При сем
случае особенно содействовали капитану Грейгу и отличились: капитан-ле
йтенант Быченский, первый лейтенант Миницкий, и лейтенант Хвостов
Николай Але
ксандрович Хвостов, известный по «Двукратному путешествию морских офи
церов в Америку».
. Бедственное положение «Ретвизана» описано уже красноречивым пе
ром знаменитого нашего историографа флотов
«Знаменитый наш историог
раф флотов» Ц Шишков Александр Семенович (1754 Ц 1841) (Собрание морских журна
лов, т. 2, стр. 108).
, притом с такой справедливостью, что мне остается только поместит
ь здесь описание его почти от слова до слова:
«Двукратное стояние на мели корабля «Ретвизан», и наипаче в этот второй
раз, было столь бедственно, что весьма любопытно знать о подробностях се
го несчастного происшествия.
По занятии сухопутными войсками всех на Гельдере береговых укреплений
вице-адмирал Митчель накануне снятия своего с якоря, получа, как мы уже то
видели, на все корабли свои лоцманов, рано поутру вступил под паруса и нап
равил путь свой к NNO. Корабль «Ретвизан» в линии был вторым и шел за «Глатон
ом». Вскоре по вступлении их под паруса на корабле вице-адмирала Митчеля
сделан был сигнал «приготовиться к сражению». В 6 часов утра проходили он
и между мелями, имея при свежем ветре довольно скорый ход. Капитан корабл
я «Ретвизан», все офицеры и лоцман находились тогда на шканцах. Капитан, п
очувствовав вдруг прикосновение корабля к мели, закричал: «Руль на борт!
». Но едва успел он произнести сии слова, как уже корабль стукнулся и сел п
лотно на мель. Тогда было время прилива и вода шла еще на прибыль. Тотчас н
ачали крепить паруса, завозить верп
Верп, малый якорь (завоз), двулапый или четыр
ехлапый.
и сигналами требовать помощи.
Немедленно присланы были к ним два шлюпа, именуемые «Барбет» и «Дарт»; но
как в то же время один из задних английских кораблей, а именно «Америка», с
тал также на мель, то шлюп «Дарт» пошел на помощь к нему, а «Барбет» непода
леку от них лег на якорь. Завезли на него два кабельтова
Кабельтов. Здесь Ц канат,
на котором бросается якорь.
, из коих один на шлюпе, а другой на корабле положили на шпиль
Шпиль Ц стоячий
ворот на судне для подъема или спуска якоря, для подтягивания судна и т. п.

. Тогда уже было 8 часов; начали общими силами вертеть как сии кабель
товы, так равно и кабельтов завезенного верпа; корабль тронулся с места и
стал понемногу двигаться, но вдруг на шлюпе, подумав, что он сошел уже с ме
ли, и опасаясь сближения с ним, тем паче, что и шлюп несколько к нему дрейфо
вало, перестали вертеть шпиль и отдали кабельтов.
Корабль остановился. Надлежало употребить новые силы и средства для вто
ричного покушения стягивать оный, но, по несчастию, это было уже поздно; иб
о, во-первых, завезенный верп, частию от того, что полз по дну моря, частию ж
е от движения к нему корабля, находился в близком от него расстоянии; во-в
торых, вода, достигнув уже до высочайшего предела своего, начинала сбыва
ть. И так должно было, оставя надежду снятия корабля с мели до будущего при
лива, помышлять о том, чтоб во время малой воды не повалило его на бок».
Да позволено мне будет прервать на время сие описание, дабы сказать, скол
ь приключение сие при таковых обстоятельствах долженствовало быть гор
естно для находившихся на сем корабле офицеров: не столько опасность жиз
ни, сколько соревнование к славе их беспокоило. Я не могу лучше и справедл
ивее изобразить чувств их, как поместив здесь точные слова, взятые мною и
з писанных в сие самое время одним офицером
Лейтенантом Хвостовым.
черновых записок, которые нечаянно попались мне в руки.
«Состояние наше, Ц пишет он, Ц весьма несносно: все корабли проходят ми
мо нас, а мы стоим на мели и служим им вместо бакена. Вся наша надежда быть в
сражении и участвовать во взятии голландского флота исчезла. В крайнем о
горчении своем мы все злились на лоцмана и осыпали его укоризнами, но он и
так уже был как полумертвый. Английский корабль «Америка» стал на мель; э
то принесло нам некоторое утешение. Хотя и не должно радоваться чужой на
пасти, но многие причины нас к тому побуждают: по крайней мере, англичане н
е скажут, что один русский корабль стал на мель, и, может быть, Митчель без д
вух кораблей не решится дать баталии, а мы между тем снимемся и поспеем ра
зделить с ними славу»
Принц Оранский Ц низвергнутый в 1795 году после провозглаше
ния Батавской республики наследственный правитель Нидерландов.
Впоследствии ок
азалось, что насчет славы забота офицеров корабля «Ретвизан» была напра
сна, ибо начальник голландской эскадры контр-адмирал Стори принужден бы
л отдать ее англичанам, не сделав ни одного выстрела, потому что, кроме его
самого и офицеров, все служители целой эскадры признали единодушно преж
нее правительство и не хотели сражаться против союзников принца Оранск
ого.
.
Таковы были чувства их, и они тем более надеялись на отложение, до снятия и
х, атаки, что когда все прошли мимо них и передовой корабль «Глатон» подхо
дил к голландскому флоту, вице-адмирал Митчель сделал ему сигнал: «не итт
и далее»; и как он, невзирая на то, продолжал еще путь свой, то вице-адмирал,
при поднятии вымпела его, повторил ему оный с пушечным выстрелом, после ч
его «Глатон» лег на якорь и весь флот сделал то же. Но обратимся к кораблю
«Ретвизан».
Предупреждая отлив моря и опасаясь, как выше сказано, чтоб при сбытии вод
ы не повалило корабль на бок, принуждены они были с обеих сторон его спуск
ать за борт запасные стеньги и реи, привязывая к нижним концам их по неско
льку чугунных баластин, а верхние концы оных упирая в порты нижнего дека
и снайтовливая
Снайтовливать Ц скреплять веревкой.
оные между собою так, чтоб эти деревья могли служить подпорами кор
аблю, не допуская его при обмелении ложиться на бок. Многотрудная работа
сия продолжалась до 2 часов после полудня. В это время, ожидая прибывания в
оды и не надеясь на прежние свои к стягиванию средства, велели они на случ
ившуюся у них по счастию лодку положить якорь плехт с канатом и, сделав за
воз, стали по нем тянуться. Употребили все свои силы: люди для способнейше
го действования сняли с себя платье и в одних рубахах вертели шпиль; все и
змучились, но стянуть не могли; корабль подвинулся на один только кабель
тов. Глубины воды было вокруг его с лишком 3 сажени.
Между тем ветер, постепенно прибавляясь, развел великое волнение, и кора
бль било о грунт с такой силой, что едва можно было стоять на ногах. Капита
н созвал всех офицеров и сделал «консилиум». Сначала полагали срубить ма
чты, но рассудили оставить это до нужнейшего времени. В 5-м часу оторвало о
т корабля одно из гребных судов, на котором было три человека. Приключени
е это могло бы в другое время произвести сожаление о сих несчастных, но в э
то время невозможность спасти их и собственная своя опасность не позвол
яли никому о том думать.
Вскоре потом шлюп «Барбет» по-дрейфовало; он распустил паруса и ушел. В то
же почти время сорвало с якоря лоцманскую лодку, на коей было пятнадцать
матросов с мичманом Александровым, и тотчас унесло в Тексель. В 6-м часу пр
инуждены были спустить стеньги и реи вниз, производя беспрестанную из пу
шек пальбу в знак требования помощи. В 7-м часу прислано к ним было одно дес
антное судно, которое никакого пособия подать было не в состоянии, кроме,
в случае крайности, могло спасти несколько человек. Они взяли его багшто
в Багштов (б
акштов) Ц буксирный канат.
. Между тем время приближалось уже к 8 часам вечера, и вода начала убы
вать. Надлежало брать предосторожности, прибавляя новые и укрепляя преж
ние подпоры, дабы корабль не повалило на бок. Наконец, не оставалось ничег
о делать. Дали людям выпить по чарке вина и съесть по сухарю. Праздность ещ
е более умножала уныние.
Горизонт, отъемля остаток света, начал покрываться угрюмыми облаками и ч
ерными тучами. В 10 часов налетел порывистый шквал, который свирепость пре
жнего ветра более усилил. Вскоре волнение сделалось подобно превеликим
белеющимся в мрачности горам, нападающим на корабль с ужасной лютостью.
Совершенная темнота ночи, визг ветра, рев бурунов, беспрестанная пушечна
я пальба, слышимая от претерпевающих подобное же бедствие английских су
дов, и притом удары корабля о землю, потрясавшие все его члены и от которых
, казалось, раздробляется он на части, удобны были самый твердый дух приве
сти в трепет и содрогание. Скоро появилась в нем течь; люди, не отходя от по
мп, едва могли отливаться. В 11 часов стоящее на багштове десантное судно з
алило и поворотило вверх дном, для чего принуждены были отрубить багштов
.
Наступила полночь и час пополуночи. Вода стала убывать. Тогда положение
сделалось еще худшим. Валы, приподнимая корабль высоко и разверзаясь под
ним, с такой силой опускали его вниз, что при жестоких о неровный грунт уд
арах не только все члены его расходились, но и палубы гнуло так, что ожидал
и ежечасного преломления корабля и что, может быть, корма его останется н
а мели, а нос, оторвав, унесет в море. В сем гибельном состоянии, ожидая ежем
инутно конца и не видя никакого к спасению средства, прибегнули, однакож,
они еще к некоторому опыту: велели отдать канат в той надежде, что, может б
ыть, корабль подвинется и станет плотнее; через это удары его хоть нескол
ько уменьшатся и можно будет получить надежду, что, по крайней мере, до рас
света его не разобьет. Отдали канат до 150 сажен: корабль немного подвинулс
я, но тотчас остановился, и состояние его нимало не облегчилось.
В 3 часа разрушение его, казалось, уже было неминуемо: палубы начали трещат
ь, пол в констапельской каюте
Констапель Ц морской артиллерийский офи
цер (прапорщик морской артиллерии).
приподняло, румпель
Румпель Ц рычаг для управления корабельн
ым рулем.
переломился, руль и тиллер-транец
Тиллер-транец. Tiller (англ.) Ц румпель.
Транец Ц оборудование на корабельной корме.
повредило. В половине четвертого часа ужас их еще более увеличилс
я: они в темноте увидели влекомый по мелям сближающийся с ними корабль «А
мерика», который, как думать надлежало, был не в лучшем их состоянии. В это
время отчаяние у них было всеобщее: никто уже не помышлял о своем спасени
и; везде было единое приготовление к смерти; люди стояли все на коленях и с
горестными слезами приносили теплые и последние к всевышнему молитвы. К
апитан, видя, что не остается уже никаких к спасению корабля и людей спосо
бов, посоветовавшись с офицерами, решился, если не к лучшему, то, по крайне
й мере, к скорейшему концу, переменить безнадежное положение свое и пред
ать себя на произвол судьбе, для чего приказал отрубить канат и распусти
ть стаксели
Стаксель Ц треугольный косой парус.
.
Паруса наполнились, корабль двинулся и пошел, стуча о землю. Ужасна была е
го неподвижность, но движение его было еще ужаснее: громада эта, лишенная
руля, став совершенным игралищем свирепого ветра и волнения, шествует, б
ез всякого управления, по мелям, влача с собою подставы свои и раздирая ки
лем своим дно моря; толстые обшивные доски отрываются от нее и позади ее в
сплывают вверх; казалось, что сильное трение и удары в скорости обнажат е
е до самых ребер и наполнят водой, но кто вообразит себе радость их, когда
они вдруг почувствовали, что корабль их сошел на глубину и имеет под собо
ю 11 сажен воды!
Тотчас бросили якорь. Тогда начинало уже рассветать. Немедленно приступ
или к исправлению всего того, что могли, и капитан, видя, что вице-адмирал М
итчель стоит еще на якоре, и думая, что он, по причине уменьшения двумя кор
аблями линии своей, не вступает в сражение, тот же час, невзирая на чрезмер
ное корабля своего повреждение и на великое, после столь страшного бедст
вования, сил своих изнурение, послал к нему рапорт, что он снялся с мели и в
скоре место свое в линии заступит и бой начать готов. Через краткое время,
в самом деле, был уже он в своем месте
Это происшествие с кораблем «Ретвизан» на
помнило мне те счастливые для русского флота времена, в которые оно случ
илось. Кто бы мог поверить, чтобы люди, взятые на морскую службу большей ча
стию от сохи и посланные с берегов какой-нибудь речки, озера, лужи по волн
ам свирепого океана, в несколько месяцев сравнялись с английскими матро
сами и даже часто в маневрах превосходили их! Я не говорю уже о тех корабля
х, где прилагаемо было особенно старание довести их до совершенства, но д
аже и у капитанов, не слишком много обращавших внимание на сей предмет, эк
ипажи ничем не хуже управлялись с кораблями. Отчего же это происходило? О
т охоты, с какой тогда все служили на кораблях. В сей эскадре все, от главно
командующего адмирала до последнего матроса, были совершенно довольны
своим состоянием. Капитаны и офицеры гордились своей службой и порядком
и дисциплиной своих кораблей. Охота к службе до того простиралась, что не
которые из капитанов много неположенных по штату вещей делали на свой сч
ет. Когда бывало, чужой корабль снимался с якоря, ложился на якорь или дела
л какой-либо маневр, офицеры оставляли обед и всякое дело и выбегали с зри
тельными трубами наверх, чтоб только видеть, замечать, перенимать, как чт
о делается; нижние чины снимали с них пример. Словом, во всех было какое-то
особенное благородное честолюбие превзойти друг друга в познании свое
й должности и искусства по службе. Мне кажется, если не ошибаюсь, судя по с
обственным моим чувствам, что для усовершенствования какой-либо части н
е столько нужны деньги, предписания и даже самые планы и проекты, как иску
сство вселять к ней охоту: так сказать, облагораживать часть, чтоб занима
ющиеся ею гордились, а не краснели, что принадлежат к ней, и отправляли сво
ю должность точно из чести и для чести.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16