– Я обязан попытаться.
Леди Энглей весело рассмеялась.
– Ты всегда был чересчур верным. Тебя это крайне возмущало, но ты не мог не исполнить свой долг до самого конца, когда присоединился к другим предателям-Избранным. Сейчас ты там же, откуда начал. Но вместо Кевлеренов – армия.
Ее тон опять начал раздражать губернатора.
– Я знаю, почему пережил ту ночь, – произнес Чиерма как можно холоднее.
– Какая ирония судьбы, а? Ты ходишь к моей могиле и жаждешь моей любви, но если бы она была у тебя, ты бы погиб вместе с остальными Избранными, которых другие Кевлерены искренне любили. Ты должен быть благодарен мне.
Он вспомнил, о чем она говорила ранее.
– Почему вы хотите предупредить меня? Почему беспокоитесь о моей судьбе?
– Потому что из всех существ на этой земле, мой одинокий, потерянный Чиерма, ты единственный, кто по мне искренне скучает.

* * *
– Нам нужна армия, – сказал Намойя.
– Армия?.. – переспросила Квенион.
Намойя не ждал ответа. Он был так поглощен своими мыслями, что совершенно позабыл о присутствии девушки. Принц задавался вопросом, а что же она делала по ночам, перед тем как покормить его и унести поднос. Наверное, смотрела на звезды. Он бы хотел когда-нибудь вновь увидеть звезды…
– В конце концов Комитет безопасности пришлет за мной кого-нибудь, чтобы отвезти домой и запереть с остальными родственниками. Они не обращали на меня внимания, пока я удерживал Кидан в своих руках, но теперь, когда узнали, что Хамилай увел его у нас, не оставят меня в покое. Только если я не заставлю их осознать свою значимость и ценность здесь, в Новой Земле. Я стану не более чем марионеткой в руках кучки солдат и предателей Акскевлеренов…
– Под осознанием своей значимости вы имеете в виду попытку захвата Кидана?
– Да. А также всех прилегающих территорий.
Квенион едва не задохнулась от неожиданности.
– А почему нет? Те варвары, которые помогли нам добраться до Сайенны, не представляют никакой угрозы для хорошо оснащенной современной армии. Кроме того, мы привлечем их на свою сторону. У них нет особых причин любить Кидан. Если Майра Сигни смог купить туземцев, сумеем и мы. Возможно, на старом континенте Ривальд не соперник Хамилаю, но здесь он имеет шанс создать новое королевство. Даже новую империю, способную противостоять хамилайцам.
Кровать скрипнула: Квенион присела рядом с принцем.
– С чего начнем?
– Выясни для меня все, что сможешь. Разузнай местоположение племен, которых плутократы нанимали для атаки, и имена их вождей.
– Завтра же займусь этим.
– Хорошо, – сказал он и протянул руку. Квенион взяла ее в свои ладони. – Я знаю, что могу на тебя положиться.
Намойя почувствовал, как девушка наклонилась к нему, а затем прикоснулась губами к его глазам.
Квенион ушла до того, как принц успел что-то сказать или сделать.
Он ощутил нехватку воздуха в груди и странное чувство – будто ему, Кевлерену, была оказана великая честь. Словно ее любовь была драгоценным даром, который он ничем не заслужил.
Намойя был в смятении, но что особенно приводило его в замешательство – в смятении от взрыва чувств по отношению к Избранной.
Глава 9
Ланнела Тори мучили кошмары. Всегда. Он урывал три-четыре часа напряженного сна, после которого просыпался бледный как смерть, весь в испарине и дышал так, словно пробежал не меньше мили.
Проблемы со сном заставили его относиться к окружающему миру с меньшим милосердием, хотя подобное не было заложено в нем от природы. Эта черта характера, похожая на ядовитый цветок, проявилась в его душе благодаря хронической бессоннице.
Нельзя сказать, что бессонница являлась заболеванием, хотя в беседах с друзьями Тори всячески подчеркивал обратное. Правда заключалась в том, что единственная старшая сестра Ланнела скончалась во сне, когда мальчику только исполнилось восемь лет. С тех пор ему казалось, что он тоже умрет в одну из таких ночей. Тори так сильно, так истово уверовал в эту мысль, что она стала основой его жизни, заменив религию и суеверия.
Это было до встречи с Кайсором Неври. У советника имелось очень важное дело – можно сказать, дело жизни. За него-то, как ребенок за родителя, и ухватился Ланнел. Впервые появилось нечто большее, чем страх перед сном. Он никогда не предполагал, что ненависть бывает столь мощной, столь всеобъемлющей.

* * *
Все пятеро встретились на холме, где полным ходом шло строительство конюшен.
Эриот Флитвуд и Арден уже были на месте, дожидаясь Гоша, Кадберна и Гэлис. Именно Гэлис просила о подобном свидании, но всю организационную часть возложила на Эриот.
Стратег и не подозревала, насколько предусмотрительно выбрано место встречи. Отсюда открывался наилучший вид на стены возводимых конюшен, где даже сейчас трудилось огромное количество поселенцев. Вряд ли это простое совпадение. Она была уверена, что Эриот или ее друг-великан очень хорошо продумали ситуацию. Гэлис понимала, что, по всей видимости, данная встреча с обсуждением странного знака, появлявшегося в Кидане то здесь, то там, и последствий этого появления для новых поселенцев должна показать авторитет Эриот и Ардена. Люди, работавшие неподалеку, увидят, что их представители разговаривают с тремя оставшимися лидерами хамилайской экспедиции на равных.
Стратег признавала не только авторитет девушки и великана. Она заметила, что ее уважение к этой странной парочке с каждым разом все возрастает. Более того, Гэлис признавала их право на авторитет.
Девушка подумала о собственной роли в экспедиции. Она – стратег, человек, имеющий необходимое специальное образование, ум, воображение, интуицию, которая помогает предугадать любую трудную ситуацию в будущем… Впрочем, последнее пока что Гэлис не очень-то удавалось. Ей приходилось решать уже сложившиеся проблемы, а не предугадывать их заранее и пытаться избежать. Сегодняшняя встреча должна изменить многое.
Когда все собрались, Эриот без всяких предисловий заговорила о том, что абсолютно всем колонистам понятно значение появившегося знака.
– Киданцы не хотят нас здесь видеть, вот в чем дело.
– Это не так, – возразила Гэлис. – Конечно, некоторые не хотят, они твердо заявили об этом в Ассамблее…
– Уже? – мрачно произнес Арден. – Они даже не дали нам времени похоронить наших земляков, которые пали, защищая их город.
– Некоторые из них, – выделила голосом Гэлис. – Многие, включая префекта Полому Мальвару, рады видеть нас здесь. Будущее Кидана под угрозой, но они понимают, что со всеми бедами можно справиться только сообща.
– Споры в Ассамблее – это, конечно, хорошо, – заметила Эриот, – но знак, появившийся повсюду, выражает мысли не одного и не двух киданцев. Тот факт, что разрисован весь город, говорит о том, что дело хорошо организовано. И еще о том, что жители среднего острова готовы взять инициативу в свои руки. Если мы не дадим отпор, что они предпримут дальше? Вырежут знаки на наших лбах?
– Согласна, – спокойно сказала Гэлис. Эриот и Арден переглянулись. – Но мы должны принять правильное решение.
Она подняла палку и нарисовала на земле три хорошо заметные полосы, средняя – длиннее крайних.
– Три острова Кидана. Кархей, Херрис и Кайнед. Херрис выделен особо.
Она удлинила две крайние черты и провела соединительные линии по вершине и основанию, объединяя полосы.
– Мы будем использовать этот знак. Он говорит о том, что все жители островов, коренные и пришлые, объединены общей судьбой. Теперь все они – киданцы.
Молчание продлилось около минуты. Гэлис ждала, как отреагируют Эриот и Арден. Именно от них зависело, примут ли идею колонисты.
Арден кивнул.
– Умно, – признал он. – И мы можем пройтись по округе и переделать знаки врагов в наши собственные. Не рой другому яму…
Эриот улыбнулась.
– Арден прав. Это умно, стратег.
Гэлис слегка покраснела.
– Кроме того, подобный знак предполагает, что вместо того, чтобы встать в оппозицию, мы предлагаем сотрудничество.
– Здравый смысл должен победить, – вырвалось у Эриот.
– Сможем ли мы убедить Полому надеть этот знак? – спросил Линседд у Гэлис. – Это воодушевило бы его сторонников на то, чтобы высказать свою точку зрения открыто.
– Я думаю, он согласится, – ответила стратег.
– А если нет? Что тогда? – поинтересовалась Эриот.
– Ты о чем? – покосился на нее Кадберн.
– Я хочу сказать: а что, если Полома Мальвара не согласится стать лидером? Кто заменит его?..
Кадберн и Гош переглянулись.
– Что ты имеешь в виду? – осторожно спросил Линседд.
Гэлис вздохнула.
– Эриот Флитвуд затронула сложную тему. Вопрос не вставал раньше, потому что все мы были слишком заняты неотложными делами – защитой Кидана, постройкой домов для переселенцев… Мэддин не оставил преемника как такового. Если Полома не поддержит нашу идею…
– Поддержит, – уверенно сказал Кадберн.
– А если нет? – настаивала Гэлис. – Кто тогда нас возглавит? Какие меры следует предпринять? Может, имеет смысл возвратиться в Хамилай?
– Этого мы точно не сделаем, – резко ответила Эриот. – Мы не нужны Хамилаю. И не позволим выслать себя во второй раз. Как уже заметил Арден, многие из нас погибли, защищая город. Теперь он наш должник. Мы остаемся.
– А вы уверены, что говорите от лица всех переселенцев? – спросил Гош.
Эриот улыбнулась и указала в сторону строящихся конюшен.
– А почему бы вам самому не пойти и не спросить их, полковник? Я не буду вмешиваться.
Гош понял, что его перехитрили. Гэлис тоже не смогла сдержать улыбки.
– Давайте пока остановимся на том, что в данный момент руководство возлагается на Полому, – предложила она. – Он ведь префект. А раз мы все хотим считаться киданцами, то должны уважать данный факт.
– Отлично, – кивнула Эриот. – Отсюда можно сделать два вывода. Первый: необходимо дать киданцам понять, что мы, колонисты, на стороне префекта. Раз вы говорите, что он не против нашего присутствия, то поддержка ему не помешает.
– Хорошая мысль, – сказала Гэлис. Гош и Кадберн закивали в знак одобрения. – А что за второй вывод?
– Раз все здесь согласились с тем, что мы – киданцы, то у колонистов должны быть представители в совете.

* * *
Когда Полома Мальвара появился на следующем заседании совета, все присутствующие заметили изменения в одежде префекта.
Всеобщее внимание привлек некий знак, который красовался на тунике Мальвары. Такие же знаки имелись и у всех его сторонников в совете. Суть нового символа сразу же стала понятна всем, в особенности Кайсору Неври, который угрюмо просидел все заседание, не проронив ни слова, хотя его очень рассердило предложение Поломы обсудить возможность ввода в состав членов совета одного или двух колонистов. Предложение не встретило сопротивления.
Мальвара знал, что сегодня вопрос окончательно не решится, но начало неплохое, а главное – оно положено. Это убедит переселенцев в серьезности его намерений ввести их представителей в политическую элиту города.
По окончании рабочего дня Полома и его соратники собрались на Великом Квадранте. К ним присоединились Гэлис, Гош, Кадберн, а также Эриот и Арден с полудюжиной колонистов. На одежде у всех отчетливо виднелись новые знаки. Лица присутствующих светились уверенностью и радостью, чего нельзя было сказать о Кайсоре и его сподвижниках, которые незаметно, почти крадучись покинули здание Ассамблеи.
После того как народ на площади рассеялся, Линседд с удовлетворением признал, что все прошло как нельзя лучше. Выражение радости и уверенности в себе сошло с лица префекта, как только Полома понял, что граждане более не наблюдают за ним столь пристально.
Он произнес:
– Сегодня мы победили. Но наши противники не успокоятся, пока не найдут другие пути к достижению своих гнусных целей…
– А они обязательно их найдут, – мрачно заметил Арден.
– Но если мы станем внимательными и будем все время начеку, то легко их переиграем, – высказалась Гэлис.
– Первая победа часто самая важная, – выпалил кто-то из соратников Поломы.
– Нет, – авторитетно возразил Гош. – Последняя победа всегда самая важная.

* * *
Ланнел Тори с первого взгляда не производил приятного впечатления: долговязый, с круглой головой и пухлыми щеками, он был похож на чересчур вытянувшегося подростка. Люди, встречавшие молодого человека впервые, смотрели на Тори косо, но, услышав его голос, полный дружелюбия и расположения, меняли свое мнение о нем к лучшему.
– Встреча состоится прямо сейчас, советник Неври? – спросил Ланнел у своего низкорослого спутника.
За ними следовал отряд киданцев, весьма недовольных исходом последнего заседания совета.
– Да, – грубо бросил Кайсор.
– Но это не дорога к моему дому, – нервно облизнув губы, произнес Ланнел.
– Это потому, что в вашем доме мы больше не встречаемся.
– Но все знают, что мы…
Кайсор резко остановился.
– Вы видели, что происходит у здания Ассамблеи?
Ланнел нахмурился.
– Я видел префекта Мальвару и его друзей. У всех знак…
Кайсор схватил его за плечо.
– Наш знак, который они переделали в свой!.. Раз противник открыто демонстрирует свои намерения, то и нам больше не стоит скрывать свои. Мы будем встречаться публично. Многие горожане согласны с нами, но боятся выступить. Мы пойдем на постоялый двор, что около храма Кидан.
Неври хищно улыбнулся.
– Да, это наилучшее решение…
Он обернулся к тем, кто шел позади:
– Разыщите остальных. Скажите, куда мы направляемся. Передайте это всем, кто на нашей стороне или желает присоединиться!
Несколько человек поспешили исполнить поручение. Кайсор и Ланнел продолжили свой путь.

* * *
Когда собравшиеся на площади почти разошлись, Гэлис попросила Эриот задержаться.
Вместе с ней остался и Арден. Стратег не возражала: она привыкла к постоянному присутствию великана.
– Вы видели план застройки Кархея? – спросила она.
– Что вы имеете в виду? – вопросом на вопрос ответила Эриот.
– Что именно строят поселенцы? По чьему приказанию они работают?
– Сначала это был принц…
– Он – и здравый смысл, – вставил Арден.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49