— Я слышал от торговцев и путешественников о странном… о Странной Вещи, которую ты держишь у себя. Могу я взглянуть на нее? Зачастую рассказы путешественников грешат чересчур буйной фантазией, но история о найденном тобой предмете меня заинтересовала, должен признать.— Какое совпадение! Когда Тернат объявил о твоем прибытии, я как раз вспоминал то лето, когда нашел его, — сказал Реатур. — Пройди вот сюда. В знак уважения к твоему клану я даже не возьму с тебя никакой платы за осмотр.— Как ты великодушен! — Расширившись еще больше, Фральк двинулся вслед за Реатуром и Тернатом к боковой комнате, где хозяин хранил свою странную находку.Гость медленно обошел вокруг загадочного предмета, глядя на него четырьмя глазами; остальными двумя он, соблюдая законы вежливости, благодарно смотрел на хозяев. Реатур прекрасно его понимал. Сам он, когда нашел Странную Вещь, долго смотрел на нее всеми шестью глазами сразу, вытянув повыше самый дальний стебель. Реатур вспомнил неприятное ощущение, испытанное им тогда, — привыкший постоянно видеть все вокруг себя, он на какое-то мгновение потерял ориентацию, непроизвольно ограничив поле своего зрения одним направлением. Тем направлением, в каком воззрились все его глаза и куда ему вдруг захотелось наклониться.Наклониться точно так же, как это сделал сейчас Фральк. Скармер заметил свою оплошность и тотчас же принял строго вертикальное положение. А потом, помедлив секунду, заявил:— Никогда не видел ничего подобного.— Я тоже — ни до того, как наткнулся на эту штуковину, ни после, — сказал Реатур. Почти каждый день осматривал он Странную Вещь, но никак не мог взять в толк, для чего она, собственно, предназначена. С такими острыми углами и причудливой формой, она, казалось, просто не имела права на существование. И все же существовала.— Как ты нашел ее?Хозяин владения рассказывал эту историю множество раз, и она ему порядком поднадоела, но, принимая во внимание положение и хорошие манеры гостя, он решил оказать ему любезность.— Случайно. Во время охоты на носвера.— Я слыхал о таких животных, — ответил Фральк, — но во владениях скармеров их нет.— Вам повезло. Это отвратительные твари. Из следов я понял, что самец с целой оравой самок спустился вниз, намереваясь совершить набег на наши поля. Следы вели к холмам к востоку от замка. В то лето стояла такая жара, что я не смог найти ни одного кусочка льда или немного снега, дабы освежить рот. Пришлось лечь на землю и погрузить голову в лужу.— Да, неприятно, — посочувствовал Фральк. — Я представляю это настолько хорошо, что у меня даже сводит желудок.— У меня тоже. До чего же эта вода гадка на вкус! Так вот, они убежали вниз по ручью, и я не смог обнаружить их по запаху. Можешь вообразить, какие чувства я испытал? Охотник, потерявший след…— Понимаю, — молвил Фральк. — И врагу такого не пожелаешь.«А он и в самом деле неплохой парень, хоть и скармер», — подумал Реатур и продолжил:— Итак, иду я вдоль ручья — надежды настигнуть носвера с его бандой никакой, настроение паршивое, жесточайшее несварение желудка обеспечено… Огибаю здоровенный валун и едва не наталкиваюсь на… это, — он указал на странный предмет. — Я смотрю на него, смотрю… и тут оно пошевелилось.— Оно… что? — изумился Фральк.— Пошевелилось, — повторил Реатур. — Из нижней его части высунулась рука и зарылась в землю.Скажу тебе, я едва не опорожнил кишечник прямо там, где стоял… Впрочем, виной тому была, наверное, и эта проклятая вода, которой мне пришлось отведать. Я никак не ожидал, что эта вещица может быть живой. Но раздумывать было некогда. Я просто ударил ее шестом, который нес в руках.— Я сделал бы то же самое, — сказал Фральк. — Или убежал бы.— А я принялся колотить по ней изо всех сил. Слышал бы ты, какой шум поднялся! Она очень твердая, тверже всего, что можно назвать живым. Попробуй сам, если хочешь, — она как лед в середине зимы или даже как камень. Она… оно не сопротивлялось, и я перестал молотить шестом, когда от него отлетело несколько кусков.— Оно больше не шевелилось?— Нет. Думаю, я его убил. Потом я, мои сыновья и мои внуки потащили его к замку. Много дней тащили.— Нам пришлось нелегко, — вставил Тернат, присвистнув.— Да, — согласился Реатур. — Штуковина тяжеленная как камень, и ее необычайно трудно таскать с места на место. Но перед смертью она двигалась сама по себе.— А теперь просто лежит здесь бесполезным мертвым хламом, — заметил Тернат.— Ну, не совсем бесполезным, — возразил Реатур. — Большинство прибывающих сюда путешественников платят мне пищей или инструментами за то, чтобы посмотреть на нее. Так что за последние семь лет она неплохо послужила мне.— Этому я верю, — сказал Фральк. — Сокровище, которым ты обладаешь, стоит того, чтобы прийти издалека и просто на него посмотреть.«Здравомыслящий молодой самец», — отметил про себя Реатур.— Будь моим гостем сегодня вечером, — великодушно предложил он. — Да будет мой лед твоим.— Спасибо, — поблагодарил Фральк, но в следующее мгновение совершил нечто, что ни в коей мере не соответствовало тому прекрасному впечатлению, которое сложилось о нем у хозяина. Видимо, поняв древнюю поговорку буквально, гость протянул пару рук, когтями отковырнул от стены приличный кусок льда и положил его себе в рот. — Очень вкусно.Реатур заметил, что Тернат пожелтел от гнева, и взглянул на свое тело — оно приобрело такой же цвет. Что ж, неудивительно.— Посланник великого клана Скармер, ты забываешься, — сурово произнес он голосом, холодным, как лед глетчера в середине зимы.— Ничуть, хозяин владения, — спокойно ответил Фральк и, отломив от стены еще один кусок льда, с аппетитным чавканьем сжевал его.«Как у себя дома! — неприятно поразился Реатур. — Да он просто наглец!»— Это неслыханная дерзость, — заявил он. — А что если я отошлю тебя назад, к отцу твоего клана, без рук, которыми ты совершил ее?Фральк завертелся вокруг своей оси.— Без каких именно рук? — поинтересовался он с явной насмешкой, когда остановился.— Сгодятся любые две, — прорычал хозяин владения. Весьма неохотно ему пришлось отдать западнику должное: тот не посинел от страха и не пожелтел от ярости.— Ты допустишь ошибку, лишив меня рук, — сказал Фральк отменно вежливым тоном. Реатур начал понимать, почему Хогрэм выбрал на роль посланника именно этого молодого самца. Подобно гладкому льду, отражающему лучи солнца и тем самым скрывающему то, что под ним, Фральк исполнял приказ своего отца, не открывая до поры до времени истинной цели визита.— Пора разобраться, — угрожающе промолвил Реатур, все еще пытаясь вызвать у гостя реакцию, хотя бы отдаленно похожую на страх. — По. чему ты считаешь, что мне не следует лишать тебя рук, которыми ты оскорбил мои покои?— Потому, что я намерен унаследовать от тебя эти покои со всем твоим владением в придачу, — заявил Фральк. — Здесь я чувствую себя хозяином. Будущим хозяином.В комнате, где хранилась Странная Вещь, не держали оружия. Реатур знал об этом, но все же оглядел помещение — так, на всякий случай. Он заметил, что глазные стебли Терната тоже пошевелились, в надежде отыскать что-либо, чем можно было бы наказать зарвавшегося гостя. А еще он заметил, что Фральк посинел. Западник наконец-то испугался.Окажись Реатур на месте Фралька, он бы наверняка посинел раза в три сильнее.— Следует ли мне думать, что ты сошел с ума, и отпустить тебя, учитывая это обстоятельство? — вопросил Реатур. — Я почти верю в то, что ты спятил. Иначе как объяснить столь прочувствованные речи в присутствии хозяина владения и его старшего сына?Тело Фралька медленно приобрело свой обычный зеленоватый оттенок.— Я разъясню тебе суть моих слов. Дело в том, что нам, скармерам, стало тесновато в наших нынешних владениях. Как самки должны почковаться, так и клан Скармер должен расти.— Значит, вам стало неуютно на западной стороне Великого Ущелья, и вы…— … и мы собираемся двинуться на восток, через Ущелье Эрвис.— Он лжет! — воскликнул Тернат. — Что могут предпринять скармеры? Посылать своих самцов по одному, через веревочный мост? Пусть попробуют! После того как мы прикончим сначала первого их воина, потом второго, а если потребуется, то и третьего, им надоест умирать, и их мечты о новых землях поутихнут.— Мы придем, — упрямо продолжал Фральк, — и вам не устоять перед нашим напором. Можешь считать меня умалишенным, но не более чем через год мы будем полностью господствовать на этих землях, уверяю тебя.— Исключительно ради продолжения нашей занимательной беседы и… возможно, нескольких лишних мгновений твоей собственной жизни предположим, что ты не умалишенный, — тихо проговорил Реатур. — Но зачем вам, скармерам, потребовалось объявлять о своих намерениях? Почему бы просто не напасть на нас в одну из тех ночей, когда на небе нет ни одной из лун?— Потому что твое владение лежит на восточном краю Ущелья Эрвис, — терпеливо объяснил Фральк. — И вот мы подумали — а вдруг ты захочешь помочь нам продвинуться подальше на восток? Насколько мы знаем, ты недолюбливаешь своих соседей.— Вам это известно?«В сущности, — подумал Реатур, — Фральк прав. И в самом деле, Дордал — идиот, а Гребур — законченный маньяк. По сути, ни тот, ни другой не достойны носить звание хозяина владения. И все же.. »— Почему я должен любить Хогрэма, отца твоего клана, или кого-либо другого из скармеров больше, чем своих соседей? И потом, не слишком ли ты самонадеян? Как ты смеешь заявлять, что мое владение станет твоим? У меня старший сын — наследник. Это владение — наше, оно принадлежит великому клану Омало со времен первого почкования. С какой стати я должен уступать его самцам другого племени?— Уступи покорно, и останешься здесь в качестве хозяина владения до конца дней своих. Твои сыновья и внуки не будут страдать. Единственное, чего они лишатся, — это права оплодотворять самок омало. Окажешь сопротивление — тогда я стану хозяином владения. Твой замок растает и превратится в воду. Ты и все твои сородичи умрете. Итак, выбор за тобой.«Он очень уверен в себе, — подумал Реатур. — И, видимо, не без оснований. Скармеры — могущественное племя. Однако Фральк пока что не отец клана; он слишком молод, чтобы знать разницу между желаемым и действительным».— Фактически, ты не оставляешь мне никакого выбора, — мрачно произнес Реатур. — В любом случае, мужская линия моего рода прерывается. И я буду защищать ее так долго, как только смогу.— Благодарю тебя, отец клана, — тихо обронил Тернат, затем, свирепо пошевелив глазными стеблями, добавил: — Позволь мне теперь обойтись с этим… с этим надменным наглецом так, как он того заслуживает.Посланник скармеров снова начал синеть.— Вы будете жестоко наказаны, если причините мне вред, — пробормотал он.— Судя по тому, что ты сказал, нам все равно несдобровать, — откликнулся Тернат. — Так что вряд ли мы что-то потеряем, если подвергнем наказанию тебя за твои мерзкие слова, за твою…— Пусть он уходит, старший из старших, — перебил сына Реатур. — На этот раз мы позволим ему уйти невредимым, — он отвел от Фралька глазные стебли, как бы заочно отказывая молодому самцу в праве на существование. — Но если он снова появится когда-либо на нашей стороне ущелья, то пусть пеняет на себя. А теперь проводи его наружу.— Как скажешь, отец клана, — Тернат не посмел перечить отцу, хотя явно горел желанием разделаться с чужаком тут же, на месте. Он повел Фралька к выходу, а Реатур так и не удостоил скармера взглядом. «Хороший у. меня старший сын, — подумал хозяин владения. — В отличие от многих, он не ждет моей смерти или, как это иногда случается, не пытается приблизить ее. Лучше наследника не пожелать».Реатур медленно вышел в большой зал. Тут и Тернат вернулся, на ходу втягивая когти на пальцах двух своих рук. Реатур догадался, что сын не очень-то вежливо эскортировал Фралька, но не стал осуждать его за это.— И что теперь, отец клана? — спросил Тернат.— Не знаю, — откровенно признался Реатур. — Не пойму, почему он так уверен в победе скармеров над нами. А ты?— Я тоже. Но он не вел бы себя столь нагло, не обладай скармеры какими-то возможностями для нападения. Война с самцами с той стороны Великого Ущелья… — Глазные стебли Терната вздрогнули от отвращения.Реатур испытывал те же чувства. Стычки с соседними владениями редко приводили к крайностям. В конце концов, все население на восточной стороне Ущелья Эрвис происходило от первого почкования Омало. Но скармерам на это наплевать, теперь они сами намерены оплодотворять местных самок — Фральк, будь он проклят, даже не скрывал этого.— Нам нужно выставить дозор на краю Ущелья, — сказал Тернат.— Хм-м? Да, да, конечно, старший из старших, — погруженный в мрачные раздумья, Реатур едва расслышал слова сына. — Позаботься об этом немедленно. Кроме того, я полагаю, что мы должны послать весточку в остальные владения омало, дабы предупредить их о возможном нападении. Правда, если ничего не произойдет, я стану посмешищем и паникером в глазах соседей. Как ты считаешь?— Я не смею давать тебе советы, отец клана. Решение должно исходить от тебя.Реатур мысленно согласился с ним. До тех пор, пока Тернат находится в его власти, он не имеет — да и не может иметь — собственной ответственности. Ее несет только хозяин владения.— Посылай курьеров к Дордалу и Гребуру, — твердо сказал он. — Лучше подготовиться к беде, которая может и не случиться, чем дать ей захватить себя врасплох. Действуй от моего имени.— От твоего имени, отец клана, — гордо отозвался Тернат и поспешно вышел.Реатур последовал было за ним, но передумал и направился по коридору к палатам самок. Как и всегда, они завопили от радости, едва он открыл дверь.— Реатур! — заголосили они наперебой. — Привет, Реатур! Посмотри, что мы делаем!— Привет, Ламра, Морна, Пери, Нумар… — Реатур не замолчал, пока не назвал по именам их всех и не приласкал каждую; он давно взял себе за правило запоминать имена своих наложниц. В отличие от многих отцов кланов, он, насколько это было возможно, старался заботиться о самках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47