Вот тебе монет… На первое время хватит. Совсем туго обернется – у Лекстеса отогреешься, там закуток проплачен всерьез.
– Как же… – надувшись, протянул Йерс. – Без твоих угроз меня оттуда взашей… А может, я здесь подожду? Мало ли…
– Никаких «подожду». Скоро станет гораздо опаснее, попадешься – раздавят, словно желудь. Объяснял же… Короче, нечего переминаться! Ступай домой.
– Домой?
– Ну… не домой… так еще куда. Лишь бы подальше отсюда, малыш. Топай!
Искомый дом оказался крепким двухэтажным зданием, добротным, но не выдававшим особого богатства. Прикрытые ставнями окна темны, только в одном тускло мерцал огонек. Шагалан, оглядевшись напоследок, ощупал пальцами поверхность могучей двери. В придверной нише мрак уже загустел, юноша не сразу отыскал большое медное кольцо. Постучал, мерные удары угасли в толще дома и, почудилось, насторожили его. Выждав с минуту, постучал вновь, прислушался к внутренним шорохам. Собрался было в третий раз взяться за кольцо, но тут донеслись звуки шагов, скрип половиц, масляный шелест сдвигаемого засова. Дверь немного приотворилась, качнулся блик свечи.
– Кому по ночам неймется? – произнес низкий недружелюбный голос.
– Важное сообщение для господина Бронка, – без запинки отчеканил Шагалан.
– Завтра с утра приходи. Все спать укладываются.
– Ты не понял, приятель? Важное сообщение потому и важное, что не терпит отлагательства. Сегодня ты меня не пустишь, завтра хозяин сам спустит с тебя за это шкуру. Дошло? Отпирай немедля, дурачина!
Внезапный напор сбил привратника с толку. Дверь еще приоткрылась, и юноша сумел наконец разглядеть собеседника. Мощная фигура, широкие сутулые плечи, заросшее неряшливой щетиной лицо, недовольный блеск маленьких глаз из-под нависшего лба.
– Нечего на меня таращиться, открывай давай! – не унимался Шагалан.
Привратник явно не отличался живостью ума, но и окончательно смять его не получилось. Прервав осмотр, он забасил снова:
– Хозяин ничего о вас не говорил, сударь.
– Естественно, болван! О важных сообщениях никогда не известно заранее.
– Я все же не могу вас пустить, сударь. Вдруг хозяину не так уж и нужен ваш визит, а времена нынче неспокойные…
До боли в кулаках тянуло вырубить этого тугодума и зайти внутрь безо всякого разрешения. Невзирая на грозность противостоящей массы, хватило бы точного удара. Однако здравое размышление советовало иной путь.
– В какой же неудачный день создал Творец подобного остолопа? Если сомневаешься в важности моей встречи с господином Бронком, пойди спроси его самого!
Верзила озадаченно почесал волосатой пятерней в затылке:
– А как мне вас ему назвать?
– Слушай внимательно. Передашь: человек от его старого товарища Тинаса Бойда. С предложениями по неотложному и весьма значимому для них обоих вопросу. Запомнил?
– Это все? А ваше имя…
– Не зли меня, болван! Я сказал все, что мог доверить дурню вроде тебя. Остальное услышит только сам господин Бронк. Лично.
Привратник поколебался немного, затем прикрыл дверь и, глухо ворча, застучал сапогами вглубь. Теперь ждать. Фразе, тщательно выверенной и отшлифованной, надлежало заинтриговать и выманить купца. Шагалан туманно представлял себе его давнишние предприятия с Бойдом, однако имел основания полагать, что здесь не знают ничего о судьбе Тинаса за минувшие десять лет. Для всего Гердонеза и Бойд, и Иигуир, и другие недовольные бесследно сгинули в смутное время завоевания. Причем если о повстанческой деятельности мессира Бентанора еще носились какие-то обрывочные, невразумительные слухи, то Бойд в этом отношении как будто пока чист. Имени старого, солидного компаньона подобало сослужить в качестве безотказного пропуска. Если же приманка не сработает… придется входить силком. При том, что шуметь совершенно не хотелось. В сущности, от незнакомого торговца требовались лишь две простые вещи, и первая из них – впустить разведчика в дом.
Ожидание продолжалось долго, но с первым заданием Бронк справился. На пороге вновь возникла тяжеловесная фигура привратника, на сей раз он был сама любезность, то есть осклабился, обнаружив ряд желтых лошадиных зубов:
– Прошу извинить за задержку, господин. Проходите, поднимайтесь. Хозяин примет вас в гостиной.
Прижавшись к косяку, он пустил юношу внутрь, сам двинулся сзади, выставив вперед волосатую руку со свечой. Предосторожность совсем не лишняя – крохотные комнатки дома оказались забиты всевозможным хламом едва ли не до потолка. Устрашающие горы мебели с прожилками посуды, утвари, безделушек и прочего барахла превращали путь в глухое ущелье, постоянно грозящее обвалами. Заблудиться здесь не удалось бы, зато приходилось все время смотреть под ноги. Какой-то табурет грохнулся о пол, Шагалан так и не понял, кто из них двоих его зацепил. Во всяком случае, привратник, абсолютно не смутившись, подхватил колченогий и запихнул в пригодную щель. Навстречу брызнул фонтан пыли. Сваленная мебель в дрожащем свете рисовалась старой и рассохшейся, пыль, видимо никогда не сталкивавшаяся с уборкой и воском, обитала повсюду.
Наконец достигли гостиной. Такая же маленькая комнатка, от предыдущих она отличалась лишь тем, что многочисленные сундуки, столы, полки и шкафчики стояли тут в относительном порядке, хоть и перегораживая все проходы. Как только гость вошел, в дальнем темном углу возник еще огонек, закачался, затрепетал… Появился хозяин дома.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68