Быстрая смена кадров: офис Блума — ранний вечер
Стучу в дверь его кабинета.
— У вас есть пара минут?
Блум тут же вскакивает и начинает складывать вещи в портфель — достаточно осторожно, чтобы не испортить маникюр. Он понял, что я собираюсь спросить его о сценарии. «Не читал и не собираюсь», — написано на его лице.
— Мне тоже нужно с тобой поговорить, — сообщает он.
Я невольно расслабляюсь. Может, он уже прочел? Решаю не медлить и спрашиваю:
— Вы прочли мой сценарий?
— Да… — Блум вынимает из портфеля бумаги, избегая моего взгляда. Плохой знак.
— И?..
Он протягивает мне сценарий.
— К сожалению, я знаю о существовании трех проектов на ту же тему.
— Вы знаете три истории о том, как белый игрок участвует в лиге афроамериканских команд? — сжимаю я кулаки.
— Эта тема — дискриминация наоборот — сейчас очень популярна, — кивает Блум. — Ты зарегистрировал сценарий в Гильдии?
Кулаки сжимаются еще сильнее.
— Нет, я ждал вашего мнения. Мне хотелось представить им максимально исправленную копию.
Блум, кажется, успокаивается.
— Каждый новичок сталкивается с трудностями. Зарегистрируй его. Сценарии постоянно крадут.
— Крадут? Вы единственный человек, читавший его!
— Джеб, я обращаюсь к тебе как к другу: нужно быть осторожным в этом городе.
Мои бицепсы наливаются силой, и я чувствую напряжение в области шеи. Вот чертов лгун! Блум, должно быть, заметил мое состояние, и на его лице отражается волнение. Я действительно могу выглядеть устрашающе, если захочу.
Блум закрывает портфель и обходит стол.
— Есть еще кое-что, о чем я хотел поговорить с тобой, и это не очень приятная тема, — начинает он. — Уверен, для меня это даже сложнее, чем для тебя.
— В чем дело?
Блум разглядывает только что отполированные ногти.
— Я хотел сказать тебе завтра, но почему бы не сделать это сейчас? — тянет он. Я мог бы отгрызть ему нос, разжевать и выплюнуть прямо в эту чертову рожу. — Мы больше не нуждаемся в твоих услугах.
Я не уверен, правильно ли его понял.
— Что, простите?
— Сегодня утром состоялось совещание партнеров. Мы вынуждены провести сокращения, потому что впереди реструктуризация. И к сожалению, это означает увольнение некоторых ассистентов. — Он делает паузу и пренебрежительно ухмыляется. — Ты знаешь, мы очень избалованы, а ведь многое можем делать сами.
«Как бы не так, придурок!»
— Но ты не единственный, — снова становится он серьезным. — Ассистент Паркера Кинга тоже будет уволен.
— В связи с сокращениями? — уточняю я, борясь с желанием задушить Блума.
— Извини, Джеб, ты был прекрасным ассистентом, — хлопает он меня по плечу, выходя из офиса. — И послушай, дружище, если тебе потребуются рекомендации, я никогда не откажу.
РЕЙЧЕЛ
Мне немного жаль тех, кто работает в «Кинко». Захожу туда отправить по факсу резюме и вижу, что там толпится больше людей, чем в студии крутого музыкального шоу на Эм-ти-ви во время выступлений Бритни. Приходится встать в очередь, передо мной оказывается человек двадцать, и никто не хочет терпеливо ждать. Жаль, что они не понимают: работа в «Кинко» не является жизненной целью Трикси и Лэнгли — двух сотрудников, стоящих за прилавком. (У обоих традиционные таблички с именами.) Может, Трикси и не стоит висеть на телефоне, но, мне кажется, ей сообщают плохие новости. Так и есть, она вешает трубку и в слезах убегает.
— Ну и где теперь она шляется? — ворчит лысый парень. Очередь волнуется и брюзжит.
Лэнгли безуспешно пытается увеличить фотографию чьей-то любимой игуаны. Похоже, процесс может затянуться надолго. Но к счастью, возвращается Трикси. По черным пятнам туши в уголках глаз можно догадаться, что она сильно плакала. Мне хочется броситься и обнять ее, но впереди так много людей, что, боюсь, со мной расправятся еще до того, как я доберусь до прилавка.
Томясь в ожидании, я пытаюсь позитивно настроиться на предполагаемую работу. И когда подходит моя очередь, уже переполнена положительными эмоциями. Особенно по отношению к Трикси. Когда та отправляет мое резюме, я широко улыбаюсь и говорю:
— Не переживай, ладно? Завтра наступит новый день.
— Какого черта тебе надо? — огрызается она.
* * *
Поворачиваю на Пятую улицу и оставляю машину под небольшим навесом у дома, где я снимаю жилье. Ответ из Калифорнийского университета может прийти в любой день, но, подходя к почтовому ящику, я стараюсь особо не надеяться. Это может случиться сегодня, завтра, послезавтра или еще позже — в любой день. Или вообще никогда! И все же я расстраиваюсь, обнаружив, что в ящике ничего нет. Чувствую странную пустоту внутри.
Но я борюсь с грустными мыслями, поднимаюсь по шаткой лестнице и вставляю ключ в замок. И в этот момент слышу, как в квартире кто-то занимается сексом. Это Дэн — мой сосед, с которым мы вместе арендуем жилье. Отличный парень, но с некоторыми сложностями.
Стучу в дверь.
— Дэн, я пришла!
— Не входи! — орет он.
В течение нескольких секунд за дверью слышится возня, потом хлопает дверь спальни Дэна. Вхожу внутрь и вижу все доказательства состоявшегося соблазнения: четыре пустых банки джин-тоника «Зима» на кофейном столике рядом с двумя миниатюрными свечками. И — фу! — пустая пачка «Мальборо лайт» рядом с переполненной пепельницей.
Белье Дэна валяется на диване. Подвигаю его, сажусь и смотрю на часы. До Стоуна еще три часа — я имею в виду Стоуна Филипса, ведущего программы «Дэйтлайн» на Эн-би-си. Я тащусь от него! Он такой красивый и умный! И высокий!
Включаю телевизор, начинается шоу «Рики Лэйк». «Давай, Рики! Давай, Рики!» — я люблю эту песню.
Через двадцать минут Дэн выходит из комнаты: полотенце обернуто вокруг талии.
— Извини за беспорядок, — говорит он.
— Мне казалось, мы никому здесь не разрешаем курить! — Это одно из правил нашего дома. Два других: не есть и не трахаться на диване.
— Но эта девчонка выглядит так сексуально, когда курит. Тебе стоит посмотреть.
Дверь открывается, и из комнаты Дэна выходит женщина, напоминающая сорокалетнюю версию певицы Блонди. Ее макияж размазался, и она не натуральная блондинка — два дюйма темных волос, отросших от корней, делают ее похожей на скунса. Дэн провожает ее и через несколько минут возвращается.
— И как давно вы знакомы? — интересуюсь, не глядя на него. Я хочу, чтобы он понял: я разочарована и знаю, что он способен на большее.
Он собирает свое белье.
— Около трех часов. Она покупала одеколон для мужа.
Вот черт! Ведет себя, как Ричард Гир в «Американском жиголо», только ему за это не платят. Я знаю Дэна всю жизнь и люблю как брата, но иногда он очень сильно меня раздражает. Не говорю уже о том, насколько аморальны его поступки и каким чрезмерно упрямым он может быть. И я считаю, что он не должен работать в «Мейси». В средней школе Шугарленда Дэн был одним из самых умных учеников.
— Тебе не надоело спать с незнакомыми женщинами? — спрашиваю я.
— Нет, — говорит он и идет в душ.
Нас часто принимают за родственников, и мы действительно похожи. Дэн — пять футов десять дюймов, долговязый, с фигурой пловца: длинные руки и ноги, широкие плечи и крепкие грудные мышцы. У него темно-коричневые, почти черные волосы, а глаза— цвета джинсовой рубашки. Мы похожи на близнецов, за исключением двух мелких деталей: я на четыре дюйма ниже и совсем без груди.
Дэн всегда говорил, что смотается из Техаса при первой возможности, и клялся забрать меня с собой. И как вы думаете, что произошло? Мы здесь! Он тащил меня, а я упиралась и кричала! Я не хотела уезжать от матери: она алкоголичка, и я боялась оставить ее без присмотра. Но Дэн убедил меня, что все к лучшему, и думаю, он прав.
В нашей маленькой квартирке две спальни, зеленые пушистые ковры, тканевые обои цвета травы и узор из голубых маргариток от «Раббермейд» на ванной. Район Венис совсем не спокойный и не богатый, почти каждую ночь здесь слышны выстрелы и сирены полицейских машин. Но ведь мы живем рядом с пляжем, настоящим пляжем и голубой водой! Единственный пляж, который мы знали в детстве, находится в Галвестоне, в часе езды от Хьюстона, и там не так уж плохо, если вас не волнуют нефтяные пятна на воде. А в море в Венис можно купаться по-настоящему. Практически всегда. Но наше любимое занятие — наблюдать за необычными людьми. Особенно нам нравится старик на роликах, всегда одетый в балетную пачку и охотничью шапку. Если бы мне хватило смелости, я бы подошла, обняла его и попросила рассказать о детстве.
Дэн выходит из душа, плюхается на диван рядом со мной и спрашивает:
— Что сегодня в шоу «Рики» ?
Я смотрела невнимательно, поэтому Дэн читает надпись на экране: «Католические священники и влюбленные в них женщины-заключенные». И сразу же женщина в оранжевом спортивном костюме через спутник из окружной тюрьмы города Литл-Рок заявляет о своей любви к отцу Фланагану: «Отец, я все для вас сделаю. Все, что угодно».
— Как дела с работой? — спрашивает Дэн.
— Отправила резюме какой-то знаменитости.
— Кому?
— Не знаю, одной голливудской паре.
— Рейч, если не сложится, я завтра же могу договориться о тебе в «Мейси». Назови, какую косметику ты хочешь продавать: «Ланком», «Клиник», «Эсте Лаудер». Я дружу со всеми, кроме женщин из «МАК» — эти настоящие стервы.
— Мне нужна работа, которая даст мне шанс, — объясняю я. — Думаю, для меня это единственная возможность.
— Но ведь можно совмещать учебу с работой?
— Для этого нужны связи.
— Для того чтобы получить работу, за которую не платят?
— Дэн, мы уже давно не в Шугарленде.
В этот момент отец Фланаган начинает рассказывать о роли воздержания. Он говорит об этом как о заболевании, и я понимаю, что тоже больна.
— Шерил Лэнзинг заходила сегодня, — сообщает Дэн.
— Кто?
— Ну она вроде президент одной из студий. Думаю, Эй-би-си. Очень красивая женщина. Я готов переспать с ней, если это поможет твоей карьере.
— Очень мило с твоей стороны. — Стараюсь, чтобы это прозвучало иронично. Я не большой специалист в подобных интонациях. Как-то читала статью о силе иронии, но ничего не поняла. Да и кому понравится жить в мире, полном иронии? Жизнь достаточно сложна и без попыток разобраться, что в действительности имеет в виду говорящий.
Звонит телефон. Дэн сидит ближе, поэтому он смотрит на определитель. Если надпись сообщает «не зарегистрирован в районе», мы понимаем, что сейчас нам снова предложат товары по телефону. По закону продавцы не должны звонить, но некоторые ему не подчиняются. Дэн не отвечает на такие звонки, а я не возражаю. Мне жаль, что правительство приняло жесткие меры именно против этих людей, ведь все, что они пытаются сделать, — это заработать на хлеб для тех, кого любят.
— Что такое «Холи-Понд»? — спрашивает Дэн.
— О Боже! — кричу я. — Ты сказал «Холи-Понд» ?
— Да!
— Я знаю, кто это! — Вскакиваю с дивана. — Это меня!
Дэн поднимает трубку, прежде чем я успеваю остановить его.
— Алло, — говорит он, — да, она здесь. Секунду, я узнаю, может ли она ответить.
Дэн — молодец, всегда приходит мне на помощь. Но я ужасно нервничаю! Он протягивает мне трубку, и я, трясясь как лист, беру ее.
— Алло! — Чувствую, что становлюсь красная, как свекла, руки потеют. Паника! Паника! Стараюсь успокоиться. — Да, это Рейчел.
Дэн начинает меня передразнивать. Отворачиваюсь, чтобы сконцентрироваться. Дама говорит энергично и строго.
— Меня зовут Микаэла Марш, я из «Холи-Понд продакшнс». Я только что получила твое резюме. Когда ты сможешь подъехать на интервью?
— В любое время, — отвечаю после маленькой паузы.
— Завтра в час дня устроит?
— Да, мадам, — пищу я.
— Отлично. Приезжай в Брентвуд, дом сто шестьдесят два по Бичвуд-лейн.
Не могу найти, чем записать адрес. Паника! Паника! Мы должны всегда держать ручку рядом с телефоном. Я никак не усвою это! Дэн хлопает меня по плечу и протягивает карандаш.
— Сто шестьдесят два по Бичвуд-лейн в Брентвуде, — повторяю я, записывая.
— Ты знаешь, где это? — спрашивает дама.
— Да, мадам, — лгу я.
— Отлично, увидимся завтра, и, пожалуйста, не опаздывай.
— Можете не сомневаться. Я буду вовремя! — Кладу трубку, поворачиваюсь и смотрю на Дэна.
— «Можете не сомневаться»… — снова корчит он рожу. — Где ты набралась таких выражений?
— Я еду на интервью в «Холи-Понд продакшнс»! — кричу я.
— Что это?
— В объявлении говорилось об известной голливудской деловой паре, но я знаю, кто это! Виктория Раш и Лорн Хендерсон!
Логотип «Холи-Понд» появляется в титрах последнего комедийного сериала с участием Виктории — «Мидлайф». И когда Дэн увидел эти слова на определителе, я сразу же догадалась! Я так сильно переволновалась, что едва не ринулась прямиком в ванную. Паника! Паника!
Нужно взять себя в руки. У меня не лучшие шансы. На собеседование в «Холи-Понд» придет масса других претендентов, и, возможно, более квалифицированных, чем я. Но я готова работать усерднее любого из них. И если получу шанс лично поговорить с Королевой телевидения, то попробую убедить ее взять меня.
— Виктория Раш! — Дэн поражен. — Я бы справился с ней за минуту!
Не обращаю на него внимания и отправляюсь в комнату, чтобы подыскать в гардеробе что-нибудь подходящее для серьезного интервью. У меня нет элегантной одежды, не говоря уже о деловой. Достаю пару черных брюк, в которых работала в «Старбакс», и пытаюсь определить, что лучше всего надеть вместе с ними. Только выцветшая голубая хлопковая блузка с подходящим по цвету кардиганом выглядят более или менее прилично. Дэн входит в комнату с громким свистом.
— Полиция моды! — говорит он, зажимая нос. — "Ы арестованы!
— Но это все, что у меня есть, — оправдываюсь я.
— Не может быть. — Он принимается рыться в моем гардеробе. Одну за другой достает все вещи, разочарованно качает головой и кладет их на место. — Ты права! Тебе нечего надеть!
Валюсь на постель.
— Замечательно!
— Не ной! Дай мне сотворить чудо! — Он возвращается к шкафу и в итоге выбирает черные брюки и голубую блузку с кардиганом. — А как насчет обуви? Только не те поношенные черные мокасины! — предупреждает он. — Тебе нужны новые туфли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39