Джек догадывался, как это возмущает Лину. Но он не только воображал себе это. Он связывался с Баззом чуть ли не каждый день.
Когда он позвонил ему в первый раз и назвался, охранник обрушился на него с градом упреков. Но когда Джек молча выслушал все обвинения и согласился с ними, Базз сделал небольшой перерыв, что дало Джеку возможность заверить – его единственной целью было узнать, что Лине удалось нормально пережить эту шумиху.
Новости оказались довольно мрачными. Базз доложил, что Лина почти ничего не ест, не спит и ни с кем не разговаривает. Ее предприятие совсем оправилось от нанесенного ущерба, но она перестала интересоваться санаторием. Ее имя упоминалось в заголовках многих газет, некоторые подробности ее жизни стали достоянием всей страны. И все это благодаря Джеку.
Он готов был застрелиться. Он был бессилен что-либо исправить. Так продолжалось вплоть до окончания процесса. Вынесли приговор, и тогда Нэнси Грейс, ведущая телеканала, пригласила его дать интервью.
У Джека появилась надежда. Он позвонил Баззу и попросил записать интервью на пленку.
Джек появился в телестудии в полдень, в среду, вскоре после окончания суда. Ему наложили на лицо грим, привели в порядок прическу, и в половине первого он уже сидел перед телекамерами.
После окончания новостей Джек слышал, как Нэнси представила его одним из героев, засадивших за решетку злодеев Уинстонов.
После этого она сказала:
– Добро пожаловать, агент Донелли, и благодарим вас за то, что согласились прийти к нам сегодня.
– Я очень рад, спасибо за приглашение.
В течение следующих пяти минут она задавала ему вопросы. Джек отвечал как мог, терпеливо дожидаясь момента, когда ведущая заговорила о героизме, проявленном Элизой Джонсон.
Джек кивнул:
– В этом нет никаких сомнений, Элизе понадобилось огромное мужество, чтобы выступить свидетелем. – Нэнси собралась было задать очередной вопрос, но он опередил ее. – Однако она оказалась не единственным смелым человеком, вовлеченным в эти события.
– Да?
– Нужно отдать должное и тем жителям южной Виргинии, которых задействовали против их воли, но которые не спасовали перед лицом опасности. Если бы не Лина Кросби, хозяйка санатория «Счастливые питомцы», и ее помощник Базз Колтрейн, то суд бы не состоялся, а Элизу могли бы убить. Именно благодаря их мужеству Элиза осталась в живых, что и помогло свершиться правосудию.
Нэнси рассмеялась:
– Это был очень умный ход – спрятать свидетеля в санатории для собак. Кто бы додумался искать ее там?
– Это произошло случайно. Я проводил там отпуск вместе со своей собакой. Просто фантастическое место, кстати. Очень рекомендую.
– Делаете рекламу, агент Донелли? – с улыбкой спросила Нэнси.
– Они это заслужили, там чрезвычайно живописно. Но мой партнер принял решение привезти туда Элизу только потому, что был единственным, знавшим о моем местонахождении. Однако никто и не предполагал, что в наших рядах был предатель, – продолжал Джек, не скрывая своего негодования. – К несчастью, дело приняло такой оборот, что под угрозой оказались жизни невинных граждан, и я сожалею об этом, – закончил он, глядя прямо в камеру и представляя себе лицо Лины.
– Давайте поговорим о следующем судебном процессе, – предложила Нэнси, и Джек ответил на ее вопросы. Через несколько минут интервью закончилось.
Когда он вернулся домой, Пончик поджидал его, вопросительно глядя на хозяина своими карими глазами. Джек рассказал утром о планах на день, и пес, похоже, подготовился к их осуществлению.
Джек пожал плечами.
– Не знаю, поможет ли это.
Пончик залаял.
– Надеюсь, ты прав. – Джек почесал пса за ухом. – Ну, приятель, пошли. Нам предстоит встреча с мистером Рапиновым.
– Давайте все проясним, – сказал Рапинов. – Вы утверждаете, что нарушили условия завещания.
– Верно. Тетя Софи записала, что я должен провести две недели в «Счастливых питомцах». Я нарушил это условие, поскольку провел там только одну неделю.
– И вы отказываетесь от собаки?
– Нет. Пончик останется со мной. Но я ставлю вас в известность, что хочу отказаться от наследства тети Софи.
– Хорошо, – кивнул адвокат, разглядывая Джека, как будто тот был не в своем уме.
– Это означает, согласно завещанию, что все права на наследство автоматически переходят к Лине Кросби после смерти Пончика, верно?
– Верно.
– А до этого право на управление собственностью также переходит к Лине Кросби, верно?
– Да.
– И она может распоряжаться всем по своему усмотрению?
– Все верно.
– Отлично. – Джек встал. – Пошли, Пончик, нам надо догулять наш отпуск.
Когда в дверь постучали, Лина открыла без особого энтузиазма. Там стояли Элиза и Базз, который выглядел очень решительно. Лина выдавила из себя улыбку. При виде светившейся от счастья Элизы она почувствовала зависть.
– Я рада, что ты вернулась, – сказала Лина. – У нас полно свободных номеров.
– Спасибо, я так счастлива, что снова здесь.
– Если дела будут продолжаться так, как последние два часа, то скоро у нас не останется ни одной свободной комнаты, – произнес Базз, проходя в домик вместе с Элизой.
Лина не имела ни малейшего представления, о чем он говорит, но у нее не было желания спрашивать об этом.
Базз держал в руке видеокассету и без всяких объяснений направился к видеомагнитофону.
– Что ты делаешь? – поинтересовалась Лина.
– Хочу показать тебе, почему за последние два часа у нас зарезервировали пятьдесят номеров, – ответил он, вставляя кассету в видеомагнитофон.
– Правда? – спросила Лина без особого энтузиазма.
Ничто больше не интересовало ее. Мир стал для нее черным и пустым.
Иногда, просыпаясь по утрам, она продолжала лежать в постели, стараясь выдумать причину, чтобы совсем не вставать. Единственное, что заставляло ее подниматься, это то, что люди рассчитывали на нее. Если бы не ее коллеги, она, вероятно, закрыла бы санаторий, продала землю и спряталась куда-нибудь подальше.
В последние несколько недель ей стало совсем невыносимо. По телевизору беспрестанно передавали новости о суде над Уинстонами. И всякий раз это выводило ее из себя. Это было дело Джека, его триумф, его победа.
Лина стала избегать тех мест, где стояли телевизоры. Но нельзя было скрыться от газетных заголовков, от постоянных звонков журналистов, которые хотели взять у нее интервью. Вся эта суета началась после того, как один из обвиняемых сказал на суде, что стрелял в нее.
Лина чувствовала себя уничтоженной. Ее жизнь стала всеобщим достоянием. И все по вине Джека.
Джек! Она изо всех сил старалась возненавидеть его, почувствовать справедливое негодование при мысли о нем. Но вместо этого тосковала по нему так, что плакала все ночи напролет. Как можно было знать, что этот человек предал ее, и в то же время желать увидеть его, прикоснуться к нему, почувствовать его близость? Неужели она так глупа?
– Смотри внимательно, Лина, – сказал Базз, включая телевизор.
– Что это?
– Интервью с Джеком.
Лина запаниковала.
– Нет! Не включай! Я не хочу ничего видеть!
– Жаль, – вздохнул Базз, – но тебе придется это посмотреть.
Она тяжело опустилась на диван и обхватила голову руками, думая, что не выдержит, если увидит его.
Когда его представляли, Лина готова была разрыдаться. Человек, которого все считали героем, разбил ее сердце. Ей хотелось выключить магнитофон, разбить кассету и выбежать из комнаты. Но вместо этого, когда Базз крикнул: «Смотри!» – она подняла голову и уставилась на экран.
Женщина, бравшая интервью, оказалась красивой блондинкой. Когда режиссер наконец развернул камеру, показав лицо Джека, Лина непроизвольно вскрикнула.
Его голубые глаза блестели, губы двигались. Он отвечал на вопросы вдумчиво и откровенно, ничего не скрывая, и сердце Лины заныло. Ей так недоставало Джека.
Несмотря на грим, под глазами у него виднелись темные круги, напряженные морщины пролегли вокруг рта. Он выглядел очень уставшим и осунувшимся, и Лине хотелось утешить его. Господи, неужели она совсем сошла с ума?
– Будь внимательна, – повторил Базз.
И она стала слушать. Лина услышала, как Джек назвал ее и Базза настоящими героями, как он восхищенно рассказывал о санатории, том месте, пребывание в котором еще два месяца назад считал нелепой затеей.
Когда интервью закончилось, Базз выключил магнитофон и подбоченился.
– Ну, что скажешь?
Лина расплакалась.
– Милая, – произнес Базз и, сев рядом, обнял ее. – Тише… тише.
– Зачем… зачем ты показал мне это? Ты ненавидишь его.
– Должен признать, я не думаю, что этот парень достоин тебя, но я не могу ненавидеть его. Лина, дорогая, да он звонит мне каждый день, справляясь о тебе.
Она удивленно посмотрела на охранника.
– Правда?
Базз кивнул.
– Может, он и шпион, но его не назовешь мерзавцем. Он просто с ума сходит, беспокоясь о тебе.
– Он… он предал меня.
– Не знаю, что произошло между вами, но готов поклясться чем угодно, что он не хотел причинить тебе зло. Ваш разрыв убивает его, Лина.
Какой же глупой она была, ведь ей стало больно от одной только мысли, что Джеку плохо. В конце концов, пострадавшей стороной здесь оказалась она. Лина доверилась ему, а он все разрушил, принявшись копаться в ее жизни, точно она была обыкновенной воровкой.
Однако когда он нашел время просмотреть все это? Папка выглядела довольно объемной, а у него после возвращения совсем не было времени. Он не брал ее с собой, когда они поехали в домик тети Софи. Джек не мог привезти ее из своего офиса, ведь они путешествовали налегке, и Лина наверняка заметила бы эту папку в его чемодане или в машине.
Следовательно, ему передали папку здесь. Но как?
Она запомнила его почерк, и он совсем не походил на тот, которым была подписана папка. Этот почерк имел сильный наклон, словно писал левша. Лина вытерла слезы, затем посмотрела на Элизу, которая казалась такой расстроенной, что Лине стало жаль ее.
Она взяла себя в руки.
– Элиза, ты провела много времени рядом с Марком. Ты, случайно, не заметила, он левша или нет?
Элиза робко улыбнулась:
– Он всегда пишет левой рукой. А почему ты спросила?
Покачав головой, Лина ответила:
– Это многое объясняет. – Это объясняло прежде всего то, что документы, вероятно, собирал Марк, а не Джек. Хотя она готова была поклясться, что делалось все по просьбе Джека.
Конечно, это не оправдывало Джека. Разве только он сделал запрос задолго до их путешествия на север. И Лина не могла обвинять его в скептическом отношении к ее санаторию. Ведь тогда он ничего о ней не знал, а она была упомянута в завещании его любимой тети. К сожалению, по роду своей работы Джеку часто приходилось сталкиваться с мошенничеством.
Лина вскочила и принялась расхаживать по комнате.
– Ты сказал, что у нас новые заказы на места?
– Очень много, они появились сразу после переданного по телевидению интервью.
– Возможно, многие хотят приехать из праздного любопытства, – заметила Лина.
– Разве это важно? Нас и раньше посещали скептики. Но после нескольких дней пребывания здесь их мнение менялось, – возразил Базз.
Это верно. Подумать только, ведь даже циничный Джек был покорен этим местом и полюбил свою собаку.
Лина вспомнила, с какой страстью он заявил, что Пончик останется с ним, хотя мог с легкостью оставить пса на нее и удалиться. Но он этого не сделал, и не потому, что хотел закрепить за собой наследство Софи. Ведь он предложил все имущество Лине. Конечно, это могло быть только красивым жестом.
Он сказал, что любит ее, а мужчины вроде Джека не бросаются словами. И уж конечно, он произнес их не для того, чтобы затащить ее в постель. Он еще и глазом не успел моргнуть, как она сама прыгнула туда.
Как же ей не хватало его любви!
Лина пребывала в полном смятении. Она взглянула на Базза, который беспокойно покусывал нижнюю губу.
– Что же мне делать? – прошептала она.
Базз немного помолчал, переглянулся с Элизой, а затем снова посмотрел на Лину.
– Прислушайся к голосу своего сердца.
Глава 15
После ухода гостей Лина снова принялась расхаживать по комнате. Она знала, куда зовет ее сердце, но сомневалась, что готова начать все сначала.
Что, если отношения с Джеком окажутся такими же, как со Стивеном? Вдруг он тоже будет постоянно следить за ней, проверять? Ей нечего скрывать, но и не хочется, чтобы кто-то наблюдал за каждым ее шагом. Джек каждый день звонил Баззу и справлялся о ней. Хоть он и уважал ее желания, но сам продолжал вмешиваться в ее жизнь, выясняя подробности, стараясь узнать о ее чувствах, поступках. Она не выдержит, если эти отношения разрушатся так же, как и брак со Стивеном.
И все же Лина страдала без Джека. Мысли о его предательстве были вытеснены мыслями о том, что она не сможет жить, если больше никогда не увидит его.
Она думала и думала. Боязнь совершить ошибку совершенно парализовала ее. Когда зазвонил телефон, Лина рассеянно взяла трубку:
– Слушаю.
– Это доктор Кросби? – произнес незнакомый мужской голос.
– Да.
– С вами говорит Алан Рапинов.
Имя показалось ей знакомым, но Лина не могла припомнить, где слышала его. Один из бывших посетителей санатория? Вряд ли. Может, один из репортеров, которые так досаждали ей?
– Я – адвокат, занимающийся наследством Софи Макафи.
– Ах, ну конечно, мистер Рапинов. Слушаю вас.
– Я хотел сообщить, что посылаю документы, которые вы должны подписать и заверить.
– С какой целью?
– Нам нужно уладить некоторые формальности, связанные с изменением в наследовании имущества Софи Макафи.
– Что, простите?
– Есть некоторые изменения – передача вам контроля над ее наследством.
– Мистер Рапинов, о чем вы говорите?
– Полагаю, вы еще не разговаривали с ее племянником?
– Нет. А в чем дело?
– Мистер Донелли отказался от наследства в вашу пользу. По условиям завещания, оно окончательно перейдет к вам после смерти ее собаки.
– Он не мог этого сделать!
– Мог и сделал.
– Но… собака остается у него. Значит, и наследство принадлежит им!
– Да, собака у него. Но, по словам мистера Донелли, он нарушил одно из условий завещания.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29