– Хорошая работа, лейтенант, – похвалил полковник, выслушав доклад Вестэвэя. – Потерь нет, а это главное… Сейчас отправляемся на юг. Нужно преодолеть как можно большее расстояние до наступления рассвета.
Эймс украдкой посмотрел на лодки, отплывавшие в темноту.
– Они отправились на Херрис, – сказал Гош, перехватив взгляд лейтенанта. – Им надо находиться вне зоны досягаемости огня кораблей противника.
– Надеюсь, ополчение хорошо подготовилось, – произнес Эймс с некоторым презрением, присущим всем профессиональным военным по отношению к тем, кто берет оружие в руки редко и лишь по необходимости.
– Ни в коем случае нельзя недооценивать Гэлис Валера, – покачал головой Линседд. – Она лучшая из нас, лейтенант. Самая лучшая.
Гош отдал приказ, и драгуны двинулись в путь. В течение часа они вели коней в поводу, стараясь создавать как можно меньше шума. Когда река осталась далеко позади, кавалеристы оседлали лошадей и пустили их рысью.
Путь был неблизкий, а времени оставалось мало.

* * *
Велан Лаймок до самой темноты внимательно изучал подходы к Кидану. Он мог подойти к стенам города поближе, но не хотел искушать опытных канониров, для которых мог стать прекрасной мишенью. Мысль о том, что ему снесет голову железным ядром, заставила Велана поежиться.
К полуночи он определился с местом штурма. Это оказалось нелегким делом. Теперь Лаймок приступил к детальной разработке плана действий. Однако времени оставалось слишком мало. Утром Намойя двинет свои войска на город.
Тысяцкий еще раз внимательно изучил карты местности, затем подробно расспросил нескольких солдат из числа местных уроженцев обо всех течениях и отмелях. Кое-кто из его солдат принимал участие в прошлой битве за город на стороне плутократов: сведения об укреплениях Кидана, полученные от этих людей, показались Лаймоку весьма ценными.
Проработав до глубокой ночи, Велан смог разработать план штурма. Конечно, оставалось много вопросов, однако Лаймок пришел к выводу, что в предстоящей битве его войска имеют все шансы на успех.
Он вышел из палатки и, как обычно, отправился на обход постов. Лаймок разговаривал с офицерами, подбадривал простых солдат, которым бессонница мешала выспаться перед боем. Велан старался, чтобы голос его звучал не слишком покровительственно, но и не чересчур равнодушно.
Вернувшись в свою палатку, он разделся и тщательно вычистил одежду. Завтра состоится первое крупное сражение в его жизни, и выглядеть нужно безукоризненно.
У Велана имелись подозрения, что Намойя Кевлерен привлек его на службу в значительной степени для того, чтобы использовать внешний вид и выправку ривальдийского офицера, а не за способности. Именно поэтому принц поставил Лаймока во главе зеленых новобранцев, а не опытных бойцов. Ничего, завтра Велан покажет себя в истинном свете. Он ведь настоящий командир.

* * *
– Ну и как оно – чувствовать себя военным? – спросила Эриот у Ардена. Великан поморщился. – Я только хотела сказать, что ты проделал нелегкий путь от Акскевлерена до бездомного бродяги, потом превратился в притесняемого всеми колониста и Мрачного Ардена, а теперь стал командующим всеми вооруженными силами на острове Кархей, – пояснила девушка с улыбкой.
– Ты права, – кивнул здоровяк и повернулся к переселенцам, которые занимали места на крепостных стенах.
Гэлис снабдила колонистов небольшим количеством ривальдийских огнестрелов – теми, что были подобраны на поле боя после битвы за Кидан. Однако их калибр отличался от хамилайского. Все остальные поселенцы вооружились косами, баграми, топорами и длинными ножами. Кроме этого небогатого арсенала, имелось только бесстрашие.
– Думаю, ты понравился стратегу Гэлис Валера, – сказала Эриот.
– Просто стратегу Гэлис Валера больше не к кому обратиться, – проворчал Арден. – Полковник со своими драгунами отправился на юг, Кадберн Акскевлерен отвечает за Цитадель, а Полома Мальвара – за остальную часть острова Херрис.
– Знаешь, ты выглядишь весьма внушительно, когда размахиваешь топором…
– Не преувеличивай.
– … отрубая конечности…
– Держись поближе ко мне, Эриот Флитвуд. Я не хочу, чтобы ты пострадала.
Девушка легонько дотронулась до его руки.
– Знаю. Я прикрою твою спину.
Арден улыбнулся.
– Снова собираешься использовать свой молот?
– Нет, теперь я с трудом могу поднять эту чертову штуковину. – Девушка показала длинный кинжал. – Но вот этим наверняка смогу уложить одного или двух без особых проблем.
Великан смерил оружие взглядом и с сомнением покачал головой.
– Когда все закончится, мы обсудим будущее Союза колонистов, – сказала девушка.
– А что с ним не так? – удивился Арден.
– Полагаю, настало время распустить его. Он сделал свое дело. Если мы разобьем Намойю Кевлерена, то должны будем сосредоточить все внимание на том, как сделать Кидан городом одного народа.
– Наверное, ты права… А не боишься, что советник Кайсор Неври и его приспешники снова затянут свою песню, едва закончится эта заварушка?
– Их никто не поддержит. Победа и здесь будет за нами!
Арден кивнул.
– Я всегда знал, что правильно поступил, назначив тебя главой союза.

* * *
– Ваше величество, все готово, – сказала Квенион. – Корабли ждут.
– Ты понимаешь, что это исторический момент? – спросил Намойя Кевлерен.
Прежде чем ответить, Квенион долго молчала. При чем тут история…
– Да, ваше величество.
– Если нам повезет сегодня утром, мы восстановим королевство Ривальд в Новой Земле!
Квенион показалось, что Намойя напряжен, словно туго натянутая тетива лука. Руки его дрожали, черты лица обострились.
Интересно, а что в действительности принц видит своими новыми глазами? Остался ли мир для него таким же, как и до ранения?..
– Я хочу, чтобы ты знала, Квенион Акскевлерен. Ты прощена.
Девушка вздрогнула.
– Прошу прощения, ваше величество?..
– Ты – моя Избранная. И я люблю тебя так, как должен любить Кевлерен. Ты прощена.
Растерянная Квенион поклонилась.
– Пора выступать, – сказал Намойя.
Они подошли к переполненной солдатами лодке. Избранная помогла своему господину подняться на борт, потом заняла место за его спиной.
Одно за другим суда отчаливали от берега.
Квенион попыталась разобраться в своих мыслях и ощущениях. С той самой ночи, когда Избранная обманным путем заставила принца лишить жизни девушку-служанку, она страстно жаждала получить его прощение. Но теперь, получив желаемое, почему-то чувствовала себя обиженной.
Квенион сделала то, что должна была сделать. В конце концов, забота о телесном здоровье хозяина – ее прямая обязанность. Пожертвуй Квенион собственной жизнью – и у принца не осталось бы Избранной… которая, кстати, помогла ему организовать всю эту военную кампанию. Он ее простил… ну и что? Намойя сам должен умолять о прощении. Почему обращается с ней будто с каким-то предателем?
Какое он имеет право?!
Ответ был известен девушке заранее, но она всем своим существом отвергала его.
И все же от очевидного не уйдешь.
Намойя – Кевлерен. Он говорил правду. Его право – прощать, а не искать прощения.
Квенион посмотрела на своего господина, гордо стоящего на носу корабля. Девушка поняла, что он любит ее так, как должен любить Кевлерен.
Однако в своей любви она теперь была совсем не уверена.
Глава 24
– Огонь!..
Паймер вздрогнул, услышав оглушительный залп из огнестрелов. Звук, подобный раскатистому удару грома, гулким эхом разнесся по окрестностям.
Хамилайские батальоны пошли на штурм Беферена.
– Кое-кто в городе от такой веселой музыки запросто наделает в штаны, – весело подмигнул Идальго.
Однако Паймер знал, что главная цель всей этой пальбы – наделать побольше шума. Пехотинцы разрядят свои огнестрелы, приблизятся на расстояние штыкового удара – тут-то и начнется настоящий бой.
– В атаку!..
Хамилайцы, повинуясь приказу, двинулись вперед. Земля задрожала от мерного шага тысяч пехотинцев. Бойцы уже примкнули штыки, готовясь ударить по противнику.
С ними в атаку шли и солдаты инженерных отрядов, имеющие при себе приставные лестницы и веревки с крючьями.
Исходные позиции первых штурмовых колонн тут же заняли батальоны второй линии. Их место уже готовы были занять следующие, а дальше в бой рвались кавалеристы, на которых генералы императрицы возлагали наиболее серьезные надежды.
Паймер, впрочем, недоумевал по этому поводу. Ведь если пехотинцы не возьмут штурмом стену, какой прок будет от бравых улан с их породистыми рысаками?
– А ведь могут и не взять, – задумчиво проговорил Идальго. – Стены-то новые.
– Новые – ладно. Крепкие, вот что важно, – не менее задумчиво протянул герцог.
Идальго пожал плечами.
– А-а… Все равно Беферен падет.
– Тоже мне знаток, – фыркнул Паймер.
– А у вас парик сидит неровно.
Старик поправил свой многострадальный «головной убор».
– Кровь льется рекой, Идальго. Такие вещи тебе раньше не нравились.
Избранный поморщился, однако ничего не ответил. Паймер вновь принялся наблюдать за штурмом.
Первые колонны атакующих уже почти добрались до стен города. Герцог слышал оглушительные выстрелы лонггонов, видел, как ядра выкашивают целые шеренги хамилайцев, чувствовал запахи пороха и крови… Однако на место разорванных на части солдат тут же становились их товарищи, заполняя пустоты в шеренгах, и пехотинцы упрямо шли вперед.
Генералы бросали на штурм все новые и новые батальоны. Все больше и больше трупов появлялось на поле битвы. Грохот лонггонов становился невыносимым… но штурм продолжался.
Передовые шеренги уже находились под самыми стенами Беферена.
– Все идет неплохо, – беззаботно сказал Идальго.
– Все-таки не думаю, что им удастся взять стену, – с сомнением в голосе отозвался Паймер.
– Я вовсе не то имел в виду, – хмыкнул Избранный, похоже, больше обращаясь к самому себе, нежели к герцогу.

* * *
Кадберн предполагал, что враг начнет штурм бомбардировкой города с кораблей, поэтому большинство орудий установил так, чтобы их огонь накрывал всю видимую часть реки.
Как только Акскевлерен появился на стене, полил дождь. Он оказался теплым; в воздухе разнесся запах пыли.
Прямо перед восходом солнца Кадберн увидел темные силуэты кораблей неприятеля. Он тут же подал сигнал тревоги. Звон колоколов был слышен на всех трех островах. Солдаты, ополченцы и простые граждане бросились занимать свои места на стенах.
Как только стало светлее, Избранный заметил, что берега реки шевелятся, будто живые. Присмотревшись, он понял: это солдаты противника.
– Вот хитрый ублюдок! – ругнулся Кадберн.
– Господин?.. – подал голос один из командиров.
– Намойя ведь не может сразу посадить всех солдат на корабли. И вместо того чтобы переправить одну партию и вернуться за другой прямо к берегу, он заводит своих зверенышей как можно дальше в воду.
Избранному хотелось застонать от ярости. Если неприятель решил поступить именно таким образом, план Гоша грозил провалом.
– Ну, тем лучше. Для нас будет больше мишеней! Верно, господин?
– Зависит от того, как скоро он переправит солдат на острова. – Акскевлерен прикусил губу и добавил: – Или остров.
– Корабли в пределах досягаемости наших орудий, господин!
Кадберн выругался. Вражеские суда шли не в строю кильватера, а выстроились по четыре-пять. Это позволяло им быстрее пройти поражаемое пространство.
– Огонь!.. – заорал Кадберн. – Немедленно! Шевелитесь же!..

* * *
Кляйн Феррен приводил в порядок деловые бумаги.
Как только до дворца донеслись звуки битвы, его первым инстинктивным желанием было все бросить и поспешить на крепостные стены. Однако, поскольку он является военным губернатором Беферена, то должен сохранять спокойствие и невозмутимость до самого конца…
Стряпчие, озабоченные своими делами, вели себя так, будто ничего особенного и не произошло. Да, подумал Кляйн, похоже, его сдержанность стала хорошим примером для подражания.
Когда последний приказ был подписан и чернила на нем высохли, Феррен передал бумагу курьеру.
– Командиру роты легкой пехоты из Оффры. Это у восточного причала. Ответа не последует, поэтому, когда вернетесь во дворец, доложите дежурному офицеру.
Курьер, еще совсем мальчишка, отсалютовал, взял приказ и выбежал из резиденции губернатора.
– Ну… – произнес Феррен, поднимаясь из-за стола – медленно, чтобы не побеспокоить больные колени. – Все, что я мог сделать, я сделал.
– Теперь вы присоединитесь к резервному батальону, господин? – поинтересовался один из служащих.
Феррен раздраженно на него посмотрел и сказал:
– Нет. Даже батальон резерва не нуждается в помощи такого старика, как я. Мне осталось лишь исполнить свой последний долг.
Он кивнул, прощаясь со служащими, которые пусть и не долго, но все же помогали ему в осуществлении полномочий военного губернатора, снял головной убор и вышел из дворца.
Улицы города были совершенно пусты. В небе ярко светило солнце. Феррен подумал, что подобное в истории города случилось чуть ли не впервые. На короткий миг он почти поверил, что все снова в полном порядке, но тут же почувствовал резкий запах пороха – и день для него стал серым и мрачным.
Кляйн поправил камзол и двинулся в направлении городских стен, по пути улыбаясь всем встречным солдатам. В пятидесяти шагах от главных ворот на глаза ему попались первые раненые. Их завернули в грубые простыни и оставили на обочине дороги. Между ранеными ходил врач и пытался помочь тем, кому помочь еще было можно. Кровь ручьями лилась в сточные канавы. Оттуда она попадет в холодные воды Беференского залива…
Феррен взял огнестрел и боеприпасы к нему у одного из раненых солдат, который лежал без сознания, и медленно поднялся по каменным ступеням древней крепости. Некогда она была второй в мире по своей мощи и величию, а теперь готова пасть к ногам завоевателей.

* * *
Сначала все оказалось гораздо хуже, чем мог предположить Велан Лаймок.
Потери, понесенные его войсками после обстрела из киданских лонггонов, едва не заставили тысяцкого отдать приказ к отступлению.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49