Но. они не касались друг друга, ничего такого. Может, ей все кажется?Она так внимательно следила за Феликсом, что даже не расстроилась, когда кто-то вылил бокал вина на ее любимую подушку. Вернувшись из кухни, где она высыпала на несчастную подушку фунт соли, Ханна увидела, что Феликс стоит в группе актеров, обняв за плечи женщину, которую, как она знала, он ненавидит.И вдруг Ханна все поняла. Он легко касается на публике людей, которых терпеть не может, но не дотрагивается до тех, кто ему нравится. Она с облегчением увидела, что Зигрид уехала с тем же спутником, с которым прибыла, но некоторое неприятное ощущение осталось.– Все в порядке, дорогая? – спросил Феликс, похлопав ее по руке, когда Зигрид уехала.– Нормально, – ответила она.В начале первого Ханна почувствовала, что страшно устала. Большинство гостей уже разошлись, за исключением нескольких самых стойких, привыкших развлекаться допоздна. Теперь они сидели за кухонным столом вокруг бутылки виски, которую Билли разыскала среди полотенец. Когда Ханна зашла в кухню, компания с энтузиазмом смешивала с дерьмом сериал, в котором ни один из них не участвовал. Никто не обратил на нее внимания, поэтому она решила, что может со спокойной душой отправиться спать.Мерседес весь вечер вела себя идеально, даже забрала кроватку Клоди в свою комнату, чтобы она все время была под присмотром, и явно заслужила выходной. Ханна решила, заглянуть к девушке и сказать, что утром заберет малышку: пусть Мерседес поспит подольше. Феликса нигде не было видно, но он наверняка поймет, что она ушла спать, и сам займется гостями.Она на цыпочках поднялась наверх, радуясь, что вечеринка подходит к концу. Конечно, завтра придется потрудиться, приводя дом в порядок, но об этом сейчас думать не хотелось. Ханна подошла к двери комнаты Мерседес и услышала какие-то глухие звуки. Она решила, что проснулась Клоди, и Мерседес переодевает ее. Постучав на всякий случай, она не стала ждать ответа и вошла.Но увидела она вовсе не Клоди, которой меняют подгузник, а Феликса в одних трусах.Он даже не растерялся. Напротив – слегка удивился, как будто только что проснулся и рядом с ним лежит законная жена, а не стройная Мерседес в красивом кружевном белье.К счастью, Клоди мирно спала, сжав в одной руке черную овечку, с которой она отказывалась расставаться. Ханна никогда не простила бы Феликсу, если бы он трахал их няньку под внимательным взглядом дочери.– Ханна, простите меня! – воскликнула Мерседес в отчаянии. – Я не хотела, я вас так люблю, поверьте мне… Мы ничего не планировали, просто так вышло!«Интересно, как часто „так выходило“?» – невольно подумала Ханна.– Тогда как же это произошло? – холодно спросила она, глядя на Феликса, а не на Мерседес. Она ведь всего лишь девятнадцатилетняя безответственная девчонка, которую вряд ли можно винить в безнравственности ее хозяина.Как всегда, когда он был в чем-то виноват, лицо Феликса напоминало пустой холст, на котором можно изобразить любое выражение.– Я жду твоих объяснений, Феликс, – сказала Ханна. Феликс, сообразив, что она не пойдет по проторенному пути и не станет обвинять другую женщину, состроил соответствующую гримасу.– Ты прости, Ханна, – сказал он. – Я был пьян. Зашел проверить Клоди, а эта девица на меня набросилась…– Неправда! – взвизгнула Мерседес. – Вы за мной гонялись с тех пор, как я тут появилась!– Лживая сучка! – прошипел Феликс. – Не верь ни одному ее слову, Ханна! Она все время вела себя, как течная кошка…Тут проснулась Клоди, увидела, что люди, которых она любит, ссорятся, и громко закричала. Ханна нагнулась над кроваткой и взяла девочку на руки.– Что случилось с моей деткой? – заворковала она, прижимая курчавую головку Клоди к груди и удивляясь, что после всего случившегося она может говорить нормально. – Феликс, отнеси, пожалуйста, кроватку в спальню.Он ухмыльнулся, глядя на Мерседес, как будто хотел сказать: «Я выиграл, она мне поверила». Нижняя губа девушки задрожала, глаза наполнились слезами. Но Ханна все эти эмоции проигнорировала и отнесла Клоди в свою спальню.Вскоре появился Феликс. Он поставил кроватку Клоди на место и как ни в чем не бывало уселся на супружеское ложе.– Даже не думай, Феликс! – предупредила Ханна, стараясь говорить потише, чтобы еще больше не разволновать девочку. – Поспи сегодня где-нибудь в другом месте. Уверена, кто-нибудь тебя охотно примет. Например, Зигрид, если уж Мерседес слишком злится, чтобы снова пустить тебя в свою постель.Он резко поднял голову и взглянул на Ханну, явно прикидывая, как много она знает и о чем догадывается.– Ты что, считаешь меня полной дурой? – нахмурилась Ханна. – Не надо, не отвечай, потому что и так ясно, что я дура. Я умудрилась не заметить, чем ты занимаешься под одной крышей со мной и уж, разумеется, не предполагала, что ты трахаешь половину лондонских актрис.– Ничего подобного… – начал он.– Не трудись извиняться или объясняться. – Ханна прошлась по комнате, легонько покачивая Клодию. – А теперь убирайся к своим гостям.Феликс понял, что потерпел поражение, и ушел.Когда Ханна через полчаса спустилась вниз за молоком для Клоди, на кухне было пусто. Гости в гостиной играли в шарады – совершенно неприличные, судя по тому, что доносилось до ушей Ханны.Ханна подогрела молоко для себя и дочери. Почему-то ей захотелось молока. Наверное, дело было в том, что ее мать лечила горячим молоком все болезни от гриппа до расстроенного желудка. Ханна уже не помнила, помогало оно или нет, но сама идея умиротворяла.Когда Клоди наконец заснула, Ханна разделась и легла в постель. Ей не хотелось думать о том, что произошло и какие выводы из всего этого следует сделать. Она только жалела, что нельзя поговорить с Лиони, мамой или Эммой и выплакаться. Для душевного комфорта кружки горячего молока оказалось недостаточно.Неожиданно она вспомнила Дэвида Джеймса. Его мужественное лицо и широкие плечи. На таком плече хорошо поплакать, спрятать голову на груди и почувствовать нежное объятие сильных рук. Не таких, как у Феликса. Он боялся раздуться, как Шварценеггер, и в спортзале предпочитал поднимать небольшой вес, желая оставаться стройным и хрупким. Ей трудно было представить себя плачущей на плече Феликса. Феликс был из тех, о ком женщины плачут, а не из тех, кому жалуются.Дэвид пытался предупредить ее, но она отказалась его слушать. Что же ей теперь делать?На этот раз Ханна проснулась раньше, чем Клоди завозилась в своей кроватке. Она прикинула, что часа три все-таки проспала, хотя несколько раз просыпалась вся в поту, вспоминая события этой ночи. Во сне ей снился Феликс, каждый раз с новой женщиной.Переодев Клоди, Ханна натянула старые джинсы и серую футболку, махнув щеткой по волосам, почистила зубы – вот и все. Какой смысл наводить красоту, если твоему мужу на тебя наплевать?Она спустилась в кухню и приготовила Клоди бутылочку. Насколько было проще, когда она кормила ее грудью! Но молоко у нее почему-то пропало через месяц, и пришлось перейти на искусственное питание.– Теперь, когда ты ее не кормишь грудью, я смогу больше помогать тебе, – заявил тогда Феликс.Курам на смех! Вся его помощь ограничивалась тем, что он менял дочке подгузник, если рядом оказывался фотограф. В остальном он ограничивался воркованием во время купания в те редкие вечера, когда бывал дома. Он даже кормить ее из бутылки отказывался, потому что Клоди ела медленно. По дороге Ханна заглянула в гостиную и увидела, что Феликс спит на диване. Сволочь!Ханна умудрилась выпить чашку кофе и съесть тост, пока кормила Клоди. Потом она немного прибралась и как раз загружала посудомоечную машину, когда на кухню нерешительно вошла Мерседес.Девушка явно не спала: личико серое, глаза опухли и покраснели. Но одета она была, как всегда, идеально – красный шарфик в горошек красиво повязан на шее и очень оживляет простую белую блузку и черные брюки.– Ханна, мне так жаль… Простите меня, пожалуйста! – пробормотала она, нервно сжимая руки.Мерседес действительно переживала. Обидно, когда чужой человек больше огорчается по поводу твоих чувств, чем собственный муж.Если бы Феликсу было не безразлично, он давно бы встал и умолял бы ее не бросать его. «А разве я собираюсь это сделать?» – беспомощно подумала Ханна.– Мерседес, я думаю, тебе лучше поехать домой. Я позвоню твоим родителям…– Нет! – воскликнула девушка. – Ради бога, не рассказывайте им!– Я и не собиралась, – успокоила ее Ханна. – Я только хотела предупредить их, какой рейс встречать. Феликс пользовался презервативом? – внезапно спросила она. Ей не хотелось отправлять Мерседес домой беременной.Девушка покраснела:– Да.– Очень надеюсь, что ты не беременна, – вздохнула Ханна. – Вообще-то, как приедешь домой, сходи к врачу. – Как странно, она говорит с Мерседес так, будто ее муж не имеет к этому никакого отношения.– Все было безопасно, – пробормотала все еще красная Мерседес.– Прекрасно. Ситуация и так сложная, дополнительные сложности ни к чему. – Она нашла в телефонной книге страницу, где были номера авиалиний, и сунула ее Мерседес. – Не сомневаюсь, мистер Андретти оплатит твой билет до дома. А мы сейчас пойдем гулять, – добавила она и вышла из кухни с Клоди на руках.Когда она вернулась, ни Мерседес, ни ее вещей уже не было, только записка с извинениями. Ханна сложила записку и, вздохнув, сунула ее в карман. Она успела привязаться к Мерседес.Феликс сидел в гостиной, пил красное вино и смотрел футбол по телевизору. Она удивилась, что после вечеринки в доме вообще осталось спиртное.– Привет, детка, – беззаботно произнес Феликс, когда Ханна положила Клоди на подушку на полу, чтобы она немного подрыгала ногами.Феликс не отводил глаз от экрана, и Ханна почувствовала, как в ней закипает ярость. С прошлого вечера она жила на автопилоте, решив реагировать на гнусное предательство Феликса как можно спокойнее. Но его безразличие заставило ее рассвирепеть. Как может он спокойно сидеть, будто ничего не случилось?! Как будто он не трахал их няньку в присутствии ребенка и не признался, по сути, что переспал с половиной актрис в Лондоне?– Тебе что, нечего сказать? – с горечью спросила она. Феликс передернул плечами и отбросил назад прядь волос.– О чем?И тут Ханна не выдержала.– Да как ты смеешь?! – закричала она. – Как можешь ты спать с кем-то еще? Я ведь люблю тебя, Феликс! Разве тебе этого мало?– Не будь такой идиоткой, – огрызнулся Феликс. – Все так поступают.– Идиоткой?! – воскликнула Ханна. – Значит, так называется вера в своего мужа? Если так, то я действительно идиотка!– Перестань пороть ерунду! – скривил он губы. – Ты же не станешь утверждать, что сама без греха. Пока мы с тобой не начали встречаться всерьез, ты крутила романчик с Дэвидом, не так ли? И не ври мне, я точно знаю! Ты встречалась одновременно с нами обоими. Иначе он не стал бы требовать, чтобы я оставил тебя в покое.– Что он сделал?Феликс рассмеялся ей в лицо.– Притворяешься, душечка? Дэвид заявил мне, что, если я причиню тебе боль, он перегрызет мне горло. Может, я и не гений, но в состоянии догадаться, что это могло значить.Ханна потеряла дар речи.– Но, но… – начала было она, заикаясь. – Ведь мы никогда…– Ну, конечно!– Да не было ничего! – настаивала она. – Я даже не знала, что нравлюсь ему!– Тогда с какой стати он внезапно сделал тебя младшим агентом? Потому что никогда таких способных не встречал – или потому что хотел залезть в твои трусики?Ханна даже отшатнулась от такой пошлости. Как это похоже на Феликса – бить лежачего!– Ты хочешь сказать, что мои способности не имели никакого отношения к моему продвижению по службе? Что Дэвид просто цинично использовал меня? – спокойно спросила она. – Ты мне льстишь, Феликс. Приятно сознавать, что ты ценишь мои лучшие качества. Подумать только, я отказалась от перспективной работы, чтобы выйти замуж за человека, который видит во мне только бессовестную потаскушку! – Она одарила его ледяным взглядом, которым когда-то так успешно пользовалась. – Единственный человек, который цинично меня использовал, это ты, Феликс. Ты женился на мне, потому что беременная жена могла улучшить твой имидж.Она ждала, что он станет это отрицать, но он молчал, безразлично глядя на нее.Клоди заплакала, разбуженная громкими голосами. Ханна взяла ее на руки и прижала к себе, бормоча ласковые слова.– Раз уж ты не смог дождаться первой годовщины нашего брака, прежде чем начать распутничать, то позволь мне тебя спросить: зачем ты на мне женился? – тихо произнесла она. – Ведь Мерседес была далеко не первой, верно? Зачем тебе другие женщины? Мне казалось, меня тебе хватает…Он закатил глаза.– Слушай, брось этот дурацкий психоанализ, Ханна! Мы поженились, мы женаты – и точка. Все женатые люди изменяют своим партнерам, это вовсе не конец света. Жизнь ведь не «Унесенные ветром», сама понимаешь. Не всегда тебя ждет счастливый конец.– В «Унесенных ветром» нет счастливого конца, – заметила Ханна странно высоким голосом.– Неважно. Мы женаты, придется тебе со мной мириться. Я такой и измениться не могу, – заявил он.– Но я думала, что ты меня любишь…– И люблю, но иногда мне хочется трахнуть кого-нибудь еще, – пояснил Феликс. – А тебе никогда не хотелось?– Нет, – прошептала она. – Не хотелось. Мне хватает тебя.– Господи, у вас, баб, просто мания какая-то: хватает – не хватает… Это же как красное вино, – сказал он, поднимая бокал. – Я его люблю, но это не значит, что я собираюсь пить его постоянно. Иногда мне хочется виски или шампанского.– Тогда что же я? Остатки вина в бутылке? – спросила она, изо всех сил стараясь сдержать слезы.Феликс допил вино одним глотком и направился к двери.– Если ты собираешься продолжать в том же духе, я ухожу. Поживу несколько дней у Билли, пока ты не успокоишься.Ханна чуть было не попросила его остаться, но вовремя опомнилась. Она знала, что не может так унизиться, какой бы несчастной она себя ни чувствовала. Она слышала, как он наверху швыряет вещи в сумку. Через десять минут хлопнула дверь, и только тут Ханна позволила себе расплакаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63