Потом стал топтаться на месте с видом крайне озабоченным и даже огорченным. Потоптавшись таким манером некоторое время, префект с трудом выдавил: – Обо всем…
Сердце сжалось в груди Поломы. Зачем он это сказал?.. Гэлис остановилась и наблюдала за ним, ожидая продолжения.
– К примеру, о совете, о размежевании среди старых киданцев и новых, о том, что происходит в империи, об угрозе со стороны Сайенны, где бы она ни находилась…
– Что ж, давай, – кивнула девушка.
Мальвара нахмурил брови, пытаясь понять, что именно в этом перечислении привлекло ее внимание.
– Новые киданцы и старые киданцы, – повторила Гэлис. – Единственное различие между ними – это то, как долго они здесь, а не то, имеют ли они право здесь находиться.
Префект улыбнулся, но как-то криво, обрадовавшись, впрочем, что удалось найти тему для разговора. И тут же изумился, осознав, что не хочет, чтобы Гэлис ушла.
Она далеко не красавица, насмешливо пробурчал внутренний голос. Совсем не такая, как Китайра… и даже не такая, как Эриот Флитвуд.
Однако в голове Поломы запищал и другой голосок, который напомнил ему, что Гэлис умная, она смелая, она стоит…
Мальвара вытаращил глаза, пытаясь разобраться в своих внутренних голосах.
Чего она стоит?..
– Нужно убедиться, что противоборствующие группы пришли к полному пониманию вопроса, – с трудом произнес префект. – Мы словно две стороны одной монеты, навсегда вместе, но с разными лицами…
Полома покраснел. Не нужно было ему сейчас изощряться в сочинении метафор… да еще эти назойливые голоса…
Гэлис улыбнулась. Мальвара покраснел еще больше и опустил голову, разглядывая носки своих башмаков.
– Две стороны одной монеты, – задумчиво сказала девушка.
Полома решил еще раз попытаться повести умный разговор, но тут в комнату вошла Хэтти.
– Господин, вам стоит пойти со мной, – мягко, но уверенно сказала она.
– Хэтти?..
– Это важно, иначе я не стала бы вас тревожить.
Гэлис не говорила по-кидански, однако вежливо отвела взгляд в сторону. Полома неожиданно посмотрел на ее присутствие в своем доме по-другому. Она чужая, иностранка…
– Прошу прощения, – пролепетал он. – Семейные дела…
– Я все понимаю, – ответила Гэлис и вышла. Когда дверь за девушкой закрылась, Полома повернулся к Хэтти и вдруг заметил, что та на грани истерики.
– Ради Кидан и Фрей, моя милая Хэтти, что произошло?!
– Это ваша мама, мой маленький Полома. Она очень больна…

* * *
Ланнел узнал в девушке, вышедшей из дома, стратега.
Гэлис Валера – так, кажется, ее зовут. Отчаянный борец. Убежденный сторонник переселенцев. Ее смерть плохо отразится на их единстве, возможно, даже станет для переселенцев катастрофой.
Эта мысль все решила. Тори двинулся вслед за Гэлис.
Как же лучше сделать? – подумал он. У него под туникой спрятан длинный нож – тот самый, который он брал с собой на сегодняшнее собрание. Да, правильно… Мягко вонзить клинок ей сзади между ребер. Словно отрезать кусочек от нежного фрукта… Или можно перерезать горло, чтобы увидеть, как на белоснежной шее расцветет кроваво-красный цветок…
К своему удивлению, Ланнел заметил на улице не так много своих сограждан: все торопились укрыться от дождя. Тори лавировал между прохожими, чтобы не упустить стратега из виду. Торговцы. Священник. Люди с корзинами, полными еды. Молодая пара, воркующая о любви…
… Или один точный удар в глаз – прямо в мозг. Так она быстрее умрет. Увидит его, а потом – яркая вспышка, спазм боли, такой сильный, что может показаться просто прекрасным, затем сознание покинет ее разум, и…
Ланнел обнаружил, что начал размышлять о смерти, о том, как она прекрасна. Интересно, когда он умрет, то встретится с отцом? Или с матерью, которую никогда не видел, потому что она умерла, когда ему было несколько минут от роду? Узнает ли его мать, возмужавшего, пожираемого ненавистью – и преданного Кидану до смерти?
Встретит ли Ланнел того переселенца, которого уже убил?..
А вдруг – ничего нет? Возможно, смерть – это ничто, нескончаемая ночь, мир без горизонта. Зима без лета.
Несмотря на ливень, Тори показалось, что улицы стали ярче с приходом весны, спешившей превратиться в лето. Деревья полностью покрылись листвой. Голубые, цвета слоновой кости, желтые и светящиеся, как солнце, темно-красные, как пролитое вино, цветы… Когда дождя не было, птичьи трели доносились с каждой ветки. По ночам сверчки пели так громко, что воздух сотрясался от их симфоний. Ланнел с нетерпением ждал лета. Ему нравилось успокаивающее солнечное тепло… а бури, подобные сегодняшней, уходят вниз по побережью и уносят свой мрак в далекие-далекие страны…
Тори тряхнул головой, пытаясь избавиться от наваждения. Он продолжал следовать за белокурой Гэлис Валера, предполагая, что она направляется к обрыву. Возможно, акт возмездия удастся свершить там, как и в прошлый раз…
Но тогда это был несчастный случай, напомнил он себе. И дело было ночью. А сейчас количество киданцев на улицах, несмотря на дождь, не уменьшалось. Еще даже не стемнело. Чужеземка доберется до Кархея задолго до заката.
Должен ли он совершить это днем? Волнует ли его, что другие все увидят? Примут ли люди сторону Ланнела и его соратников? Или поддержат убитую иностранку?..
В этот момент Тори поднял глаза и понял, что девушка смотрит в его сторону.
Заметила?..
Ланнел замер. Стратег повернулась и быстро зашагала вперед.
… Так может ли он сделать это? Сумеет ли убить при свете дня? Хватит ли смелости? Тогда был несчастный случай, а сейчас…
Тори повернул обратно. В голове витала смутная мысль о том, что ему следует возвратиться к дому префекта.
Он – совершенно иной случай, подумал Ланнел. Полома Мальвара притащил чужестранцев в Кидан. Он предал родной город. Под предлогом освобождения Кидана от иноземного ига префект загнал его под пяту врагов.
Изменник.
Предатель.
Ланнел что-то пробормотал себе под нос и быстро зашагал вперед. Да, сейчас Тори знал, что сможет прикончить префекта. Он прикончит его.
Он убьет Полому.

* * *
Бледная Соркро сидела на краешке кровати. Ее била лихорадка.
– Мама?.. – Полома присел рядом с ней и взял за руку. – Хэтти сказала…
– А, Хэтти… что она понимает, – тихо проговорила Соркро. Служанка стояла в дверях комнаты, подняв глаза к небу. – Я устала, только и всего. День был длинным…
– Она сказала, что ты потеряла сознание, – осуждающе произнес Полома, нисколько не сомневаясь в словах няни.
– Не говори со мной подобным тоном. Прибереги его для Ассамблеи… А теперь помоги мне встать на ноги. Наша гостья ушла?..
Полома помог матери встать. Сначала она пошатывалась, но все же велела ему отпустить руки. Префект подчинился. Соркро осталась стоять.
– Да, мама. Она ушла…
– Надеюсь, это не я прогнала ее, – проворчала женщина.
– Нет, мама, ты никого не прогоняла…
– Я думаю, Гэлис хорошая женщина, – сказала Соркро.
– Как ты себя чувствуешь? Я позову врача, если хочешь. Пошлю Хэтти…
Соркро покачала головой.
– Нет. Не стоит. Помоги мне сесть. Боюсь, колени не хотят меня слушаться…
Ее голос доносился словно издалека. Префект ощутил, как от страха у него свело желудок. Он подхватил мать под локоть и помог ей сесть на кровать.
– Как странно. Они не желают делать того, что я велю… – проговорила Соркро. Она с трудом улыбнулась. – Прямо как ты. Тоже не слушаешься…
– Я префект Кидана, мама. Никто не может указывать мне, что делать. Даже ты.
– Можешь отпустить мою руку… Для твоей спины не очень хорошо находиться в подобном положении. Ты ведь старше, чем кажешься, знаешь об этом?.. Хочется пить. Дай мне воды. Или вина. Было бы неплохо чуточку вина…
Полома повернулся, чтобы дать указание служанке, но Соркро нежно потрепала его по руке и добавила:
– Нет, сходи сам. Я хочу переговорить с Хэтти.
Мальвара не хотел покидать мать. Его просто переполняло желание остаться с ней, но префект кивнул и уступил место Хэтти.
Дойдя до кухни, он услышал, как хлопнула входная дверь.
– Гэлис?..
Ответа не последовало. Наверное, кто-то из прислуги, подумал Полома… хотя странно, они никогда не пользуются парадным входом.
Он достал початую бутылку вина и любимую кружку матери с фигурками танцующих людей.
Повернувшись, префект увидел, что путь ему преградил какой-то человек. На мгновение Полома подумал, что это кто-то из слуг, но тут же замер, уставившись на нож в руке неизвестного.
– Вы предатель, префект Полома Мальвара, – прошипел незнакомец.
Это был высокий мужчина с мальчишеским лицом. Голос его словно заполнил все пространство дома.
Полома отступил на шаг. Нет, пожалуй, префект где-то видел этого незваного гостя…
Точно! Он видел его раньше, утром, с Кайсором Неври…
– Вы один из «истинных» граждан, – произнес Полома, любопытство которого взяло верх над испугом. – И что вы здесь делаете?
– Предатель, – еще раз повторил мужчина и шагнул вперед, выставив перед собой клинок.
Мальваре показалось, что время замедлило свой бег… что сейчас все еще идет битва за Кидан. Он рассеянно подумал: интересно, есть ли это истинный страх, страх смерти?..
Мысли префекта неожиданно просветлели.
– Вы неправильно его держите, – деловито сказал Полома, обращаясь к незнакомцу. – Совершенно неправильно, если хотите прирезать меня. Вероятно, никогда раньше не брали ножа в руки, а? Какой неумеха…
– Заткнись!.. – бешено заорал мужчина.
Полома криво усмехнулся. Он совершенно не знал, как следует поступать в подобной ситуации. Это не поле битвы, это его дом. Да еще и мать больна. А главное – он абсолютно не понимал, почему это происходит.
– Какого черта вы здесь делаете? – спросил Мальвара, и совершенно неожиданно его озарило, словно последний кусочек мозаики лег на свое место. – Это вы убили переселенца!..
Незнакомец побелел и отпрыгнул назад.
– Нет, не убил, – проговорил он. – Я не хотел убивать его…
– О! Привет, Гэлис, – спокойно произнес Полома, глядя через плечо мужчины. – А я думал, ты ушла…
Незнакомец резко повернулся, и в этот момент Мальвара ударил его по голове бутылкой. Мужчина рухнул без сознания.
Полома перевел дух, еще не веря, что все так закончилось. Колени его подогнулись, но он сохранил самообладание и остался стоять прямо.
– Идиот, – бросил он поверженному незнакомцу.
Глава 14
Паймер был заворожен голубым сиянием, исходившим от главных ворот замка Юнары. Идальго даже пришлось помахать рукой перед лицом хозяина, чтобы привести его в чувство.
– Что это?.. – слабым голосом спросил Паймер, неохотно отводя взгляд от ворот.
Как только он посмотрел в сторону, мир неожиданно предстал перед ним во всем великолепии. У старика возникло странное чувство, что все это не больше чем сон. Стоявшие неподалеку охранники покосились на герцога, но Паймер ничего не заметил.
– Ничего хорошего из этого не выйдет, вы ведь знаете, – сказал Идальго. – Вы не можете Обладать…
– Я – Кевлерен. Меня притягивает, как мед – пчелу…
– Как падаль – рака. В любом случае то, что вы видите, принадлежит императрице Лерене.
– Почему?
– Она все и создала. Сначала осталось немного… лишнего, но позже все было израсходовано. – Избранный хитро подмигнул. – Вами, например.
Паймер повернулся к воротам и заметил, что императрица пристально смотрит на него.
Она тоже видит сияние, понял герцог.
– Кто еще может видеть это?..
Идальго пожал плечами.
– Никто. По крайней мере в Омеральте.
– Хватит, дядя, – громко сказала Лерена и сурово посмотрела на старика. – Я устала не замечать ваши маленькие шалости, но когда на вас смотрит весь двор!.. Я не могу больше глядеть на это сквозь пальцы!
Паймер обернулся и заметил, что все, кто находился в пределах слышимости, уставились на него. Идальго пожал плечами, но не сказал ни слова.
Герцог поклонился императрице.
– Ваше величество… – произнес он.
– И поправьте ваш парик!
– Ваше величество… – повторил Паймер. Повисла напряженная тишина. Все чего-то ждали. Но чего именно – никто, за исключением Лерены, не знал.
Несмотря на то что лето практически наступило, здесь, в тени Вардарских гор, воздух по утрам все еще оставался холодным, поэтому изо рта каждого из присутствующих вырывались маленькие облачка пара. Точь-в-точь паровые экипажи, подумал Паймер и тихо рассмеялся.
От взгляда, которым одарила его Лерена, у герцога по спине пробежали мурашки. На секунду он даже не узнал ее лица – так сильно оно изменилось.
Она больше не его племянница, уже нет…
Паймер отвернулся от императрицы. Он опасался того, что могла сделать Лерена, но тут его внимание отвлекли охранники, открывавшие ворота.
Во двор вошли двое мужчин. В одном из них старик узнал ривальдийского посла, другой оказался его слугой.
Вошедшие остановились, явно пораженные тем, что у ворот их встречает сама императрица со всей свитой.
– Мы ждали вас, посланник, – величественно приветствовала Авенела Лерена.
– О, я вижу, ваше величество, – пролепетал Кенди. Помедлив, он подошел к императрице, сделав слуге знак следовать за ним. У Паймера создалось впечатление, будто он сидит в театре, а на сцене разыгрывается фарс вроде тех, что ставят на площади в рыночные дни. Да, сейчас ведь все еще весна, напомнил ему внутренний голос.
Так, может быть, это и есть фарс?..
Кенди низко поклонился императрице.
– Не знал, что меня ожидают, – сказал он. – Иначе я бы поторопился.
– Разумеется, – без тени усмешки в голосе произнесла Лерена и протянула руку.
Авенел вспыхнул так, словно был пойман учителем в тот момент, когда писал на парте непристойность.
– Дайте его мне, – приказала императрица. Паймер с интересом наблюдал за тем, как смущение на лице посла сменилось враждебностью. Часть души герцога ликовала и поддерживала толстяка из холодного Ривальда.
Продолжай в том же духе, подумал старик. Скажи ей, чтобы сходила поиграть с одним из попугаев Юнары. Тебе это будет стоить всего лишь головы, зато воодушевит остальных…
Однако Авенел не стал никуда посылать Лерену, а полез в карман камзола, достал оттуда официальное письмо и передал его императрице.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49