– Что ж, будь по-вашему, капитан. Я передам ваше прошение в канцелярию Святого Ангела этого сектора. Если будет на то воля Высокочтимого, вы получите аудиенцию. Что, разумеется, де факто означает рукоположение. Добровольное, заметьте. После чего вы, как Нуль, для прохождения обязательной хирургической и психохимической обработки будете возвращены в первоначальную инстанцию – то есть в мое ведомство.

* * *

Его отвели обратно в каюту. Но не прошло и получаса, как дверь открылась, и, к его радости, в нее вошел коммодор.
– Надеюсь, вы с визитом, а не насовсем, – сухо заметил Ган Ро Чин.
– Не беспокойтесь, капитан, – заверил его Агагувак. – Я, как капитан этого корабля, обладаю на нем высшей властью, и даже наши жрецы меня поддержали. Моя задача заключалась в том, чтобы выслушать ваше дело, и по окончании слушаний поступить согласно тому, что сочту правым. Многие из нас думают так же, как вы, капитан. Им не нравится то, что происходит, но они не знают, что делать. Все в ужасе, капитан. Мы без колебаний вступим в бой с флотом Миколя, но сейчас под угрозой самое дорогое – то, за что мы сражаемся. У многих из нас есть семьи.
– Я понимаю, – кивнул Чин.
– Тогда вы должны понять, что далеко не каждый может позволить себе то, что позволил себе я. Антитерранских настроений у нас всегда хватало, вы и сами знаете. Мы наибольшая по численности раса Мицлаплана, однако на высших уровнях Церкви терран всего один процент. Среди терран нет ни адмиралов, ни флотских офицеров – вообще, терране крайне редко занимают руководящие посты.
– Я всегда это знал. Именно поэтому я выбрал гражданскую, а не военную карьеру. По крайней мере, так я могу командовать своим собственным кораблем.
– Ну вот. Тогда вы должны понять, каково было многим наверху узнать, что с задания, на которое отправлялись, кроме двоих терран, еще старгин, месок и гноллка, вернулись только двое терран. Причем, вернувшись, доложили, что за единственным – и вполне понятным – исключением, все вернувшиеся на родину также были терранами. Многие из произошедших здесь инцидентов начались на терранских мирах и на кораблях под командованием терран. В некоторых участвовали и другие расы, но мы выделяемся из общего ряда. Вот почему сюда послали Святейшую Минь. Она известна своим фанатизмом, жесткостью и непреклонностью – иначе бы она не достигла своего положения, – так что вполне может в данном случае стать судьей, присяжными и палачом, избежав при этом обвинения в расизме. Вам здорово удалось ее обыграть, но вы нажили себе очень серьезного врага. Думается мне, вы выиграли лишь немного времени, не более того.
– Коммодор, я буду с вами откровенен. – вздохнул Чин. – Я готовился к смерти еще несколько недель назад, и до сих пор не могу поверить, что все-таки добрался сюда. Я здесь, потому что у меня осталось последнее задание, последняя миссия. Я должен убедить Святых Ангелов. Мы должны не допустить войны, после которой мы, наши семьи и наши потомки навечно окажутся под игом абсолютного зла. Святые Ангелы настолько отдалились от общества, что вся информация доходит до них лишь через цензуру таких вот Святейших Минь. При обычных обстоятельствах, я думаю, никто бы даже не стал посылать им доклада. Единственной моей надеждой было то, что рукоположение обязывает всех жрецов повиноваться Высшему Закону. Я полагал – или правильнее будет сказать, надеялся – что будет достаточно Криши. Она жрица и телепатка, так что они могли бы прочитать все из ее сознания и знать, что это правда. Но, похоже, и мне придется внести свой вклад. Не буду делать вид, будто мне наплевать, что со мной будет, но я все равно что живой труп; каждый выигранный мною день я отнимаю от Кинтара. Если потребуется, я пожертвую своим рассудком, жизнью и чем угодно, но Святые Ангелы получат полную, не приукрашенную информацию.
Коммодор кивнул.
– Теперь мне ясно, почему вы выжили, и за что получили свое звание. Немногие обладают вашим мужеством и самоотверженностью.
Капитан смутился и сменил тему.
– Что с Кришей? Как она?
– Ей пришлось несладко. Ее гипнотизировали, телепатически допрашивали и все такое. Они испробовали все, что могли, чтобы поколебать ее, но у них ничего не вышло. Она потрясла всех, кроме Святейшей Минь, которая до сих пор уверена в том, что ее запрограммировали миколианцы и подослали к нам, чтобы уничтожить нашу веру. Кстати, Святейшая Минь уверена, что вам не дадут аудиенции.
– Она сама установила правила и сделала формальное обвинение. Это отражено в протоколе. У нее нет выбора.
– Да, при условии, что ваше дело действительно попадет к Святому Ангелу. Как только вы покинете корабль, вы окажетесь в руках Церкви.
– Мне остается лишь уповать, что Тот, кто позволил нам дойти так далеко, не оставит нас и теперь. Когда она согласилась на то, чтобы я стал полноправным Инквизитором, я не мог поверить собственным ушам. Только чудо могло предоставить нам такой шанс.
– Надеюсь, вы правы, капитан. Я бы предпочел вести войну с демонами, а не с Миколем, зная, какую кошмарную цену нам придется заплатить. Гражданская война мне еще менее симпатична.
– Я думаю, что Миколи пока воздержатся от действий. Они тоже напуганы. И они больше не поклоняются бесам, они служат самим себе. Мне они не нравятся, их Империя – жалкая имитация, бледная тень владычества Кинтара, но я верю, что им тоже хочется спастись. Вы замечательный человек, коммодор. Держитесь подальше от этих черных областей и всегда поступайте по совести. Когда со мной покончат, надо, чтобы кто-то оставался самым опасным человеком в Мицлаплане.

* * *

Криша выглядела не менее ужасно, чем в Городе Кинтара – осунувшейся, исхудавшей, с ввалившимися глазами, – но дух ее не был сломлен. Как обычно, она больше беспокоилась о капитане, чем о себе.
– Капитан, ты не можешь так поступить! – прошептала она хриплым, срывающимся голосом, лишь отдаленно напоминавшим прежний.
– Так надо, – ответил он. – Твоя или моя жизнь уже ничего не значат. Имеет значение только наша цель.
Он ненавидел Минь за то, чему она подвергла Кришу, но ему было приятно, что, несмотря на все попытки, ей не удалось сломить жрицу. Святой Ангел удовлетворил его прошение об аудиенции. Чин не удивился этому; это было неизбежно с того момента, как его прошение попало в канцелярию. Отказать ему – означало заявить кораблю и жрецам, что Священный Закон более недействителен. Вероятно, сотрудники канцелярии сломали себе головы, пытаясь найти благовидный повод отказать ему, но в конце концов им пришлось передать прошение, тем самым поставив ту же задачу перед Ангелом.
И вот они спускались на спокойный зеленый мир, очень похожий на тот, на котором все началось три месяца – нет, целую жизнь – тому назад. Странно – он не испытывал никаких мрачных предчувствий, просто все казалось немного нереальным, как во сне.
– У Маккрея все было иначе, – прошептала Криша. – Ему пришлось так поступить, чтобы спасти свою душу. Но ты, капитан, тебе же уничтожат рассудок, испортят тело… Ты мудрее многих моих прежних учителей, ты должен жениться, завести детишек…
Когда-то он серьезно подумывал стать жрецом, но ему не хотелось платить цену. Мицлаплану же Нули, свободные в мыслях и действиях, были нужнее, чем жрецы.
Как поворачивается Колесо Жизни, отстраненно подумал он, все еще витая в облаках.
Мир, на который они прибыли, не принадлежал терранам, хотя с высоты и можно было так предположить. Этот мир населяли туны – пурпурные ящероподобные кентавроиды с клювами на груди. Он не помнил, встречал ли он таких раньше; впрочем, ему и сейчас вряд ли предоставится возможность с ними познакомиться. Его надежды на то, что он попадет в терранский мир, или любой из полудюжины других, где он смог бы раздобыть сигару, рухнули. Если ему и придется перестать курить сигары и смаковать дорогие вина, то, пожалуй, это была как раз такая ситуация.
Впрочем, вид огромного гранитного Храма со многими куполами и облицовкой из бурого камня заставил его выкинуть все подобные мысли из головы. Сколько раз он проходил мимо них, гадая, что находится внутри? Но в эти храмы допускались только жрецы, и если ты не был таковым, когда заходил, то становился им по выходу.
Старший распорядитель, в ослепительной, сверкающей золотом мантии, был минтером – существом со щупальцами на месте лица и растущими из-за спины глазами на стебельках. Подобно многим расам, он не мог обойтись без переводчика, транслировавшего телепатические волны в стандартную речь. Из-за этого голос его звучал несколько глухо и механически.
– Персонал заберет их и подготовит к аудиенц-сии, – сказал он Минь.
– Я буду помогать, – ответила Святейшая Минь. – Я проведу несколько дополнительных процедур, которые считаю необходимыми для одного из кандидатов. – Она имела в виду Чина.
– Вы будете ожидать здесь, – ответил распорядитель. – Если желаете, можете ис-спользовать молельню.
– Категорически возражаю! Я должна участвовать в его подготовке. Как региональный директор Инквизиции, я…
– Помолчите! – резко сказал распорядитель.
– Что? – она не поверила своим ушам.
– Вы не забыли, где вы находитесь? Мож-жет быть, вам стоит припомнить ваш-ши обеты? – предложил распорядитель. – Начните с тех, что касаются послуш-шания.
Она раскрыла рот, будто пытаясь что-то сказать, но потом закрыла его. Низко поклонившись, она повернулась и, сердито, даже вызывающе топая, пошла прочь.
– Возмож-жно, она больше не годится для этой работы, – проговорил распорядитель. Он говорил сам с собой, но транслятор не различал оттенки громкости. Ган Ро Чин подавил смешок и остался бесстрастен, как и Криша.
– Пойдемте, – сказал распорядитель и повел их запутанными переходами внутрь здания. Изнутри Храм казался больше, чем снаружи – не как кристаллы станций, конечно, но все равно впечатляюще.
Ган Ро Чина подвергли всем обычным процедурам, начиная с бактерицидного душа и заканчивая ароматической ванной, и вдобавок обстригли волосы. Наконец, его доставили в приемную, где уже ожидала благоухающая Криша, тоже коротко стриженная. Она по-прежнему выглядела уставшей и осунувшейся, кое-где отчетливо виднелись царапины, но она не собиралась сдаваться.
– Нервничаешь? – спросила она. Ее голос звучал намного лучше. Вероятно, ей что-то дали для голоса.
– Да, – признался он. Всю жизнь Чин видел колоссальные серые статуи Святых Ангелов, и неоднократно убеждался в их присутствии то на одном мире, то на другом, но никогда и не думал, что увидит хоть одного из них своими глазами. Разумеется, он также никогда не предполагал познакомиться – именно познакомиться – с настоящим Миколем. Впрочем, всегда лучше встретиться как друзья, чем на поле боя.
Он давно интересовался, сможет ли его дар противостоять даже силе Ангела. Пока что он знал, что, по крайней мере, защищен от демонов, да и от Тобруш тоже.
Статуи, разумеется, всегда приукрашивали, однако они все равно были чрезвычайно уродливы. Он надеялся лишь, что ему удается сохранить почтительное выражение лица.
Казалось, прошла вечность, но вот громадная дверь открылась, и вошел распорядитель.
– Криша Святая Мендоро, – объявил он. – Высочайший удостоил вас аудиенции.
Чин тоже начал было вставать, но распорядитель остановил его.
– Не вас. Пока что только ее.
Это ему не понравилось, но, как говорится, в чужой монастырь… впрочем, это и ее монастырь тоже, вспомнил он. Она поклонилась, начертила в воздухе треугольник углом вверх и последовала за распорядителем. Дверь закрылась, и грохот разнесся по коридорам, как удар часов рока.
Следующие несколько минут он молча кусал ногти. Затем дверь открылась, но, выйдя, распорядитель вновь закрыл ее за собой.
– Ждите, – сказал он капитану. – Вас вызовут. – Он пошел по коридору и вскоре скрылся из глаз.
Ожидание затягивалось, и он начинал по-настоящему нервничать. Ему хотелось, чтобы все побыстрее кончилось. Кроме того, если ему предстоит ждать еще долго, то он бы не отказался заглянуть в туалет.
Наконец дверь открылась, и из нее вышла Криша. Сперва, увидев ее, он обрадовался, но внезапно замер. С ней было что-то не в порядке, она казалось совсем чужой. Она выглядела как… как кукла на ниточках, с пустыми глазами и несколько дергаными движениями.
– Входи, – сказала он тоном, от которого по коже у него побежали мурашки.
Он поднялся, помолился не только богам, но и духам предков, и последовал за ней. Дверь вновь захлопнулась за ними со зловещим стуком.
Внутри было невероятно жарко и влажно; в воздухе, казалось, была разлита какая-то субстанция, от которой у него слегка закружилась голова. Повсюду росли диковинные экзотические растения и прекрасные цветы, которых он никогда раньше не видел. Зал был похож на джунгли, где-то журчала вода, и лишь потолок и искусственное освещение говорили о том, что он по-прежнему находится внутри здания.
А в центре зала, на возвышении, сделанном, по-видимому, из чистого золота, на инкрустированном самоцветами троне восседал Святой Ангел. Его кожа оказалась не гранитно-серой, а пшенично-золотой. Но он все равно был страшен, как смертный грех.
Ангел состоял практически из одной головы. Громадная квадратная голова, вся в складках и морщинках золотой кожи, увенчивалась пятью короткими веретенообразными щупальцами. На пяти же коротких стеблях, выходящих изо лба, располагались пять глаз, горящих малиновым огнем. Нос был просто дырой в центре лица; ниже находился огромный рот с отвратительными жвалами. Тело, принадлежавшее гигантской голове, оказалось невероятно крошечным, его члены атрофировались и представляли собой лишь рудименты того, что некогда появилось на свет в их родном мире. Это существо явно не имело возможности самостоятельно передвигаться – а возможно, даже питаться. Ему это и не нужно было. Давным-давно оно развило в себе сокрушительную силу, превращавшую любого врага, любого хищника в его преданного, любящего раба.
Криша – одна из таких рабов – подошла к трону и повернулась лицом к капитану.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51