Обычное железо для такого меча не годится.Тем временем черные Крысы продолжали рубить зомби на левом фланге. Никто не ожидал того, что уже произошло. Коротко взмахнул жезлом некромант, и уже виденное Рогволдом в подземелье некромантов пламя заплясало, превращая тела зомби на левом фланге в ярко пылающие снопы. Но мертвецы горели не одни, вместе с ними заживо сгорали и черные Крысы-дружинники, огонь не делал разницы между живыми и мертвыми. Забросив щит за спину, уцелевшие Крысы бросились бежать, а в спину им летели, полыхая все тем же колдовским пламенем, стрелы умертвий.— Хм, — удивился Карим-Те, — я знал, что это заклинание умертвия не поражает, но то, что они сами его используют! Удивительно, про такое не слышали даже у нас.— Заладил, у нас, у нас, — хмыкнул Бронеслав, — мы с этой заразой восемьсот лет воюем, с некромантами в смысле, и, чай, в их колдовстве и слугах мы получше разбираемся.— Ага, разбираетесь, — радостно ухмыльнулся орк, — как говаривал Винт, — тут Урук замялся, но все же продолжил: — как свинья в апельсинах. Или скажем мягче. — Орк оценил по достоинству разом нахмурившихся чародеев и чуть поправился: — Как некий зверь в неких фруктах…Бронеслав, первый сообразивший, что Урук просто пытается погасить их с Карим-Те размолвку, не доводя ее до ссоры, примирительно кивнул:— Так лучше.Через мгновение и Карим-Те дружелюбно улыбнулся и извиняющимся голосом проговорил, спеша вновь вернуть беседу в безопасное русло:— А со жнецами бороться вообще-то просто, солнечный свет их в прах испепеляет. Так что, дружище, — нганга продемонстрировал орку свои жемчужные зубы в подчеркнуто ласковой улыбке, — ты и почесаться не успеешь, как все жнецы — тю-тю.Орк не успел ответить достойно, объяснив Карим-Те, кто из них чешется, он даже набрал полную грудь воздуха, но, мельком взглянув на перекошенное лицо Бронеслава, Урук перевел взгляд за сотником в хрустальный шар. Увиденного там орку хватило с лихвой, он смог лишь выдохнуть:— Снага! Эльф меня задери…— А я-то думала, по какой это нужде Рогволд отошел, — в ужасе прошептала Кетрин… ГЛАВА 12 Рогволд поднялся с земли, боковым зрением заметив фигуру некроманта в доспехах из вороненой стали. В зубах рус сжимал две стрелы с тяжелым наконечником. Странное чутье подсказало сыну старосты, что колдун сможет почувствовать направленный на него взгляд, поэтому рус позволял себе лишь мельком, краем глаза поглядывать в сторону некроманта.Он крался бесшумно, как и положено охотнику, даже в степи Рогволд мог дать фору матерому лису, забравшемуся в курятник. Дыхание руса было беззвучным, так когда-то учил его Винт. Этот навык почти не пригодился в подземельях некромантов, что ж, он пригодится сегодня.Пусть впереди ярилась битва, приковывающая к себе все внимание колдуна, но рисковать Рогволд не мог. Будь враг хоть трижды некромант, но от меткой стрелы руса ему не уйти. Особенно теперь, когда его магия на исходе. Только глупец упустит шанс отомстить врагу, уничтожившему его род. И только глупец потом молит судьбу и богов, мечтая о новой попытке мести. Но мало глупцов доживают до такого подарка судьбы.Медленно сокращалось расстояние, но только когда до проклятого колдуна оставалось две дюжины шагов, сын старосты поднялся во весь рост и наложил стрелу на тетиву, надежно захваченную зубом на костяном кольце. Улыбка, больше смахивающая на волчий оскал, разрывала губы руса, натыкаясь на зажатую в зубах вторую стрелу.Они сорвались в полет одна за одной, две стрелы с тяжелыми оголовками. Когда первая стрела уже мчалась к затылку некроманта, Рогволд с натужным хеканьем выбрасывал вперед тугой лук, посылая вслед вторую. Глухо треснула под утяжеленным наконечником височная кость, миг спустя кровавые комья вылетели из-за правого уха некроманта. Но в ответ на гибельный удар губы седовласого юнца лишь тронула легкая улыбка.Вторая стрела вспыхнула в полете, и Рогволда пробил холодный пот. Как наяву, перед ним встал бой в подземелье ордена некромантов, и некромант, точно так же неуязвимый для стрел. Но тогда против колдуна дрались четверо. Лишь с помощью боевой магии Винта смогли они одолеть того некроманта, после смерти ставшего призраком. В тот раз колдун смог ослепить Урука и серьезно ранить Карим-Те, фактически выведя его из боя. Только с помощью «Равного» смогли они тогда одолеть Дарящего Покой. И вместо орка меч тогда сжимала его рука.Сейчас же руки руса сжимали бесполезный лук, а рана, смертельная для обычного колдуна, зарастала на глазах. Обломки стрелы, насквозь прошившей голову, уже осыпались трухой. Непонятное оцепенение охватило Рогволда, некромант не творил волшбы, но силы вновь и вновь метать стрелы не было. Правая рука руса медленно-медленно потянулась к топору на поясе, но под взглядом седоволосого юнца даже улитка быстрее бы доползла до оружия. В голове сына старосты, затухая с каждым мигом, пульсировала мысль: ловушка. Так глупо попасть в западню! Он же знал все заранее!Он, проклятый колдун, стоял напротив, и Рогволд видел зеленые, чуть косящие и от этого кажущиеся безумными глаза некроманта. Нет, безумия в них и без косоглазия хватало, но сейчас сквозь него проглядывал опыт, бесчисленные годы отражались в зрачках колдуна. Рус видел пыль веков в глазах волхва Светлояра, но сейчас взгляд четырехсотлетнего волхва казался взглядом мальчишки.Как бы в ответ на его мысли, некромант кивнул, словно соглашаясь с правотой мыслей Рогволда. Густо перевитые венами старческие пальцы медленно легли на кость заткнутого за пояс жезла, и воздух в легких руса стал камнем. В голове у сына старосты зазвучал набатный колокол, заглушая все мысли, обращая их в неверное эхо, и последней, более или менее связной мыслью, эхом долетевшей сквозь гул, был вопрос: «Почему у него лицо юноши и пальцы старика?»Додумать Рогволд не успел. Гул крови в голове исчез так же, как и исчез окружающий его мир с полем битвы и не сводящим с него тяжелого взгляда колдуном. Колени руса бессильно подогнулись, он рухнул лицом в пыль и вязкую темноту.Мрак принял Рогволда в себя, но в этой непроглядной тьме были звуки. Чуть похрустывали под ногами мелкие камушки. Наскоро ощупав себя, рус понял, что свое путешествие он начал, имея при себе из оружия один топор. Это если не считать нож-засапожник. Не было ни лука, ни стрел. Он стоял в кромешной тьме, под сапогами был холодный камень. Пожав плечами и взяв в руку топор, он двинулся в путь.Неведомое, пришедшее к Рогводду за последние дни, вело его сквозь тьму, и, когда перед ним замаячила искра света, рус даже не удивился. Он не знал, сколь долгим было его путешествие, во мраке час казался мигом, а миг часом. Не было времени в этой странной тьме. Но странности странного места на этом не заканчивались. Когда рус вышел на свет, он в очередной раз поразился.Источником света служил не выход из царства Чернобога и не горящий костер. Источником мягкого, золотого света служил взлохмаченный раскосый старичок, весьма напоминавший ханьца. Прямо перед старичком стояла огромная бадья с горячей водой, от которой поднимался парок. Одетый в невообразимо грязные лохмотья из шелка, он готовился к стирке. Или купанью? Однако, завидев идущего к нему с топором в руках Рогволда, старик оживился.Первым делом почтенный старец извлек из-за бадьи с кипятком чуть изогнутую палку толщиной в руку. После этого дедушка весьма прытко разулся, отвязав от ног маленькие табуреточки, отчего стал ниже на целую голову. Лишь после этого он двинулся гибким шагом навстречу нежданному гостю. Мягкое золотое сияние скрадывало шаг старика и сыграло плохую шутку с русом. Еще миг до того старичок казался в пяти шагах, и вот он уже с истошным кличем: «Х-ха!» молниеносно бьет наискось своей палкой. Если бы в его руках возник меч, то таким ударом старик мог разрубить до паха воина в полной броне.Но Рогволд благодаря силе, с недавних пор родившейся в нем, оказался проворнее. Коротко свистнул топор, отсекая половину палки в сухоньких руках. Со стуком отлетел в сторону обрубок, подпрыгивая на камнях пещеры.Да, пещеры, теперь Рогволд знал это точно. Но в следующий миг руса меньше всего занимала география места, где он очутился. Неведомый старец оказался сильнее силы, отрубившей топором руса половину палки старика. Вернее, старик был не сильнее, а быстрее и, главное, опытней в игре клинков. Неудача первого удара дедушку не обескуражила, Рогволд даже успел увидеть тень улыбки в уголках рта, на лице, застывшем непроницаемой маской. С этим намеком на улыбку старик продолжил атаку.Словно так и задумывалось, не прерывая слитного удара, старичок перевел обрубок в нижнюю плоскость и, чуть крутнувшись на месте, лихо ткнул остатками палки в живот русу. Слабо икнув, Рогволд сел на пол, понимая, что, похоже, неприятности ждут его и на новом месте.Тычок сбил дыхание, но воспитание удерживало руса от того, чтобы от души приголубить бойкого дедушку кулаком. Много ли старичку надобно? Еще загнется невзначай, и сиди без света в полной темноте. Нет, против темноты Рогволд ничего не имел, но неведомое уже услужливо подсказало, что тогда темнота будет вечной. А единственный способ выбраться обратно — это поговорить с гостеприимным хозяином, от которого рус, вопреки всему, не чувствовал опасности. На Чернобога он явно не походил. Или это сам Кощей Бессмертный? Чувствовалось в нем что-то этакое. Одно сияние чего стоило!Отдышавшись, рус внимательно посмотрел на своего обидчика, обнаружив, что все это время старичок не сводит с него внимательного взгляда. Теперь, когда сын старосты сидел на полу, он мог смотреть в глаза старика не склоняя головы, хотя что-то так и подталкивало Рогволда именно к этому. Старик же с интересом смотрел в глаза руса. Конечно, если можно себе представить абсолютно невозмутимый интерес. Темные глаза оставались непроницаемыми, лишь где-то в самой глубине черных зрачков и уголках рта пряталась легкая улыбка.«Он же доволен, что я разрубил его палку, — мелькнуло в голове у Рогволда, — он же явно ждет, чтобы я продолжил». Наконец рус, так и не отведя взгляда, демонстративно отложил далеко в сторону топор. Отчего-то сыну старосты казалось, что старик заметит его поступок. Он уже открыл рот, но дедушка его опередил:— Неплохо. Ты начал правильно, но твой ум оказался сильнее тебя…— Уважаемый, — проговорил Рогволд, — тут такое дело…При первых же словах старичок переступил с ноги на ногу. В этом не было ничего странного, просто старенький дедушка наступает на рукоять лежащего на полу топора, чтобы любимый внучек случайно не порезался.— Не прибывая разумом ни в чем, позволь ему действовать, — спокойно проговорил старик и поднял вверх обрубок палки в руке. Со стороны это смотрелось весьма забавно, точно старый папаша неумело поясняет непутевому сыну прописные истины, но внезапно обострившимся чутьем Рогводд почувствовал исходящую от старика опасность.Перед ним стоял воин. Одни непроницаемые глаза, спокойно встретившие взгляд руса, чего стоили! Так же спокойно, как до этого старый воин смотрел в глаза вечности. Бестрепетным был его взгляд, взгляд Мастера, полный несокрушимого спокойствия. Нет, старик не собирался на него нападать, но он был по-настоящему опасен. Поднять на него оружие было равносильно попытке зарезаться, но этот воин был еще и учителем. Всем своим внезапно обострившимся чутьем Рогволд ощущал это.Сила, с недавних пор наполнявшая руса, кроме чутья добавила и знания. Теперь, посмотрев в черные глаза, рус знал, что даже его смерть старик превратит в урок для него. Пусть урок будет последним, но учитель всегда остается учителем. А уж потом — всем остальным. Не важно, богом или демоном. Учитель — это навсегда…На миг рус вспомнил отца, учившего его охоте и грамоте, и обитатель пещеры в этот момент как никогда походил на него.Нет, внешне нельзя было себе представить более разных обликом людей, но Рогволд знал, что неизвестный, кем бы он ни был, не видит в нем врага. Ученика — возможно…Судя по всему, мысли сына старосты были для раскосого воина открытой книгой. Он мягко кивнул, словно соглашаясь с русом и приглашая следовать за собой. Топор так и остался на полу, когда Рогволд вместе с загадочным старцем направился к бадье. Рус успел лишь снять кольчугу, когда хозяин скомандовал:— Залазь.На миг Рогволд замешкался, лезть в бадью в сапогах не тянуло. Рус представил себе процесс их сушки и лишь тяжко вздохнул. Сражение с узкими голенищами и прыгание на одной ноге заняло некоторое время. Наконец сын старосты разулся, снял кольчугу и быстро оказался в бадье.Старик с непроницаемым видом смотрел, как рус вынимает нож и кладет на камень пола рядом с сапогами. Лишь после этого он последовал примеру Рогволда и, не снимая лохмотьев, плюхнулся рядом с ним.Вода оказалась почти кипятком, но рус кое-как притерпелся и невозмутимо ждал, когда старик заговорит. То же странное чувство подсказало Рогволду, что хозяин в курсе его истории, но чего-то явно ждет. Ожидание повисло под сводами пещеры. Рогволд не выдержал:— Почтенный, вы ждете, пока я заговорю, а я жду вас. Может, мы все-таки поговорим?Наконец старец заговорил:— Ты не совсем варвар. Ты умеешь ждать. Можно даже сказать, что ты воспитанный человек. Одним словом — дружинник.При чем тут дружина и воспитание — русу было непонятно, и, пользуясь паузой, он решил переспросить своего собеседника. Было ясно, что чары Светлояра, позволяющие беседовать с любым человеком на его языке, немного неправильно перевели речь старика. А такого собеседника и переспросить не грех.В ответ на еще не высказанный вопрос на лице с тонкими чертами вновь заиграла непроницаемая улыбка:— Мы воспитаны так, чтобы говорить только правду. Но по-настоящему воспитанный человек никогда не скажет всей правды. И уж подавно, — тут впервые на бесстрастном лице заиграла улыбка, — будет говорить лишь тогда, когда его спросят. Ты ничего мне не рассказал, но мне это и не нужно. Все, что мне надо о тебе знать, я знаю. Будем считать, что ты мне сам все рассказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32