https://wodolei.ru/catalog/rakoviny/iz-kamnya/
Она продолжала бы расспрашивать Крийна и дальше, но он так редко говорил о себе, что она опасалась какой-нибудь неловкости со своей стороны, которая могла бы разрушить возникшую между ними спокойную дружбу.
Когда они приехали в Харвич, накрапывал мерзкий холодный дождь, и после поездки Трикси почувствовала недомогание. Она с упреком посмотрела на Крийна, когда он весело спросил:
– Позавтракаем? У меня нет никаких встреч до самого полудня.
Слабым голосом она ответила:
– Я не голодна…
Он проехал через весь город и остановился перед отелем.
– Пожалуйста, закажи чай.
После первой чашки она почувствовала себя лучше и даже съела пару тостов, пока профессор поглощал овсянку, бутерброды, мармелад и кофе. Выпив еще чаю, она совершенно пришла в себя и, вернувшись в машину, выглядела почти нормально.
– Ты был прав, – сообщила она, – я действительно чувствую себя намного лучше. – И в самом деле, она начала весело болтать о том, как они обоснуются в Лондоне. – Очень хочется повидать моих подруг из Тимоти. Ты не возражаешь?
– Дорогая Беатрис, конечно, не возражаю. Все, что я прошу, – это свести нашу светскую жизнь до минимума. Ты уже написала своей тете?
– Да, но у нее не было времени ответить. Вероятно, она и не станет этого делать.
– Это единственное приглашение, которое я бы хотел, чтобы ты приняла, – если оно будет, конечно.
Она сказала:
– Очень хорошо. – Ей было интересно, почему он так жаждал вновь встретиться с ее тетей. Она-то уж никак этого не хотела, хотя, пожалуй, с дядей Вильямом можно было бы повидаться… Так как Крийн замолчал, она начала строить планы на Рождество. Конечно, оно должно быть тихим, но почему бы не сделать настоящий рождественский обед. И не мешало бы устроить рождественскую елку с подарками…
Показались окраины Лондона, и профессор сбавил скорость.
– Поедем прямо домой, – сообщил он. – Миес приготовит нам ланч. Ты придешь в себя к этому времени? А то я уйду и вернусь только вечером.
Трикси заверила его, что с ней все будет в порядке; займется распаковыванием багажа, да и с Миес неплохо бы поболтать.
– Ты постоянно будешь работать до Рождества?
Крийн улыбнулся.
– Пожалуй, нет. Три-четыре раза в неделю буду ездить в больницу. Но у меня ведь куча частных пациентов, и, может быть, придется еще отлучиться в Бристоль и Бирмингем. Но для рождественских покупок мы уж точно выберем время. Ты позаботишься о пригласительных карточках и прочих подобных вещах? Напечатай их – нам понадобится около сотни. Раньше это всегда делала миссис Грей, но ты ведь сможешь перенять у нее эту эстафету, правда? И подарки надо купить, я дам тебе список, – тогда у миссис Грей будет время для того, чтобы обработать и перепечатать все мои записи.
– Да, конечно, – ответила Трикси. Не нужно расстраиваться из-за того, что не одна она ему помогает.
Дома их встретили радушно. Миес широко распахнула дверь, а Глэдис выглядывала из-за ее плеча. Цезарь, задрав голову, радостно залаял. Даже Гамби беззвучно вышел из своего укрытия и стал тереться об ноги.
– Я сейчас же принесу кофе в гостиную, – сказала Миес. – Какой я вкусный ланч приготовила! Госпожа, вы, наверное, хотите переодеться?
Она суетилась вокруг, переходя на родной язык, когда ей не хватало английского. Трикси поднялась в свою комнату, умылась и причесалась. Когда она вернулась в гостиную, на маленьком столе стоял кофейник, профессор сидел у горящего камина, Цезарь устроился у его ног, положив голову на ботинки хозяина, а Гамби – на ручке его кресла. На столике перед профессором лежала пачка писем.
– Прости, что не встаю, – сказал он. – Как видишь, Цезарь пригвоздил мои ноги к полу. Тут несколько писем для нас обоих и одно лично для тебя – нет, вот еще одно, с голландской маркой…
Трикси взяла письма и присела, чтобы распечатать. Тетя Алиса приглашала их на обед и сообщала, что кроме них будет еще кое-кто из друзей.
– Меньше чем через неделю, – сказала Трикси. – Это вписывается в твои планы?
Профессор кивнул.
– Напомни мне. – Он снова склонил голову над письмом, которое читал до ее прихода, и Трикси распечатала второй конверт. Письмо было от Андре. Он рассыпался в извинениях, что не встретился с ней до ее отъезда из Голландии, желал супругам счастливого Рождества и заявлял, что будет по ней скучать и с нетерпением ждет новой встречи.
Подняв глаза, она увидела, что Крийн внимательно смотрит на нее, и быстро сказала:
– Это от Андре – он сожалеет, что не успел попрощаться с нами перед отъездом, и надеется, что мы хорошо проведем Рождество. Да, еще пишет, что с нетерпением ожидает нашего возвращения.
– Как вежливо с его стороны. – Профессор не признался ей, что виделся со своим кузеном за день до их отъезда из Голландии. От него не укрылось смущение Трикси, и он не мог поставить ее в еще более неловкое положение, рассказав об этой встрече. – Он неплохой малый.
– Да-да, он… – начала было Трикси, но тут появилась Глэдис с перевязанным лентой букетом цветов.
– Это только что доставили вам, госпожа. Трикси взяла букет: фрезии, розы, гвоздики и лилии. Она украдкой взглянула на Крийна, пытаясь понять по выражению его лица, не он ли прислал букет, но он бесстрастно смотрел на нее, и робкая надежда, что цветы от него, умерла. В букет была вложена записка: «Прекрасной – прекрасное. Андре». Она медленно начала краснеть.
– Цветы от Андре. Полагаю, это своеобразный способ поздравить с возвращением домой. Как мило с его стороны.
Голос профессора был так же бесстрастен, как и его лицо.
– Более чем мило, – заметил он. – Смею сказать, он считает, что ты уже чувствуешь ностальгию по Голландии, и таким образом напоминает о себе.
Трикси благодарно на него посмотрела; Крийн особенно не беспокоится, так отчего же чувствовать себя виноватой?
– Да, как ни странно, я действительно скучаю по Голландии, хотя и не должна – я все-таки англичанка, ведь так?
Профессор спокойно проговорил:
– Тем не менее тебе придется провести здесь несколько недель. – Он поднялся, потревожив задремавшего Цезаря. – Я должен позвонить. Ланч подадут в час?
– Да, если тебе удобно.
– Превосходно. – Он ушел в свой кабинет, но за телефон взялся не сразу. Внезапно покрасневшее лицо Трикси дало ему обильную пищу для размышлений. Беда была в том, что он не мог понять, почему это его встревожило.
Предоставленная самой себе, Трикси отыскала вазу, поставила в нее цветы и сожгла записку. Конечно, очень мило со стороны Андре прислать ей цветы, но никакой необходимости в этом не было. Она полагала, что нужно его поблагодарить. Это можно сделать, когда она будет рассылать рождественские открытки.
Решив вопрос таким образом, она с облегчением вздохнула и выбрала из пачки писем те, что Крийн оставил для нее, – открытки и несколько приглашений. Большинство из них он перечеркнул словом «нет», предполагая, что оправдания она будет подыскивать сама. А принять нужно было приглашение на ежегодный бал в больнице, на несколько коктейлей и обед у одного из консультантов. Ну, и у тети Алисы, конечно.
За ланчем Крийн вручил ей список тех, кому надо было послать открытки, назвал день, в который предполагал устроить собственную вечеринку, и вскоре ушел.
– Счастливо провести день, – на прощание сказал он, потрепал ее по плечу и оставил наедине с бумагами за маленьким столиком в гостиной.
У меня пальцы отвалятся от этой писанины, мрачно подумала Трикси.
Когда вошла Глэдис с чайником, Трикси уже успела составить приглашения на вечеринку, ответить на письма, отмеченные Крийном, и теперь сочиняла вежливые отказы на остальные. Она была вполне довольна проделанной работой и, когда муж вернулся, тут же сообщила ему об этом.
Он что-то вежливо произнес в ответ, но Трикси поняла, что его мысли заняты совсем другим.
– Что-то не так? Может, расскажешь? – спросила она.
– Ты помнишь пациентку с пучеглазием? Я рассказывал о ней, когда мы с тобой были у моря…
Как можно было забыть? Это был тот самый день, когда она влюбилась в него.
– Да, я помню.
– Так вот, теперь у нее сложности с сердечно-сосудистой системой…
Трикси села, терпеливо слушая. Она с любовью ловила звуки его голоса, почти не обращая внимания на слова. Было ясно, что, рассказывая об этом, он еще раз хорошенько обдумывал ситуацию. Наконец он ненадолго умолк, а потом добавил:
– Знаешь, я понял, что можно сделать. Я должен позвонить своему регистратору. Эту женщину нужно снова госпитализировать. Немедленно созвонюсь с ее мужем и договорюсь, чтобы она появилась сегодня вечером в Тимоти.
Уже у двери он обернулся.
– Если меня долго не будет, ужинай без меня, Беатрис.
Трикси ни капельки этому не удивилась. Вскоре она пошла посовещаться с Миес.
– Что, если мы поужинаем немного позже? – спросила она. – Если удастся придумать удачную отговорку, профессор и не поймет, что мы перенесли ужин. Что могло бы помешать нам сесть за стол, скажем, после восьми часов?
– Не беспокойтесь, госпожа, я что-нибудь придумаю, – объявила Миес. – Это прекрасная идея. Хозяин съедает слишком много сэндвичей в больнице и перебивает себе аппетит.
– Вот именно. Пора кончать с холостяцкой жизнью, – твердым голосом произнесла Трикси.
Миес, похоже, смутилась.
– Но он и так больше не холостяк, госпожа. Вы научите его хорошим привычкам.
– Так оно и будет, – подтвердила Трикси и вернулась в гостиную, чтобы впустить Гамби из сада в дом. Цезарь уехал вместе с Крийном, с гордым видом усевшись рядом с ним в машине.
Их задумка удалась; когда часы пробили восемь, Крийн пришел домой и в дверях был радостно встречен женой.
– Как раз вовремя, мы еще не ужинали – Миес случайно сожгла рис. Все уже почти готово. Хочешь выпить?
Профессор сбросил пальто, отнес сумку в кабинет и сел рядом с ней у камина.
– Не помню случая, чтобы у Миес что-нибудь подгорело…
– Она слишком обрадовалась, что мы вернулись. Уверена, что она побалует нас чем-нибудь вкусненьким. А что в больнице – все вышло так, как ты хотел?
– Да. Теперь все будет хорошо. А как ты провела день?
Трикси не сомневалась, что на самом-то деле ему это ни капли не интересно. Она подумала о груде конвертов, ожидающих отправки, и сказала, что день выдался очень спокойным и приятным.
На ужин Миес подала зеленый суп, цыпленка на вертеле с гарниром из безупречно приготовленного риса, тающий во рту пудинг и каштановое суфле с соусом из шоколадного крема.
Трапеза прошла в молчании. Сперва Трикси перепробовала множество тем для разговора, и хотя Крийн отвечал ей с готовностью, она видела, что мысли его витают далеко. Вскоре она замолчала.
В гостиной она взялась за свой гобелен, не сознавая, какую очаровательную картину собой представляет: розовый круг света от настольной лампы на коленях, маленькая головка склонена над рукодельем… Профессор решил, что созерцание этого зрелища отвлекает от более важных мыслей, и поспешил удалиться в свой кабинет, где занимался делом до тех пор, пока не распланировал свою работу на несколько недель вперед. Когда же он вернулся наконец в гостиную, Трикси уже легла спать. Он проверил замки и засовы, выключил свет и тоже отправился в постель. Взгляд его упал на цветы Андре, со вкусом расставленные в холле, и он нахмурился. Андре, конечно, молодец, подумал Крийн, но он не имеет никакого права посылать Беатрис цветы и записки. Она, безусловно, добрая и отзывчивая девушка, трогательно доверчивая, вечно беспокоится о том, чтобы всех порадовать, но у нее очень небольшой опыт общения с мужчинами. Букет цветов и пара писем – и она может вообразить, что увлеклась Андре. Профессор вздохнул; если ему надо было послать цветы, он давал миссис Грей распоряжение заказать их и принести ему счет, к тому же любовных писем не писал добрых пятнадцать лет. Не было причин не доверять Беатрис; они совершили выгодную сделку, и он знал, что жена будет придерживаться условий, но не хотел, чтобы хоть что-то причиняло ей боль. Он твердо решил купить билеты на какой-нибудь спектакль. Не забыть бы спросить ее, что бы ей хотелось посмотреть.
Трикси отлично вписывалась в любое расписание, какое составлял профессор. Она была занята рождественскими открытками, подарками для друзей из Тимоти, приготовлениями к их собственной вечеринке… Через несколько дней после прибытия в Англию они отправились на бал в больницу. Она надела платье из крепа янтарного цвета, а Крийн подарил ей толстую золотую цепочку.
– Я купил ее тебе еще перед свадьбой, но замотался и совсем о ней забыл, – сказал он. Трикси тихо его поблагодарила.
Было странно оказаться вдруг на равной ноге со старшим медицинским составом, людьми, с которыми она никогда не разговаривала, хотя постоянно видела их в палатах. Некоторые из сестер тоже были там, среди них и сестра-монахиня Снелл. Она держалась очень вежливо, разглядывала ее платье, итальянские туфли и золотую цепочку. Наверно, подумала Трикси, едва удержавшись, чтобы не хихикнуть, ей не терпится отправить меня простерилизовать инструменты… Крийн вел себя как образцовый муж, а несколько раз даже одарил ее восхищенным взглядом.
Одежда делает с человеком чудеса, сказала она себе, забираясь вечером в постель. Я очень счастлива, мне так повезло в жизни… С этими мыслями она заснула.
Однажды они вместе прошлись по магазинам, чтобы выбрать подарки для Миес и Глэдис, а также для Рэбо и Уолке. Они ходили по «Либирти», и Крийн купил платочек, который случайно попался ей на глаза и очень понравился… Потом выбрали стеганый халат для Миес и кожаную сумочку для Глэдис.
– Миссис Грей всегда дарила что-нибудь сестрам, – заметил Крийн. – Теперь она очень рада переложить это задание на твои плечи.
– И сколько этих сестер?
– О, дай-ка подумать – сестры в общих палатах, сестры в детском отделении, операционные сестры… Да, еще сестра-хозяйка. Полдюжины бутылок вина в лабораторию и ящик пива для эконома…
– Я совсем не умею покупать пиво, – сказала Трикси, – и ничего не понимаю в вине.
– Нет-нет, об этом я сам позабочусь. Но у меня нет ни времени, ни фантазии на такое количество женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19
Когда они приехали в Харвич, накрапывал мерзкий холодный дождь, и после поездки Трикси почувствовала недомогание. Она с упреком посмотрела на Крийна, когда он весело спросил:
– Позавтракаем? У меня нет никаких встреч до самого полудня.
Слабым голосом она ответила:
– Я не голодна…
Он проехал через весь город и остановился перед отелем.
– Пожалуйста, закажи чай.
После первой чашки она почувствовала себя лучше и даже съела пару тостов, пока профессор поглощал овсянку, бутерброды, мармелад и кофе. Выпив еще чаю, она совершенно пришла в себя и, вернувшись в машину, выглядела почти нормально.
– Ты был прав, – сообщила она, – я действительно чувствую себя намного лучше. – И в самом деле, она начала весело болтать о том, как они обоснуются в Лондоне. – Очень хочется повидать моих подруг из Тимоти. Ты не возражаешь?
– Дорогая Беатрис, конечно, не возражаю. Все, что я прошу, – это свести нашу светскую жизнь до минимума. Ты уже написала своей тете?
– Да, но у нее не было времени ответить. Вероятно, она и не станет этого делать.
– Это единственное приглашение, которое я бы хотел, чтобы ты приняла, – если оно будет, конечно.
Она сказала:
– Очень хорошо. – Ей было интересно, почему он так жаждал вновь встретиться с ее тетей. Она-то уж никак этого не хотела, хотя, пожалуй, с дядей Вильямом можно было бы повидаться… Так как Крийн замолчал, она начала строить планы на Рождество. Конечно, оно должно быть тихим, но почему бы не сделать настоящий рождественский обед. И не мешало бы устроить рождественскую елку с подарками…
Показались окраины Лондона, и профессор сбавил скорость.
– Поедем прямо домой, – сообщил он. – Миес приготовит нам ланч. Ты придешь в себя к этому времени? А то я уйду и вернусь только вечером.
Трикси заверила его, что с ней все будет в порядке; займется распаковыванием багажа, да и с Миес неплохо бы поболтать.
– Ты постоянно будешь работать до Рождества?
Крийн улыбнулся.
– Пожалуй, нет. Три-четыре раза в неделю буду ездить в больницу. Но у меня ведь куча частных пациентов, и, может быть, придется еще отлучиться в Бристоль и Бирмингем. Но для рождественских покупок мы уж точно выберем время. Ты позаботишься о пригласительных карточках и прочих подобных вещах? Напечатай их – нам понадобится около сотни. Раньше это всегда делала миссис Грей, но ты ведь сможешь перенять у нее эту эстафету, правда? И подарки надо купить, я дам тебе список, – тогда у миссис Грей будет время для того, чтобы обработать и перепечатать все мои записи.
– Да, конечно, – ответила Трикси. Не нужно расстраиваться из-за того, что не одна она ему помогает.
Дома их встретили радушно. Миес широко распахнула дверь, а Глэдис выглядывала из-за ее плеча. Цезарь, задрав голову, радостно залаял. Даже Гамби беззвучно вышел из своего укрытия и стал тереться об ноги.
– Я сейчас же принесу кофе в гостиную, – сказала Миес. – Какой я вкусный ланч приготовила! Госпожа, вы, наверное, хотите переодеться?
Она суетилась вокруг, переходя на родной язык, когда ей не хватало английского. Трикси поднялась в свою комнату, умылась и причесалась. Когда она вернулась в гостиную, на маленьком столе стоял кофейник, профессор сидел у горящего камина, Цезарь устроился у его ног, положив голову на ботинки хозяина, а Гамби – на ручке его кресла. На столике перед профессором лежала пачка писем.
– Прости, что не встаю, – сказал он. – Как видишь, Цезарь пригвоздил мои ноги к полу. Тут несколько писем для нас обоих и одно лично для тебя – нет, вот еще одно, с голландской маркой…
Трикси взяла письма и присела, чтобы распечатать. Тетя Алиса приглашала их на обед и сообщала, что кроме них будет еще кое-кто из друзей.
– Меньше чем через неделю, – сказала Трикси. – Это вписывается в твои планы?
Профессор кивнул.
– Напомни мне. – Он снова склонил голову над письмом, которое читал до ее прихода, и Трикси распечатала второй конверт. Письмо было от Андре. Он рассыпался в извинениях, что не встретился с ней до ее отъезда из Голландии, желал супругам счастливого Рождества и заявлял, что будет по ней скучать и с нетерпением ждет новой встречи.
Подняв глаза, она увидела, что Крийн внимательно смотрит на нее, и быстро сказала:
– Это от Андре – он сожалеет, что не успел попрощаться с нами перед отъездом, и надеется, что мы хорошо проведем Рождество. Да, еще пишет, что с нетерпением ожидает нашего возвращения.
– Как вежливо с его стороны. – Профессор не признался ей, что виделся со своим кузеном за день до их отъезда из Голландии. От него не укрылось смущение Трикси, и он не мог поставить ее в еще более неловкое положение, рассказав об этой встрече. – Он неплохой малый.
– Да-да, он… – начала было Трикси, но тут появилась Глэдис с перевязанным лентой букетом цветов.
– Это только что доставили вам, госпожа. Трикси взяла букет: фрезии, розы, гвоздики и лилии. Она украдкой взглянула на Крийна, пытаясь понять по выражению его лица, не он ли прислал букет, но он бесстрастно смотрел на нее, и робкая надежда, что цветы от него, умерла. В букет была вложена записка: «Прекрасной – прекрасное. Андре». Она медленно начала краснеть.
– Цветы от Андре. Полагаю, это своеобразный способ поздравить с возвращением домой. Как мило с его стороны.
Голос профессора был так же бесстрастен, как и его лицо.
– Более чем мило, – заметил он. – Смею сказать, он считает, что ты уже чувствуешь ностальгию по Голландии, и таким образом напоминает о себе.
Трикси благодарно на него посмотрела; Крийн особенно не беспокоится, так отчего же чувствовать себя виноватой?
– Да, как ни странно, я действительно скучаю по Голландии, хотя и не должна – я все-таки англичанка, ведь так?
Профессор спокойно проговорил:
– Тем не менее тебе придется провести здесь несколько недель. – Он поднялся, потревожив задремавшего Цезаря. – Я должен позвонить. Ланч подадут в час?
– Да, если тебе удобно.
– Превосходно. – Он ушел в свой кабинет, но за телефон взялся не сразу. Внезапно покрасневшее лицо Трикси дало ему обильную пищу для размышлений. Беда была в том, что он не мог понять, почему это его встревожило.
Предоставленная самой себе, Трикси отыскала вазу, поставила в нее цветы и сожгла записку. Конечно, очень мило со стороны Андре прислать ей цветы, но никакой необходимости в этом не было. Она полагала, что нужно его поблагодарить. Это можно сделать, когда она будет рассылать рождественские открытки.
Решив вопрос таким образом, она с облегчением вздохнула и выбрала из пачки писем те, что Крийн оставил для нее, – открытки и несколько приглашений. Большинство из них он перечеркнул словом «нет», предполагая, что оправдания она будет подыскивать сама. А принять нужно было приглашение на ежегодный бал в больнице, на несколько коктейлей и обед у одного из консультантов. Ну, и у тети Алисы, конечно.
За ланчем Крийн вручил ей список тех, кому надо было послать открытки, назвал день, в который предполагал устроить собственную вечеринку, и вскоре ушел.
– Счастливо провести день, – на прощание сказал он, потрепал ее по плечу и оставил наедине с бумагами за маленьким столиком в гостиной.
У меня пальцы отвалятся от этой писанины, мрачно подумала Трикси.
Когда вошла Глэдис с чайником, Трикси уже успела составить приглашения на вечеринку, ответить на письма, отмеченные Крийном, и теперь сочиняла вежливые отказы на остальные. Она была вполне довольна проделанной работой и, когда муж вернулся, тут же сообщила ему об этом.
Он что-то вежливо произнес в ответ, но Трикси поняла, что его мысли заняты совсем другим.
– Что-то не так? Может, расскажешь? – спросила она.
– Ты помнишь пациентку с пучеглазием? Я рассказывал о ней, когда мы с тобой были у моря…
Как можно было забыть? Это был тот самый день, когда она влюбилась в него.
– Да, я помню.
– Так вот, теперь у нее сложности с сердечно-сосудистой системой…
Трикси села, терпеливо слушая. Она с любовью ловила звуки его голоса, почти не обращая внимания на слова. Было ясно, что, рассказывая об этом, он еще раз хорошенько обдумывал ситуацию. Наконец он ненадолго умолк, а потом добавил:
– Знаешь, я понял, что можно сделать. Я должен позвонить своему регистратору. Эту женщину нужно снова госпитализировать. Немедленно созвонюсь с ее мужем и договорюсь, чтобы она появилась сегодня вечером в Тимоти.
Уже у двери он обернулся.
– Если меня долго не будет, ужинай без меня, Беатрис.
Трикси ни капельки этому не удивилась. Вскоре она пошла посовещаться с Миес.
– Что, если мы поужинаем немного позже? – спросила она. – Если удастся придумать удачную отговорку, профессор и не поймет, что мы перенесли ужин. Что могло бы помешать нам сесть за стол, скажем, после восьми часов?
– Не беспокойтесь, госпожа, я что-нибудь придумаю, – объявила Миес. – Это прекрасная идея. Хозяин съедает слишком много сэндвичей в больнице и перебивает себе аппетит.
– Вот именно. Пора кончать с холостяцкой жизнью, – твердым голосом произнесла Трикси.
Миес, похоже, смутилась.
– Но он и так больше не холостяк, госпожа. Вы научите его хорошим привычкам.
– Так оно и будет, – подтвердила Трикси и вернулась в гостиную, чтобы впустить Гамби из сада в дом. Цезарь уехал вместе с Крийном, с гордым видом усевшись рядом с ним в машине.
Их задумка удалась; когда часы пробили восемь, Крийн пришел домой и в дверях был радостно встречен женой.
– Как раз вовремя, мы еще не ужинали – Миес случайно сожгла рис. Все уже почти готово. Хочешь выпить?
Профессор сбросил пальто, отнес сумку в кабинет и сел рядом с ней у камина.
– Не помню случая, чтобы у Миес что-нибудь подгорело…
– Она слишком обрадовалась, что мы вернулись. Уверена, что она побалует нас чем-нибудь вкусненьким. А что в больнице – все вышло так, как ты хотел?
– Да. Теперь все будет хорошо. А как ты провела день?
Трикси не сомневалась, что на самом-то деле ему это ни капли не интересно. Она подумала о груде конвертов, ожидающих отправки, и сказала, что день выдался очень спокойным и приятным.
На ужин Миес подала зеленый суп, цыпленка на вертеле с гарниром из безупречно приготовленного риса, тающий во рту пудинг и каштановое суфле с соусом из шоколадного крема.
Трапеза прошла в молчании. Сперва Трикси перепробовала множество тем для разговора, и хотя Крийн отвечал ей с готовностью, она видела, что мысли его витают далеко. Вскоре она замолчала.
В гостиной она взялась за свой гобелен, не сознавая, какую очаровательную картину собой представляет: розовый круг света от настольной лампы на коленях, маленькая головка склонена над рукодельем… Профессор решил, что созерцание этого зрелища отвлекает от более важных мыслей, и поспешил удалиться в свой кабинет, где занимался делом до тех пор, пока не распланировал свою работу на несколько недель вперед. Когда же он вернулся наконец в гостиную, Трикси уже легла спать. Он проверил замки и засовы, выключил свет и тоже отправился в постель. Взгляд его упал на цветы Андре, со вкусом расставленные в холле, и он нахмурился. Андре, конечно, молодец, подумал Крийн, но он не имеет никакого права посылать Беатрис цветы и записки. Она, безусловно, добрая и отзывчивая девушка, трогательно доверчивая, вечно беспокоится о том, чтобы всех порадовать, но у нее очень небольшой опыт общения с мужчинами. Букет цветов и пара писем – и она может вообразить, что увлеклась Андре. Профессор вздохнул; если ему надо было послать цветы, он давал миссис Грей распоряжение заказать их и принести ему счет, к тому же любовных писем не писал добрых пятнадцать лет. Не было причин не доверять Беатрис; они совершили выгодную сделку, и он знал, что жена будет придерживаться условий, но не хотел, чтобы хоть что-то причиняло ей боль. Он твердо решил купить билеты на какой-нибудь спектакль. Не забыть бы спросить ее, что бы ей хотелось посмотреть.
Трикси отлично вписывалась в любое расписание, какое составлял профессор. Она была занята рождественскими открытками, подарками для друзей из Тимоти, приготовлениями к их собственной вечеринке… Через несколько дней после прибытия в Англию они отправились на бал в больницу. Она надела платье из крепа янтарного цвета, а Крийн подарил ей толстую золотую цепочку.
– Я купил ее тебе еще перед свадьбой, но замотался и совсем о ней забыл, – сказал он. Трикси тихо его поблагодарила.
Было странно оказаться вдруг на равной ноге со старшим медицинским составом, людьми, с которыми она никогда не разговаривала, хотя постоянно видела их в палатах. Некоторые из сестер тоже были там, среди них и сестра-монахиня Снелл. Она держалась очень вежливо, разглядывала ее платье, итальянские туфли и золотую цепочку. Наверно, подумала Трикси, едва удержавшись, чтобы не хихикнуть, ей не терпится отправить меня простерилизовать инструменты… Крийн вел себя как образцовый муж, а несколько раз даже одарил ее восхищенным взглядом.
Одежда делает с человеком чудеса, сказала она себе, забираясь вечером в постель. Я очень счастлива, мне так повезло в жизни… С этими мыслями она заснула.
Однажды они вместе прошлись по магазинам, чтобы выбрать подарки для Миес и Глэдис, а также для Рэбо и Уолке. Они ходили по «Либирти», и Крийн купил платочек, который случайно попался ей на глаза и очень понравился… Потом выбрали стеганый халат для Миес и кожаную сумочку для Глэдис.
– Миссис Грей всегда дарила что-нибудь сестрам, – заметил Крийн. – Теперь она очень рада переложить это задание на твои плечи.
– И сколько этих сестер?
– О, дай-ка подумать – сестры в общих палатах, сестры в детском отделении, операционные сестры… Да, еще сестра-хозяйка. Полдюжины бутылок вина в лабораторию и ящик пива для эконома…
– Я совсем не умею покупать пиво, – сказала Трикси, – и ничего не понимаю в вине.
– Нет-нет, об этом я сам позабочусь. Но у меня нет ни времени, ни фантазии на такое количество женщин.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19