– Морок… Морок считал, что это были не миры, а отсеки, как на большом космическом корабле. Сейчас, прямо перед кончиной, он придумал, что мы недалеко от того места, где вошли, и что это лишь интерьер пустой внутренней части того мира, где мы приземлились.
Он кивнул.
– Я тоже думал об этом. Однако, если так, то это больше чем просто корабль с планету величиной или тюремная колония. Гораздо больше.
Джимми Маккрей, услышав их диалог, оторвал свой взгляд от пастельного Города и подошел к Чину.
– Я много о тебе слышал, капитан. Правда, до сих пор из вторых рук.
Чин взглянул на Кришу, она кивнула.
– Я в порядке, – мысленно заверила она его и отошла к остальным, которые стояли в начале спускавшегося к Городу спирального моста.
– Я всегда все получал из вторых рук, Маккрей. Но я уже видел тебя однажды. Тогда ты выглядел совсем по-другому.
– Ты спас мне жизнь, – сердечно сказал Джимми. – Я рад поблагодарить тебя лично.
– Надеюсь, ты бы сделал то же для меня, – ответил мицлапланец. – Впрочем, я почти уверен, что сделал бы.
Джимми пожал плечами.
– Будем надеяться, что никому из нас не придется никого спасать. Я многое узнал, когда подслушивал ваши разговоры, если так можно выразиться, через гноллку – иногда это было непросто. У нее довольно эксцентричный разум. С другой стороны, у нас с тобой много общего, и нет ни одной общей проблемы. Ты, должно быть, знаешь, что эта девушка боготворит землю, по которой ты ходишь?
– Я не думал, что все так серьезно, – возразил капитан, смущенный тем, что его проблема стала настолько широко известна.
– Мы, терране, часто попадаем в самые неприятные переделки. Она боготворит тебя, но она пастырь, а ты паства. Полагаю, что когда Модра была в вашем отряде, тебе рассказали про ее проблему?
– Да, Криша говорила мне, – кивнул Чин. – Как бы ужасна ни была наша ситуация, я бы не променял ее на прошлое Модры. В твоем прошлом тоже есть подобная моей ситуация, не так ли?
Джимми кивнул.
– Даже еще серьезнее. Кончилось тем, что мне пришлось улететь подальше от всего, что напоминало мне мой дом, сменить профессию и влипнуть в передрягу с самым проклятым маленьким паразитом – то есть симбионтом – из всех существующих. А малышка Молли – вон та, на которой я женился, чтобы ее не уничтожили, она родилась не то на фабрике, не то в пробирке – до сих пор не моя, как и я – не ее.
– А ты хотел бы?
– Когда-то хотел больше всего на свете. Сейчас я ни в чем не уверен. Я думаю, то, что мне действительно нужно, лежит вне меня, вне чего бы то ни было, и поэтому, вероятно, будет последним, что я смогу получить. Как всегда, в этом деле хватает неудачников и несчастливых ребят.
Капитан кивнул.
– Ты заметил, что теперь нас осталось девять, и из них шестеро – терране?
Маккрей нахмурился.
– А ты прав! Я и не задумывался.
– Терране выживают. Мы все делаем не так, нас заносит в самые неподходящие места, но мы выживаем. Как раса, мы приспосабливаемся для выживания, и затем либо переживаем, либо перерастаем тех, кто нас угнетает, если конечно, не считать нас самих.
– Интересно, только ли в этом дело, – вздохнул Джимми Маккрей, повернувшись лицом к Городу. – Эти Кинтара почти не в курсе, что представляют собой семьдесят процентов известных рас, но нас, терран, они знают гораздо, гораздо лучше – как и мы их. Мы старые знакомые, так уж сложилось. Теперь, когда ты мне подсказал, я понимаю, что превосходство терран не случайно. Оно не обусловлено лишь высокими способностями нашей расы, будь то размножаться как трава, или выживать и преодолевать тяготы. Все расы способны выживать, иначе бы они не поднялись так высоко. Нет, я думаю, мы более живучи потому, что так хотели Кинтара. Не потому, что мы такие уж особенные, а потому, что они нас так хорошо знают. – Он вздохнул. – Пора нам идти к остальным. Похоже, они собрались выступать.
– Лучше бы Манья и та девица, которую она поджарила, выяснили свои отношения прямо тут, и делу конец, – кивнув, сказал Чин. – Это все равно случится, раньше или позже. У меня серьезное предчувствие, что если мы не научимся улаживать свои разногласия, даже небольшие, и не станем одной командой, то там, внизу, нам тоже долго не протянуть.
– Похоже, у нас впереди длинный путь, капитан, – отвечал Джимми. – Быть может, сейчас мы сверили свои путевые заметки.
На спиральном мосту было холодно, они этого не ждали и теперь испытывали дискомфорт. До горящего огнями Города надо было прошагать еще несколько километров; они надеялись, что там будет теплее.
Казалось разумным разделить Калию и Манью, тем более что миколианцы вообще не были чересчур общительны. Чин предложил Калии возглавить отряд, Тобруш и Джозеф прикрывали ее с флангов, потом шли Джимми и капитан, а замыкали Модра, Криша, Молли и Манья.
Криша очень удивилась, когда, прочитав мысли и чувства Модры, она неожиданно обнаружила, что эта независимая биржанка на самом деле завидовала ей. Модре, которая считала свою личную жизнь неудавшейся, казалось идиллическим положение Криши, позволявшее ей использовать свой интеллект и власть, не скатываясь к плотскому. Для Модры святой сан означал желанную должность, на которой можно приносить пользу людям и раскрывать собственный потенциал без риска разрушить свою или чью-то жизнь. Для Криши сан был повинностью, лишавшей ее счастья. Модра, возможно, и ошибалась, принимая решения – но по крайней мере у нее всегда была такая возможность, и все, что с ней происходило, являлось исключительно результатом ее собственных решений. Сейчас она боялась делать выбор; Криша сделала свой последний выбор в шестнадцать лет.
В действительности, у каждой было идеализированное представление о положении другой, но чувство юмора не оставило Кришу.
Мы обе хотим поменяться местами, с горькой улыбкой подумала она.

* * *

Добравшись до середины спирального моста, все автоматически остановились. На этом месте большинство из них в видениях встретило князя демонов, и сейчас они серьезно ожидали встретить его здесь, но мост был пуст. Модра, впрочем, взглянула еще и дальше вниз, хотя и понимала, что наивно было бы ожидать увидеть там Триса, Хаму и Дарквиста. Криша уловила ее мысль.
– Это были просто иллюзии, – успокаивающе сказала она Модре. – Иллюзии демонам отлично удаются. Они берут прямо из твоего сознания то, чего тебе хочется, и предлагают тебе это, а потом берут то, что тебя больше всего пугает, и угрожают им.
– Ты, Святая, не веришь, что демонам достаются души умерших?
У Модры было очень странное ощущение. Они говорили на разных языках, но при помощи телепатической связи, и даже когда они находились близко друг от друга в лабиринте, они могли понимать друг друга.
– Если ты спрашиваешь, верю ли я в возможность проклятия, то да. Если ты спрашиваешь, верю ли я, что это действительно Ад, и Кинтара – сверхъестественные существа в теологическом смысле, то придется сказать «нет». Мне все чаще кажется, что демоны, в силу своей природы, как-то оказались смешаны с чистой теологией, когда-то в прошлом – возможно, намеренно. Они хорошо играют свою роль, им это даже нравится, но что сейчас видим мы? Расу с невероятно сильными и многочисленными способностями – но и только. Способности же получены ими в ином мире или вблизи него, так же как межзвездные путешествия подарили нашим предкам Таланты, а может быть, дарят и сейчас. Что мы видели до сих пор? Телепатию, эмпатию, у призраков – гипнотизм; у них эти способности сильнее наших, но вполне узнаваемы.
– И пророческий дар, – добавила Модра. – Демон сказал, что один из нас умрет, не войдя в Город. А в Городе должен умереть еще один.
– Честно говоря, я не думаю, что это пророчество. Они отлично нас знают. А, зная характер Морока, нетрудно предположить, что он попробует взлететь над лабиринтом. И не надо быть таким уж опытным психологом, чтобы понимать, что нам не удастся вечно держать Калию и Манью подальше друг от друга. А уж предсказать, что развязка наступит в Городе, я и сама могу – мы уже почти там.
Модра поежилась.
– Неприятно идти вот так – на виду, и теплее не становится.
– Да, понимаю, – согласилась Криша. – Но, с другой стороны, здесь гораздо меньше вероятности, что кто-нибудь попробует на нас напасть.
Хотя Криша, как и остальные прирожденные телепаты, поспешила снова заблокировать свои мысли, все поняли, к кому они относились.
– Не льсти себе, – коротко бросил Джозеф.
На самом деле Джозеф, неспособный блокировать свои мысли, немного завидовал им. Но, к удивлению Криши, у миколианского офицера существовало чувство личной чести – по крайней мере, для подобных ситуаций, – чего вряд ли можно было ожидать от воспитанника системы, в которой жестокость была необходима, чтобы занимать любую руководящую должность. И тем не менее обе женщины не испытывали иллюзий по поводу того, какое обращение ожидало бы их в родной среде Джозефа.
Крише становилось все труднее увязать Джозефа с тем, чему ее учили – что натуральные гипноты, в особенности миколианцы, все поголовно одержимы демонами. Напротив, если отбросить брутальную и циничную шелуху и не забывать, что Джозеф был воспитан в иной культуре, ей не виделось ничего невозможного в том, что Джозефа можно назвать даже привлекательным, и уж по меньшей мере достойным уважения.
Они довольно быстро прошли длинный спуск, и были уже невдалеке от Города. Вблизи он выглядел ничуть не менее привлекательным, чем издали, хотя и гораздо более запутанным, чем большинство городов.
– Здесь нет окон, – заметил Ган Ро Чин.
– Что? – Джимми Маккрей, озадаченный, повернулся к нему.
– Ни в одном из зданий нет окон, хотя в некоторых не меньше тридцати этажей. И острых углов тоже нет – они все несколько скруглены. Интересный дизайн и планировка; определенно, здесь они сумели использовать этот их пластичный материал гораздо эффективнее, чем в других местах, которые мы видели. Как по-вашему, сколько народу может жить в таком большом городе?
Джимми пожал плечами.
– Не берусь оценить. Мне всегда плохо удавались такие вещи. Он определенно больше, чем казался издалека. Учитывая высоту зданий и все остальное, я не удивлюсь, если полмиллиона, а то и больше.
– Довольно хорошая оценка. Но если не ошибаюсь, кому-то из вас князь Кинтара сказал, что их двести миллионов. Даже допустив, что есть и другие хранилища вроде того, через которое мы прошли, остается еще очень много неучтенных демонов. И еще – интересно, как они здесь жили? Я не вижу здесь никакой транспортной системы, никаких дорог, ничего в этом роде.
Джимми щелкнул пальцами.
– Ага! Я совсем забыл! Пурпурный князь сказал Модре что-то насчет того, что их двести миллионов «в этом секторе». Не желаю знать, что он имел в виду под этим замечанием – по мне, двести миллионов этих миляг более чем достаточно. Но сама цифра – ну конечно! Тьма – десять тысяч, тогда дважды тьма тем – двести миллионов демонов-воинов! А четыре ангела – Князья демонов! Все сходится!
Остальные, слушавшие его, остановились в недоумении.
– Ты о чем, Джимми? – спросила Модра.
– Откровение, глава девятая. Ах да, это же христианская книга. Вряд ли кто-то из вас слышал о ней. Ну-ка, проверим, не подводит ли меня память…
«…говоривший шестому Ангелу, имевшему трубу: освободи четырех Ангелов, связанных при великой реке Евфрате. И освобождены были четыре Ангела, приготовленные на час и день, и месяц и год, для того чтобы умертвить третью часть людей. Число конного войска было две тьмы тем; и я слышал число его…»* [Откр. 9: 14-16.]
– Что ты процитировал, Маккрей? – спросил Ган Ро Чин.
– Отрывок из священной книги одной из величайших религий терран, которая теперь предана забвению везде, кроме нескольких неприметных миров и субкультур вроде моей. Это пророческая, мистическая книга, символически предсказывающая, как Бог закончит этот мир. Ее интерпретировали столько раз, что смысл затерялся после того, как мы стали путешествовать между звезд; эта книга сохранилась лишь как образец интересного апокрифа в немногих ветвях нашей Церкви – но очевидно, какой-то смысл здесь все же есть. Демоны – предположительно падшие, то есть восставшие, ангелы, а князь сказал, что они хотят восстания.
– Этноцентризм, – сухо прокомментировала Тобруш. – Присутствует во всех культурах и расах, имеющих религию. Самая распространенная религия мира моих предков утверждает, что джулки – венец творения, и что мы унаследуем Вселенную, если не попадем в рабство к двуногим или не продадим им свои души. Собственно говоря, если бы я была религиозна, мне бы не следовало даже входить в этот отряд.
– Постой, Джимми! – вмешалась Модра. – Ты считаешь, что какая-то маловразумительная книга какой-то древней терранской религии имеет отношение к происходящему? Это просто совпадение.
– Да неужто? – он задумался. – Тигр и Евфрат – реки, омывающие один из регионов пра-Терры, который стал колыбелью первых цивилизаций.
– Только некоторых, – напомнил Ган Ро Чин.
– Так или иначе, именно там зародились три крупнейшие религии, широко распространившиеся по пра-Терре, – пожал плечами Джимми, – и не случайно во всех трех почти идентичны описания демонов. Предположим – пока только предположим, – что где-то там, на дне Евфрата, погребенная в песке и иле, расположена станция Кинтара. Предположим, святой Иоанн Богослов, тот, кто написал эту книгу, имел паранормальные способности, неразвитый Талант. Он сам говорил, что узнал все это из очень отчетливых видений, когда скрывался в изгнании на удаленном острове, в посте и молитве.
Капитан кивнул.
– Возможно, в этом что-то есть, хотя ниточка и тонка. Он был мучеником за веру, и очень предан ей, но ведь он был человеком своего времени, и поэтому интерпретировал то, что видел, в соответствии с тогдашними представлениями.
Модра ничуть не поверила.
– Сначала древние поэты, теперь видения еще более древних фанатиков устаревших религий. Маккрей, где ты этого набрался?
– Когда-то я был священником этой самой древней и устаревшей религии, – ответил он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51