— Ну, конечно, змея. Какой райский сад без змеи!Растерянная улыбка бродила по лицу Джейн, которая не знала, как отвлечь внимание Руэла.— Тигр тоже очень выразителен, разве нет?— Да, неплох, — ответил Руэл, снова возвращаясь к змее. — «Изысканная гадость», — пробормотал он.И, к большому облегчению Джейн, спросил:— А можно взглянуть на вагон изнутри?— Разумеется. — Джейн вытащила из кармана связку ключей, но затем вдруг заколебалась, словно вспомнив, что за дверью находится то, что ей не хотелось бы показывать Руэлу. — Но там ничего необычного нет. Может, хватит на сегодня?Он изучающе посмотрел на нее.— Что же там такое, что ты не хочешь показать мне?Она нетерпеливо пожала плечами.— Ради Бога, смотри, если тебе хочется попусту тратить время. Мне все равно.— Спасибо. Не откажусь. — Он вошел в вагон. — Идем со мной?— Я все это уже видела тысячу раз, — ответила она.Но Руэл протянул руку, и Джейн, почему-то подчинившись, пошла вместе с ним.— Только побыстрее, пожалуйста. Мне хочется пораньше вернуться к себе.— Да, ты, наверное, проголодалась… — Руэл поднял фонарь, который он прихватил с собой в вагон, потому что, как только солнце заходило за горизонт, тьма сразу окутывала землю, будто падал теплый темный занавес.Свет фонаря заплясал на обитых малиновым бархатом подушках диванов, полированных, сделанных из тикового дерева столиках, на занавесках с кисточками, которые украшали инкрустированные перламутром рамы окна. Приподняв фонарь повыше, он увидел восемь картин, развешанных по стенам.Руэл присвистнул.— Их выбрал сам махараджа, — пояснила Джейн. — Он приказал перенести эти полотна из дворца.— Наложницы, ублажающие своего господина… Влюбленные, предающиеся утонченным забавам… Сюжеты, без сомнения, навеяны «Камасутрой».— Кама… Как ты сказал?Руэл подошел ближе, разглядывая картины.— Они действительно очень хороши. Цабри показывала мне несколько иллюстраций. Но то были грубые изображения, призванные скорее возбуждать, чем открывать красоту. Обрати внимание, какое нежное выражение застыло на лице у мужчины. — Руэл поднес фонарь еще ближе. — А ягодицы у женщины как половинки персика. Одна из наиприятнейших поз…Джейн поймала себя на том, что смотрит не на картину, а на игру света на его лице.Хотя она стояла в некотором отдалении от него, до нее явственно доносился его запах — смесь мыла, пота и соли. До странности знакомый и волнующий запах. Отчего-то в груди защемило, словно ей не хватало воздуха. Дышать стало труднее. Силы покидали ее.— Нам пора.Он с любопытством взглянул на нее.— Ты покраснела? Не думал, что женщина, которая так часто навещает Цабри, может смутиться при виде картины.— Я вовсе не покраснела. — Джейн намеренно говорила как можно более резким тоном. — Не вижу ничего такого, отчего я могла бы смутиться. Картина — выдумка, фантазия художника. На самом деле мужчины не бывают нежными. В жизни они ведут себя иначе.Он впился в нее взглядом.— Нет? А какие же они?— Жесткие, грубые, нетерпеливые, — ответила Джейн прямо.Он хмыкнул.— Не стану отрицать, что они нетерпеливые…— Я больше не хочу говорить на эту тему.— Но почему? Это так интересно, продолжай, пожалуйста.— Ты подсмеиваешься надо мной.— Потому что чувствую, что ты не очень сведуща в этих вопросах.— Ошибаешься, — ответила она яростно. — Я провела двенадцать первых лет моей жизни в публичном доме. И знаю все о … — Она оборвала начатую фразу, повернулась и широким шагом двинулась к двери. — Хватит об этом.— Публичном доме? — Странная нотка в его голосе заставила ее оглянуться. Всякая шутливость слетела с него, как шелуха под порывом ветра. Он стоял, весь напрягшийся, как хищник, готовый к прыжку. — Так вот где он нашел тебя?— Да.— Кажется, я несколько ошибся на его счет. Мне и в голову не приходило, что он интересуется детьми. И теперь его пьянство выступает в ином свете…— Это не то, что ты думаешь… Мне надо домой…— О, да! Конечно! Тебе нельзя опаздывать. Бедный Патрик с ума сойдет от беспокойства и волнения.— Замолчи! — Ее руки сжались в кулаки. — Может быть, Патрик и в самом деле слишком любит выпить. Но он не насмешничает, не старается сделать людям больно. Он не такой жестокий, как ты. — Джейн резко повернулась и распахнула дверь.— Джейн! — Пробормотав проклятие, Руэл бросился за ней следом и схватил за руку.Она тотчас с силой принялась вырываться.— Дай мне пройти!Руэл сразу разжал руки.— Видишь, по первому же твоему слову я отпустил тебя. А теперь можно я спрошу тебя кое о чем?Джейн ничего не ответила, только сверкнула глазами.— Мне не хочется оправдываться перед тобой. — Руэл поморщился. — Не знаю почему, но я веду себя рядом с тобой, как ребенок. Не помню, чтобы когда-нибудь нечто подобное происходило в моей жизни. Я то робею, то начинаю злиться, вот отчего тебе показалось, будто я насмешничаю. У меня нет никакого права судить тебя. Ты прощаешь меня?Джейн почувствовала, как под влиянием этих теплых слов остатки гнева тают в ее душе.— Какой ты странный человек.— Что есть, то есть. — Он отступил в сторону, пропуская Джейн. — До завтра!— Ты собираешься снова прийти?— А как иначе? Сейчас слишком поздно отступать. Мы завершим эту работу вместе.Он вскочил в седло и поскакал к городу.
— Ли Сунга в Наринте нет, — спокойно проговорил Йен. — Последний раз он был в этом городе вместе с Джейн два месяца назад.— Тогда сами собой напрашиваются два вопроса, — пробормотал Руэл. — Первый: почему она лжет? И второй: где прячется этот Ли Сунг?— И третий, — сказал вдруг Йен.Руэл вопросительно вскинул брови.— Почему ты выпил три порции виски подряд? — вкрадчивым голосом спросил Йен.— Потому что достал бутылку настоящего шотландского виски. И оно напомнило мне о Гленкларене, — как можно непринужденнее улыбнулся Руэл. — Ты получал какие-нибудь вести от Мэгги в последнее время?— Ты же знаешь, что нет.Руэл поднес стакан к губам.— Значит, она по-прежнему не отходит от постели старины Макдоналда. Мне всегда казалось, что он притворяется больным, чтобы держать ее подле себя. Старик устроил девушке ад на земле.— Мне тоже казалось, что он притворяется. Очень уж ему не понравилась идея выдать Маргарет за человека, у которого столь скромный достаток.— И у тебя никогда не возникало искушения избавиться от этого старого пройдохи?— Часто.— И?— Но это же страшный грех. Лучше, если мы подождем, когда он умрет естественной смертью.— Хочешь, я сделаю это вместо тебя?— Перестань болтать чепуху.— Чепуху? — Руэл и сам не знал, предложил ли он свои услуги для того, чтобы вывести флегматичного Йена из себя, или же его возмутило, что Макдоналд превратил жизнь двух людей в ад. — Посмотрим. Если решишься, скажи, и я выполню твою просьбу без зазрения совести. Потому что этот старикан совершил больший грех, чем кто-либо из живущих на земле. Он отравил молодость, свежие чувства двух людей. И заставил их медленно умирать.Йен покачал головой:— Ты чем-то раздражен?Руэл надеялся, что спиртное поможет заглушить ревность, жалость и гнев, вспыхнувшие в его груди после того, что он услышал от Джейн. Ему хотелось выплеснуть на кого-то эти бушевавшие в нем чувства. Но на кого? Патрика? Картаука? Тех людей, которые превратили ее детство в сплошной кошмар? О, черт!Он налил себе еще порцию.— Сегодня я видел золотую дверь, которая была сделана по заказу махараджи Картауком.— И?— Работа изумительна. На двери изображен райский сад. А на стволе одного дерева — змея с лицом Абдара.— Ты уверен?— Это сделано очень тонко. Но я не мог ошибиться.Йен расхохотался.— Кажется, этот Картаук заранее начинает мне нравиться. У него есть чувство юмора.Руэл испытывал то же самое. С того самого момента, как увидел эту змею.— Махараджа, должно быть, не особенно благоволит к своему сыночку, если мастер позволил себе смелость так шутить.— Как ты помнишь, полковник Пикеринг был такого же мнения.— Завтра на станцию должны доставить паровоз. По словам Джейн, махараджа приедет посмотреть на него. Почему бы тебе не пойти с полковником? Может, появится возможность представиться махарадже?— Прекрасная идея. Ты отказался от поисков Картаука?— Я этого не сказал. Но нужно использовать любую возможность. — Руэл направился к двери, унося с собой стакан. — Правда, судя по тем картинам, что развешаны в вагоне, вы вряд ли найдете общий язык.
— Должно быть, это весьма знаменательный день для вас?Джейн обернулась. В нескольких шагах от нее стоял Йен Макларен, и Джейн почувствовала, что при виде его теплой улыбки у нее сразу поднялось настроение.— Добрый день, лорд Макларен.— Йен, — поправил он и шагнул к ней поближе. Его высокая фигура заслонила от нее бурлящую толпу мужчин и женщин, собравшихся вокруг небольшого станционного домика. — Такое впечатление, что вы норовите спрятаться куда-нибудь подальше ото всех. А что, если махараджа непременно захочет выразить вам свою благодарность?— Моя задача состояла в том, чтобы перевезти локомотив сюда. — Она посмотрела на Патрика, который стоял на платформе рядом с махараджей и указывал на устройство перед паровозом, благодаря которому можно было отбрасывать в сторону священных коров, если они вдруг окажутся на путях перед движущимся поездом. — Патрик лучше справляется с такого рода обязанностями. И Руэл тоже пришел с вами?— Нет, он ушел на строительство с утра и до сих пор не вернулся. Я приехал с полковником Пикерингом. — Йен кивнул в сторону представительного седовласого мужчины. — Вы знакомы с ним?— Нет. Но Патрик говорил мне, что полковник очень помог нам, используя свое влияние на махараджу.— Вот-вот. И Руэл надеялся на то же самое. Но, боюсь, мы не из везучих людей, — улыбнулся Йен. — Должно быть, это была очень тяжелая работа — доставить такое чудище сюда? Вы заслужили вознаграждение. Пойдемте к буфетной стойке. Мне хочется угостить вас стаканчиком фруктового сока.— Нет. — Она резко отдернула руку.Йен посмотрел на нее с таким недоумением, что Джейн сочла нужным пояснить:— Неужели вы не видите, что они смотрят на меня, как на чучело. Лучше я буду стоять здесь, чтобы никто не шарахался в сторону. Меня это не волнует, но я не хочу, чтобы…Йен окинул взглядом ее просторную рубашку и брюки.— Но вы всегда выглядите чистой и опрятной. Для меня — большая честь сопровождать вас.— Я понимаю, лорд Макларен, что вам очень хочется утешить и поддержать меня, но, право, не стоит. Я давно перестала переживать из-за таких пустяков.— Йен, — спокойно поправил он снова. — Не думаю, что имеет смысл сохранять официальный тон между нами. Особенно после того, как я подарил вам свою рубашку.Она встрепенулась.— О, простите! Каждый раз я возвращалась так поздно, что не успевала отправить Сулу к вам… — Она запнулась, встретившись с ним взглядом, и не без усилия выговорила: — … Йен. Завтра я передам ее Руэлу.— Вы сегодня поедете осматривать дорогу? — спросил Йен, пробираясь следом за ней сквозь толпу.Джейн покачала головой.— Уже поздно. Пока я доберусь до ущелья, солнце зайдет. А мне еще надо заехать на склад, проверить партию рельсов, которые доставили вместе с паровозом.— Совершенно ясно, что махарадже сегодня ни до чего нет дела, кроме локомотива. Позвольте, я провожу вас. Конечно, у меня не такая быстрая реакция, как у Руэла. Но зато мой внушительный вид может отпугнуть кого угодно.— Я не привыкла к тому, чтобы меня кто-то оберегал или охранял, — ответила Джейн нерешительно. — А уж что касается вашего брата, то я и вовсе не уверена, что его истинная цель — защитить меня. Иной раз он больше напоминает тигра, готового прыгнуть на свою жертву.— «Тигр ступает мягко, глаза его светятся ярко», — процитировал Йен.— Я не поняла, о чем вы.— Это строчка из старинной шотландской баллады. Как видите, вполне подходит к Руэлу…— Да, — улыбнулась Джейн. — А разве в Шотландии водились тигры?— В основном двуногие, — засмеялся Йен. — Мой довольно известный предок — Александр Макларен — из этой породы людей. Вот кто мог бы дать Руэлу сто очков вперед. — Он спокойно посмотрел на нее. — Но я думаю, что вы заблуждаетесь. Руэл стремится защитить вас. Но не хочет сознаться в этом даже самому себе. У него была трудная жизнь. И это наложило отпечаток на его характер.— Вы хорошо понимаете его?— Да. Я очень хорошо понимаю, к какой породе людей он относится.— И к какой же?— Он герой, — просто ответил Йен. — Да, да. Я всегда считал, что в каждом поколении появляется не очень большое количество героев. Людей, способных на великие деяния, на самопожертвование ради каких-то высоких целей. Людей, готовых взять жизнь за рога и повернуть ее туда, куда они хотят. Таков Руэл. Но он отказывается признать это.Джейн усмехнулась:— И вы тоже герой?— О, нет. Я очень скучный. Выполняю свой долг и стараюсь жить достойно.— Я не верю, что вы скучный, — мягко возразила Джейн.— Это от того, что вы очень добры, — он сделал движение, похожее на легкий поклон. — На самом деле я довольно ограниченный человек. И до сих пор не пойму, что Маргарет нашла во мне.— Маргарет?— Маргарет Макдоналд. Мы с ней помолвлены.— Она очень счастливая.— Нет, это я счастливец. — Улыбка сделала его простое грубоватое лицо почти красивым. — Вы поняли бы мои чувства, если бы увидели ее. Она замечательная девушка. Я говорил Руэлу, что вы мне напоминаете Маргарет.— Я? — искренне изумилась Джейн и покачала с сомнением головой. — Я никак не могу напоминать ее.— Почему?— Потому что я не… — Она махнула рукой в сторону станционного домика. — Вы — граф, это значит, что она должна напоминать таких же вот дам, как эти жены офицеров.— И чем же именно?— Ну, я не знаю, — запнулась она. — Платья с украшениями, кружева, руки, унизанные перстнями. Она не может походить на меня. Я другая.Йен рассмеялся.— Маргарет совсем не похожа на этих жен офицеров, которым нечего делать, кроме как наряжаться каждый день. Бог создал нас всех разными. И вы не должны стыдиться, что вы такая, какая есть.— Я и не стыжусь. — Джейн видела, что он не понял ее. — Напротив, я горжусь собой. Ни одна из тех женщин не может делать того, что умею делать я.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57