— Что с тобой? Ты вся красная, — хмурится Марта.
— Ничего, — говорю я. — Просто меня кое-что задело. — Не знаю, что значит эта фраза, я слышала ее как-то вечером в сериале «Уилл энд Грейс», и звучит она вполне подходяще.
— Тебе только что кто-то звонил, — сообщает Марта. — И сказал, что это важно.
— Кто? — спрашиваю я, хотя, черт возьми, догадаться несложно.
— Какой-то Джозеф.
Снова этот парень из Внутренней налоговой службы, Джозеф Сандерс.
— А, да, мой друг Джо. Он не сказал, зачем звонит?
— Нет, — отвечает Марта, и я чувствую облегчение. По крайней мере этот человек неболтлив. — Кейша, что-то тут не так, — продолжает Марта. — Не этот ли Джо постоянно ошивается у нашего дома?
— Не понимаю, о чем ты, — удивляюсь я и торопливо ухожу в офис.
Марта идет следом. Знает, что я ее обманываю.
— Почему ты не хочешь сказать мне, что происходит, hija ? — сердится она.
— Ничего не происходит.
Марта качает головой и решает больше не развивать эту тему.
Набираю номер Гриффина, в офисе меня переключают на его сотовый телефон.
— Привет, Кейша, — говорит он. — Что стряслось в такой ранний час?
— Многое. Начиная с брата Тревиса.
— У Тревиса есть брат?
— Именно так, Гриффи! И даже не пытайся увести его у меня.
ДЖЕБ
Рядом с домом Рэндалла Блума — день
Стою на улице напротив особняка Рэндалла Блума. Даже в самых смелых мечтах я осознаю, что такого дома у меня никогда не будет. Черт возьми, я не потянул бы даже налоги! Пришлось бы копить, экономить и питаться всего один раз в день, чтобы оплатить коммунальные услуги! Но самое странное — я не знаю, зачем здесь оказался. Я вовсе не тот пресловутый идиот, который постоянно возвращается на место преступления, ведь я не совершал ничего противозаконного. Это Рэндалл Блум, черт его подери, пошел на преступление! Он уволил меня! После того как украл мой сценарий. Но я расквитаюсь с этим ублюдком, именно поэтому я здесь и уже почти готов совершить преступление.
На мгновение представляю себе, как на лимонно-желтом «хаммере» въезжаю через тяжелую парадную дверь. Несусь по лестнице и хватаю этого голого засранца Блума до того, как он успевает спрятаться в секретной комнате. Естественно, он не собирался спасать Эшли и ребенка, а в первую очередь заботился о своей шкуре. Изо всех сил бью его в пах и заставляю просить пощады перед дрожащей от страха семьей.
— Ты, — кричу я, — вонючий трусливый ворюга!
Не знаю почему, но именно эту воображаемую фразу я произношу, копируя произношение и манеры губернатора Шварценеггера. Это нелепо. Вся моя жизнь нелепа. Нужно как-то справиться с гневом. Это вредно для здоровья.
Я снова безработный и не знаю, чем заняться. Вчера вечером заходил в магазин «Варне энд Ноубл», шатался по рядам книг о самообороне и улыбнулся одной симпатичной брюнетке. Так эта сука достала баллончик со слезоточивым газом. Из-за улыбки! Но чего я ожидал? Любая женщина, которая ищет смысл жизни среди книг о самообороне, немного не в себе, разве не так?
Может, стоит пробежаться, скажем, миль десять в быстром темпе? Похоже, других дел у меня нет. Направляюсь к машине, и в этот момент на улицу въезжает «рейнджровер» Эшли. Надеюсь, что она меня не заметила. Опускаю голову и ускоряю шаг. Слышу, как она подъезжает к дому, глушит мотор, выходит из машины и захлопывает дверцу своего «чуда автомобильной техники».
— Джеб? Это ты? — кричит Эшли.
Черт возьми! Я должен идти вперед, но не могу не оглянуться. У нее такой сладкий голос, он просто очаровывает меня. Неужели она не знает, что я уволен? Блум должен был обязательно рассказать ей. А может, и нет. Жаль, что я не был сегодня в душе. Поворачиваюсь и машу ей издалека.
— Хорошо, что ты здесь. Поможешь мне с пакетами? — спрашивает она.
Значит, не знает. Иду к ней и стараюсь быстро придумать объяснение.
— Был неподалеку и решил узнать, не нужно ли отвезти вещи в химчистку.
— Какой ты заботливый! — Эшли открывает дверцу машины и вынимает ребенка из детского кресла. Тот подбегает и обхватывает руками мои ноги.
— Джеб! — кричит он, как все маленькие дети почти в истерике от счастья. — У меня есть машина для мягкого мороженого «Спондж Боб». Хочешь посмотреть?
— Конечно! — Я осторожно освобождаюсь из его объятий. Симпатичный маленький ублюдок. И очень похож на Эшли.
— Классно! — пищит он.
Эшли протягивает мне два пакета из магазина бакалейных товаров «Гелсен» и улыбается:
— Ты не представляешь, как там сегодня много народу.
Нет, не представляю. Я даже не могу себе представить, что покупаю там продукты. То есть мне, как и любому другому, нравится, когда в магазине специальный человек помогает делать покупки, но я не могу себе этого позволить.
— В конце недели в магазине всегда много народу, — улыбаюсь я в ответ, сожалея, что не почистил зубы.
На Эшли голубая футболка с V-образным вырезом, короткие шорты цвета хаки и белые теннисные туфли. Эта одежда великолепно подчеркивает ее загорелые ноги.
Беру пакеты, и в этот момент Эшли замечает, как плохо я выгляжу.
— Ты хорошо себя чувствуешь? — интересуется она. — Надеюсь, Рэндалл не слишком тебя загонял?
Боюсь сразить ее своим дыханием, поэтому едва открываю рот.
— Я простудился.
— Ты принимаешь осцицилиум? — спрашивает она.
— Э нет, — бормочу я. — До этого момента я даже не знал, как правильно произносится это название.
— Я дам тебе немного, — смеется Эшли. — Это великолепное средство, просто волшебное.
Мы направляемся к дому, а у меня в голове уже рождается неприличная фантазия с участием медсестры. Эшли открывает сумочку «Биркен», достает ключи и отпирает дверь.
Быстрая смена кадров В доме Блума — день
Этот чертов дом выглядит как иллюстрация из журнала «Архитектурный дайджест». И здесь постоянно что-то меняется, появляются новые вещи. На сей раз это нелепая греческая ваза в холле.
— Новая? — спрашиваю я.
— Да, тебе нравится?
— Нет. — Не знаю, что на меня нашло. Слово вырвалось само по себе, и мне хочется забрать его назад.
Но глаза Эшли заблестели от удовольствия.
— Потрясающе! Я тоже терпеть ее не могу! Рэндалл купил ее в магазине рядом с «Айви». Он в восторге от нее.
Могу случайно разбить, если хочешь, — предлагаю я. — Если он платил платиновой карточкой «Американ экспресс», она должна быть застрахована примерно на месяц.
— Ты такой забавный! — хохочет Эшли.
Смех делает ее еще краше. Иду за ней на кухню.
— А вот и моя машина для мороженого, — сообщает малыш.
А я и не знал, что он здесь. Подхожу, восхищаюсь и говорю ему, что он самый счастливый на свете, а у меня в его возрасте не было такой игрушки. Он спрашивает у Эшли разрешения посмотреть телевизор.
— Хорошо, дорогой, но не больше двадцати минут, а я пока приготовлю ленч, — соглашается Эшли и поворачивается ко мне: — Я знаю, нехорошо разрешать ему смотреть телевизор. Но ты не подумай, у нас много других занятий.
— Уверен, у вас очень плотный график, — киваю я, понимая, что выгляжу как полный осел.
Эшли начинает вынимать продукты, и я ей помогаю.
— Ты не голоден? — неожиданно спрашивает она. — Я с удовольствием сделаю тебе сандвич.
— Конечно, то есть если это не очень сложно…
— Совсем несложно. Вернулся малыш.
— Ура! — хлопает он в ладоши. — Сандвичи! Боже мой, этот ребенок радуется всему подряд!
Не сомневаюсь, это будущий продюсер.
Я сажусь, а Эшли с улыбкой смотрит на нас.
— Ты будешь с горчицей или майонезом ? — спрашивает она.
— И с тем, и с другим.
— Я тоже.
ОНА ХОЧЕТ МЕНЯ.
— Джеб, — теребит меня малыш, — посмотри, я покажу тебе свои карты.
Он что-то болтает, но мне трудно сконцентрироваться. Эшли достает продукты с нижней полки холодильника. О Боже, у нее великолепная попка! Не могу поверить, что я здесь! Это наверняка сон! Сейчас я проснусь в своей квартире без кондиционера и буду потеть, доводя себя до экстаза, в сороковой раз просматривая фильм с порнозвездой Дженной Джеймсон.
Быстрая смена кадров Белые буквы на черном фоне: час спустя
Малыш уже поел и вернулся к телевизору. Я помогаю Эшли убирать тарелки.
— Так приятно, когда рядом есть кто-то взрослый, — говорит она. — Пойми меня правильно, мне нравится быть мамой, но достаточно утомительно сидеть одной с пятилетним ребенком в течение двадцати четырех часов.
— Не сомневаюсь, — соглашаюсь я, как полный придурок.
— Рэндалл постоянно на работе, часто до позднего вечера. Неужели у людей в этом городе нет личной жизни, или они задвинули ее на второй план? — Эшли произносит это так, что я понимаю — она начинает сомневаться в необходимости таких поздних совещаний и в самом факте их существования.
— Люди в Голливуде очень целеустремленные, — расплывчато отвечаю я. — Если хочешь достичь успеха, по-другому нельзя.
— Тебе нравится работать в «Ауткам». Это не совсем то, к чему я стремлюсь, но один из способов пробиться.
— То есть ты не хочешь быть агентом ?
— Господи, конечно же, нет! — восклицаю я и тут же сожалею об этом. — Конечно, по сути, я не имею ничего против этой работы. Но я хочу писать. — «По сути»? Я что — заговорил, как гей?
— Правда? — оживляется Эшли. — Я и не подозревала, что ты думаешь о карьере писателя.
— Ну это моя мечта, — смущаюсь я. А ведь это мне совсем не свойственно. Что со мной происходит в последнее время? Наверное, так чувствуют себя женщины, когда переживают так называемый переломный момент.
— А что ты пишешь?
— В основном сценарии. Но у меня есть несколько опубликованных стихов! — И зачем я только рассказал об этом?
— Поверить не могу! — потрясается Эшли. — Я писала стихи в колледже! Мне так хочется прочитать твои. Покажешь их мне?
— Конечно, — говорю я. Неужели ей действительно интересно? — Если только смогу найти.
— Удивительно, как мы составляем представление о людях! Никогда бы не подумала, что ты писатель.
— А что ты обо мне думала?
— О, не знаю. Ты — с таким телом и вообще — может быть, актер. Разве писатели не должны быть занудными и лысыми?
— Ты говоришь забавные вещи, — смеюсь я.
Эшли так на меня смотрит, что мне хочется ее поцеловать, и я вдруг начинаю сильно нервничать. Это желание очень острое, но я боюсь испугать ее. Поверить не могу, каким замечательным человеком она оказалась! Я представлял ее совсем другой: типичная голливудская жена, вышедшая замуж за богатого засранца, одна из этих девчонок на «ренджроверах». Но похоже, я ошибался.
— Что ж, пожалуй, пойду, — говорю я.
— Конечно… — Она выглядит расстроенной. — Не хочу тебя задерживать.
— Спасибо за ленч, — благодарю я.
Почти уже у двери я слышу, что она зовет меня по имени. В мыслях сразу же возникает обычная для меня небольшая фантазия: Эшли заваливает меня на пол в холле и спрашивает, думал ли я, что смогу полюбить такую женщину, как она.
— Чуть не забыла, — спешит ко мне Эшли. — Вот лекарство. Принимай по одному пакетику каждые восемь часов. Просто высыпай порошок под язык. — Беру три маленьких пакетика из ее теплой ладони и благодарю. — Ив следующий раз, когда будешь поблизости, не забудь принести стихи.
— Хорошо.
Как в тумане, иду через двор. Уже у машины вспоминаю, что забыл взять вещи для химчистки. Собираюсь было вернуться и позвонить в дверь, но эта мысль пугает меня. Эшли пугает меня. Я в эйфории, кружится голова, и нет ни малейшего намека на эрекцию.
РЕЙЧЕЛ
— Рейчел!
Открываю глаза и вижу изумленное лицо Дэна, склонившегося надо мной.
— Тебя к телефону!
Застонав, натягиваю одеяло на голову. Он разбудил меня, когда мне снился Стоун Филипс, с которым мы катались на катке в «Рокфеллер-центре». Этот сон повторяется время от времени.
— Рейчел! — снова трясет меня Дэн.
— Что? — тру я глаза.
Дэн протягивает мне трубку и пожимает плечами:
— Не знаю, кто это. Но она сказала, что это срочно.
Смотрю на часы — семь тридцать утра — и беру трубку.
— Алло? — хрипло говорю я.
— Рейчел, это Микаэла. Извини, что разбудила тебя, знаю, сегодня воскресенье, но тебе нужно как можно скорее приехать в дом.
У меня пересохло во рту.
— Что случилось?
— Лорн и Виктория серьезно поссорились вчера вечером. Она обратилась за судебным запретом и собирается через час сделать заявление для прессы.
— О Боже!
— Ты последняя видела ее в пятницу. Может, произошло что-то необычное?
У меня перехватывает дыхание.
— Что ты имеешь в виду?
— Кроме того, что закрыли сериал.
Я знаю, что у меня могут быть проблемы, но все же решаюсь:
— Она выпила слишком много таблеток.
— Нет, это не то. Было что-нибудь, что могло ее расстроить?
— Я не знаю.
— Звонки, факсы, письма…
И вдруг я вспоминаю!
— Звонили из офиса доктора Митчелла и приглашали Викторию обсудить результаты анализов.
— Не объяснили, в чем причина?
— Медсестра сказала, что это конфиденциальная информация. Я оставила Виктории записку.
— Я уже еду. Увидимся в доме, — говорит Микаэла. Вешаю трубку и выпрыгиваю из постели.
— Все в порядке? — спрашивает Дэн.
— Не думаю. Через час Виктория дает пресс-конференцию! — Хватаю джинсы и натягиваю их.
— Пресс-конференцию? Тебя покажут по телевизору?
— Не знаю. — Переворачиваю вещи в ящике и вытаскиваю черную футболку.
— Ты ведь не собираешься ехать в таком виде? А если попадешь в кадр? Этот цвет не подходит.
Футболка повисает у меня на шее.
— Ты действительно думаешь, что меня могут показать по телевизору?
— Конечно, на пресс-конференциях всегда шатаются люди с камерами.
— Ты прав! — Снимаю футболку. — Помоги мне подобрать что-нибудь из одежды. Нужно принять душ! — Бегу в ванную и открываю кран. Но, едва начав раздеваться, ужасаюсь: у Виктории проблемы, а я думаю о своем теледебюте! Иногда я бываю такой эгоистичной! Выключаю воду и снова одеваюсь. — Дэн, у меня на это нет времени!
— Конечно, есть. Только поторапливайся, я сделаю тебе макияж! — Он оглядывает комнату. — Где твоя синяя блузка на пуговицах?
— Она грязная, — отвечаю я и снова надеваю черную футболку.
Дэн роется в корзине с грязным бельем, находит блузку и расправляет ее.
— Она сильно помялась. Сейчас поглажу, — говорит он. Но я уже в гостиной, ищу ключи от машины.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39