У подножия кровати стоял сундук, но больше Грейс не заметила ничего личного — ни чернильницы на столе, ни брошенного на спинку стула камзола. У стены стояли бюро, комод и буфет, но их содержимое оставалось для девушки тайной.
Она вспомнила собственную комнату, где на трюмо вечно валялись ленты, расчески, заколки. За ней всегда убирала Мату, даже шнуровала ее ботинки. Грейс частенько забывала прикрыть за собой гардероб, и оттуда торчали юбки, платья, рубашки. Им с Джайлзом придется многое узнать друг о друге.
— Может быть, мне лучше выйти, пока ты приготовишься лечь в постель? — негромко спросил Джайлз.
Грейс хотела было согласиться, но вдруг со страхом вспомнила, что платье зашнуровано со спины и без Мату она не может самостоятельно раздеться.
— Я… я не могу, — запинаясь проговорила Грейс, не в состоянии объяснить мужу, в чем дело. Повернувшись к нему спиной и стараясь совладать с голосом, она кое-как все же произнесла: — Мату обычно… — Но больше не сумела выдавить ни слова.
— А-а, — протянул Джайлз, и Грейс почувствовала улыбку в его голосе, потом ощутила, как руки мужа мягко коснулись шнуровки у нее на спине. Пальцы его действовали быстро, ловко, без малейшей неточности, словно он тысячи раз выполнял подобные манипуляции. — Я тебе говорил, как ты сегодня прекрасна? — спросил Джайлз.
Грейс кивнула. Говорил. Три раза. Этот уже четвертый.
«Я буду спокойной и терпеливой. Спокойной и терпеливой».
Он сдвинул тяжелый шелк в сторону. Плечам и спине Грейс вдруг стало холодно, на ней оставалась лишь тонкая рубашка. Его дыхание, легкое, как лепестки, коснулось шеи Грейс. Потом губы Джайлза прикоснулись к ее коже в том месте, где шея переходила в плечи. Дрожь, пробежавшая у нее вниз по спине, не была неприятной, и вызвал ее отнюдь не страх.
Джайлз вдохнул сладкий аромат кожи своей молодой жены, провел рукой по шелковистой спине. Он чувствовал, как дрожит Грейс, как колотится ее сердце. В голову ему ударила отравленная смесь желания и триумфа. Теперь эта женщина принадлежит ему. Еще ни один мужчина ее не касался, и завтра она тоже будет с ним, и не уйдет никогда!
Его руки скользнули вниз по корсету и так же умело взялись за застежки юбок, как прежде справились со шнуровкой платья. Грейс сделала шаг назад, со страхом ожидая мгновения, когда она останется перед ним в одной рубашке. Джайлз деликатно отвернулся, снял с себя камзол, и Грейс впервые увидела грудь моряка. В душе у нее возникло ощущение чего-то очень личного, интимного. Джайлз потянулся и положил камзол на сундук, Грейс тем временем позволила платью соскользнуть на пол. Джайлз стянул с себя шарф и аккуратно положил его на камзол, юбки же Грейс пенились у ее ног волнами дорогой ткани. Чулки и туфельки плыли по ним, подобно изящным корабликам. Башмаки Джайлза аккуратно встали на место, на полу рядом с комодом. Грейс боялась расстаться со своей последней защитой — рубашкой и нижней юбкой. Джайлз, отдавая дань ее невинности, тоже не спешил снимать кюлоты и нижнюю рубашку.
Пальцы Грейс судорожно сжимали оборку нижней юбки, теребя и сминая ее край.
— Все будет хорошо, — мягким, успокаивающим голосом проговорил Джайлз, — у нас впереди вся ночь, Грейс. Нам некуда спешить. Твоими волосами занималась тоже Мату? — Грейс кивнула. Джайлз приоткрыл дверцу шкафа, извлек из его темной глубины щетку для волос, махнул в сторону кровати и попросил: — Садись.
Грейс опустилась на матрас. Он вытаскивал шпильки из ее волос так же ловко и быстро, как прежде расстегивал и расшнуровывал платье, и теперь Грейс уже не могла игнорировать внутренний голос, который настойчиво шептал ей: ему уже приходилось этим заниматься, не раз и не два, много раз. Но с кем? И почему? Он причинил той женщине сильную боль? Но пока не было никакой боли. Джайлз разобрал ее локоны куда нежнее, чем Мату, разложил их у нее по плечам и мягко провел по ним щеткой.
— Я ни у одной женщины не видел таких волос, — шепнул Джайлз, пропуская золотистые струи сквозь пальцы.
Грейс машинально подняла руку к тугим кольцам своих локонов.
— Не может быть.
— Может. Они прекрасны.
Губы Грейс изогнулись в легкой улыбке. Если он будет так ласков и нежен, она, наверное, все же сумеет пережить эту ночь.
— Мы женаты уже пять часов, — прошептал он ей в самое ухо, — а я еще ни разу тебя не поцеловал как следует.
Грейс повернулась к нему лицом. Во взгляде Джайлза не было ничего жесткого или страшного, он смотрел с желанием и нежностью, и Грейс поняла, что ей приятно прикосновение его губ. Она видела, как осторожно и неторопливо он действует, как старается не напугать ее, дать время привыкнуть к нему. Губы Джайлза касались ее мягко и нетребовательно. Грейс вдохнула исходящий от него терпкий запах и придвинулась ближе. Чувство, которое она испытала, было совсем незнакомым и новым. Медовая сладость разлилась по ее жилам. Руки Джайлза нежно обняли Грейс, она ощутила себя в безопасности, испытала прежде неведомое ей чувство защищенности.
Но тут-поведение Джайлза изменилось. Он сильнее притянул ее к себе, его руки обнимали стан девушки с новой, неведомой силой. Он наклонил голову и поцеловал ее совсем по-другому — с настойчивостью и жаром. Его язык ласкал губы Грейс. Она замерла, изо всех сил сдерживая крик ужаса.
«Нужно быть смелой и спокойной, смелой и спокойной», — билось у нее в голове.
Руки Джайлза пробежали по ее спине, на мгновение задержались на плечах и опустились вниз, касаясь бессильно повисших рук. Он сейчас схватит ее за кисти! Потащит вниз! Грейс приоткрыла рот, чтобы крикнуть, но Джайлз просунул туда язык. В душе Грейс поднялась паника, она начала бороться по-настоящему. Джайлз сразу же отпустил ее.
— Грейс! — окликнул он жену.
— Я… я… Прости меня… — забормотала она.
— Нет! — решительно возразил Джайлз. — Я сам виноват, слишком поторопился.
— Прости меня, — повторила Грейс. — Я… я просто не ожидала, что ты… меня так поцелуешь.
Джайлз слегка нахмурился.
— Мне и в голову не пришло спросить тебя, знаешь ли ты, чего ждать. То есть я хочу сказать: твоя мать… Она ведь предупредила тебя, что должно произойти?
У Грейс едва не вырвался истеричный смешок. Иоланта? Обсуждать с ней свое замужество?! Ну нет, все необходимые знания она получила от Жака, а он-то подробно объяснил ей, что мужчина может сделать с женщиной. А она по глупости решила, что ее муж станет вести себя иначе, будет другим.
— Я знаю, что должно произойти, — произнесла Грейс. — Только, пожалуйста, не прижимай мне руки. Обещаю, я буду лежать тихо. И может быть, ты не будешь закрывать мне рот? Я буду вести себя очень тихо. Не буду кричать.
— Что? — с недоверием воскликнул Джайлз.
— Я не буду сопротивляться, не буду шуметь, но когда ты меня прижимаешь и так целуешь, мне становится страшно, я впадаю в панику. Задыхаюсь. — Грейс откинула голову, удерживая набежавшие слезы, и постаралась говорить спокойно. — Прости меня, Джайлз, я научусь это выдержи ваты Просто сейчас я немного испугана.
Джайлз потянулся, чтобы дотронуться до нее, успокоить, но тут же отдернул руку.
— Господи, Грейс! Что эта женщина тебе наговорила? Как ты думаешь, что я собираюсь с тобой делать?
— Мне будет больно, я знаю.
Да, но только сначала. Я постараюсь вести себя как можно мягче. Обещаю, я не буду прижимать тебя к кровати. Я просто хотел до тебя дотронуться. И целовал я тебя так не потому, что хотел заткнуть тебе рот. Я хотел, чтобы нам обоим было хорошо — и тебе, и мне.
Грейс смотрела на него с явным недоумением. Джайлз огорченно вздохнул:
— Я не знаю, что наговорила тебе миссис Уэлборн, но думаю, она это сделала из-за того же, из-за чего все время на тебя сердится. Возможно, она и твой отец не подходят друг другу не только по характеру. Потому они постоянно ссорятся. Однако уверяю тебя, многим женщинам это очень нравится.
Грейс послушно кивнула, но Джайлз по глазам видел, что она ему не верит.
— Грейс, поверь, я могу дать тебе наслаждение, только ты должна мне доверять.
— Ты это уже делал, — проговорила она. Джайлз слегка смутился и пожал плечами.
— Для мужчин другие правила, — заметил он, ожидая, что она будет возражать против такой несправедливости, но, похоже, Грейс это совсем не беспокоило. Вместо этого она спросила:
— И ей понравилось? Ну, той женщине, с которой ты это делал?
— Э-э… — Джайлз неловко пошевелился. Женщине. В единственном числе. Если он не станет ее поправлять, это будет просто ложь по умолчанию. Вреда не будет. — Да.
Грейс уловила его замешательство. Она прекрасно замечала, когда кто-то утаивал истину.
— Что это была за женщина? Она пришла к тебе по своему желанию?
— Конечно! — воскликнул Джайлз. Она что, считает его зверем? Однако потом он вспомнил несчастную девочку в хижине и рабыню, ее мать.
Джайлз провел ладонями по лицу, чтобы проконтролировать свою мимику.
— Я не твой отец. Я не заставляю женщин делать то, чего они не хотят.
— Женщин? — Грейс поднялась с кровати. — Значит, их было больше, чем одна?
Он сам загнал себя в угол своей нелепой ложью про одну женщину.
— Грейс, у мужчины есть определенные потребности.
— Которые он не может сдержать?
— Ну… Конечно, может, только не всегда хочет. Она смотрела на него сузившимися глазами.
— У женщин этих потребностей нет, — убежденным тоном произнесла Грейс.
— У них тоже есть, Грейс. Во всяком случае, у большинства. Но у них это по-другому. Они должны ждать подходящего мужчину.
— А мужчины, значит, не ждут подходящую женщину? Он ведь сам говорил Грейс, что ему нравится, что она так смело держится с ним.
— Ну…
— Значит, ты был подходящим мужчиной для всех этих женщин, а теперь перестал?
— Ты говоришь так, как будто я бросил их в канаве.
— А разве не так?
— Я им платил! — выкрикнул Джайлз, теряя самообладание. — И я был далеко не первым в их жизни. Не думаешь ли ты, что я соблазняю невинных, а потом их бросаю? Может, платить за ночь удовольствия — это не слишком благородно, но это не преступление. К тому же теперь я буду вести себя по-другому. Грейс, я буду тебе верным мужем. Клянусь.
Но последних аргументов Грейс уже не слышала. Она представляла, как Джайлз ходил в те места, о которых рассказывал Жак. Куда он хотел продать свою племянницу. Перед глазами Грейс возникли картины несчастных, не достигших зрелости девочек. Она представила, как судорожно они прижимают к плоской груди простыни, как дрожат от ужаса, как мужчины, один за другим, и в их числе Джайлз и Жак, сдергивают эти простыни и без конца насилуют девочек.
Джайлз вглядывался в бледное лицо Грейс, видел ее расширившиеся, застывшие глаза и чувствовал, как в душе его поднимается тревога.
— Грейс? — позвал он.
В какой бы мрачной бездне она только что не пребывала, сейчас Грейс вынырнула, вскинула голову и с отчаянием воскликнула:
— Так делай же это! Делай, и пусть все скорее останется позади. Я больше не могу ждать и бояться!
Джайлзу показалось, что сердце у него сейчас остановится. Ему вспомнилось, как они с Джеффом атаковали тяжеловооруженный испанский галеон. Джефф весело улыбался, даже хохотал, а Джайлзу приходилось бороться со страхом, что на сей раз их ждет битва, которую они проиграют.
— Грейс, это ненормально. Может быть, расстроенные нервы. Тут нет ничего страшного. Что с тобой? Ты можешь мне рассказать.
Но ее глаза опять смотрели на Джайлза со слепым ужасом.
— Ничего не случилось, ничего. Пожалуйста, давай быстрее, и покончим с этим. Можешь даже не стараться быть ласковым. Даже если будет больно, мне все равно. Все равно. Просто давай быстрее.
Он положил ей на плечо руку, но Грейс резко отстранилась:
— Не касайся меня так! Не пытайся смягчить. Я хочу, чтобы все скорее кончилось.
— Я не собираюсь тебя насиловать! — воскликнул Джайлз. — Ты — моя жена. У нас все должно быть по-особому, не простое слияние тел.
— А с теми, другими женщинами, у тебя было простое слияние тел? Их ты насиловал? Это были чернокожие?
Впервые за всю эту нелепую, бессмысленную сцену Джайлз ощутил приступ настоящего гнева.
— Я не насилую рабынь! Я не стал бы насиловать ни одну женщину. Не могу поверить, что ты, хоть сколько-нибудь меня зная, можешь действительно так считать. — Он встал и повернулся к ней спиной. — Ясно одно. Почти ничего не зная друг о друге, мы слишком поспешили со свадьбой, а с этим как раз можно подождать.
Не желая ухудшать в глазах Грейс впечатление о собственной натуре и не в силах преодолеть ее страх, Джайлз сделал единственное, что пришло ему в голову в таких обстоятельствах, — он оставил жену в своей каюте и бросился на верхнюю палубу.
Глава 9
Солнце уже село, на небе одна за другой возникали звезды. Поднявшись по трапу, Джайлз жадно подставил разгоряченное лицо свежему бризу. Он был зол и несчастен, кожа его пылала. Ночной вахтенный с любопытством посмотрел в сторону капитана, но Джайлз постарался избежать его взгляда. Вдруг от одной из мачт отделилась тень и двинулась к нему.
— Я думал, ты внизу, с женой, — произнес Джайлз, тотчас узнав силуэт друга.
— Она уже спит. Кстати, о тебе я думал то же самое, — отозвался Джефф. — Клянусь своей лицензией, ты не слишком доволен первой брачной ночью.
Джайлз промолчал. Запрокинув голову, он разглядывал сквозь паутину оснастки звезды над головой.
— Немножко пуглива, точно? — спросил Джефф. Пуглива, как же! Скорее ураган, который собирается снести все на своем пути. Порт-Рояль тоже может пострадать.
— Фейт тоже была такой? — решился спросить Джайлз.
— А как же, с девственницами это бывает, пока страсть не возьмет свое.
— Она просто немного нервничала или действительно очень боялась?
— Боялась попасть в ад. Это все из-за дурацких разговоров о грехе и расплате — так уж ее воспитали.
— А самого акта? Джефф вздохнул:
— Видишь ли, Джайлз, она лучше знала меня, чем твоя Грейс тебя. Мы жили в одной комнате, сидели на одной койке, провели рядом много часов. Может, твоей девушке просто надо побольше времени.
— Джефф, она не просто нервничает, она в ужасе. Пожав плечами, тот заметил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41