А ведь наводнение только началось.Фрэнк поднял клапаны шапки и вставил в уши затычки. Это помогло, но лишь отчасти. Словно на рок-концерте, где ощущаешь вибрацию шума ногами, кожей и нёбом, когда открываешь рот, чтобы глотнуть воздуха.Кроме того, затычки мешали Фрэнку разговаривать с Энофом. В конце концов их пришлось вынуть.— Как вы переносить такой шум? — поинтересовался он, силясь перекричать адскую какофонию.— Это случается ежегодно, — минервитянин говорил как бы СКВОЗЬ грохот, а не «над» ним, говорил, не повышая голоса, но медленнее, чем обычно, так, чтобы каждое слово звучало как можно отчетливее. — Нам пришлось привыкнуть, иначе мы сошли бы с ума. Когда к нему привыкаешь, его гораздо легче переносить.— Наверное, ты прав. — Фрэнк попробовал говорить в манере Энофа, и, к его удивлению, это сработало Раньше он слышал, что в цехах больших заводов, где круглые сутки царит неимоверный гул, именно так и говорят — не повышая голоса, — но не верил этим рассказам. Теперь он убедился в их верности на собственном опыте.Ближе к краю каньона вибрация почвы все усиливалась, и вскоре содрогания тверди под ногами начали напоминать землетрясение среднего пошиба. Уроженец Лос-Анджелеса, Фрэнк неоднократно имел возможность испытать нечто подобное. Но здесь толчки возрастали с каждой секундой; казалось, что стена каньона вот-вот обрушится. Оставалось успокаивать себя тем, что все, способное уступить натиску стихии, вероятнее всего, было разрушено миллионы лет назад.Последние несколько футов до края каньона Фрэнк прополз, опасаясь особенно сильного удара, который мог бы запросто сбросить его в ущелье. Но как только он заглянул вниз, все его страхи сменились благоговейным трепетом.Парящий над водами густой искрящийся туман не скрывал от глаз устрашающее зрелище Большого Минервитянского Наводнения. Бушующая вода грохотала, гремела, ревела, натыкаясь в слепой ярости на скалистые стены, с могучей небрежностью подбрасывая высоко в воздух громадные осколки ледника и крупные камни. Фрэнк сделал несколько снимков и зачехлил камеру, понимая, что ни одна фотография не в состоянии передать величественность открывшейся перед ним картины. Чем-то все это напомнило ему брачные игры гигантских серых китов в океанских глубинах неподалеку от калифорнийского побережья, за которыми ему однажды удалось понаблюдать.— Оно станет спокойнее через некоторое время, — сказал Эноф. — Ущелье наполнится больше, и тогда более размеренный поток сменит первый стремительный напор воды.Фрэнк кивнул; именно это предсказывало компьютерное модулирование. Моделирование предугадало даже туман над водой, но вся эта информация абсолютно не подготовила геолога к тому, что он увидел.— Вода когда-либо подниматься до верха каньона, переливаться через край?Эноф весь посинел от одной только мысли об этом.— Иногда вас, человеков, посещают кошмарные фантазии! Что тогда останется от владения?«Немногое, — подумал Фрэнк, — особенно если учесть, что основным местным строительным материалом является лед».Он не удержался и сделал еще два снимка, израсходовав последнюю пару кадров пленки. Кассету перезаряжать не хотелось. Лучше выждать день-другой и прийти сюда снова, чтобы заснять каньон, когда вода поднимется еще выше. А заодно вычислить скорость, с которой она поднимается.Вернувшись на «Афину», Фрэнк предполагал сразу проявить пленку, но не тут-то было. В установке уже обрабатывались снимки, а рядом висела записка, написанная размашистым Сариным почерком: «Сунется кто-нибудь раньше меня — голову оторву!». Зная характер Сары, в это вполне можно было поверить. Скорбно вздохнув, Фрэнк положил свою кассету на полку.Из рубки до него донесся голос жены. Похоже, они остались на борту вдвоем. Даже Эллиот и Луиза, целыми днями торчавшие на «Афине», умотали по каким-то делам к Реатуру; Фрэнк видел их у замка. Он ухмыльнулся. Такой шанс нельзя упустить. Постояв еще минуту в лаборатории, геолог двинулся к рубке, игривым посвистыванием сообщая супруге о своем приближении.Не отрывая от губ микрофона межкорабельной связи, Пэт развернулась в кресле и приветственно махнула мужу рукой — мол, вижу, что ты пришел.— Я надеялась, что такие существа обитают и на вашей стороне каньона, Шота Михайлович, но на нет и суда нет. Все, конец связи.Выключив рацию, она недовольно хмыкнула.— Руставели понятия не имеет, что с чем соотносится. Он мыслит лишь терминами того или иного биологического вида, не беря в расчет род, семейство или отряд. Кончится тем, что он просто свалит все свои данные в кучу и доставит их в Москву, где их научные шишки будут ломать головы, пытаясь разобраться, что к чему. Какого хрена он вообще сюда приперся?— У них нет таких компьютеров, как у нас, — позволил себе Фрэнк слегка вступиться за советского биолога, потом почесал затылок, припоминая, что Пэт говорила ему пару дней назад. Вспомнив, он улыбнулся. — Если бы Руставели нашел ту землеройную зверушку, он никогда бы не догадался, что она — дальний родственник животного, которого местные называют бегунком. Сходства ведь никакого.Пэт улыбнулась в ответ.— А, так ты все же слушал меня. Ты прав. Эта землеройка настолько адаптирована к подземной жизни, что без компьютерной экстраполяции того, на что походили ее предки, не было бы никакой возможности определить, к какому отряду она принадлежит.— Мм-хмм, — Фрэнк помолчал пару секунд. — Как здесь тихо сегодня.— Да, — Пэт внимательно посмотрела на мужа. — Это что, намек?— Больше, чем намек. Предложение.Какая-то тень промелькнула по лицу жены, или Фрэнку показалось? Пэт скользнула взглядом по дискете, на которую записала разговор с «Циолковским», а затем, пожав плечами, сказала:— А почему бы и нет?«Не самый восторженный ответ из ста возможных, — подумал Фрэнк, — ну ничего, сойдет». Пэт встала с кресла. Он обнял ее рукой за талию и увлек в их каюту.Потом они долго лежали молча на узкой койке, уставившись на обитый поролоном потолок.— Тебе понравилось? — спросил Фрэнк с робостью, которой и сам от себя не ожидал.— Наверное, я просто устала, — ответила Пэт, опять пожав плечами. Ее откровенность, мягко говоря, не воодушевила Фрэнка. Тем более что в последнее время он слышал от нее такие слова все чаще и чаще. И еще — после близости она всеми силами избегала его взгляда.Фрэнк задумался. За годы совместной жизни он привык, что, доставляя удовольствие жене, получает его сам. Но с недавних пор все как-то разладилось: несмотря на все старания, ему не удавалось вызывать у Пэт такую отдачу, как прежде. Она словно пребывала в отчуждении.— Я могу тебе чем-нибудь помочь? — спросил Фрэнк неуверенно.Она наконец-то взглянула на него.— Ты впервые предлагаешь мне помощь, — любопытство в ее голосе мешалось с чем-то похожим на обвинение.— Я как-то не думал, что ты нуждаешься в ней.— Хмм. — Во взгляде Пэт, направленном на него, сквозило такое бесстрастие, будто она разглядывала один из своих образцов. — Может быть, очень даже может быть…— Как понимать это твое «может быть»? «Я, может быть, не думал» или «может быть, я помогу»? — спросил Фрэнк, разыгрывая сильное замешательство. Впрочем, он и на самом деле испытывал что-то подобное.Пэт засмеялась.— Может быть… — она сделала многозначительную паузу, —… понемногу от того и от другого. — Она взяла руку Фрэнка и положила ее себе на грудь.— Теперь лучше? — спросил он некоторое время спустя Пэт укусила его за плечо. Не такого он ждал ответа, но жаловаться не стал. * * * Фральк и Хогрэм наблюдали за разбушевавшимся наводнением. Валун размером с городской замок ударился о стену ущелья, и земля сотряслась, словно шкура чесоточного масси.— Ты предлагаешь послать наши лодки через ЭТО? — спросил хозяин владения, ткнув когтем в сторону царящего внизу хаоса.Фральк хотел было сказать, что изначально идея нападения на омало принадлежала не ему, но здравый смысл, естественно, взял свое, и он не поддался соблазну Хогрэм ценил откровенность, пока она не выливалась в напоминания о его собственных оплошностях. Этого он не терпел.— Наводнение еще совсем молодо, отец клана, — заметил Фральк, — и увлекает за собой мусор и обломки, скопившиеся в ущелье с прошлого лета. Оно скоро успокоится.— Надеюсь, — буркнул Хогрэм, отводя глазной стебель от ущелья и поворачивая его к старшему из старших.— Как повел бы себя бегунок в игрушечной лодке, которую ты мне демонстрировал, если бы на него обвалилась половина потолка моей палаты, а? Ведь именно этого можно ждать от «мусора», как ты говоришь, когда лодки попытаются пересечь ущелье, не так ли?— Я не исключаю вероятность нескольких несчастных случаев, но не больше.— Нескольких несчастных случаев? — эхом повторил Хогрэм. — И это все, что ты можешь сказать? Нескольких несчастных случаев, так? А ты уверен, что хотя бы несколько из всех твоих ЛОДОК, — хозяин владения намеренно сделал ударение на слове, чтобы подчеркнуть его иностранное происхождение, — вообще сумеют пересечь Ущелье Эрвис? А потом племя, проживающее к северу отсюда, будет подбирать выброшенные на берег трупы и приговаривать удивленно: «О Боги, как много глупых самцов позволили воде убить себя!»Внутри у Фралька заклокотал гнев.— Отец клана, ты втягиваешь свои глазные стебли? Если да, то скажи мне напрямик, и тогда я освобожу занятых на строительстве лодок самцов для более нужной работы. Например, отправлю их обратно на поля… Прекрати посылать скармеров на военные занятия, если не намерен использовать их в качестве воинов.После столь резкого заявления Фральк замер, гадая, куда повернет Хогрэм все свои стебли — к нему или прочь от него? Но старик словно и не услышал дерзостей старшего из старших. Скорее всего, они его просто насмешили, только он оказался слишком хитер, чтобы позволить своим глазным стеблям заколыхаться от смеха.— Нет, старший из старших, мы должны закончить начатое. Хотя бы потому, что потратили на работу слишком много сил, чтобы оставить ее незавершенной. Но я по-прежнему синею всякий раз, когда думаю, что мне придется довериться одному из твоих мудреных приспособлений и перебраться на нем на восточную сторону.«Уж ТЫ-то ни в одну из лодок не залезешь», — подумал Фральк и сказал:— Отец, у нас все получится, и скармеры станут единственным великим кланом, обуздавшим наводнение. Однажды, в один прекрасный день, мы станем полноправными хозяевами всех восточных владений.Хогрэмовы глазные стебли слегка колыхнулись.— Да сбудутся твои слова. До того дня, однако, не доживем ни ты, ни я. Главная наша забота сейчас — внедрить на востоке первую почку скармеров. Не следует заглядывать слишком далеко.— Как ты скажешь, отец клана. — Несомненно, слова Хогрэма были полны здравого смысла. Но амбиции Фралька простирались дальше, чем он мог бы признаться кому-либо, и нынешнему отцу клана — в особенности. Если Фральк создаст новое владение на восточной стороне Ущелья Эрвис, а его потомки продолжат оттеснять омало и создадут собственные владения, то в конце концов они, возможно, предпочтут называть свой клан именем первого хозяина владения на востоке, отца-основателя.ВЕЛИКИЙ КЛАН ФРАЛЬК. Частенько, пребывая в одиночестве, Фральк вслух произносил эти донельзя приятные слова. Уж очень красиво они звучали. * * * — Привет, «Афина», говорит Хьюстон. — Ирв включил магнитофон, чтобы записать сообщение из Центра Управления. Его отправили двадцать минут назад — примерно столько времени требовалось радиосигналам, чтобы преодолеть расстояние в миллионы миль от Земли до Минервы. Ирв уже собрался было отправиться по своим делам — информация из Хьюстона, как правило, адресовалась конкретно Эллиоту, — но тут главный диспетчер, Джесси Доззер, словно читая его мысли, отчеканил: — А теперь новые инструкции для тебя, Ирв.— Для меня? А в чем дело? — спросил антрополог, будто на Земле могли его услышать, но затем опомнился и усмехнулся собственной тупости.— … Более чем положительный отклик на помощь, оказанную вами русским, как в Штатах, так и во всем мире, — продолжал Доззер. — С момента посадки «Афины» на планету интерес к миссии «Минерва» еще никогда не был так высок. Сенаторы почти единогласно проголосовали за продолжение контакта и исследований.Проголосовали… Губы Ирва непроизвольно скривились. Чертовы бумажные крысы! А если бы «Афина» не оказала помощи русским, тогда что, на всем проекте поставили бы жирный крест?— … Мы намерены представить в Конгресс запрос о дополнительных ассигнованиях на программу, пока дела складываются столь удачно. Руководство решило, что следует закрепить успех. И вот здесь имеется работа именно для тебя, Ирв.— Для меня? — опять вырвалось у Ирва.Разумеется, Доззеру не было никакого дела до его замешательства, он продолжал говорить дальше, размеренно и спокойно:— Судя по информации, направленной на Землю вами и «Циолковским», между племенами по обеим сторонам Каньона Йотун назревает война. Так вот, мы подумали… А что если вам и русским попробовать организовать сеанс радиосвязи между вождями враждующих племен? Ты только подумай, какой общественный резонанс за этим последует! Американская экспедиция стала посредником в разрешении конфликта между соперничающими фракциями аборигенов! Займись этим. А теперь кое-что для тебя, Луиза…— Идиоты! — воскликнул Ирв. Они, наверное, полагают, что Реатур и хозяин владения на той стороне каньона — это что-то типа парочки шкодливых диктаторов Третьего Мира, которых можно утихомирить, урезав поставки оружия.— Похоже, именно так они и считают, — сказал Брэгг чуть позже, когда Ирв задал ему тот же вопрос.— Но у нас нет никаких рычагов влияния на аборигенов, — воскликнул антрополог, заводясь еще больше. — Толмасов абсолютно прав — они будут воевать, невзирая на наше присутствие или отсутствие. Ребята с запада хотят перепрыгнуть через каньон, Реатур намерен помешать им. Где почва для обсуждения?— Неплохой вопрос, — невесело хохотнул Брэгг. — Остается надеяться, что русские откажутся помогать в устройстве мирных переговоров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47