— Как?!Телемарк рассмеялся.— Я разбросал неподалеку зерна. Фазаны ленивы, особенно после снегопада, и скорее рискнут позариться на корм, который кидает им человек, чем станут искать его сами. Проголодался?Джарик кивнул, сел на ветки и разложил на коленях заледеневший плащ, чтобы его высушил жар костра.Телемарк зорко наблюдал за скупыми движениями мальчика.— Парень, — тихо сказал он. — Откуда бы ты ни взялся и чем бы ты ни занимался прежде, здесь это не идет в счет. Ночью ты справился с настоящей мужской работой, и хорошо справился. Тебе есть чем гордиться.Джарик смущенно опустил глаза на свои сцепленные руки, боясь улыбнуться. Вдруг, если он примет похвалу лесника, вмешается некая высшая сила и все опять пойдет наперекосяк? Джарику очень хотелось рассказать о странном видении, явившемся ему возле бобровой плотины, рассказать о черноволосой девушке, которая помогла ему спасти лесника. Но он не знал, как переделать свои спутанные мысли в слова.И не успел он заговорить, как Телемарк продолжил:— Пока я не поправлюсь, тебе придется самому ставить ловушки. Если я покажу, как это делается, ты справишься, а?Джарик удивленно поднял голову, широко распахнув карие глаза.Он никогда не мечтал, чтобы лесник доверил ему работу с ловушками. И все же, несмотря на ноющую боль во всем теле, несмотря на память о пережитом прошлой ночью ужасе, он знал, что это сложное дело ему по плечу. Что бы не таилось в его прошлом, эта ночь доказала, что он способен на многое.— Я сделаю все, что смогу, — спокойно отозвался он.Впервые с тех пор, как он пришел в себя в хижине лесника, он говорил легко и непринужденно. Бледное суровое лицо Телемарка озарила улыбка.— Молодец! — негромко проговорил лесник. — Принеси мешок с ловушками, я покажу тебе, как ловить куницу, серебристую лису и ледовую выдру.
Весь долгий солнечный день Джарик трудился на опушке леса под наблюдением Телемарка, постигая охотничьи секреты, а в сумерки уложил заплечный мешок и привязал тюк с ловушками к саням.Назавтра он встал на рассвете и снова отправился расставлять первые зимние ловушки. Поначалу он не уходил далеко, чтобы успеть вернуться к закату. Но Джарик быстро постигал охотничье искусство и чувствовал все большую уверенность в своих силах. Спустя неделю он уже каждый вечер возвращался в лагерь с тяжело нагруженными санями, а когда нога Телемарка зажила настолько, что лесник смог сам обходить ближние ловушки, мальчик стал выбирать другие, более дальние тропы. И вскоре настал тот день, когда он отправился в свой первый поход с ночевкой.Постепенно лес стал для Джарика родным домом. День за днем он то перетаскивал сани через сугробы, то волок их за собой по тропинкам, а вечером колол дрова для костра. Работа закалила его дух и тело, он загорел и окреп, а благодаря его трудам сушильня возле хижины Телемарка никогда не пустовала.
Наступило зимнее солнцестояние, и Телемарк с Джариком отметили это событие в своей уютной хижине. Джарик долго смотрел на пламя свечей, которые Телемарк зажег ради такого случая. Если раньше мальчик когда-нибудь и видел такую красоту, он об этом не помнил. В задумчивом молчании он прихлебывал горячее вино с пряностями, не замечая, что лесник так же задумчиво разглядывает его.Прошлой осенью рубашки Телемарка висели на Джарике мешком, но теперь плечи паренька стали куда шире, и эта одежда была ему почти впору. Телемарк давно замечал, как сильно изменился его товарищ, но ничего не говорил. Хотя Джарик стал гораздо сильнее, бодрее, увереннее в себе, все же потеря памяти явно продолжала его угнетать. Не помня своего детства, он иногда чувствовал, что его преследуют призраки — тени прошлого. Он боялся сильно к кому-то привязаться и не мог от всей души радоваться своим успехам.Но в середине зимы нельзя надолго погружаться в мрачные мысли.— Пойдем в сарай, — вдруг сказал лесник, его голубые глаза весело блеснули. — Хочу тебе кое-что показать.Поднявшись, он бросил Джарику снятый с крючка меховой плащ, и мальчик послушно вышел в ночь вслед за Телемарком.Лесник расчистил снег с порога сарая, отодвинул засов и распахнул тяжелую дверь. Джарик терпеливо ждал, пока тот достанет из кармана огниво и зажжет свечу, стоящую в подсвечнике на ближней полке. Пламя разгорелось, колеблясь на сквозняке, и в неровном мерцающем свете Джарик увидел на столе что-то блестящее, металлическое. Он подошел поближе — и ахнул при виде набора новеньких ловушек. Не в силах вымолвить ни слова, он молча повернулся к леснику.Телемарк, смущенный пристальным удивленным взглядом мальчика, затеребил рукав своей куртки.— Я смастерил их в те дни, когда не мог охотиться. И правильно сделал. Ты теперь освоил все лесные премудрости и сможешь ставить ловушки не хуже меня. Что скажешь?Джарик неуверенно провел пальцами по острым челюстям капкана, предназначенного для ледовой выдры. Ему не нравилось убивать животных — они слепо шли навстречу неведомой им судьбе, как и он сам. Но Телемарк никогда не был жестоким, он брал у природы только то, без чего не мог выжить, им никогда не двигала алчность. Лес кормил его, лес был его единственной любовью. Хотя Джарик не мог опереться на опыт своего прошлого, он понимал, что такого друга, как Телемарк, не каждому удается встретить.Доверие, с которым относился к нему лесник, глубоко тронуло мальчика, он даже не сразу нашел слова для ответа. Но благодарность, написанная на его лице, была красноречивей любых слов.Телемарк не сомневался, что Джарик оправдает его доверие. К весне мальчик, возможно, добудет достаточно шкур, чтобы купить себе хороший меч и нож. Лесник не сомневался: Джарик недолго останется жить в лесу, его ждет собственный, и, быть может, очень трудный путь. Телемарк молился только, чтобы ничто не помешало его питомцу выучиться тому, что потом ему пригодится в жизни.
Прошел месяц.Джарик сидел, вытянув ноги к походному костру, и смотрел на лес, мирно дремлющий под снежным покровом. Паренек весь день обходил ловушки и сильно устал, зато теперь, поужинав вареным кроликом, любовался на небо, которое медленно становилось из бледно-сиреневого темно-синим.Он промышлял в двух неделях пути от хижины Телемарка, и ему повезло с добычей. На сани было погружено много шкур, среди них были даже шкуры редких ледовых выдр, чей красивый мех испещряли серебряные и черные пятна. Такие шкуры стоили очень дорого, Телемарк будет доволен.Но о возвращении Джарик сможет подумать утром; а пока он мог наслаждаться спокойным вечером наедине с лесом и самим собой.Зимний лес был красив особой, строгой красотой. Его законы были суровыми, но справедливыми, и царящая здесь тишина не угнетала мальчика. Теперь он хорошо управлялся с ловушками, и все же утрата памяти до сих пор мучила его, оставляя в сердце саднящую пустоту. Характер Джарика был подобен мягкой глине, послушно принимавшей форму, которую хотели придать ей другие люди, но не имевшей своей собственной. Мальчик всеми силами пытался сломать стену, отделявшую его от прошлой жизни; он задавал себе вопросы до тех пор, пока не начинала болеть голова, — но напрасно. Его прошлое скрывала тьма, и даже Телемарк больше не обещал, что со временем его товарищ сумеет все вспомнить.Джарик поворошил палкой угольки. Искры взметнулись к небу, словно ночной цветок, который распускался всего на час, а потом увядал.Подумав об этом, Джарик вдруг перестал дышать и сжал палку так, что шершавая кора впилась в ладонь.Где и когда он видел такие цветы? Когда он очнулся наконец после удара по голове, в лесу Сейт уже не было цветов!Джарик вздрогнул, все поплыло у него перед глазами. Он глубоко вдохнул пахнущий соснами морозный воздух, но головокружение не прошло. По его рукам побежали мурашки, хотя ему не было холодно, в ушах зазвенел странный протяжный звук, которого он никогда раньше не слышал.Головешка осела в костре, в снег с шипением полетели раскаленные угольки. Джарик вздрогнул, крепко потер локти, ругая себя за слишком бурное воображение… Но в следующий миг взглянул в сторону костра — и у него перехватило дух. Сквозь языки пламени он увидел лицо той девушки, которая помогла ему бурной снежной ночью отыскать Телемарка. На ее черноволосой голове красовался венок из миртовых цветов, голубых, как ее глаза. Но в середине зимы таких цветов просто не могло быть! И Джарик, смущенный ее красотой, понял, что видит колдунью.Девушка заговорила, ее слова зазвучали в голове мальчика, отдаваясь странным звенящим эхом:— Посмотри на меня, Джарик, сын Керайна, и запомни мое лицо, потому что сегодня ночью я явлюсь к тебе во сне. Я могу вернуть тебе память о прошлом, но за это тебе придется заплатить высокую цену.Образ девушки стал расплываться и таять.— Какую цену? — отчаянно крикнул Джарик.Но его слова отдались эхом в пустом лесу, сквозь пламя костра больше не был виден образ загадочной красавицы, и ответа он не получил. Джарик сжал кулаки так, что костяшки пальцев побелели, как старая слоновая кость.Мальчик обхватил колени руками и уставился в небо, напрасно пытаясь справиться с лихорадочным волнением, которое вызвало в нем обещание незнакомки и ее поразительная красота. Сквозь голые ветви он видел звезды, поблескивающие крошками льда, где-то в чаще печально ухала сова. Лес не изменился, но ощущение покоя, которым только что наслаждался Джарик, бесследно ушло. Чувствуя себя несчастным и одиноким, мальчик подбросил веток в огонь и поплотнее закутался в плащ. Но эти привычные действия не смогли прогнать тревогу, поселившуюся в его душе после того, как ему во второй раз явилась черноволосая волшебница.
Ночью поднялся ветер, он выл и старался сорвать залатанную парусину с укрытия, которое построил Джарик. Мальчик лежал, закутавшись в шкуры, но от волнения никак не мог заснуть. Наконец ему пришла в голову горькая мысль: а не выдал ли он желаемое за действительное, не примерещилась ли ему странная девушка? Им все больше овладевало разочарование, и он сам не заметил, как уснул, уткнувшись носом в согнутый локоть.Джарику снилось, будто он стоит на поляне, озаренной неярким светом. Воздух здесь был чистым и свежим, повсюду пестрели травы. Вместо зимнего мрака леса Сейт он видел стволы величественных кедров, более древних, чем мог представить себе простой человек. Мальчик понял, что время не властно над этим местом и что именно здесь ему предстоит встретиться с черноволосой волшебницей.Он ничуть не испугался, когда девушка появилась между стволами, больше того — он обратился к ней с упреком:— Вижу, ты не торопишься!В полумраке кедрового леса платье волшебницы сияло снежной белизной, изящными складками облекая стройное тело. Хотя на поляне по-прежнему царило молчание, Джарик, глядя на приближающуюся девушку, представил себе музыку, яркий свет факелов и шуршание дорогих шелков в ночь летнего солнцестояния. Он не знал, откуда в его голове возникли такие образы, — ведь он никогда не видел и не слышал этого, правда?— Ты это видел. — Волшебница, приблизившись, коснулась его руки тонкими теплыми пальцами.Она стояла теперь так близко, что Джарик смутился. Внимательно заглянув ему в глаза, девушка заговорила — так, словно читала его самые сокровенные мысли:— Это твое прошлое, Джарик. Ты вырос в замке Морбрит. Граф, хозяин этого замка, часто принимал у себя знатных дам.Джарик почувствовал, как у него больно кольнуло в груди, и все-таки заставил себя заговорить:— Ты сказала, что мне придется заплатить за возвращение памяти.Лицо волшебницы внезапно утратило уверенное выражение, широко расставленные голубые глаза стали глазами ребенка. Незнакомка опустила взгляд, но Джарик успел заметить ее смятение. Наверное, девушка поняла, что Джарик заранее решил согласиться на любые условия; иначе сомнения и вопросы, на которые он не находил ответов, рано или поздно свели бы его с ума. Волшебница предлагала нечестную сделку и, хорошо сознавая это, испытывала боль. Она долго не поднимала глаз, рассматривая цветы у себя под ногами, но в конце концов преодолела смущение и заговорила:— За возвращение памяти ты заплатишь такую цену: как можно скорее ты двинешься через Фурлейнские горы. Когда доберешься до побережья и попадешь в городок Меаррен Ард, тебе придется выполнять повеления другого человека, который намного могущественнее меня. — Волшебница посмотрела на мальчика, не пытаясь скрыть своего беспокойства. — Клянусь жизнью, Джарик, от тебя зависит судьба всех людей Кейтланда. Анскиере из Эльринфаэра мудрее всех, кроме ваэре, он не призвал бы тебя на службу зря.Но эти имена ничего не значили для человека, лишенного прошлого. Джарик упрямо сжал губы, вовсе не походя сейчас на того перепуганного мальчика, который сбежал из замка Морбрит на чужой лошади.— Я согласен, — холодно проговорил он.Хотя волшебница получила то, чего добивалась, она не обрадовалась своей победе. Решение Джарика было продиктовано не состраданием к Анскиере и не желанием спасти человечество. Он согласился уплатить цену, которую с него запросили за возвращение памяти, и Таэн лучше многих других понимала, насколько высока может быть эта цена.
Телемарк поставил последний начищенный чайник на полку буфета и принялся мерить шагами хижину, выискивая, чем бы еще заняться. Джарик опаздывал уже на неделю. Телемарк успел как минимум дважды почистить, отполировать и починить все, что нуждалось в починке, чистке и полировке. Не зная, чем еще заняться, чтобы отвлечься от тревожных мыслей, он со вздохом подошел к окну.Над лесом Сейт сгущались сумерки, тени между высокими сугробами стали совсем черными. Снег остается глубоким до тех пор, пока первая оттепель не наполнит ручьи талой водой. В последнее время не случалось сильных ветров; днем солнце грело сильнее, и даже с тяжело нагруженными санями передвигаться было не так уж сложно. Джарик собирался ставить ловушки в самых глухих местах, вдалеке от дорог, где могли бы притаиться разбойники. Почему же мальчик так задерживался?Телемарк отошел от окна и снова принялся шагать по хижине, все больше злясь на себя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49