— Ланен, дорогая моя Ланен, — пробормотал он, держа меня с объятиях. — Я прекрасно понимаю, что владею своим новым телом благодаря щедрому дару Ветров и Владычицы, а прежнее мое существо погибло... Но, Ланен, выслушай меня, прислушайся к моим словам, поверь им. Моя любовь к тебе — не на полгода, и я не перестану любить тебя, несмотря ни на какие преграды. Горесть моя не вызвана сожалением, кадреши, — сказал он, и тут я зарыдала. — Я не жалею о том, что произошло. Печаль иногда одолевает меня, но так бывает с каждым, будь он кантри или гедри, и в этом нет ничего предосудительного. Печаль — это часть жизни, так же как и смерть, и она столь же обязательна для всех. Поверь мне, любимая. Мы оба по доброй воле сделали свой выбор. — Он немного отстранился от меня, чтобы посмотреть мне в глаза. — Конечно, если бы ты не приплыла на остров, я бы не перевоплотился, не погиб. Но, Ланен — Ланен, если бы я сам не выбрал тот путь, который счел нужным, я бы ни за что не изменился и не стал бы таким, каков сейчас, чего бы ты тогда ни делала, чего бы ни говорила. Во всем, что произошло, следует винить только нас обоих — или же не винить никого.
Я заливалась слезами и едва сохраняла дар речи, да и слова, слетавшие с языка, не очень-то соответствовали тому, что творилось у меня в уме. Зато шли прямо из души.
— Вариен, прости меня, прости! Я заплатила бы любую цену, чтобы быть с тобой, но сама никогда не потребовала бы от тебя ответной платы. Прости меня...
Он приподнял мой подбородок, и глаза наши встретились.
— Ланен Кайлар, супруга моя Ланен, я прощаю тебя. Простишь ли и ты меня теперь за боль, что причинила тебе наша любовь, за перемену, что произошла тобою из-за наших детей?
— Прощаю, сердце мое. — Протянув руку, я погладила его по щеке. — Теперь мы оба изменились. И это хорошо.
Вновь я углядела у него в глазах блеск слез.
— Я люблю тебя, — сказал он просто. — Ланен, я ни о чем не жалею.
Мне так нужно было услышать от него эти слова! И когда он произнес их, я вцепилась в него и вновь зарыдала, точно малое дитя. Когда приступ плача прошел, я немного пришла в себя и отступила на шаг.
— Как же мне было нужно твое прощение! — сказала я. — Но, Вариен... Я знаю, что чувства эти воротятся. Слишком они глубоки, чтобы так сразу от них отделаться. Заклинаю тебя своей любовью, не бойся поведать мне о них в следующий раз. — Я выпрямилась. — Я всегда предпочту услышать колкую правду, чем утешительную ложь. Всегда.
Я протянула ему правую руку, и он, улыбнувшись, вложил в нее свою.
— Даю тебе слово, Ланен Кайлар, — сказал он, и я почувствовала, что красота его низкого, нежного голоса вот-вот лишит меня самообладания, так нелегко мною достигнутого. — Только колкую правду.
Мы долго стояли, глядя друг на друга в безмолвной темноте и держась за руки. Это было подобно клятве, столь же священной, как клятва верности, которую мы давали, заключая наш брак, и мы знали это. Наконец он шагнул ко мне и скрепил нашу клятву поцелуем — настолько сильным и сладостным, что сердце у меня вострепетало. Мы долго держали друг друга в объятиях, окруженные тишиной. Я помню свои мысли так ясно, словно это происходило только что: в тот миг истины я с радостью готова была отдать жизнь, лишь бы он находился рядом.
Следовало сразу догадаться: все было слишком уж замечательно, чтобы продолжаться долго.
Мы стояли без движения, погруженные в молчаливую радость пополам с застарелой болью, пока вдруг не услышали, как в коридоре кто-то прокричал: «Демоны!»
Ну что ты будешь делать?!
Салера
Я стояла на опушке темного зимнего леса глубокой ночью. Луна зашла, однако до рассвета было еще далеко, но зато теперь я ясно чуяла Его. Тяга, что привлекла меня сюда, разрослась в моей груди неимоверно. Я знала, что Он находится внутри огромной груды тесаных камней, но оттуда доносился... да, еще один запах, который так сильно беспокоил меня, что крылья мои трепетали. Слабый и почему-то знакомый, хотя прежде я никогда его не встречала; в нем чувствовались дикость и сила, настолько превышающие мое понимание, что я едва осмеливалась вдыхать его.
Поначалу запах этот, глубоко проникнув мне в самую душу, заставлял меня держаться на расстоянии. Но долго я ждать не могла. Он ведь был там. Я обошла каменное сооружение, пока не обнаружила место, где Его запах был наиболее силен. Странно, но меня остановил знакомый звук. Я уже давно позабыла о нем, но стоило мне его услышать, как воспоминания сейчас же хлынули потоком.
Этот звук издавал Он, когда спал. Я узнала частоту Его дыхания, словно это было биение моего собственного сердца. Страх отступил, когда я приблизилась к месту, где в камне виднелась заплатка из дерева. Я помнила, что там, где мы с ним жили, тоже имелись подобные же приспособления. Те, правда, распахивались. Так, может, и с этими можно проделать то же?
Я взялась за дерево и потянула.
Уилл
Мне ведь снились демоны, что давеча на нас напали, да и вообще я всегда не сразу пробуждаюсь от глубокого сна — немудрено, что мне померещилось такое. Я проснулся, испуганно вздрогнув, от странного шума.
Вновь послышался тот же звук, что разбудил меня.
Там кто-то был, снаружи, за окном: тянул за ставни, пытаясь проникнуть внутрь.
— Демоны! — завопил я в надежде, что провидение мне поможет и кто-нибудь да услышит мой крик, и, кубарем слетев с кровати, устремился к двери. Распахнув ее, я заорал: — Вел, Арал, скорее, тут демоны!
Появился Велкас, помятый и усталый, но на ходу уже сиял своим огнем; за ним спешила Арал.
— Где? Что? Что произошло? — зычно вопросил он.
Из-за угла вынырнули Джеми с Реллой, разгоняя тьму ярким фонарем.
— Где? — осведомился Джеми, хотя на лице у него читался страх.
— Один там, возле окна! — проговорил я. Релла фыркнула, а прочие сразу обмякли.
— Что-то он там долго тянет, тебе не кажется? Обычно они вламываются без стука.
К этому времени я уже совсем очухался ото сна, и ко мне вернулась часть былого мужества. Шум за окном тоже прекратился.
Я робко пробрался в комнату; за мной следовала Арал, потом Вел, а за ним — Джеми с Реллой, которые что-то бормотали и пересмеивались между собой, Я зажег от фонаря свечу, что стояла у изголовья постели, — свет ведь всегда придает храбрости, верно? — потом направился к окну, вынул брус и распахнул ставни.
Я сейчас же был сбит с ног и хлопнулся задом об пол: виной тому оказалась покрытая броней голова большого и дружелюбно настроенного дракона цвета вычищенной меди, с глазами — голубыми, точно весеннее небо или маленькие целебные цветочки...
— Салера! — воскликнул я, и восторг мой мешался с удивлением, пока я пожирал ее глазами.
К моему совершеннейшему изумлению, она пристально посмотрела мне прямо в глаза и очень тихо произнесла:
— С-с-сахр-рэйр-ра.
А потом лизнула меня.
Майкель
Я скитался с тех самых пор, как сбежал из школы, никем не замеченный. Я глубоко осознавал, что был прав, и Берис опутывал меня своими чарами в течение нескольких месяцев; понимание это хлестало меня, точно розгами, и некоторое время я бежал прочь, не помня себя, подальше от Верфарена, большей частью на северо-восток, и спал в дороге совсем немного, ибо страшился кошмаров, которые навевал мне сон, а ел лишь столько, сколько было достаточно для поддержания сил, ибо еда казалась мне безвкусной. Я начал опасаться за свою жизнь, но при этом меня не покидало ощущение, будто все это происходит не со мной.
Но однажды вечером все изменилось, не успел я и глазом моргнуть. Не знаю, сколько времени прошло с тех пор, как я покинул Верфарен, но когда я вновь пришел в себя, это было неожиданно и весьма действенно, точно мне вдруг окатили голову холодной водой. Казалось, произошло это без особой на то причины: только что я бесцельно глазел на огонь, сидя в каком-то трактире, а в следующее мгновение уже заказывал себе ужин, предвкушая, как наемся вволю. Разум мой ожил и вновь принадлежал мне.
Сейчас я осознавал, что смутные мои опасения за Ланен, дочь Марика, все время росли во мне, и теперь я уже не в силах был их отвергнуть. Я должен разыскать ее, прежде чем до нее доберутся Берис с Мариком, предупредить, помочь ей, чем смогу. Мысленно я обратился к Владычице, моля ее, чтобы у меня хватило на это сил, ибо даже сама молитва вызвала у меня приступ дурноты, болью отозвавшийся в животе. Но я лишь взмолился сильнее, вновь взывая к Матери Шиа с просьбой о помощи, ибо при мне было лишь мое целительское мастерство и более ничего, а мне нужно было найти эту молодую женщину, несправедливо преследуемую прежним моим господином.
Испросив у Владычицы помощи, я устремил взор на юг, в какой-то непостижимой убежденности. Мне казалось, что она именно там, ее присутствие так и било мне в глаза подобно солнцу, несмотря на разделявшее нас расстояние. От всего сердца вознеся хвалу Владычице за ее наитие, я отправился в путь. Внутри у меня побаливало, и живот отчего-то пучило, но я не мог тратить время на то, чтобы заниматься самоисцелением. Теперь я искал госпожу Ланен, прилагая к этому все свои силы. Хотя бы на это я еще оставался способен.
Я настолько был охвачен колдовскими чарами, что даже не задался вопросом: отчего мне так наверняка известно, в какой части света находится Марикова дочь?
Уилл
Я поднялся на ноги, не спуская глаз с Салеры. И с грустью подумал, что она теперь слишком крупна, чтобы проникнуть внутрь. Но она вдруг плотно сложила крылья и, каким-то образом перелетев через подоконник, оказалась в комнате. Меня сейчас же охватили былые чувства и воспоминания: ее манера двигаться, радостное ощущение от ее близкого присутствия мешались мыслями о том, что находиться с ней в одной комнате — все равно что держать лошадь прямо в доме, хотя бы потому, что ей здесь довольно тесно. Но мне было все равно. Я уже бросился обнимать ее за шею, когда вдруг до меня дошло, что прочие стоят и смотрят в недоумении на происходящее.
Салеру, казалось, это не слишком волновало. Напротив, она даже проявляла любопытство. Глянув на остальных, я увидел, что они онемели от изумления. Я расхохотался; тогда и Арал опомнилась и засмеялась следом за мной.
— Уилл, она восхитительна, — проговорила Арал, шагнув вперед. — Как ты думаешь, она позволит мне дотронуться до себя?
Я усмехнулся.
— Малышка, это Арал. Она — друг. Арал, это Салера.
Арал нерешительно протянула руку, точно намеревалась погладить незнакомую собаку. Салера, разумеется, была совершенно не против, однако осматривала Арал довольно долго, а потом принялась ее обнюхивать. Я уже видел, как она проделывала подобное, когда впервые встретилась с моей сестрой Лирой. Так она знакомилась со всем новым.
Арал, охваченная удивлением, проговорила полушепотом:
— Салера, ты так красива. Уилл рассказывал нам о тебе, но он не говорил, насколько ты прекрасна.
Салера осторожно прикоснулась кончиком морды к носу Арал (это было подобием рукопожатия), потом слегка отстранилась. Арал медленно подняла руку — я с удовольствием отметил, что она ведет себя именно так, как и следует, — и дотронулась до костных пластин, покрывавших голову Салеры, стоявшей прямо перед ней.
— Теплая! Она теплая, — выговорила Арал в изумлении. Салера, похоже, заинтересовалась Арал не меньше; я решил предоставить их друг другу, а сам присоединился к остальным. Мы и так стояли почти рядом: Салера умудрилась занять собою чуть ли не всю комнату.
— Ты не рассказывал, что держишь ручного дракона, — негромко сказал Джеми. Голос его слегка дрожал, но я не мог сказать, был ли он напуган или просто очень удивлен. — Я и не знал, что эти существа настолько дружелюбны к людям.
Я рассмеялся.
— Нет, сударь Джеми, я не виделся с ней уже много лет. — Я вновь повернулся к Салере: все никак не мог на нее наглядеться. — Долгий срок, да, девочка? — проговорил я.
Она издала какой-то звук — так же как, бывало, проделывала это раньше. Я все гадал тогда: а может, она пытается говорить? Она только что довольно внятно произнесла свое имя — во всяком случае, звучало очень похоже. Я все еще не знал, что обо всем этом думать.
Велкас стоял как вкопанный подле двери, следя за происходящим во все глаза, но держась на некотором расстоянии. Это было на него похоже. Но когда я собрался зажечь побольше свечей, то присмотрелся к нему повнимательнее. Матерь Шиа, он выглядел таким изнуренным! Он кивнул мне, пробормотав:
— Вот так демон! — и тут вспомнил, что до сих пор объят своим сиянием.
Когда голубое пламя погасло, он бы похож на человека, который вот-вот заснет стоя.
Релла, напротив, протиснулась в комнату, чтобы посмотреть на Салеру поближе. Спустя некоторое время она улыбнулась краешком рта.
— Что ж, она хотя бы не так громадна, как прочие, — шагнув вперед, она поклонилась Салере. — Привет тебе от твоих собратьев, Шикрара и Кейдры из рода кантриов, — сказала она с усмешкой. — Знаешь, они все время думают о тебе.
— Еще как, — послышался новый голос. Я поднял взор и увидел в проходе человека с серебристыми волосами. Никак не мог припомнить его имени. Он был полностью одет, словно нес стражу вместе с Реллой и Джеми, а на голове у него...
Вот уж воистину ночь неожиданностей! На голове у него был тяжелый обруч, полностью изготовленный из золота. Никогда прежде не доводилось мне видеть столько золото зараз. Я уже не говорю об изумруде, украшавшем обруч: он был размером с кулак Арал! Я даже попытался припомнить, нет ли в каком из четырех королевств принца, похожего по описанию на этого странного незнакомца.
Его супруга стояла подле него, не уступая ему ростом, и теперь была совсем не похожа на ту больную бедняжку, что я видел раньше. Велкас, несомненно, оказал ей неизмеримую помощь.
Оба не могли отвести от Салеры глаз. Впрочем, тут я их понимал, скажу вам. Вдвоем они приблизились к ней с изумлением в глазах, но мужчина — тот казался прямо-таки завороженным, очарованным. Он подошел к ней чуть ли не вплотную — и, клянусь святыми небесами, она была так же околдована, как и он.
Она не обращала внимания ни на меня, ни на Арал, ни на кого, а потянулась прямиком к нему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70